Уголок читателя - 7

Она знала о нем все. Все, что происходило с ним с первого класса школы. Ей, воспитанной, словно девушка из девятнадцатого века, всегда нравились озорные мальчишки. Она завидовала их непосредственности и готовности на отчаянные поступки. Себе такого она не позволяла.
Этот мальчик впечатлил ее больше других. Он мог говорить то, что думает, отстаивать свое мнение даже в драке. Он ничего не боялся! Как она хотела подружиться с ним! Но воспитание не позволяло сделать первый шаг, да он и не захотел бы дружить с ней, незаметной серой мышкой.
У нее захватывало дух, когда она узнавала о его очередном «подвиге». После одного из них, он перевелся в другую школу. Только в выпускном классе она узнала, что стало причиной. Ее сосед по парте, с которым она частенько ссорилась в младших классах, рассказал о той стычке, где ему досталось по полной. Из-за нее…
Стихи она писала всегда. Сначала наивно-детские, потом лирические. Часто в них присутствовал герой, к которому она обращалась в своих раздумьях, спорила с ним, советовалась.
Это был он, тот самый мальчишка, взрослеющий вместе с ней, всегда незримо стоящий рядом…
В старших классах она приняла участие в литературном конкурсе и неожиданно победила в нем. Известный журнал, проводивший конкурс, печатал ее стихи. Ее стали замечать, критика отнеслась к юной поэтессе благожелательно и, став студенткой литературного факультета, она опубликовала свой первый сборник.
За время учебы вышло несколько ее книг, неизменно пользовавшихся успехом. Но в личной жизни она оставалась одинокой.
Ее родители переехали к теплому морю, она отказалась. На деньги, заработанные изданием сборников и работой в редакции журнала, она приобрела квартиру рядом со старым парком. В окне дома напротив иногда можно было увидеть его. Но как он был от нее далек!
Известный спортсмен, победитель, надежда страны – сколько высокопарных эпитетов было о нем сказано. Его цветную фотографию она выпросила у корреспондента спортивного издания и повесила дома у зеркала, в прихожей. Так ей казалось, что он всегда встречает и провожает ее.
Он был запечатлен после боя. На лице серебрятся мелкие капли, спортивная майка пропитана потом, жесткий ежик волос топорщится, словно после купания, а взгляд… Взгляд остался тот же. Упрямый, мальчишеский, непримиримый.
Иногда, замечая его в створе окна, ей казалось, что он смотрит на нее, только на нее! Но она гнала эту мысль – «Размечталась, серая мышка. Наверняка его окружают дамы модельной внешности. Куда мне до них?»
*****
В то морозное ноябрьское утро она спешила в редакцию. Предложение о выпуске сборника стихов за рубежом она получила еще летом. И вот сегодня – встреча с издателем.
Проходя по аллее, она машинально взглянула на его окно. Оно оставалось темным. Она вздохнула и придерживая рукой шарф на шее, поспешила к остановке трамвая.
Внимание ее привлек жалобный писк, раздавшийся с дерева. Она едва разглядела в темноте серенькое тельце котенка, отчаянно пытавшегося удержаться на ветке. Его била крупная дрожь. Сколько же времени он тут просидел? В такую погоду!
- Держись, Малыш! – подбодрила она его. – Сейчас что-нибудь придумаем!
продолжение следует...

Дотянуться до него не было возможности, сам покинуть ветку котенок не хотел или не мог. Она попыталась взобраться на дерево, но вскоре оставила эту затею. Котенок уже не пищал, уронив голову на лапы, он покорился судьбе. Слезы жалости выступили на ее глазах:
- Да помогите же, кто-нибудь! – крикнула она, но аллеи парка были пустынны и темны.
От осознания бессилия она прижала теплые варежки к лицу и заплакала.
Кто-то тронул ее за плечо. Она отняла от лица руки. Перед ней стоял парень в спортивном костюме, от которого валил пар на морозном воздухе. Лицо скрывал капюшон, но она почувствовала – это он!
- Вас кто-то обидел? Вам требуется помощь? – голос звучал негромко, но участливо.
Она молча показала рукой на котенка. Все поняв без слов, он в прыжке ухватился за ветку, ловко взлетел на нее, бережно взял котенка и, сунув его себе в капюшон, также ловко спустился на землю.
- Он бездомный, - рассмотрев спасенного, констатировал парень. - Решили взять его себе? – и протянул ей котенка.
В свете фар подъезжающего трамвая он рассмотрел ее лицо и замолчал. Она! Его пробрала дрожь от волнения или от холода, впившегося в разгоряченное после утренней тренировки тело.
- Вы простынете, – наконец сказала она. - Идемте, напою Вас горячим чаем, и котенка отогреем.
Войдя в ее квартиру, первое, что он увидел – свой портрет в прихожей, рядом с зеркалом. Она было смутилась, но выручил мобильный телефон, который требовал ответа.
- Меня ждут, – она виновато взглянула на него. – Позаботьтесь о нем. До вечера. Потом я его заберу.
Однако в его квартире она была уже через час, отменив назначенную встречу с издателем. Он открыл дверь и отступил, увидев ее.
На руках он держал котенка и поглаживал его, согревшегося, накормленного и отмытого. Он предложил ей пройти, она сделала шаг и замерла на пороге, переводя взгляд с него на свой портрет, висевший на стене у зеркала…
*****
… Он никогда после не жалел о том, что был выведен из состава сборной страны. Жестокая простуда, заработанная в то утро, лишила его возможности стать чемпионом Европы. А в последствии, выходя на поединки, он не мог больше представить ее заплаканные глаза.
Они теперь всегда светились счастьем и нежностью, словно она, прислушиваясь к своим ощущениям, радовалась новой жизни, которую несла в себе. Через некоторое время он повесил перчатки на гвоздь и полностью отдался тренировкам и воспитанию мальчишек в родной спортивной школе.
Она никогда не жалела, что ее стихи не перевели на иностранные языки. Разве могли бы они в переводе отразить все чувства, переживаемые ею, всю глубину счастья, которое ее окружало!
А котенок, разумеется, никогда не жалел, что спасаясь от псов, провел когда-то ночь на ветке дерева в парке. Зато теперь у него два любящих хозяина. Скоро будет третий…
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Ирония судьбы или бутылка коньяка



Вечером они должны были уйти. Но она оборудовала им за магазином большую деревянную коробку. И там они переживали дождь, ночь и страх, прижавшись друг к другу…
Они были домашними котами. Когда-то. Пока хозяева не решили переехать в другую страну и не выставили их на улицу…
Серый кот и такая же серенькая кошечка. И, вне всякого сомнения, они погибли бы, если бы не прибились к магазину элитного алкоголя, где работала уборщицей баба Котя. Так её все называли, потому что любила котов и кормила всех, насколько хватало её скудной зарплаты.
Бабе Коте было слегка за сорок, но, из-за чистой, но старой мешковатой одежды, отсутствия косметики и проступающей седины, она выглядела на все шестьдесят. Ну баба - так баба. Она не обижалась.
Характер у неё был лёгкий, общительный, а сердце мягким и отзывчивым. Вот она и приветила двух бездомышей, которые жались друг к другу возле входа в магазин. Была поздняя осень, они дрожали от холода и мелкого промозглого дождя.
Баба Котя запустила их в подсобку, находившуюся у самого входа в большой, роскошный зал, где сновали продавщицы и менеджер. Они показывали хорошо одетым покупателям дорогущие бутылки с напитками и объясняли, откуда, чьё производство, сколько лет выдержки…
Бабу Котю менеджер магазина уже трижды предупреждал, что нахождение котов в их магазине невозможно. Это портит внешний вид и может отпугнуть покупателей. И если ещё раз, то... Он её уволит
Но баба Котя не могла отказать этим жалобным глазам, ожидающим её всю ночь до утра, чтобы поесть и погреться, поэтому она ждала, пока менеджер отвернётся на очередного богача, и... Пропускала парочку в подсобку, где они укладывались на тёплую подкладку на полу за вениками, швабрами и вёдрами.
Баба Котя ставила им водичку, еду и уходила работать, а вечером они должны были уйти. Но она оборудовала им за магазином большую деревянную коробку. И там они переживали дождь, ночь и страх, прижавшись друг к другу.
Перед входом в магазин остановился огромный и тяжелый автомобиль, высотой почти в человеческий рост. Менеджер выскочил и, яростно улыбаясь и кланяясь, пожал руку высокому, седому человеку в дорогом, черном костюме.
Менеджер держал над ним зонтик.
- Как всегда? - спросил он.
- Как всегда, - ответил высокий, седой человек.
Он прошел в зал, где немедленно ему было предоставлено кресло и чашка горячего, ароматного кофе.
Баба Котя втянула этот изумительный запах, и на секунду у неё закружилась голова. Так захотелось такую чашечку горячего, ароматного напитка, но…
Надо было работать и она продолжила старательно мыть коридор, где было полно грязных следов после дождя. Вскоре высокий человек шел в сторону машины, а за ним семенил менеджер, держа в руках ящик с самым дорогим коньяком.
Каждая бутылка стоила ровно в три раза больше, чем баба Котя получала за месяц. Двенадцать бутылок – это ровно три года работы уборщицы
И тут она с ужасом заметила, что под ногами сидит парочка её любимцев. Серые кот и кошка вышли через неплотно закрытую дверь! Они во все глаза смотрели на высокого седого человека в черном костюме. Их взгляды встретились, и на секунду…
На какую-то мимолётную секунду бабе Коте показалось, что его лицо, будто вырубленное из гранита, смягчилось, а глаза, голубые и острые, как ножи, потеплели…
Но тут вперёд выскочил менеджер с ящиком в руках и заголосил:
- Сколько раз говорить тебе? Нельзя держать котов в магазине!
Он обернулся к высокому седому человеку и заискивающим голосом сказал:
- Не извольте беспокоиться. Сейчас мы этих блохастых выгоним, а её уволим…
И тут баба Котя увидела, как лицо высокого человека вновь стало каменным, а голубые глаза сверкнули металлом. Он подошел к менеджеру и вырвал из его рук ящик с дорогим коньяком. Потом, размахнувшись, перебросил одним рывком его через капот своего джипа.
Пролетев несколько метров, ящик ударился о бетонный столб. Бутылки внутри жалобно звякнули и пролили коньячные потоки в лужу, образовавшуюся после дождя. После чего ящик упал…
Ну вот, очередной каприз очередного миллионера, подумала баба Котя. Она тяжело вздохнула, а менеджер стоял белый, как мел. Его губы дрожали.
Коты, сидевшие возле ног бабы Коти, с ужасом смотрели на буйного мужчину. А в зале наступила мёртвая тишина.
Высокий седой мужчина подошел очень близко к бабе Коте и, присев на корточки, погладил кота и кошку.
- Не бойтесь, малыши, - сказал он. - Поедете со мной.
И он, подойдя к своей машине, распахнул заднюю дверцу, после чего сделал широкий приглашающий жест правой рукой.
продолжение следует...

Первой пошла серая кошечка. И, запрыгнув на сидение, призывно мяукнула своему коту. Тот, посмотрев сперва на бабу Котю, побежал вслед за кошкой. Мужчина захлопнул дверь и сел на водительское место. Он сидел и писал что-то на клочке бумаги. Потом опустил стекло и поманил бабу Котю.
- Вот, возьмите, - сказал он. - Позвоните мне завтра.
Менеджер не решился уволить бабу Котю. И назавтра, после работы, она позвонила по оставленному телефону. Знакомый уже голос сказал:
- Оставайтесь на месте. Сейчас за вами приедут.
Через час баба Котя стояла в просторном кабинете, заставленном очень хорошей деревянной мебелью. За большим столом сидел вчерашний седой мужчина. Он предложил бабе Коте работу - ему нужно было навести порядок в компьютерной отчетности на двух огромных складах, расположенных рядом.
- Воруют, - вздохнул мужчина, - а я поймать не могу. И хранят у меня бесплатно всё, что попало, а кроме того... - и он опять вздохнул, - Я очень опасаюсь, что хранят у меня запрещённые вещества и оружие. Мне только этого не хватало.
Если сможете сделать это за пару месяцев, то получите отличную премию, а для начала… Устроит вас тысяча долларов в месяц?
Баба Котя задохнулась от такой суммы. Она хотела что-то сказать, но мужчина спокойно продолжал:.
- Поверьте, для меня это не деньги. Если вы наведете там порядок, что никому до этого не удавалось, то... Будет больше.
Он вытащил из кармана пачку долларов и протянул бабе Коте.
- И оденьтесь. Парикмахер там, косметолог… Ну, всё как полагается.
Потом достал из кармана телефон и, включив на нём видео, показал бабе Коте, как там два ухоженных кота лежали на большом диване перед камином и смотрели телевизор.
- Мне в детстве запрещали родители, - вдруг улыбнулся седой мужчина, - а так хотелось. Потом университет, армия, бизнес. Всё как-то времени не было, а вчера… Вот, случилось. Вспомнил всё. Спасибо вам!
И он, поднявшись, улыбнулся и пожал руку бабе Коте.
Впрочем, через неделю никто уже не узнал бы её. Это была красивая, ухоженная женщина средних лет. И мужики, работавшие на складе, и поставщики, привозившие и забиравшие товар, облизывались.
А ещё через неделю баба Котя зашла в кабинет к начальнику и положила на его большой деревянный стол отчёт.
Высокий, седой мужчина посмотрел на неё. Потом взял в руки бумаги и стал их внимательно изучать, а когда отложил в сторону, его лицо выглядело довольным и удивлённым.
- Как вам это удалось? - спросил он. - Я на такое даже рассчитывать не мог. И всего за две недели!
- Так я ведь бывший бухгалтер, - ответила баба Котя. - Никаких проблем. Всё нашла.
Мужчина вытащил из стола плотную пачку денег и протянул бабе Коте.
- Нет, нет, - сказала та. - Вы же мне уже дали.
- Не помню, - ответил он. - Ничего не помню. Память у меня слабая стала. Вот вы раз в пару месяцев и доставляйте мне такой отчет.
Баба Котя теперь переехала в другую квартиру. Пока в чужую. А через полгода...
К магазину элитного алкоголя подъехала не новая, но хорошая машина ярко-красного цвета. Из неё вышла женщина в красных высоких сапогах и деловом костюме. Она прошла в зал.
- Мне нужна бутылка самого дорогого коньяка, - сказала она.
И менеджер, услышав слова “самого дорогого”, закрутился на месте, как юла. Через минуту он стоял возле женщины, одетой во всё красное.
- Для вас, самое лучшее, - сказал он и протянул ей большой букет красных роз и бутылку в упаковке.
Он поднял глаза, и тут его лицо приобрело сперва ярко красный цвет, а потом - белый.
- Баба Котя… - прохрипел он.
Букет вместе с бутылкой выскользнул из его рук. Женщина улыбнулась и ответила:
- Вообще-то - Зинаида Петровна.
Продавец поднял упавший букет и бутылку коньяка. Оттолкнув в сторону менеджера, так и стоявшего с широко открытым ртом, он вручил всё это Зинаиде Петровне и проводил её к выходу из магазина.
Она сделала шаг за порог, и её охватил промозглый холодный ветер, наполненный каплями дождя.
- Мяааааууу… - услышала она и наклонила голову.
Там, где раньше сидели её знакомые кот и кошка, теперь сидел и дрожал малюсенький серый котёнок.
Женщина присела на корточки и положила в лужу большой букет роз и бутылку коньяка. Она протянула правую руку и подняла котёнка.
- Пойдём, - сказала она малышу.
Тот прижался к ней, тихонько мяукнул и перестал дрожать.
- Домой… - закончила она фразу.
Красная машина отъехала от магазина и, разбрызгивая воду из луж, помчалась по направлению к их дому.
А розы плыли и плыли по бурным потокам, и менеджер всё стоял у выхода и смотрел вслед удалявшемуся авто…
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Если бы котики продавались на Алиэкспресс



Отзывы на сайте Алиэкспресс разнообразием не отличаются, поэтому легко можно представить, какими бы они были, если бы там продавались кошки!
Посылка пришла вовремя, кот не помялся. Посмотрим, что будет через месяц.
Получили заказ на кассе в Пятерочке. Кошка аккуратная, нигде ничего не торчит.
Кот понравился, размер в размер. Запаха никакого нет, шерсть натуральная.
Маломерит!!!
Посылка шла очень долго, 2 месяца до Мурманска. Заказывали молодую кошку. В подарок продавец положил шесть котят. Мелочь, а приятно!
Маломерит, не покупайте у этого продавца!
Прочитала отзывы, заказала на размер больше. Все-равно маломерит. Посмотрим, может растянется. А так кот очень красивый.
Повелся на отзывы, что коты маломерки. Заказал размер 5XL. Прислали леопарда. Люди, вы как котов измеряете? Идет размер в размер. Буду открывать спор.
Дополнение к отзыву: Продавец вернул мне 1 доллар. Два раза помыли кота, дал усадку. Теперь у меня дома бенгал. Все-таки маломерит.
Попросила продавца положить в подарок котенка. Не положил. Жадина. Не буду больше здесь заказывать!
Все как на картинке. Рекомендую.
Вообще не похоже на фотографию. Заказывали черно-белого кота, а прислали бело-черную кошку. Оставили, так как понравилась. Мурчит.
Муж в восторге, будем еще заказывать!
Подделка! Раньше заказывали у другого продавца, вот там оригинал, всю квартиру перевернула. А эта только ест и спит.
Заказываем второй раз. Первого кота брали 5 лет назад – как новенький! Этот тоже понравился. Взяли в другом цвете.
Кошка красивая, окрас ровный, почти не линяет.
Брали на подарок. Заказ пришел на несколько дней позже, пришлось оставить себе.
Взяли сразу несколько штук. Коты лишними не бывают.
**********************
А у нас и без всякого Алиэкспресса дома есть оригинальные, натуральные кошки и коты, самых лучших размеров и окрасов!
Cebepinka

ИПОНСКАЯ ЛЮБОВЬ.

«Мадам, пишет вам совершенно незнакомый вам космонавт прямо из далекого и таинственного космоса.
Сегодня утром пролетая над Ипонией облил весь скафандр кофией, ибо узрел вашу красоту. Немедленно хочу на вас жениться, иметь от вас много детей и все такое. Если вы мне не ответите, я высуну башку в иллюминатор и буду орать о своей нещастной любви на всю Галактику. Если мне набьют лицо инопланетяне, это будет ваша вина. Пожалуйста, ответьте как вас хоть зовут. Я накарябаю гвоздиком ваше имя на ракете».
«Дорогой незнакомый космонавт. Пишет тебе Сикака Херовата из Ипонии. Протри иллюминатор, мне шисят пять лет. Где ты раньше был. Пока.
Пысы.
хи хихи».
«Прекрасная Сикока, не будь ко мне жестока! Дело в том, что шисят пять моя любимая буква. Поэтому срочно гладь белую занавеску и шей с неё платье невесты. Представляешь, как красиво будет, ты в фате, я в скафандре. Пиши координаты, буду приземляться на твоём балконе».
«Дорогой незнакомый мне космонавт, вышли хоть фотокарточку. А то вдруг ты страшный. А нафиг мне страшный космонавт на балконе».
«Дорогая Сикока, вот высылаю тебе фото. Храни его промеж грудей».
«Дорогой Бред Питт, это ты?!».
«Дорогая Сикока, это я, да. Только тссссс. Готовлюсь панимаш к новой роли. Пожалуйста, никому ни слова, а то папарацци ломануться в космос, как комарики. А тут и так тесновато».
Пысы.
Гони адрес».
«Дорогой незнакомый космонавт, я не дура ваще-то. Гони настоящее фото. Прилепить Бреда Питта к стиральной машинке и подписать: «Это я в космосе», каждый может».
«Ах, дорогая прекрасная Сикока. Панимаеш, космонавты от долгой работы в космосе становятся как вампиры. Тут такое вредное всякое гамма-гамно-излучение и нас невозможно сфоткать. Получается просто черный квадрат. Но я красивый, честное слово. Очень хочу поцеловать тебя. Ночами сильно мерзну, потому что при мысле о тебе одеяло поднимается высоко к потолку. Лежу как в палатке".
«Дорогой космонавт, жалко канешна, что ты не Бред Питт. Но раз ты красивый, прилетай. Вот мой адрес».
«Дорогая Сикока, я уже сложил все свои чистые космические трусики в узелок и пошел к входному трапу, но тут выяснилось ужасное. Оказывается, у нас угнали маленькую ракету, на которой мы до Земли за хлебом летаем. Представляешь, какая беда? Как мне теперь до тебя добраться?! Я так страдаю!!!ыыыыы».
«Дорогой космонавт, неужели ничего нельзя придумать? Я тут сижу вся в фате и рыдаю».
«Дорогая Сикока, если у тебя вдруг завалялось два миллиона денег, то вышли мне. Я куплю еще одну маленькую ракету для шоппинга, куплю хлеба, а потом прилечу в Ипонию на крыльях любви».
«Дорогой космонавт, ты просто телепат! У меня, действительно, завалялось два миллиона денег. Вчера я купила ту самую ракету для шопинга, тихонько прилетела к вашему космическому кораблю и посмотрела в иллюминатор. Ты мне наврал, что красивый! Не пиши мне больше в Ипонию, потому что я ушла от тебя к одному зеленому, но симпатишному инопланетянину. У него не только три ноги, но и всего в организме по три пары.
Пысы.
Хлеба я вам купила. Повесила авоську на шасси. Я же не гамно какое-то.
Прощай навеки. Сикока Херовата».

(реальная история, как женщина из Японии перевела 2 миллиона космонавту, чтоб он мог вернуться на Землю и жениться на ней. Погуглите)
Зоя Арефьева

— Она меня укусила. МЕНЯ…Она МЕНЯ укусила, Гриш, ты видел? Гриш, я в шоке, я в этом, как его, в Ёбмороке. Она меня укусила, — большой рыжий кот сидел на коленях и изумленно смотрел на меня. Ротвейлер сидел рядом с диваном и тоже удивленно пялился
— Гриш, — обратился к нему кот. – Посмотри, она сильно мне ухо обслюнявила?
Все началось с того, что некоторые коты приперлись ко мне, расселись толстой попой у меня на ручках и начали вылизывать мне палец, уж не знаю, чем ему приглянулся мой мизинец. Обхватит передними лапами, оближет, поцарапает, слегка прикусит и опять вылизывает. И не отдает, только попробуешь руку убрать, начинает опять скакать, орать и требовать. Что за любовь такая к моей конечности? Потом кот решил не ограничиваться только пальцем и начал вылизывать все, до чего мог дотянуться, вылизывать и покусывать. Может я вкусная? Я, правда, не замечала за собой, но вдруг. Сначала решила не обращать внимание и вообще, я тут сериал, между прочим, смотрю. Сижу, пытаюсь вникнуть в суть трагедии на экране, тяжело идет, как можно сконцентрироваться, когда тебя нахально умывают и на вкус пробуют. Этот полез в ухо, сопит там чего-то, тычется мокрым носом, щекотно.


Последней каплей стало то, что встал передними лапами мне на плечи и начал облизывать мне нос. То есть экран не видно совсем, видно только чью-то моську. Моська довольная такая, еще трется об меня. Обняла его, усадила назад на колени, прижала к себе, вырывается, не знаю, что на меня нашло, решила тоже его слегка цапнуть за ухо. И началось…
Баська прибывал в легкой растерянности, уставился на меня глазенками-плошками. Видимо возмущался, то ли от того, что я после куся сплюнула, открою секрет, коты на вкус не очень, то ли от того, что кусаться можно только мохнатым в нашем доме.
— Ты чего завис, Бась?
Кот обиделся, слез с меня, ушел в дальний угол дивана, там устроился и продолжал наблюдать за мной. Видимо душевное оскорбление было невыносимым. Попробовала его позвать, сначала вроде пошел, потом передумал, уселся обратно. Вот такая я непонятная, когда кот рядом, он мешает, ушел – я в панике. И вообще, у меня еще не весь нос вылизан, как я жить-то буду? Подсела к нему, сидим, он подозрительно на меня смотрит, еще бы такой фортель на четвертом году совместной жизни. Разве мне можно доверять после этого? Решила добить кота неожиданным маневром, потерлась сама об него щекой. То ли лимит на ласку на сегодня был исчерпан, то ли кошатина не привыкла к такому, но ему что-то не понравилось. Убежал на подоконник, смотрел оттуда на меня, не мигая, не признает что ли?
Решила не расстраиваться, пусть привыкает, а что? Я тоже так умею.
Пока ходила на кухню делать бутерброд, этот начал облизывать Гришу. Сидят оба балдеют. Песель довольный, кот занятый. Предатель. Меня не долизал уже взялся за другого члена семьи. Как теперь жить? О чем он там думает?

МирДевчат

Как Галя с Витей работников искали



Галинке с Витей достался этот дом за смешные деньги. Они потом еще месяца два ходили по участку, как поленом стукнутые, не веря своему счастью. Сами посудите — дорога ровная, поезжай и радуйся. Вода в двух шагах — купайся, сколько хочешь. С одной стороны поле с разнотравьем, с другой — лес с ягодами и грибами. Участок на горушке — ни одного комара летом, ни одного тумана, от которого картошка и помидоры чернеют за одну ночь. Дом по местным меркам — новехонький, двадцать лет всего. Подвал сухой и такой большой, что там жить можно. Плюс —веранда кирпичная и крепкий хлев, ставший для Вити мастерской.
Не было только бани. А без бани в деревне никуда. Ну, подсобрали деньжат, начали искать бригаду. И тут — несказанная удача: Витя по работе проезжал через один поселок, где на столбе висела фанерка с надписью: «Продам готовый сруб под баню. Недорого». Не прошло и десяти минут, как Витя познакомился с хозяином сруба, деловитым мужичком Сергеем. Тот согласился собрать бревна и довести постройку до ума. Ударили по рукам. Приехал Витя домой и сияет.
— Галя, за смешные деньги все нам сделают. Надо приготовить мужикам жилье. Как-никак, а две недели будут у нас.
Галя с супругом не спорила. Надраила полы на веранде, настелила пестрые дорожки, заправила две кровати чистым постельным бельем. Холодильник есть, плита — есть. Пущай живут.
Через два дня Витя привез сруб на своем грузовике, а еще через два дня приехали работники: Сергей прихватил с собой помощника, молодого парнишку. Галя им помещение показала, посуду дала.
— Вот холодильник, вот тумбочка. Складывайте туда все вещи и продукты.
А сама видит: сумочка у работников тощенькая. Болтаются там четыре пачки лапши, пачка чая, да хлеба буханка. Не густо.
— Автолавка приходит по вторникам и пятницам. Не провороньте.
Сергей помялся, помялся и выдал:
— Дык, у нас и денег-то нет… Мы думали, что питание включено…
Вот что с ними делать? И на мужа такая злость взяла. Почему не обсудили этот вопрос? У Гали своих дел невпроворот: целину копать нужно, грядки нарезать, овощи сажать, то да се… А тут, ко всему прочему, нужно теперь торчать на кухне и кормить троих мужиков. Нормально, че… Ну, что поделать, пришлось.
Галя встает в пять утра. Для своей артели завтрак готовит, а потом будит всех. Сережа с Евгением, помощником, просыпаются часиков в восемь, перекуривают на крыльце и учат Витю жизни. Потом неспешно завтракают, идут на перекур, и опять Сергей по отечески Витьке мозги вправляет. Галя в это время посуду моет и приступает к готовке обеда. На грядки бежать смысла нет, иначе не успеть к двум часам с обедом-то. А Сергей, перекурив, просит хозяйку принести чайку, да покрепче. Времени десять утра, а у бани еще и конь не валялся. Галя шипит на Витю, а Витя на Галю цыкает, мол, не лезь, не ублажишь, плохо отработают.
Ладно. Мастера, отпив чаю, неспешно приступают к работе. Вите надо к своим делам. Как бы не так: хозяин на подхвате. То одно принеси, то другое. У работников с собой ни пилы, ни топора, никакого инструмента. Галя смотрит: Сергей на лавочке сидит, покуривает, а Витя шифер таскает, на горбу. О, как хорошо! Если бы Галя была Петром Первым, то все увидели бы, как ходуном ходят у нее усики над верхней губой. И вообще, хотелось расставить ноги на ширину плеч, а руки упереть в бока и гаркнуть так, чтобы у мастеров ухи заложило. Но… Нельзя, муж ей из-за спины фиги показывает и рожи корчит: молчи, блин, не возникай! Смешная цена!
К обеду бригада плывет к столу. Все в сборе, кроме Вити — он на строительстве ковыряется, мхом бревна обкладывает. Семеро одного не ждут. Тем более, сегодня в меню были обозначены: суп с фрикадельками, пюре с жареной курицей (и чтобы с корочкой – пожелал Сергей), салат овощной и блины к чаю. Галка красная от жаркой плиты, шмякает на тарелку блины, а работнички не отстают, наяривают. Сказано же: много ест человек — хорошо трудится. Витя приходит к пустым мискам. Галя, про себя чертыхаясь, готовит мужу бутерброды с колбасой. А Сергей уже курит, ждет слушателя, чтобы просветить его в никчемности и безрукости.
Через неделю уже и непонятно было, кто начальник: муж или Сергей. Витя в мыле, в пене, а Галя с подносом на стройку бегает — уж очень чай уважает Сергей. Нравится ему благородный напиток. Ясен пень: Галя всю жизнь только хороший пьет, дешевый терпеть не может. А Сергей признался между делом, что женка у него экономная, в сортах не разбирается. Он в банку кипятильник кидает, а следом заварку: дешево и сердито.
Ах, ты, прыщ! А тут морду воротит: щи вчера уже были, нет ли чего другого! Разбаловала, испортила работников. Но баня уже практически готова, Витя шифером крышу кроет. Всего-то потерпеть — дня два. Но Серега так просто не уехал: вечером купил у местного охотника щенка и притащил в дом. Не к себе на веранду, а в избу хозяев. Вот веселенькая ночка у Гали была: щенок пищит, к мамке просится, Витя нервничает, жена с детенышем возится, а Сергей почивает у себя, храп через стенку слышен. Утром Галя, злющая, как каракатица, корзинку со щенком мастеру торжественно вручила. Деньги Витя отдал все, до копеечки. А работники домой не торопятся.
— Что вы, мужики?
— Дак, это, нам бы покушать, баньку обмыть…
— С богом ступайте, всего хорошего!
продолжение следует...

Сережа потом звонил каждую весну лет десять подряд. У него, наверное, весной отпуск начинался, почему бы на курорт к Сурковым не съездить, а? Но Витя, человек ученый, выводы сделал и понял: дешево — это не значит, хорошо. Поэтому от услуг Серегиных отказывался.
Как-то Галя оказалась вместе с мужем в том поселке, прямо около дома, где жил горе-мастер. Домишко от старости покосился, разбитое окно фанеркой заколочено, а забор щербатый. Сапожник без сапог? Как знать…
Баня оказалась никудышной — печка дымила, сток воду не пропускал, а отсутствие фундамента (Сергей убедил Витю в его абсолютной ненужности) послужило причиной перекоса строения. Баня уткнулась носом в песок, как пьяная. Пришлось все переделывать. Скупой платит дважды.
Наученный горьким опытом, хозяин искал помощников тщательно: в доме нужно было установить лестницу на второй этаж и вставить новые окна, да не пластиковые, а деревянные. Нашелся рукастый человек Александр. Тихий, скромный и дотошный — сил нет. Поселился на той же верандочке. Вскакивал в пять утра и сразу — к делу. Целый день с расчетами копошится, не оторвать. Зато лесенка получилась — картинка: крепкая, с точеными балясинами, а угол наклона такой, что ни за что не свалишься, попой на ступеньку присядешь, и все! Оконные рамы — не придерешься, тютелька в тютельку, гладенькие, даже красить их было жалко. Соседи мимо ходили — обзавидовались!
Александр времени зря не терял: печку в пристройке Сурковым сложил, загляденье! Кирпичик к кирпичику, ровнехонько, и тяга замечательная. Двери поставил — хоть бы одна перекосилась. Галя нарадоваться не могла на работника: для него полный пансион устроила! Дышать боялась, пока Саша работал. На цыпочках ходила. Одна беда — Александр был заядлый…шахматист.
Трудится человек, трудится, уже работа к завершению идет. И вдруг начинает беспокоиться.
— Завтра, — говорит, — состоится шахматный турнир между районами. —Мое присутствие — необходимо! — и срывается с места, как сумасшедший.
Неделю Саши нет, другую. Месяц ничего о нем не слышно Работа стоит. А потом Витя узнает, что Саша в ЛТП лежит, выздоравливает после тяжелых соревнований. Ну, что делать, приходится ждать. Возвращается к Сурковым Александр похудевший, бледный и серьезный. Месяц пашет как проклятый, до очередного «турнира». Сурковы терпели. Одна беда, не выдержало сердце мастера долгих «чемпионатов» и остановилось навсегда. Зато его творения до сих пор радуют глаз. Царство ему небесное, хорошему человеку.
Время идет. Сурковы в деревне живут и радуются. Зато в городе — неприятности. Закрыли хлебозавод, и остались люди без ароматного хлебушка, самого лучшего в области. У нас ведь как: что хорошо и полезно — оптимизировать и задушить, а потом на этом месте кабак построить или торговый центр. Горожане плевались, возмущались, писали высокому начальству — бесполезно. Давятся теперь пластмассовым хлебом, из Петербурга привезенным — ни вкуса, ни запаха, одна тоска.
Галя психанула и решила печь сама. А для этого нужна специальная, русская печка. Но такая, чтобы полдома не занимала, а тепла давала много. И чтобы экономная. И красивая чтоб. Запросы большие, но ведь не за бесплатно! Витя репу почесал, библиотеку городскую перерыл, а нужный чертеж нашел. Книжка здоровенная, яркая, дорогущая, с картинками! Вот же она, печь, лапушка! И называется «Экономкой». Оставалось только печника найти.
Нашли в Тихвине. Знатный мастер, судя по фотографиям. Привезли в деревню, задачу обрисовали. Печник в четвертом поколении, мужчина пожилой, солидный, Витю слушал внимательно. Ударили было по рукам, но тут он выдает:
— Я, — говорит, — человек верующий, воцерковленный, и поэтому бесовщину вокруг себя не терплю! Материться вам запрещаю, и хозяйку вашу попрошу являться в платке и подобающем виде!
Сурковы, люди простые, нет-нет, да и блякнут в разговоре, не без греха. А Галя платьям и платкам предпочитала кепки и шорты. А ведь поди ж ты. Растерялись, в общем. Потомственный печник посмотрел чертеж и уехал домой: думать. Незаметно прихватил с собой здоровенную, дорогущую, яркую, с картинками книжку с библиотеки. И больше в доме у Сурковых не появлялся. Говорил, что недостойны хозяева такого счастья. Книжку не вернул, ему она нужнее. Витя такую же покупал за бешеные деньги, чтобы не обижать библиотекарей.
Пришлось искать другого мастера. Нашли ребят. Шустрые, немногословные: сам печник и его помощники. Сам — Максим, парень дельный, а его подручные — по виду, сущие черти, маргинального происхождения. Но вкалывали за пятерых. И плату, помимо рублей, брали известной валютой, которой по неопытности Сурковы не успели обзавестись. Пришлось тащиться в автолавку. А там — очередь. Первые —гастарбайтеры, жившие при конюшне местного фермера. Нормальные мужики, приветливые. Бригадир их, Галю увидев, начал младших учить:
— Вот женщин, мать, хозяйк! Ее всегда нады пропускать! Прахадить, женщин Гала!
Галина замялась, застеснялась.
— Да ладно, я постою!
— Нэт! Прахады! Женщин не должен стоят в очэрэды!
Ну, Галя и прошла:
— Две водки и шесть полторашек пива, — как можно тише сказала она продавцу.
У гастарбайтеров глаза — по пять копеек. Они так и застыли, глядя, как Галя — «женщин, мать, и хозяйка», скромно опустив очи, засеменила от автолавки, брякая посудой в авоське.
Печку сложили. Хорошая печка. Зимой дома жарища такая, что форточки приходилось открывать. А хлеб в ней — тот самый, настоящий! Галя теперь бизнесом занялась: печет и добрым людям продает. Правда, от клиентов нет отбоя, нужно расширяться и строить специальное помещение. Опять искать мастеров. Блин, да как так-то, ежкин-матрешкин…
Анна Лебедева

Зависть богов



Гера была необыкновенно хороша собой. Красота — классическая, какая и должна была быть у супруги верховного божества. Но, к сожалению, Зевс, этот бабник, этот престарелый негодяй, совершенно не ценил Геру. И она, сгорая от ревности, тратила свои лучшие годы на бесконечную борьбу с разными смазливыми бабенками: Данаей, Ледой, Европой, Антиопой… И эта, Ио, та еще, прости господи, идиотка. Ну, надо же так опростоволоситься и не узнать родного мужа? Врет, поди, прикидывается честной и непорочной. Уж сколько Гера возилась с ее сыночком, Гераклом. Сколько ночей бессонных и слез… И для чего? Чтобы этот бугай мозолил ей глаза на Олимпе?
Нет, так больше продолжаться не будет. Хватит с нее интриг и подковровых игр! Надоело! Все-таки, она Богиня семьи и домашнего очага! И она не намерена терпеть ежедневное святотатство в собственном доме, в собственном доме! Сегодня же Гера соберет манатки и уедет к маме! Мама — не кто-нибудь, а богиня Земли. Примет дочку, потеснится. А этот кобелина пускай поживет без нее. Пару дней громобой свой поищет, который никогда не кладет на место, в нестиранной тоге походит, сандалии потеряет. Сам пускай стирает, штопает и суп варит. Небось, Афродита его на фиг пошлет, она ведь «не такая»! Все они «не такие» — когда приходит черед полы на Олимпе мыть.
Ну, вот и собралась. Гера присела на дорожку, вздохнула. Конечно, было бы здорово, если Зевс пришел бы сейчас домой, пал на колени с криками: «Вернись Гера, я умру без тебя, Герочка!» Но постылый кабальеро куда-то слинял еще с прошлого вечера на пару с Гермесом, типа «по коммерческим делам». До сих пор не появлялись. Ага. Будто Гера — дура, и не видела, как из-за угла к ним выскочили, оглядываясь Сатир с Дионисом. У Диониски в ручонках — бочонки. Сатир — с веником под мышкой. А потом все четверо, пригибаясь за оградой, крались к лаконикуму, довольно сомнительной божественной баньке. Ну и все!
Гера решительно вышла из дворца и, чеканя шаг, направилась по Олимпу в сторону проходной. По пути ей встретилась Афродита, сидевшая на скамеечке. Она, распустив косы и бессовестно обнажив голые коленки, кормила жирных голубей. Неподалеку, в песочнице играл Эрот, даже не обративший внимания на взрослую тетю.
— Привет, красотка! — поздоровалась Гера непринужденным голосом.
— Здравствуйте, ваше высокоблагородие! — Афродита почтительно склонила голову, но даже задницу со скамейки не подняла, нахалка!
— Сына вежливости когда научишь?
— Ой, — богиня любви устало махнула рукой, — учу, учу, даже розгами секла, а толку — ноль! Весь в папашу своего — кузнеца! Никакого политеса, только за девками гоняться! А вы куда это?
— Не твое дело! — строго ответила Гера. Мой домой вернется, скажи: за яблоками ушла.
— К сестрам Гесперид, что ли? — Афродита даже волосы за ухо заправила, любопытная.
— Ну, — коротко пробурчала богиня семьи и потопала дальше. Не хватало еще, чтобы эта сплетница по всему Олимпу разнесла, мол, Герку муж из дома выгнал. С нее станется!
Проходная представляла собой огромные золотые ворота, искусно выкованные самим Гефестом, единственным нормальным мужиком среди всех этих бездельников, которым ничего путного, кроме как пить, драться и маяться дурью, на ум не приходило. Надо было за него замуж выходить. Хоть пожила бы по-человечески, спокойно. Гефест целыми днями на работе, домой пьяным не является. Капали бы монеты в сосуд — и хорошо! А то, что некрасивый, так с лица воду не пить, привыкнуть можно. Ладно, пустые мысли, ни о чем. И без того тошно.
Ворота закрыты на замок. Да еще и шлагбаум с другой стороны. Уродство несусветное, но люди настолько обнаглели в последнее время, что пришлось ужесточить допуск.
Сестры-девственницы, вечные охранницы, Оры, получили в свое время дополнительный инструктаж. И нет же, все равно находился какой-нибудь чокнутый турист-альпинист, забредший в священные чертоги. Эти охламоны имели странную привычку: корябали на воротах нехорошие слова и пытались сломать шлагбаум. А еще —приставали к Орам с неприличными предложениями, отчего сестры, дамы весьма преклонного возраста, краснели как девочки и теряли нить времени. Из-за этого на Земле начинался хаос: то эпидемии непонятные, то сахар дорожает, то куда-то пропадает колбаса и еще бог знает что происходит!
— Здравствуйте, девочки! — Гера постаралась быть приветливой.
— Здрасти, — прошамкали «девочки», младшей из которых было десять тысяч лет.
— Как служба?
— Потихоньку, — проскрипела Ора первая.
— Нормально, — шептала вторая.
продолжение следует...

А третья ничего не сказала, потому что была занята: смотрела в зеркале времен на ритуал. Молодые юноши и прекрасные девы сидели вокруг жертвенного костра и громко ругались друг с другом. Видимо, выбирали жертву для лабиринта Миноса. Гера задержалась возле зеркала, заинтересовавшись. В конце концов, у костра прошло голосование, и высокая златокудрая дева с грустным видом вышла из круга. Сочная. Минотавр будет рад. Гера удобнее устроилась на кушетке и вперилась в черное зеркало загадочной квадратной формы. Уж очень интересно было посмотреть, как бедняжка, уныло волочащая за собой суму, отправится сейчас на страшный остров.
Зеркало, словно услышав мысли богини, тотчас же показало морской берег и пальмы. Группа молодых людей, сияющих красотой и свежестью Аполлона, полулежали на одрах и лениво беседовали друг с другом. Что-то не похожи они на героев мифов, судя по участи, ожидавшей их. Слишком сытые, слишком довольные. И вдруг, одна юная дева внезапно вскочила и вцепилась в подругу! Что такое? Как можно нимфам так себя вести? Ну ладно, мужчины — им положено. Но эти две, словно фурии, словно гарпии какие-то! О, боги, куда скатился мир! А все Зевс со своими дружками —никакого дела ему нет!
Старшая из сестер тронула скрюченным пальцем красный кружок на сером камешке. Черное зеркало, послушав ее, показало другое место.
Много народу на огромной площади. Наверное, они все собрались прославлять богов. На постамент вышли жрицы в белых одеяниях и встали в ряд возле каких-то копьев. Люди закричали и подняли руки! Странные заклинания они произносили:
— Руки вверх! Руки вверх!
И вдруг на помост взобрался толстенький человечек в уродливой одежде, чем-то отдаленно походивший на Сатиров, бегающих в саду Гесперид. Он схватил копье и… запел. Да так, что Гера, поморщилась! О чем пел этот смертный, она так и не поняла толком. Наверное, о еде, которой любил наслаждаться: он все время тосковал о крошках. Фи!
Сестра Ора- вторая скосила на богиню подслеповатый глаз и перехватила у первой камешек. Зеркало помутнело. Перед Герой возник прекрасный дворец, сверкающий золотыми узорами. Сладкоголосо запели рабыни в ярких одеждах, приветствуя гордую царицу. Та шла в сопровождении огромного великана в железных одеждах.
— А это в каком царстве? — поинтересовалась Гера.
— А, это держава Ланнистеров, — охотно ответила Ора старшая, — четвертый сезон показывают.
Картинка снова поменялась, показав огромное крылатое чудовище, обликом страшнее немейского льва! А на спине его восседала светлокудрая богиня, с грустными глазами, очень похожая на Нефелу-облачко, любимую Герину подружку. Ах, как высоко летала печальная дева! Гера сначала надулась:
— Я что-то не поняла, у нас что? Где-то второй Олимп появился?
— Да бог с тобой, матушка, — открестилась Ора старшая, — это зеркало волшебное. Вроде как Орфей! И поет, и мифы разные показывает-рассказывает. Можно все посмотреть. А, главное, никуда не просится, невесты ему не надо, потому как вот этот камень — ему властелин, — старуха протянула Гере серый камушек.
Богиня сменила гнев на милость.
— Слушайте, аппетит разыгрался почему-то… Амброзия есть?
— Нет, миленькая, нету. Вот если только, — Ора-старшая протянула Гере сверток с мелкими черными зернышками, — очень вкусное яство. И зубов много не надо, хватает одного. Щелкнешь раз, другой, а внутри ядрышко. Завлекательная вещь. Попробуй.
Гера попробовала. Понравилось. Вроде, ничего особенного, а не оторваться.
Средняя сестра Ора тихонько, чтобы не беспокоить царственную особу, на цыпочках удалилась. Среди роскошных цветов, у грота с водопадом ее ждал сам Зевс, красоту и величие которого не портила даже слегка опухшая физиономия.
— Ну, как она? — шепотом спросил он охранницу.
— Ничего. Посмотрела концерт Стаса Михайлова. Поплакала немножко. Сейчас второй сезон «Великолепного века» глядит.
— Уф, слава мне! И вы, сестры, молодцы, здорово придумали!
— Служим великому Олимпу, — скромно произнесла Ора-вторая.
— Какую награду требуете? — Зевс присел на камень, поглаживая шелковистую бороду.
— Подписку на платформу какую-нибудь. Реклама надоела.
— Без ножа режете, — вздохнул громовержец.
— Так ить, супруга ваша, сами понимаете, женщина вспыльчивая, к ней особый подход нужен, — залепетала старуха.
— Ладно, ладно, не сепети тут. Иди, Геру домой отправляй. Жрать хочу как цербер.
— А вон, батюшка, семечек прими! — Ора и ему отсыпала в широкую ладонь.
Стоило говорить, что Гера никуда от супруга не делась. Посмотрев турецкий сериал, решила: пойдет другим путем. Глядишь, и муженек остепенится. Да и вообще, сердце богини успокоилось после выступления Стаса Михайлова, который, как никто, понимал женскую ранимую душу. То и видно, рейтинг у певца вырос до небес. Понятно, что богиня взяла над ним покровительство. А вот «Дом два» закрыли. Ну, и правильно. А нечего было обижать Геру своим, недостойным приличной нимфы, поведением!
Анна Лебедева

Богоугодное дело



Стоя под образами, Дементий молился. Но не образам, а чтоб служба поскорее закончилась, и можно было от всей души прихлопнуть муху, которая уже добрых пять минут разгуливала у него по макушке. Ну вот наконец литургия закончилась, верующие стали покидать помещение церкви. И когда последняя бабулька, шаркая пол полу клюкой, вышла за двери, Дементий что есть мочи хлопнул себя по лбу. Мертвая муха шлепнулась на пол. Дементий удовлетворенно посмотрел на нее, нагнувшись и едва не цепляя золотым крестом доски, на которых стоял.
В церкви было душно. Под рясой по спине стекал пот. Но нужно было сохранять лицо. Дементий, сложив руки, чинно вышел из дверей и оглядел церковный двор. Так, сегодня одни старики да старухи. Что-то перестала молодежь в храм ходить последнее время. У молодых пожертвования были щедрее, а старики что? Много не дадут, только место занимают на службе.
— А что батюшка, долго ль жара еще будет стоять? — шамкая беззубым ртом, спросила старушка с клюкой.
— На все воля Божья, — ответил Дементий привычной фразой. — Ежели Богу угодно так, то нужно принять и возблагодарить его за все дары.
Старуха вздохнула. Потом перекрестилась и поковыляла вниз по ступеням.
Дементий поморщился. До конца лета он планировал купить еще корову, поставить кованые ворота, да и попадья жаловалась, что на зиму нужна новая шуба. Тех денег, что жертвовали прихожане, явно не хватало.
— И крестин нет, как назло, и венчаться никто не хочет, — пробормотал Дементий. — Ну что за месяц, а? Хоть в совхоз иди, на тракторе батрачь к Алексеичу.
Священник окинул взглядом деревенскую дорогу, по которой, прихрамывая, на трех лапах двигалась дворняга Жуча. Внезапно в голову Дементия пришла светлая мысль, и он просиял, словно церковный колокол на закате и торопливо засобирался домой.
***
— Ярина Михална, ты у нас теперича больная будешь! — радостно вскричал священник, едва ступив в сени.
— Как больная? — попадья уронила скалку, которой раскатывала по столу тесто на пирожки.
— А вот так, — Дементий плюхнулся на стул, взметнув тучу муки со столешницы. — Только надо бы поразмыслить, чем тебе захворать.
— Может не надо, Демеша, — крестясь, спросила попадья.
— Ты шубу новую хочешь, дура? — серьезно спросил муж. — А ворота, каких у директора совхоза в жизнь не будет?
— Х-хочу, — заикаясь, ответила ему жена.
— Ну значит станешь делать, как я велю, — Дементий радостно потер ладони.
* * *
Через день, на очередной службе, Дементий напустил на себя самый страдальческий вид, который только смог. А после, вздыхая и едва не пуская слезу, вышел привычно из дверей церкви. Как он и рассчитывал, мрачное лицо сдержанного и спокойного настоятеля не осталось незамеченным. Участливые бабульки немедленно одолели его вопросами:
— Отчего это вы, батюшка, сегодня чернее тучи?
— Видит Всевышний, захворала попадья, — ответил Дементий, силясь выдавить слезы. — Уж не знаю, за что небеса так наказали меня, но как бы не померла.
Бабульки дружно заохали и стали креститься.
— Как же так, батюшка? Молода же еще Ярина Михайловна, чай и сорока нет.
— Молода, а Господу так угодно было, — развел руками священник. — Уж хоть бы не готовиться мне псалтырь читать в скором времени.
Бабульки испуганно замолкли. Дементий таки выдавил из себя слезу и картинно смахнул ее пальцем со щеки.
Новость о захворавшей попадье облетела село за считанные часы. А спустя пару дней подаяния снова наполнили ящик для пожертвований возле входа. Многие приходили молиться за здоровье больной, ставили свечки и выражали Дементию свою поддержку. А тому только того и надо было. Хотя стоять со скорбной физиономией священнику порядком надоело, но, глядя как хрустящие купюры опускаются в ящик, он только сильнее давил из глаз показательные слезы и удовлетворенно наглаживал внушительный золотой крест на груди.
продолжение следует...

Прошла неделя. Дементий уже заказал у кузнеца кованые створки и спешил домой. Заплатить пришлось еще сверх меры, когда тот многозначительно поглядел на священника.
— Обнаглели совсем, — ворчал Дементий, разуваясь в сенях. — Святого человека обирают.
— Ярина, накрывай на стол! — громко крикнул он вглубь дома.
Но в комнатах было тихо. Недовольный нерасторопностью жены, Дементий вошел в спальню. Ярина лежала на кровати и тяжело дышала.
— Ну полно, полно, — заговорил Дементий, — Я-то знаю, что ты не больна, женушка.
— Больна и еще как, — прокряхтел голос за спиной у Дементия.
Старая знахарка Аглая тащила в комнату таз с каким-то отваром, чтоб протереть лоб больной. Аглаю звали, когда надо было заговорить корову или козу от хвори или выкатать яйцом детишек.
— Плохо ты, настоятель, молишься, раз жинка до сих пор с постели не встала, — сердито высказалась она, присев рядом на табурет.
— Не тебе бесовитая, мне указывать, как молиться, — закипел Дементий. — Поди прочь отсюда!
Аглая нехорошо улыбнулась, положила на лоб больной компресс из травяного отвара, затем встала, дошла до выхода и прошамкала напоследок:
— Жинка в аккурат до утра воскресенья откинется… ежели крест свой не переплавишь в золотую ложку и с той ложки не напоишь ее водой из ведра, что кони с вечера не допили, так тому и быть.
* * *
Дементий вначале подумал, что попадье просто надоело играть больную и она решила пошутить. Но когда понял, что шутками тут и не пахнет, всполошился. Врач из райцентра подтвердил, что супруга больна, но вот чем именно, сказать не сумел. Оставил несколько микстур и таблеток, только толку от них было, как от козла молока.
Дети ревели белугой, мычали не доенные коровы, лаяла и гремела пустой миской сторожевая собака. Соседка взялась помогать, но никак не поспевала за большим хозяйством сельского попа. А меж тем близилось воскресенье. Попадья и не думала поправляться.
* * *
Вечером в субботу Дементий нервно ходил туда-сюда по кухне и думал. С одной стороны положение обязывало его не верить словам старушенции, с другой… да какое к черту положение, если церковь он воспринимал только как свой личный кошелек. С третьей, испытывать судьбу и оставаться вдовцом с тремя детьми священнику совсем не хотелось. В борьбе честолюбия и жадности честолюбие в итоге победило.
Переодевшись из рясы в домашнее, чтоб не привлекать лишних глаз, Дементий вышел из дома вечером и закоулками побежал к кузнецу, придерживая бряцающий крест.
— Срочное дело есть, богоугодное, — буркнул он в лицо удивленному Архипу, который как раз закрывал кузню.
Архип озадаченно крякнул, но открыл двери. Когда на немой вопрос кузнеца о деле, Дементий снял с шеи крест и кивнул на него, тот удивился еще сильнее, но возражать не стал.
— Да побыстрее давай, не копайся, — подгонял его священник, едва не плача при виде плавящегося золота.
Крест у попа был большой, но при плавке металла вдруг стало настолько мало, что и на чайную ложку не хватило бы, не то что на столовую.
Архип озадаченно почесал в затылке:
— Еще нужно, батюшка.
— Тебе б только просить, — сквозь зубы процедил Дементий.
Но делать было нечего. Пришлось вернуться в дом и вытрясти все золотые украшения из шкатулки попадьи, снять золотой оклад с образа и крест с шеи болеющей жены. Злой как собака, Дементий вручил кузнецу добычу. Тот, даже не перебирая, бросил все в тигель и продолжил плавку. Золота попу было жалко, но себя он жалел больше. Лишняя копейка из пожертвований купит молчание кузнеца. С этим проблем никогда не было.
Спустя час кривоватая, но вполне годная ложка была готова. Дементий сунул ее в карман и направился к конюшням совхоза.
— Чей-то попу совсем худо, видать, с головой, — протянул Архип.
Время было уже почти одиннадцать, деревня спала. Дементий пробирался вдоль совхозного забора, вспоминая, с какой стороны конюшня.
В темноте он услышал всхрапы лошадей и решил лезть через забор. Одна нога встала на плеть, вторая, потом перебросить и… и друг Дементий грузно плюхнулся с другой стороны в траву, издав какой-то непонятный то ли крик, то ли писк. В природе звука запутался бы даже бывалый охотник, отстреливающий уток не одну осень.
— Да чтоб тебя, — потирая ушибленную спину, буркнул поп. Он отчетливо ощущал, что ему «помогли» упасть, да и зад как-то уж слишком подозрительно заныл.
Ругаясь про себя словами, которые – из уст священника – привели б в ужас любого верующего, Дементий вошел в конюшню. Тусклый свет от одной лампы в металлической сетке освещал коридор со стойлами. Пахло сеном, зерном и тем, чем обычно пахнет в коровниках и конюшнях. Поп поморщился и осторожно, рыская глазами в поисках ведер, двинулся вперед. Как назло, ни одного. Но тут под дверьми крайнего стойла Дементий заприметил то, что ему так было нужно. Ведро валялось на боку на сене в углу стойла, а в стойле стояла рыжая кобыла.
продолжение следует...

Дементий открыл дверцу и стал опять чертыхаться. Чтоб достать ведро, надо было пролезть у кобылы под брюхом. Солидный человек, служитель церкви, настоятель Дементий опустился на четвереньки и пополз к цели по грязному полу конюшни.
— Демеша, а обойти никак? — вдруг прозвучало сверху.
Священник сглотнул. Его бросило в холодный пот.
Тут кобыла наклонила голову между передних ног и уставилась на Дементия, который замер у нее под брюхом, словно парализованный.
— Я бы подвинулась, чай не больная, — совершенно отчетливым голосом Ярины Михайловны проговорила кобыла.
Дементий завизжал, как девица в проруби на крещение, и кинулся вон из стойла. Кинулся так, что со всего маху впечатался головой в добротный столб напротив и, теряя остатки сознания, сполз по нему на пол.
* * *
Очнулся Дементий от того, что по лбу его что-то легонько тюкнуло. Перед глазами все плыло, на голове чувствовалась пульсирующая шишка. Вокруг все те же стены, та же лампа в сетке, те же кони.
— Как же ты мне, Дементий, надоел, — поучающим тоном протянул кто-то сверху.
Священник сглотнул и опасливо поднял глаза. Прямо над ним, на огородке стойла, болтая копытами, в драных трико, сидел… черт. Он держал в вымазанных сажей руках старую подкову. Перемотанными проволокой плоскогубцами вытаскивал из нее покореженные гвозди и прицельно запускал их в лоб служителю церкви. У Дементия в горле застрял сдавленный писк, он было поднял руку, чтоб осенить себя крестом.
— А вот этого не надо, — черт сурово погрозил ему пальцем. — Надоел ты мне знаешь почему? Потому что кресты эти ваши дурацкие мешают, а таперича, все, нету.
Рогатый хохотнул и вдруг достал из-за пазухи золотую ложку. Прицелился, прищурив один глаз. Разжал пальцы. Ложка тюкнула серого от страха священника точно в темечко.
— Понадобилось чушь эту придумывать, с ведрами, Аглаю Федоровну вот беспокоить, — черт вытащил последний гвоздь из подковы, удовлетворенно оглядел свою работу, зашвырнул ее в сено и сверху вниз серьезно уставился на попа.
— Будешь еще приворовывать?
Дементий, трясясь от ужаса, помотал головой. Нечистый удовлетворенно кивнул сам себе.
— Занесло же меня, — он почесал левый рог. — То пьяницы, то девки капризные, то ты вот. Эх, все, почивать пора. Надоело!
Он шустро спрыгнул с ограды и, схватив священника за шиворот, резко поднял с пола. Затем подхватил ведро и, хохоча, водрузил тому на голову.
— На вот тебе, на дорожку! — отвесил Дементию доброго пинка так, что тот, как ошпаренный, вылетел из конюшни, грохотом падающего с головы ведра перебудив всех лошадей.
* * *
Из церкви Дементий теперь почти не выходил, рясы не снимал. На вопросы о поседевшей за ночь голове коротко отвечал, что «Господь наказал». Деньги за крестины и венчания брать перестал. Вместо золотого креста носил теперь самый простой деревянный и подробно отчитывался на каждой службе, куда идут пожертвования.
Половину своей скотины зарезал, мясо раздал всей деревне. Вполне здоровая попадья только и хваталась за голову при виде внезапной щедрости мужа. А тот разошелся еще пуще. Пуховые платки и шубу жены лично отнес соседке, которая присматривала за их детишками. А все янтарные бусы да серьги, отдал оборванке, что просила милостыню у церкви.
Возникла у настоятеля и еще одна странность. При виде лошадей ему делалось вмиг дурно. Да так, что шарахался от них, словно от огня.
* * *
— Слушайте, а нормальным мужиком стал, — жуя соломинку, сказал черт. – Можно было б и пуще припугнуть, да уж отпустил как есть.
— Давно на него управу надо было найти, — кивнула Аглая, — не с божьей помощью, так с бесовской.
Нечистый зарделся от гордости и толкнул знахарку в плечо.
— Может, того-этого, настойки абрикосовой, да под закусочку, мм?
— Пошли уж, чай, можно сегодня по маленькой. — Аглая одернула юбку и направилась к крыльцу.
Черт, предвкушая и выстукивая копытами «калинку-малинку», поспешил.
Вилена М.

K бaбушкe в дepeвню oтвeзли нa лeтo,
Дaжe нe cпpocили, a xoчу я этo,
B первый дeнь в кoлoдцe утoпил caндaлии
И пoд зaд лaдoшкoю мнe тут нaдaвaли.

A пoтoм зepнo я куpaм вcё paccыпaл,
Дeдушкa, увидeв, чуть в oкнo нe выпaл.
Чтoб мeня дeд c бaбoй cнoвa нe pугaли,
Cпpятaлcя я в будкe - цeлый дeнь иcкaли.

Coбиpaя в кeпку яйцa нa нacecтe,
Я xoтeл кaк бaбa зaмecить иx в тecтe.
He нaшeл муки я, зaмecил в пecoчeк,
Гдe-нибудь c дecятoк и eщe c пятoчeк.

Пocлe cвиньe Maшкe я oткpыл кaлитку,
Пoбeжaлa xpюшкa пo дepeвнe пpыткo,
Hу a caм, уcтaвши, cпaть пpилёг в capae,
Cнoвa вceй дepeвнeй c Maшкoй нac иcкaли.

Дeдa caмoгoнчик-пoлную бутылку
Ha глaзax eгo я вылил нa кpaпивку,
A кoгдa втopую мы c кoтoм paзбили-
Дeдa вaлepьянкoй eлe oтпoили.

Чтoбы нe пpocтыл я, нe xoдил c coплями,
Cвитep c бeзpукaвкoй нa мeня нaпялeн,
Keпку зaмeняeт бaбушкин плaтoчeк,
Будтo нe мужик я - мaмeнькин cынoчeк.

Boт xoжу в плaтoчкe, пopвaны кoлгoты,
Ha нoгax в нocoчкax бaбушкины бoты.
Пpиeзжaйтe мaмa c пaпoю пocкopee,
Я в тaкoй oдeждe cкopo тут coпpeю.

Xopoшo в дepeвнe! Boздуx и пpиpoдa,
Этим лeтoм cтукнeт мнe чeтыpe гoдa,
Kaк пacтуx кoлxoзный я pугaюcь мaтoм....
Oднoгo peбёнкa oтпуcкaть нe нaдo!

Соседи



Алиска, которую соседи взяли с собой, со стороны леса притащила невесть откуда взявшегося котенка, принялась вылизывать его. Ребятишки наперебой кинулись кормить малыша…
Перевалив за сорокалетний рубеж жизни, Егор не спеша оценивал пройденный путь. Есть, чем гордиться, чему радоваться…
Дом – крепость, огороженный от улицы двухметровым крепким забором, постройки во дворе – тоже крепкие, навечно поставленные, в гараже – не старая еще иномарочка. В общем – все построено надежно, на века, все огорожено.
Единственно – с соседним участком ограды нет. Так уж повелось в этой местности издавна – загородись от улицы, от соседа не обязательно. Сосед – он ведь ближе родни, с ним каждый день общаешься, да и в случае надобности к кому в первую очередь обращаться? К соседу!
Хоть и непривычна была поначалу Егору здешняя традиция, но нарушать ее не стал. Не им заведено – не ему менять.
В доме – тоже все в порядке, все надежно. Супруга – хлопотливая, хозяйственная, работящая, любое дело в руках горит. Все понимает с полуслова - стоит только строго взглянуть. Так-то. У Егора – не забалуешь!
Детки – Сережка двенадцати лет и Настя – десятилетка, небалованные, живут с оглядкой на отца. Да и на работе – уважение. Ну не то, чтобы уважение - побаивались его, отпор давал любому, даже начальству. Такого лишний раз побеспокоить – сто раз подумаешь.
И вроде все в порядке, все, как ему мечталось. И дом - полная чаша, но стало закрадываться сомнение – так ли? Все ли правильно? Будто упустил чего-то, где-то промашку сделал…
В соседях у него – такая же семья. Хозяин – Андрей, ровесник Егора. Супруга, двое детей. Заселились в дом год назад. Прежних хозяев – стариков Никитиных дети переселили в квартиру, дом продали.
Правильно, тяжело уже было старикам доглядывать хозяйство. Новые жильцы все переделали на свой лад. Урезали огород, Андрей соорудил спортивную площадку, установил всякие разности – турник, брусья, баскетбольный щит.
Поставил бассейн для детей, завез машину белого речного песка. С утра до вечера там детский смех, визг, веселье. Сережка с Настей с радостью бежали к соседям, крепко сдружившись с детьми. Егор не препятствовал, но строго предупредил: сначала закончить домашние дела, потом – можно гулять.
Стал он замечать, что супруга – Галя, тоже частенько стала бывать у соседей. То пошьет с соседкой новые шторы на окна, то учится готовить хитрые, но вкусные блюда…
Сама учит соседку, как правильно растить овощ на грядках, заготавливать варенья-соленья, да за фруктовыми деревьями ухаживать.
Возвращалась она в приподнятом настроении, глаза светятся улыбкой, но, встретив жесткий взгляд Егора – настроение меняла. Вновь принималась хлопотать по дому, не поднимая головы, стерев с лица улыбку.
На границе участков – «на меже», как здесь говорили, была вкопана скамейка, на которой в тихий летний вечерок любил посидеть Егор, выкурить вечернюю сигарету, оглядеть огород, просто отдохнуть. Иногда к нему присоединялся сосед.
Сидели. Беседовали неторопливо, обсуждая городские новости и мировые проблемы. Андрея обычно сопровождала кошка, белая как снег, зеленоглазая Алиска. Присаживалась рядом с мужиками и внимательно слушала их разговор, вставляя время от времени «свои пять копеек» негромким мяуканьем.
Егор кошек не привечал – толку от них нет, только под ногами путаются. Дети принесли как-то котенка с улицы, но Егор выставил их вместе с подобрышем. Вернулись уже без него – пристроили где-то. Но в глазах застыла обида и непонимание.
Это ничего, повзрослеют – поймут, да и забудется. Главное – чтобы отцу не перечили, чтобы все было – как отец сказал!
- На что она тебе сдалась? – спрашивал он Андрея. – Проку от нее никакого, была бы хоть породистой – котят бы продавал, все польза. Так ты ж стерилизовал ее – опять деньги на ветер.
- Не стоит все деньгами мерять, Егор, – отвечал тот. – Алиска у нас – член семьи, дети в ней души не чают. Ласковая она ко всем, нас она своими котятами считает. Дети рядом с ней добрыми растут, да и у меня сердце мягче становится, когда она рядом, – Андрей нежно наглаживал кошку, и она с удовольствием отзывалась на ласку.
- А на что оно тебе – мягкое сердце? – интересовался Егор. – С ним маета одна, того и гляди другим позволишь на себе ездить. С мягким-то сердцем.
- Не так, Егор, не так, – Андрей с улыбкой смотрел на свой дом, ребятишек, играющих у бассейна, супругу. – Мягкое сердце – значит не камень. Оно чувствует людей, помогает распознать их, отделить сволочного от доброго. К доброму человеку и у меня отношение доброе, а сволочного я ни к себе, ни к семье своей не подпущу. А каменное сердце – оно людей не чувствует, для него они все на одну колодку. Смотрит такой человек на людей и кажется ему, что все вокруг прохиндеи, все его хотят обмануть. Оттого и один всегда.
продолжение следует...

- Может, ты и прав, сосед. Может и прав, – задумался Егор и сам поразился своим словам. Сроду он не сомневался, а тут…
Стал Егор приглядываться к жизни соседей. Вот Андрей на службу собрался: жена вышла проводить, он ее приобнял, чмокнул в щеку, что-то сказал, она засмеялась весело.
Детки из окна ручонками машут. Алиска до калитки проводила. Конечно, с хорошим настроением мужик на работу ушел, и работать будет легко и весело. У него не так: и проводить никто не выйдет, чтобы лишний раз на глаза не попадаться, а уж детки помахать папке вслед и не подумают.
Опять же – вернулся сосед после рабочего дня. Бегут к нему ребятишки - «Папка, папка пришел!». Супруга на крыльце встречает, руки вытирает о фартук, что-то рассказывает ему смешное, про детишек, наверное. Вот и Алиска у ног вьется, хвостом своим пушистым обнимает. И усталости дневной у мужика – как не бывало!
«Что ж у меня-то все не так? И на работу иду, как на войну, с работы вернусь, так и не подходи ко мне. Зарычу так, что у других охота улыбаться пропадет. В этом, наверное, все дело: нет радости в семье, оттого и на душе сумрачно. Надо бы поласковее с ними. Кошку, что ли, завести…»
- Сосед, - обратился к нему как-то Андрей, - говорят, ты рыбак знатный. Взял бы на рыбалку. Жен да ребятишек прихватим, пусть порезвятся у реки.
- Съездить, конечно, можно, – согласился Егор. – Только какая это рыбалка с женами, да ребятишками? Утром рано надо выехать, а они собираться будут час, а то и два.
- А мы с вечера, - предложил Андрей, - палатки у меня есть. Утром, пока все спать будут – порыбачим, а проснутся – уже и клев закончится.
На том и порешили. Прибыв на место на двух машинах, дружно растянули палатки. Пока мужики таскали из реки рыбешку на уху – женщины и ребятишки обустроили стоянку, выложили из камней очаг, поставили на огонь воду.
Вечерний улов порадовал, уха удалась! Ребятишки расшалились, но прикрикнуть на них при соседе Егор постеснялся, да и не хотелось.
Алиска, которую соседи взяли с собой, со стороны леса притащила невесть откуда взявшегося котенка, принялась вылизывать его. Ребятишки наперебой кинулись кормить малыша остатками ухи и вареной рыбки, предварительно очищая ее от косточек.
Тот, похоже, успел наголодаться, ел все с урчаньем, мелко подрагивая тоненьким своим хвостиком. Глядя на него, защемило у Егора сердце, когда он вспомнил, как обидел своих детей, не позволив им оставить того – с улицы.
Наевшись, пригрелся котенок под рукой Егора, засопел. Андрей достал из багажника гитару, спел несколько любимых песен. Хорошие песни, тронули они Егору сердце. Ночь выдалась теплая, звезды – с пятак величиной высыпали на небе. Хорошо…
Утром, заплыв на лодке на рыбное, прикормленное с вечера место, хорошо наловили язей – по половине садка на брата получилось. Вышли на берег – героями, добытчиками.
Полдня пролетело незаметно. Женщины в ближайшем лесу набрали ягод, ребятишки развлекались с котенком и Алиской, купались на мелководье.
Егор с удивлением отметил, как преобразилась Галя – супруга. Давно не видел он ее такой веселой, деятельной, и на Егора она посматривала с благодарностью, а не с обычной настороженностью.
Начали собираться в обратный путь. Сережка и Настена о чем-то перешептывались, с опаской поглядывая на отца. Егор понял - о чем, и, заранее приняв решение, пряча улыбку спросил:
- А где ваш котенок? Наигрались и бросили? Нет, ребятишки, теперь воспитывайте, растите, кормите, раз приручили.
- Папка! – Настенка с визгом кинулась отцу на шею. Сережка радостно улыбался…
Вечером Егор и Андрей, сидя на лавке, вспоминали азартную рыбалку. Алиска вылизывала мелкого Котю, который увязался за Егором.
- На следующий выходной давай-ка баньку у меня истопим, - предложил Егор, - банька у меня знатная, что-то давненько я ее не протапливал. Одному-то скучно париться.
- Дело! – согласился Андрей.
- Пойдем, Котя, - Егор поднялся, взял на руки котенка и, попрощавшись с соседом за руку, двинулся в дом. – И что ты за существо такое? – почесывая Котю за ухом бормотал он, - мелочь шерстяная, а смотри-ка, до сердца достал…
- Егор! – утром следующего дня супруга догнала его у воротной калитки, – Обед оставил! – И подала ему пакет со снедью.
- Спасибо, Галя.
Егор приобнял супругу, и она не отстранилась испуганно, как раньше, а ласково прильнула к нему. А в окне - ребятишки махали ему ручонками, на подоконнике сидел Котя и глядя на него, сладко жмурился.
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Верните Гошу!



Гоша в ужасе осматривался. Где он? Почему его посадили в клетку? Первая ночь в приюте прошла для кота тревожно - мешали спать плачущие соседи. Плакали от тоски, от болезней, о потерянной свободе - каждый о своем.
Большой рыжий мейн-кун по имени Гоша сидел на балконе и смотрел на переливающиеся всеми цветами радуги мыльные пузыри, которые старательно пускала, надувая пухлые щечки, его маленькая хозяйка и ровесница, шестилетняя Кира. Пузыри неторопливо и важно вылетали целыми колоннами в приоткрытое девочкой окно.
Теплый весенний ветерок подхватывал, ломая их стройные ряды, и гнал, пока они вдруг не исчезали. Сколько восхищенный Гоша не всматривался, так и не мог понять куда. Девочка смеялась, хлопая в ладоши.
- А сейчас будут еще лучше. Смотри, Гоша! Ах, нет, пусто. Подожди секундочку, я сейчас еще мыла налью!
Мама Киры была сегодня не на дежурстве и хлопотала на кухне, когда услышала истошный крик дочери. Похолодев от ужаса, она бросилась через комнату на балкон.
- Что случилось?
- Мама, мама, он упал! Гоша упал! Он упал!
- Кира, доченька, я же запретила тебе открывать оконную сетку на балконе! - всплеснула руками мать.
Это был третий этаж. Жильцы дома по собственной инициативе разбили под балконами клумбы, посадив разные цветы, которые должны были цвести до поздней осени, сменяя друг друга.
Сейчас цвели тюльпаны и нарциссы. Кота под балконом не было, только поломанные тюльпаны и ямка в недавно прорыхленной земле.
Ольга завела дочь в комнату, заперла балконную дверь и побежала на улицу. Быстро осмотрела территорию вокруг дома и двор. Гоши нигде не было. Ольга, волнуясь за дочь, побежала домой, на ходу позвонив мужу.
- Дима, срочно приезжай домой! У нас беда!
Муж, предупредив начальство, приехал и отвез рыдающую Киру к своей матери, жившей в соседнем районе города. Бабушка сидела с внучкой, когда Ольга была на дежурстве в больнице. Он быстро вернулся, и стали искать вместе.
Смотрели везде, где только может спрятаться кот. Заглядывали под все припаркованные машины, спрашивали у каждого, кого встречали во дворе или поблизости. Кота нигде не было, и никто его не видел. Гоша пропал.
Несколько раз звонила мать Димы. Она не знала, как успокоить рыдающую внучку. Девочка была потрясена случившимся с её любимцем, а они не могут его найти. И как об этом сказать. Настоящее горе.
На улице стемнело. Дома оба засели за компьютеры кидать объявления, обещая солидное вознаграждение нашедшим. Увидев на сайтах сотни объявлений о потеряшках, многие из которых висят больше года, расстроились ещё сильнее.
На следующий день Ольга начала обзванивать столичные приюты, начав с ближайших и на всякий случай просматривала разделы с пристраиваемыми котами, а было их великое множество.
продолжение следует...

Потом, расширяя радиус поиска, начала звонить во все подряд. Был один крупный приют, в который она никак не могла дозвониться. От напряжения и расстройства разболелась голова, но терять времени на отдых было нельзя. Нужно еще распечатать объявления. Когда Дима вернется с работы, пойдут клеить по району.
Завтра у неё дежурство и целые сутки она не сможет заниматься поисками, а дочка продолжает плакать. Бабушка с ней еле справляется, она тоже устала. Гошу обязательно нужно найти…
Тем временем в другом районе города за остановкой сидел Гоша. Вывалившись с балкона, он в панике бросился бежать куда глаза глядят. Первый раз в жизни красавец Гоша оказался на улице.
Один, без хозяев, без опыта уличной жизни, домашний, избалованный вниманием домочадцев, напуганный до полусмерти кот бежал, пока лапы несли.
Спрятавшись между остановкой троллейбуса и стеной кирпичного здания, дрожащий от страха бедняга боялся двинуться с места, застыв на асфальте, как монумент.
Потихоньку пошел теплый дождь, Гоша жадно попил водички, скопившейся в ямке. Из-под металлической стенки остановки ему были видны только ноги людей, ждущих транспорт, и от этого было ещё страшнее…
Найти в огромном мегаполисе потерявшееся маленькое существо было равносильно чуду. Супруги понимали это, но смириться с потерей не могли.
Киру забрали от бабушки. Девочка целыми днями смотрела в окно на клумбу и плакала. К ужасу родителей, её постель каждое утро была мокрой, чего не случалось с ребенком с полуторалетнего возраста.
- А Гоша скоро вернется? - без конца спрашивала дочь, с надеждой заглядывая в глаза родителей.
Как можно с этим смириться? Они упорно продолжали поиски. Дочку опять пришлось отправить к бабушке…
Гоша, просидев за остановкой несколько суток, от голода и страха начал плакать. Сначала тихонечко, а потом уже громко, не таясь.
Ночью оголодавший кот обследовал остановочную урну, но нашел только кусочек булочки от хот-дога, который тут же и проглотил. Все остальное было несъедобно, Гоша только перепачкал свою шикарную шубку об обертки мороженого и фастфуда.
На жалобные крики за остановку заглянули две студентки из местного общежития. Увидев большого, горько плачущего кота в столь бедственном положении, одна из них куда-то убежала, а другая, сфотографировав явно породистое животное, принялась звонить по телефону. Вернулась девушка с двумя пакетиками влажного корма и хозяйственной сумкой.
Гоша проглотил угощение, и едва трапеза закончилась, девушки посадили вяло сопротивляющегося тяжелого кота в сумку и куда-то повезли. Дорогой Гоша орал, сумка шевелилась, как живая. Ехали долго и, выбившись из сил, он уснул…
Гоша в ужасе осматривался. Что это за запах? Почему вокруг так кричат его собратья? Где он? Почему его посадили в клетку? Ответов на вопросы не было. Вода почему-то была противной на вкус. Утолив жажду, кот принялся кое-как приводить себя в порядок.
Приютский ветврач быстро осмотрел новенького и вынес вердикт “здоров”. Кот был зарегистрирован как бездомный, а, значит, можно искать хозяев.
Первая ночь в приюте прошла для Гоши тревожно, он почти не спал - мешали едкий запах хлорки, от которого щекотало в носу, и плачущие соседи. Плакали от тоски, от болезней, о потерянной свободе - каждый о своем…
Искали вторую неделю. В понедельник утром Ольга, вернувшись с дежурства, не отдохнув, сварила крепкий кофе и принялась в очередной раз проверять приюты.
Когда глаза начали слезиться от напряжения, она вдруг увидела на сайте того приюта, куда они не могла дозвониться, в разделе “ищут дом” фото Гоши. Не раздумывая, вызвала такси. Душа её пела от радости - наконец-то нашелся!
Администратор, выслушав посетительницу, уткнулась в монитор, затем внимательно проверила журнал.
- К сожалению, вашего кота забрали новые хозяева.
У Ольги потемнело в глазах.
- Как забрали?
- Как обычно забирают.
продолжение следует...

От всего пережитого у Ольги сдали нервы.
- Вам дозвониться невозможно! Чем вы здесь занимаетесь? Я всё поняла! Кот породистый красавец, его можно и продать! Да-да, продать тем же заводчикам или каким-то еще своим “клиентам”! Я угадала? У нас ребенок неделю с нервным срывом! Вы же мне лжете! Он в пристраиваемых на вашем сайте! Верните Гошу!
Администратор переменилась в лице.
- Да как вы можете так говорить? Что вы здесь себе позволяете? Вы не видели того красавца, когда он к нам поступил, весь был вымазан в какой-то дряни. Вот договор, смотрите. Здесь и фото его приложено! Просто девочки не успели перенести в раздел пристроенных потому, что работой завалены, рук не хватает! Вы ведь сюда работать не пойдете, верно?
Трясущимися руками Ольга держала тоненькую папочку, откуда на неё большими испуганными глазами смотрел Гоша. Она открыла договор, внизу стояли реквизиты сторон и подписи.
Пока администраторша, отвернувшись, пила воду, Ольга достала телефон и быстро сфотографировала страницу. Вечером они с Димой поехали по добытому адресу, в самый центр города, договорившись, что ни за что не отступят, пока им не отдадут Гошу.
Они спешили туда, где их ждал еще один удар. Гоши у новых хозяев не оказалось. Хозяин квартиры Артур, узнав о причине визита, огорчился:
- Извините, я вам сочувствую, но кот уехал с моей мамой. Мы его для неё и брали. У неё много лет жил точно такой же, и полгода назад его не стало. Для неё это большое горе. Мама и нашла его в здешнем приюте.
- А куда они уехали?
- В Севастополь.
Жена Артура, услышав о страданиях ребенка, вздохнула и дала расстроенным супругам координаты свекрови Изольды Сигизмундовны.
- Мне кажется, что она вам его не отдаст.
Сев в машину, позвонили маме Артура.
- Верните Гошу! - со слезами просила Ольга.
Выслушав объяснения, Изольда Сигизмундовна прочитала им нотацию и наотрез отказалась вернуть своего Марка - так теперь звали Гошу.
- Следить нужно лучше!
Заехали к бабушке. На вопрос Киры ответили, что надо ещё чуть-чуть подождать, и Гоша вернется. У Димы созрел отличный план, и с утра они приступили к его осуществлению.
Ольге удалось отпроситься с работы, а Дима был на майских каникулах. В разгар майских праздников билетов в южном направлении на ближайшие даты не было, поэтому решили ехать на машине. Собрались буквально за пять минут.
Главное - документы, деньги, еда и вода для себя и ещё одного пассажира. Этим пассажиром был рыжий, как яркий апельсин, пятимесячный мейн-кун Джуд, срочно купленный в питомнике и переименованный в Марка.
Чтобы не терять времени, за рулем сидели посменно. Спустя сутки ранним утром они были в Севастополе. Заселились в номер первого попавшегося отеля, приняли душ и тут же уснули.
В десять часов утра они позвонили по домофону на калитке высокого каменного забора большого частного дома. В руках у Димы был букет белых роз и коробка элитных московских конфет. Ольга с переноской стояла сзади. Оба заметно нервничали. Щелкнул замок, их впустили.
- Зачем же вы приехали? Я по телефону объяснила вам свою позицию. Самое большее, что я могу для вас сделать - напоить отличным чаем. Кстати, меня зовут Изольда, без церемоний, - говорила ухоженная, подтянутая пожилая дама.
В прошлом она была актрисой, о чем говорили старые театральные афиши в рамках с её изображением. Дима почему-то не мог оторвать глаз от большого портрета человека в адмиральской форме на стене уютной гостиной.
- Это - мой покойный муж, - заметила Изольда. - Я старый одинокий человек, мой сын далеко, и Марк был смыслом моей жизни, а вы хотите забрать у меня его самое яркое повторение. Марик прожил почти двадцать лет и ни разу не сбегал и не попадал в приют в безобразном состоянии. Вам нельзя иметь животных, и мне жаль этого замечательного котика! - она указала на переноску. - Вы даже не могли дать своему необыкновенному роскошному коту достойного имени. Гоша - просто смешно.
- По документам его зовут Георг, можете убедиться, - парировала, прислушиваясь, Ольга и вдруг, захлопав в ладоши, как Кира, громко закричала: - Гоша! Гоша!!!
На втором этаже раздался грохот распахиваемой двери, и по лестнице к ним, словно летя по воздуху, несся орущий Гоша.
В тот день они не уехали домой потому, что на радостях выпили коньяку с Изольдой. Старая актриса после третьей рюмочки призналась, что хотела просто проучить “молодежь” потому, что знает, что такое терять и отдала бы Гошу, ведь о нем тосковал ребенок, а это святое.
На прощанье она подарила большую морскую раковину для Киры и провожала их до калитки, прижимая к груди Марка-младшего.
А рано утром они уехали из этого замечательного города. Гоша всю дорогу улыбался и громко мурчал. Через сутки они были дома. Их семья опять была в полном составе, а это самое главное в жизни.
Порой, дорогое сердцу можно так легко потерять и так трудно его потом найти, помните об этом.
НАТАЛИЯ С.

Тапер, Мисс и папаша Дио



Кошка приблизилась, опустила у его ног пойманную мышь. Чуть отошла, робко присела и прищурила зеленые глаза. Так они подружились. Мисс приходила по вечерам, слушала музыку Сэма и неизменно приносила ему мышку…
Совпадение имен и фактов биографий – случайны.
- Святая Мария, как играет этот мальчик! Душа! Душа касается клавиш, а не пальцы. Чистая, светлая душа! – на глаза сэра Дио, владельца кинозала в пригороде Майами, навернулись слезы.
Сам в прошлом известный музыкант, уроженец Генуи, в начале века вынужден был эмигрировать во Флориду, где выстроил неплохой концертный зал, в котором считали честью выступить гастролирующие оркестры Америки.
Но джаз год от года все более и более пленял публику. Серьезная классика уходила на второй план. Доходы упали, и чтобы не разориться, сэр Дио в середине 20-х годов переоборудовал концертный зал в кинозал.
Ненадолго, как он думал, пройдет увлечение этой новомодной штучкой, и он вновь вернется к серьезной классике. Но пока кино владело вниманием людей и приносило неплохой доход.
Поправки в бизнес внес Великий ураган 1926 года. Погибли сотни жителей Майами, в том числе и тапер сэра Дио. Надо было найти другого. Соискателей на эту работу набралось более дюжины. Среди них и этот юноша.
- Прослушивание закончено! Все свободны! – объявил сэр Дио. Понурив головы, соискатели двинулись к выходу. – Останься, мальчик, – он опустил руку на плечо юного музыканта. – Как твое имя?
- Сэм. Сэмюэл, сэр, – ответил тот и с надеждой взглянул на хозяина кинозала. – Вы дадите мне работу?
- Считай, что ты ее уже получил. На первых порах будешь играть за ужин после сеансов и завтрак утром. Если справишься с работой, то через месяц буду платить тебе пять долларов в неделю. Кто тебя учил музыке, сынок?
- Мои родители, сэр, они музыканты.
- Ты живешь с родителями? Где ваш дом?
- Все было. Теперь нет ни дома, ни родителей, – Сэмюэл опустил голову, пряча навернувшиеся слезы.
- Проклятый ураган! – сэр Дио вздохнул. – В таком случае, разрешаю тебе ночевать в зале. Первый сеанс в полдень, последний – в двадцать часов. Что тебя еще интересует?
- Вы разрешите мне упражняться на фортепиано? И еще, я хотел бы просматривать фильмы заранее, чтобы подобрать музыку.
- Что ж. Твои желания вполне резонны. Я вижу, что сделал верный выбор. По рукам!
*****
Кошка притаилась снаружи у закрытых дверей кинозала. Сейчас закончится последний сеанс и можно будет прошмыгнуть внутрь. Нет, она не страдала от холода - здесь всегда тепло. Ее привлекали мыши, которые ночью вылезали из щелей и подбирали крошки еды, оставленные после себя зрителями.
К тому же здесь можно спокойно выспаться, не опасаясь бродячих собак и непогоды. Надо только успеть прошмыгнуть между ногами выходящих и спрятаться под креслами. Она проделывала это не в первый раз, и всегда охота была удачной!
Все вышло как нельзя лучше. Но зал не был пуст, вернее – не совсем пуст. За фортепиано сидел человек, перебирая клавиши. Для кого он играет, ведь в зале – никого? А может быть…
Но ведь он не знает, что она в зале! Или все-таки знает? Кошка притаилась, и стала прислушиваться. Музыка всегда для нее была просто шумом, который усложнял жизнь. Особенно громкая. Она мешала расслышать звуки, которые действительно необходимо распознать, чтобы выжить: приближение псов, шорох мыши, шум приближающейся непогоды…
продолжение следует..

Но это было другое. Переплетение чистых звуков - будто ангелы трогают струны души, аккомпанируя себе, и она поет вместе с ними. Глаза закрываются и тело охватывает неземное блаженство.
- Этот человек творит чудо! – решила кошка. – Я должна отблагодарить его, ведь он играет для меня, потому, что здесь больше никого нет. Значит для меня!
Сэм перед сном решил пробежаться по клавишам. Один в пустом зале. Сейчас звук был совсем другой, гораздо глубже и насыщенней. Пальцы перебирали клавиши, извлекая мелодии сообразно настроению, воспоминаниям. Сейчас в музыке, которая рождалась под его пальцами, слышалась печаль о безвременно ушедших родителях, грусть о несбывшихся мечтах и робкая надежда на счастье…
Но пора заканчивать. Завтра – новый день, снова работа. Надо дать отдохнуть и фортепиано. Бережно опустив крышку на клавиши, он ласково провел по ней ладонью. Собрался было уже подняться со стула, но увидел, что к нему идет кошка. Откуда она здесь?
Кошка приблизилась, опустила у его ног пойманную мышь. Чуть отошла, робко присела и прищурила зеленые глаза.
- Мисс… Э-э-э… Не знаю, как вас по имени, будьте просто – Мисс. Это мне? За мою игру? Значит, Вам понравилось? Я очень рад.
С того вечера они подружились. Мисс приходила по вечерам, слушала музыку Сэма и неизменно приносила ему мышку. Спала она у него в ногах, но утром незаметно исчезала…
Дела у сэра Дио пошли в гору. Публика с удовольствием посещала его кинозал. Тапер играл божественно, многократно усиливая чувства зрителей, которые рыдали или хохотали, глядя на экран. Часто происходил обрыв кинопленки, но ни одной жалобы не было, поскольку неожиданные паузы заполняли звуки фортепиано. Игра Сэма компенсировала все издержки внезапной остановки фильма.
Как-то в свободное время, Сэм решил посетить концерт приезжего джаз-банда. Он был несколько удивлен манерой игры музыкантов, особенно его поразил чернокожий трубач – Луи Армстронг.
Вечером он наиграл несколько запомнившихся ему мелодий из концерта. Мисс сидела поодаль и с недоумением смотрела на своего друга. Когда тот закончил, она, вместо того, чтобы принести ему мышку, отвернулась и принялась вылизывать себя.
- Знаешь, почему ты сегодня не получил мышку? – в зал, попыхивая сигарой, вошел сэр Дио. – Ты сегодня играл без души, сынок. Эта кошка вряд ли отличит красивую музыку от какофонии, но душу в ней она чувствует. Так-то. Я уже пару недель наблюдаю за вами по вечерам. Ты рожден для классической музыки, не разменивай себя на мелочи, сынок. Иначе будешь оставаться без ежевечерней мышки.
Он расхохотался своей шутке. Отсмеявшись, вновь пыхнул сигарой и продолжил:
- А теперь – серьезно. У тебя есть талант. Тебе надо учиться дальше. Кое-чему я смогу тебя научить. Так что перебирайся в мой дом, хватит тебе спать на креслах. Мисс! Где ты, Мисс? Идем с нами. Твоя помощь мне тоже понадобится.
*****
Четыре года благоденствия пошли на пользу сэру Дио и Сэму. Мисс тоже не бедствовала. Ежедневно с интересом она наблюдала за занятиями своих хозяев, за учебой Сэма и, в зависимости от его успехов, одаривала его мышкой.
- Где ты их находишь? – бесновался сэр Дио. – Мне казалось, что я их вывел!
Мисс только загадочно щурила глаза…
Но все хорошее когда-то заканчивается. На страну навалилась Великая депрессия, закрывались предприятия, люди оставались без работы. Теперь им, вместо кино, важнее было купить кусок хлеба. Кинозалы пустели.
Сэр Дио какое-то время держался благодаря таланту своего тапера, но появление звукового кино окончательно добило его бизнес. Звуковое кино больше не давало преимуществ кинозалам с хорошим музыкальным сопровождением.
Как-то вечером он пригласил в свой кабинет Сэма. Они сидели за низким столиком, Сэр Дио попыхивал сигарой, поглаживал Мисс, которая уютно дремала на его коленях.
- Так вот, сынок. Ты не обижайся, что я тебя так называю. Ты уже давно для меня как сын. Можешь называть меня – папаша Дио. Или – Никколо, если тебе так больше нравится. Да-а, какое еще имя мог дать бедный скрипач-генуэзец своему сыну. В городе, где родился и творил великий Никколо Паганини… - папаша Дио грустно улыбнулся, потрепал кошку. – И ты, Мисс, имеешь прямое отношение к музыке, ведь в старину скрипичные струны делали из кошачьих кишок!
- Фу, дурак! – зашипела Мисс и перебралась на колени к Сэму.
- Извини, что напомнил, – захохотал папаша Дио.
Успокоившись, он отпил из бокала и продолжил:
- Все, чему я мог тебя научить, ты впитал, сынок. Теперь дело за другими учителями, более искусными. У меня остались друзья в Филадельфии, в институте Кертиса. Там оценят твой талант и отшлифуют его грани – а они уже сформировались и готовы заблистать. Я смогу оплатить твою учебу. Не подведи меня. Если ты подаришь людям то, для чего Бог дал тебе талант – значит папаша Дио прожил жизнь не зря. Не разочаруй меня и нашу Мисс, мой мальчик.
продолжение следует..

… Десять лет спустя мальчишки расклеивали по городу свежие афиши:
«Большой симфонический оркестр. Концерт из произведений Сэмюэля Барбера. Партию фортепиано исполняет Автор».
Накануне концерта к дому папаши Дио подъехал роскошный автомобиль, из которого вышел изящно одетый молодой человек. Отпустив авто, он огляделся, глубоко вдохнул местный воздух, насыщенный запахом моря, и зашагал к дому.
- Сынок, ждем тебя, ждем! – навстречу ему спешил папаша Дио.
- Здравствуй, отец! – мужчины обнялись.
Со времени последнего посещения папаша Дио заметно одряхлел. Передвигался с трудом, но врожденный оптимизм не покидал его. Мисс радостно замяукала, увидев Сэма и, подойдя к нему, с упоением замурлыкала, заглядывая ему в глаза.
- Мисс… - Сэм поднял ее на руки и зарылся носом в пушистый мех.
- Она уже почти не выходит на прогулки, - вздохнул старик, - но тебя побежала встречать. Вот ведь как обрадовалась!
Разговор за бутылкой хорошего итальянского «Кьянти» затянулся. Папаша Дио не хотел огорчать названного сына плохими новостями, но пришлось признаться:
- Концертный зал я восстановил, но потратил на него столько, что из долгов не смог выбраться. Пришлось продать его. И этот дом – тоже в залоге. Жаль, хотел оставить его тебе – на память. Последние годы мы жили на то, чем ты с нами делился.
- Не может быть! – изумился Сэм, поглаживая Мисс. – Я просил прислать копии бумаг на зал и на дом. Поскольку в зале пройдут концерты, а у вас я хотел погостить все время гастролей, если вы не будете возражать, конечно. Там сказано, что владелец концертного зала и этого дома – ты, – он достал из саквояжа бумаги. – Вот, можешь убедиться.
Папаша Дио, нацепив очки, долго изучал бумаги:
- Да, действительно. Согласно документам зал и дом принадлежат мне. Однако оформлены они вчерашним числом, – он с улыбкой взглянул на Сэма. – Спасибо тебе, сынок.
- Это самое малое, чем я смог отблагодарить вас - тебя и Мисс…
- Сыграй для нас, сынок. Не для публики, не ради славы и денег. Просто - для нас. Как тогда, в юности…
Сэм сел за фортепиано, минуту посидел молча и, прикрыв глаза, опустил пальцы на клавиши. Это была МУЗЫКА! Боль невосполнимых утрат, чистота юношеских помыслов и радость обретений. Благодарность за сбывшиеся мечты и тихая грусть о уходящих навечно друзьях ложились на клавиши, наполняя комнату чистыми звуками…
Когда стихли последние аккорды, он еще минуту приходил в себя. Он понял, что сейчас, в этой комнате родилась музыка, которую люди будут слушать еще много и много лет. И автор этой музыки - он, Сэмюэл Барбер.
«Адажио для струнных…» - пронеслось у него в голове. Он взглянул на слушателей. По лицу папаши Дио катились крупные слезы, но они не мешали с восхищением и гордостью смотреть на своего названного сына!
Что-то коснулось его колена, он опустил глаза и увидел Мисс, которая потерлась о него мордочкой и отошла, присев в сторонке. У ног Сэма осталась лежать мышка.
- Святая Мария! Где она ее нашла? – захохотал папаша Дио. – Я же вывел их всех подчистую!
Мисс только загадочно щурила глаза...
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Лучшие лекари



У мамы заболела голова... Ну что ж, есть повод лечь, укутаться в плед, закрыть глаза и болеть. Да только кто же ей это даст?
Первым активизировался кот. Визирь сразу же забрался на маму, ходил по ней, бурчал, что места котику маловато. Лег на лицо... Был сброшен и снова полез обратно.
Пристроился возле груди, всхрюкнул, заурчал, пригрелся и вонзил коготки в беззащитную шею.... Обиделся, что грубо вытолкали, но ненадолго и радостно пришел обниматься. Удивился, что ему почему-то не рады. Решил, что маман просто еще не поняла своего счастья и, чтобы взбодрить ее – укусил.
Прибежал младший сын. Впервые за два года, проведенные в школе, он решил сам, без напоминания, сделать уроки. А без мамы они не делаются. Ну вот никак!
Старшая дочь тоже пришла... Ей необходимо было немедленно, вотпрямщас узнать, когда лучше выходить замуж. В мае или сентябре? На вопрос:
- А жених то хоть кто?
Легкомысленно махнула рукой:
- А я еще не назначила. Так когда лучше замуж то выходить?
Одна кошка была скромна и решила маму не беспокоить. Умочка и сама для себя может занятие найти. Самостоятельно! И ушла жевать недавно проклюнувшийся росток авокадо.
Муж нежно и трепетно посидел рядом, подержал за руку. Секунды три... И волевым решением потребовал у всех к маме не приставать. Отодрал от жены кота, разогнал детей. И ушел на кухню. Сморкаться.
Такое кощунство по отношению к кухонной мойке разбудило на полную мощь голосовые, мамины связки. Папа смущенно молчал, притаившись на кухне и тихонечко шмыгал. И чего так орать? Можно подумать, что-то сверхъестественное случилось.
- Сделай мне пожалуйста, чай. С вареньем. Малиновым.
Накричавшись, сиплым голосом попросила жена. А чего ж не сделать! Да он самый лучший приготовитель чая! Так подумал муж и плеснул кипяток в мамину кружку.
Аккуратно, чтоб не расплескать, на вытянутых руках понес чай супруге. Но в доме был кот.... Визирь радостно бросился под папины ноги. Мужчина упал, но в полете сгруппировался и чтобы не навредить коту, пролил чай на себя.
Кот шипел и вопил, муж вопил и стонал. Застонала и мама... Надо было вставать и "лечить" своих мужиков.
Муж и Визирь лежали вместе под пледом. Мама на кухне готовила ужин. Голова у нее уже не болела! Только вот вялость еще была.
Но тут пришла Ума и вытошнила ей на ноги авокадо. Укоризненно посмотрела в глаза:
- Какая же это гадость... Думать надо, что выращиваете!
Вялость как рукой у мамы сняло. Умочка ушла под нагретый плед, растолкав Визиря и папу. А мама, убрав за кошкой, поняла, что в этой семье она никогда не будет болеть! Дети, муж и коты – лучшие лекари!
Cebepinka

За решёткой. Из жизни.


На первом этаже у нас стоят окна с решеткой от грабителей. И это было вынужденным решением, т.к однажды нас обокрали, попав в квартиру через девственные, незащищенные окна, захватив с собой лептоп, мою сумку с документами, платежными карточками, и ключами от машины( какой подарок для них!), ну и по дороге назад прихватили заодно и машину.
Но речь не об этом. 
С решетками,  мыть окна стало намного тяжелее, но я как- то приспособилась.


Еще несколько лет тому назад, я, чтобы помыть окна и трисы, прыгала с ловкостью обезьяны...
В один из таких забегов, со мною произошел небольшой казус:
Я мыла большое окно в салоне. Помыла трисы, решетку от комаров, и перешла на другую сторону окна, т.е лицом к окну, ну а мой задний фасад смотрел на улицу. Стоять так было очень тесно и неудобно. 
И все бы ничего, но я с такой силой захлопнула окна, что только через несколько минут поняла, что я оказалась в ловушке- ни в квартиру попасть, ни на улицу выйти...
Пытаясь лавировать в этом узком пространстве, чтобы высмотреть хоть кого- то из соседей, я позажимала себе все выступающие части тела.
Я вообще- то, как любой нормальный человек, привыкла общаться с людьми , повернувшись к ним лицом. Но в моей ситуации, это оказалось просто невозможно. И вот, стоя лицом к окну, а филейной частью к улице, я стала выкрикивать имена близлежащих соседей:" Жанна!!! Саша!!! 
Слава!!! Бетти" А в ответ тишина.... 
Я уж не говорю, что было безумно жарко, и у меня пересохло во рту от жажды, ибо израильское солнце нехило палило, но меня больше пугало то, что я буду вынуждена стоять в таком, не самом удобном и изящном положении, аж до  прихода мужа с работы, или до того момента, когда хоть кто- то будет проходить по нашей улице. Чуда не случилось.
Я около получаса, билась как птица в клетке, пытаясь развернуться к улице лицом,хотя бы для того, чтобы расширить обзор, и в нужный момент закричать: "  Спасите! "
И вдруг, я спинным мозгом почувствовала шевеление во дворе дома напротив, а затем и услышала голос своей соседки. 
" Бетти!!!" - диким, срывающимся на фальцет голосом, заорала я.
Моя соседка напротив- женщина, склонная ко вздохам, охам и ахам, явно перепугалась. Выбежав за свою калитку, она стала причитать, и спрашивать, что со мной случилось. Мне стало немного смешно от таких вопросов, но она была моим единственным и реальным спасением, поэтому пришлось вкратце объяснить ситуацию. 
Вы когда- нибудь разговаривали с человеком задницей? Это был мой первый опыт. 
Я, стоя к ней спиной, попросила зайти ко мне домой( это еще счастье, что я изнутри не закрыла входную дверь на щеколду), и просто открыть мне окно...
То ли она не поняла, то ли задача показалась ей непосильной, но она зачем- то тоже громко прокричала: " Сейчас мужа позову!!!".
Ее муж, Славка, и был моим спасением. Хотя он тоже был, мягко говоря, удивлен, как у меня так получилось.
- Как, как? А вот так. Потому что это я.
 Но самое смешное, что ровно через год, со мной произошло тоже самое. Правда, застряла я в тот раз ненадолго. Слава оказался в своем дворе в нужный момент, и поэтому мой призыв был услышан почти сразу. Спиной я не видела, удивился он или нет, но напоследок он мне сказал: " Больше так не делай". 
Больше я так и не делала. После этого, я мыла окна вдвоем с мужем.


ЕЛЕНА   ЛИБМАН