Уголок читателя - 7

Эта удивительная история о невозможном стечении обстоятельств произошла в Швеции во время прямого эфира тамошнего телевидения. Шло неторопливое скандинавское ток-шоу и гости в студии обсуждали тему нравственности. Один мужчина из приглашённых знаменитых персон рассказал душещипательную историю из своего детства об одном своём нехорошем поступке, из-за которого его долгие годы мучила (и продолжает мучить) совесть. Он поведал следующее: 
– Когда я был маленьким, мы с другом решили запустить хомяка на парашюте с балкона высотного дома. Мы смастерили корзину и парашют, посадили в корзину хомяка и отпустили. Но случилось непредвиденное. Порыв ветра подхватил наш парашют и унёс куда-то далеко. Я до сих пор не могу забыть об этом. Как я мог так поступить со своим любимым хомячком?...


После этих слов в телевизионной студии послышались всхлипывания особо впечатлительных гостей, а участники ток-шоу сделали суровые лица. Началось обсуждение этого жуткого происшествия. По меркам тихой и благополучной Швеции, хомяк, унесённый ветром – это чудовищное событие.


Вдруг в студии раздался телефонный звонок. Женский голос спросил у виновника парашютного запуска: – Простите, это произошло в таком-то году?... Тот ответил утвердительно. Последовал ещё один уточняющий вопрос: – Это было летом, когда был праздник города Стокгольма?... . – Да, да, да, – подтвердил мужчина.


– Тогда я знаю, что стало с вашим хомяком... – поразила всех неизвестная дама за кадром. Вся студия удивлённо выдохнула: – Что же с ним стало!?... И тогда женщина рассказала вот что…


Её дочь долгое время просила купить хомяка. Но мама была категорически против. Однажды, когда дочка допекла нудным канюченьем свою матушку, та сказала, как отрезала: – Даже не проси! У нас хомяк появится, только если сам Господь Бог даст его тебе. Девочка сложила ладошки как при молитве, подняла просящие глазоньки к небу и произнесла: – Боженька-боженька, дай мне хомяка!


После чего мама с дочкой пошли в город на праздник. Во время прогулки дочурка вдруг заявила: – Мамочка, мне кажется, Бог ответил на мою молитву! Смотри!


Прямо с неба... на парашюте... ей прямо в руки... опустился хомячок в корзинке.


из сети

Картина



— Ой, не стоит
она того, — вертя в руках картину с изображением смазливой девицы, ворчала Кира. — И любишь ты, братец, всякий хлам выискивать на барахолках.
— Не хлам, а антиквариат, — важно заметил Матвей, забирая у сестры холст.
И он любовно погладил картину ладонью.
Интерес к редким и уникальным вещам в Матвее проснулся рано. Сначала листья и насекомые в детском саду, потом марки и монеты в школе, а после института предметы искусства. Квартира его напоминала мини-музей с картинами, зеркалами, статуями. Однако мать и сестра увлечений Матвея не разделяли, считая, что он занимается ерундой вместо создания семейного гнезда.
За этой картиной молодой коллекционер охотился больше года, и вот день покупки настал. Неизвестный художник написал портрет томной черноволосой девушки, сидящей к зрителю полубоком на красном покрывале. Ее тело укрывала лишь полупрозрачная ткань, зеленые глаза смотрели цепляюще, а тень улыбки едва проскальзывала на лице.
— Такие деньжищи отдал! — не унималась Кира. —Можно было в отпуск съездить и еще бы осталось.
— Вот и езжай в отпуск с мамой, а мне и тут неплохо.
Кира махнула рукой, торопливо чмокнула брата в щеку и побежала к себе в соседний подъезд.
Уже вечером картина с незнакомкой висела напротив кровати Матвея. А сам он все не мог на нее насмотреться. И за домашними делами нет-нет, да и бросал взгляд на стену: «Моя красавица, наконец-то моя».
Бесплатный акварельный интенсив. 5 дней — 5 картин!
Рисуем приятные воспоминания. Стартуем завтра. Записи будут. Подходит новичкам.
* * *
После покупки полотна прошло несколько недель. Кира не узнавала брата. Он осунулся, постоянно потирал шею, кашлял. Взгляд его потух, плечи опустились.
— Ты хоть ешь? — беспокойно спрашивала она его.
— Да… вроде да, — вяло отмахивался тот от сестры.
— Так, это не дело! — Кира уперла руки в бока. — Сегодня же приду и приготовлю тебе нормальной еды. А то тебя скоро ветер сдувать начнет. И не спорь даже! — она погрозила брату пальцем, когда тот попытался возразить.
Открыв квартиру Матвея своим ключом и войдя внутрь с пакетом продуктов, она почувствовала какой-то непривычный дискомфорт и сырость, но списала все на сквозняк.
Матвея дома не было. В холодильнике и в самом деле было пусто. Кира покачала головой и принялась за готовку. Спустя пару часов котлеты, пюре и гороховый суп стояли на плите. Кира вымыла руки, прибрала на кухне и решила отдохнуть в комнате брата. Там царил страшный беспорядок. Многочисленные экспонаты домашнего музея покрылись пылью и обросли паутиной. Кира проворчала что-то про творческое свинство и ушла за тряпкой.
Уборка была в разгаре, когда очередь дошла до портрета черноволосой незнакомки. Кира забралась на табуретку и принялась протирать картину.
— Не трогай ее! — прогремел голос Матвея в дверях.
От неожиданности Кира покачнулась на табурете, задела картину и рухнула на пол вместе с ней.
— Ты что, из ума выжил?! Так пугать, — накинулась она на брата, потирая ушибленный локоть.
Вместо ответа, тот схватил упавший портрет и зашептал: «Моя красавица, я не дам тебя в обиду». Кира уставилась сначала на брата, затем на картину, и у нее по спине пробежал холодок. Зеленые глаза незнакомки сверлили ее злым взглядом, томная улыбка превратилась в саркастическую насмешку, а золотистая кожа вдруг стала отдавать могильной синевой.
Девушка попятилась из комнаты и, даже не попрощавшись с братом, схватила сумку и побежала прочь.
* * *
На следующий день Кира рылась в Интернете в поисках хоть какой-то информации о том, что за жуткую картину купил недавно Матвей. Ее била дрожь от мысли, что та до сих пор находится в квартире брата. Девушка наткнулась на координаты бывшего владельца портрета. И, недолго думая, схватила ключи от машины, решив наведаться к нему в гости.
продолжение следует...

Проведя в дороге больше трех часов, Кира приехала в маленький поселок и остановилась у старинного деревянного дома. Она толкнула калитку и постучала в дверь. Открыла пожилая женщина.
— Мой отец получил эту картину по почте от анонимного продавца лет 20 назад, — наливая Кире чай, рассказывала Марфа Григорьевна. — С тех пор началась у нас в доме какая-то чертовщина, ругань, все болеть стали.
Кира внимательно слушала.
— Отец запирался в кабинете и часами глазел на эту проклятую картину. Даже спал там. А потом выходил как чумной утром, — женщина тяжело вздохнула. — Постарел за два года лет на десять.
— Вы не пытались избавиться от портрета? — спросила Кира.
— Отец не давал нам и близко подойти к нему, — покачала головой хозяйка дома. — Случай помог. Нас ограбили и вынесли с деньгами несколько картин. В том числе и эту. Отец с ума сходил первое время, искал ее везде. Но, как маменька его в церковь привела, так и отпустило.
Марфа Григорьевна внимательно посмотрела на Киру.
— Выброси картину. От дьявола она, не от Бога. Только дурное она принесла нам, и вам, вижу, тоже уже приносит.
* * *
Кира вернулась домой за полночь и без сил упала, вымотанная дальней дорогой. Она почти сразу уснула.
Ей снилась старинная русская деревня. По деревне ехала бричка, в которой сидела та самая брюнетка с портрета в сопровождении красивого барина. Картинка смазалась, и вот уже перед глазами темная комната, а у окна мужчина обнимает другую девушку, молодую крестьянку с длинной русой косой. Звук шагов, крик. Вдруг Кира поняла, что задыхается. Она проснулась, кашляя и судорожно глотая воздух.
— Так она утопилась, — прошептала Кира. — От несчастной любви!
Спать дальше девушка не могла. Мучало чувство тревоги. Через полчаса она осторожно зашла к Матвею, заглянула в комнату и… остолбенела. Ее брат беспокойно ворочался и стонал на постели. А над ним склонилась полупрозрачная фигура с портрета. С черных волос капала вода и свисала тина. В воздухе пахло затхлостью и болотом. Бледные синие руки утопленницы сомкнулись на шее Матвея. Она повернулась к Кире и злобно зарычала.
Пальцы Киры с трудом нашарили выключатель. Вспыхнул свет, и страшная гостья исчезла. Матвей резко открыл глаза и сел на постели.
Кира бросилась через всю комнату к стене с картиной, сорвала ее и швырнула на пол. Рама разлетелась на несколько кусков.
— Что ты делаешь, не смей! — закричал Матвей.
— Прости, братец, но такая невеста тебе не пара! — Кира топтала холст ногами.
Треснул подрамник, полотно начало рваться. Матвей вдруг закричал не своим голосом и кинулся на сестру с кулаками. Та чудом увернулась, подхватила с пола холст и выбежала на балкон, защелкнув шпингалет. Пока Матвей выл и кричал, как раненый зверь, по ту сторону двери, Кира трясущимися руками чиркала зажигалкой. И вот уже огонек побежал по полотну, краска вздувалась пузырями, а лицо красавицы превращалось в уродливую гримасу. Когда последние лохмотья обратились в пепел, за дверью стало тихо.
* * *
Через несколько дней Матвей уже выглядел бодрее. Последние недели он плохо помнил, все было как в тумане. На щеках его, наконец-то, появился румянец, глаза заблестели прежним огоньком. А еще он решил распродать почти всю свою коллекцию антиквариата.
— Денег выручу и открою магазинчик цветов, — мечтательно рассуждал Матвей, заворачивая в бумагу вазы и статуэтки.
— Что угодно, только никакого хлама больше, — кивнула Кира, укладывая в коробку упакованные предметы.
Матвей довольно оглядел освобожденную поверхность комода.
— Может, рыбок завести, чтоб не пустовало? — задумчиво протянул он.
Кира сделала страшные глаза и уставилась на брата.
— Понял, понял, — замахал руками Матвей, — заведу попугайчиков.
Вилена М.

Кольцо с рубином



Бывает, люди находят на улице кошельки или просто потерянные деньги. Кате в этом плане не везло никогда. Может, она просто мало смотрела под ноги, но факт остается фактом — удача обходила молодую женщину стороной.
Поэтому Катя не поверила своим глазам, когда на перекрестке около мусорных контейнеров увидела лежащее на земле кольцо.
На секунду она замялась — стоит ли поднимать украшение? Кто в здравом уме может выкинуть на помойку драгоценности? Но потом она быстро оглянулась — не наблюдает ли кто — и, подняв кольцо, сунула его в карман куртки.
Уже дома, едва взглянув поближе на находку, Катя чуть не потеряла дар речи. Кольцо было выполнено из переплетённых тончайших золотых нитей и украшено огромным рубином. У нее уже был кулон с похожим камнем, потому она точно знала — это именно рубин. Работа была старинной и, похоже, стоила очень и очень дорого. Но кто мог потерять такое шикарное кольцо?
«Наверное, какая-то старушка выносила мусор и нечаянно уронила в грязь», решила Катя, разглядывая кольцо. Она тут же примерила его — кольцо село на палец, как влитое.
Катя посмотрела в зеркало и поднесла руку к лицу — нежно-розовый оттенок камня удивительно подходил к темно-карим глазам. Она еле дотерпела до вечера, чтобы похвастаться находкой мужу.
— Старушечье какое-то, — мельком взглянув на кольцо, отреагировал Костя.
— Да ты что? Винтажное! — любуясь камнем, ответила Катя. Сверкающие в свете закатных лучей грани завораживали.
Муж в ответ пожал плечами.
— Может, в ломбард отнести? — предложил он.
Но Катя была непоколебима. Никаких ломбардов. Весь вечер она не снимала кольца, даже ужин готовила в обновке. Муж только удивлялся и качал головой. Раньше Катя не любила украшения: надевала только кулон и исключительно по праздникам. Даже заставить ее надеть обручальное кольцо было трудно.
Было уже около полуночи, и Катя уже приготовилась ложиться в кровать, как вдруг ее внимание привлек какой-то стук. Было похоже, будто кто-то стучит в окно.
— Кость, ты слышал? — настороженно покрутила головой Катя.
— А? Что? — мужчина уже успел задремать ,сидя в кресле перед телевизором, и не стазу понял, о чем речь.
Катя подошла к окну и отдернула портьеру. На расстоянии пары метров от балкона стояла женщина в белом платье и, улыбаясь, смотрела прямо на Катю.
— Костя, — пересохшими губами прошептала она, не в силах отвести взгляд от незнакомки. — Подойди сюда…
В следующее мгновение Катю словно молнией пронзила мысль: они живут на пятом этаже! За окном никто не может стоять. Разве что парить в воздухе, но ведь это невозможно. В ужасе Катя задернула портьеру и кинулась к мужу.
— Кость, там баба какая-то. На улице, — испуганно прижимаясь к мужу, прошептала Катя.
— Где?
— Стоит… Точнее, висит, прямо за балконом. Говорила тебе, застеклить давно надо там, — продолжала она, вытирая об халат мокрые от страха ладони.
— Ты с ума сошла, кто висит? — зевнув, уставился на жену Костя. Но увидев, как ту трясет от страха, он тоже занервничал.
Тихонько отодвинув штору, он выглянул на балкон.
— Ну вот, голубь сидит белый на перекладине, где раньше антенна у нас висела… Нет никакой бабы, — оглядываясь на Катю, сказал муж.
Женщина осторожно высунулась из-за широкой спины супруга — незнакомка была на месте, прямо за перекладиной, где муж видел птицу. Она оскалилась гнилыми зубами и протянула руку в Катину сторону.
— Аааа… — взвизгнула Катя и еще сильнее прижалась к мужу. И почему ночная гостья не спешила показываться мужу?
— Чего ты опять, нет же никого, — поворачивая ручку балконной двери и выглядывая на улицу удивился Костя. — Даже голубь исчез, ничего не понимаю.
продолжение следует...

С балкона потянуло холодом и запахом церковного ладана, от которого внутри все сжалось.
Катя снова выглянула из-за шторы: у ночной гостьи шевелились губы, будто она силилась что-то сказать.
— Погоди-ка… Ну-ка тихо, — скомандовала она мужу. — Слышишь?
В ночной тишине еле слышно раздался шёпот:
— Отдай, что взяла… Отдай…
Катя облизала пересохшие губы:
— Кость, она чего-то просит. Вернуть говорит, — едва не плача, прошептала она.
— Кто? — недоуменно уточнил супруг, снова выглядывая на улицу. — Смотри, как интересно получается… Я из комнаты через стекло смотрю — сидит голубь, выхожу на балкон — нет его…
— Ты что, вообще ненормальный? — взвизгнула Катя. — Говорю тебе, эта гнилозубая у меня что-то требует.
На секунду Костя замолчал, а потом посмотрел на Катину руку:
— Может, кольцо?
Женщина опустила глаза. Рубин, который еще пару часов назад светился нежно-розовым цветом, сейчас был кроваво-красным.
— Я че, должна какому-то привидению это отдать? — Катя попробовала снять украшение, но не тут-то было. Оно словно приросло к пальцу и совершенно не двигалось.
Она испуганно посмотрела на мужа и покачала головой:
— Никак.
Минутой позже они вместе с Костей пытались снять кольцо при помощи мыла и воды. Но тщетно. Результат был нулевой. Оно будто приросло к Катиной руке. Женщина выдохнула с каким-то облегчением: если не снимается, то можно и не отдавать.
— Эй ты, — Катя бесстрашно помахала незнакомке за окном. — Не снимается твое кольцо.
Но та безмолвно продолжала протягивать руки, таращась стеклянным взглядом на Катю.
— Кость, — прошептала женщина еле слышно. — Если никак, то может оставить… Хоть до утра.
На самом деле Катя не хотела расставаться со своей находкой. За полдня она уже так свыклась с перстнем, что ей казалось, будто он всегда принадлежал ей. Только от мысли, что шикарное кольцо придется кому-то отдать, ей было физически нехорошо.
Словно в ответ на ее мысли, в комнате началось невообразимое. Сначала замигала, как сумасшедшая, прикроватная лампа. Следом выключился и включился телевизор. Только теперь на экране вместо фильма были сплошная черно-белая рябь. Костя схватил пульт и нажал на кнопку выключения, но телевизор, словно заколдованный, продолжал транслировать помехи.
— Что за… — Катя выдернула штекер из розетки, но телевизор, мигнув, продолжал мерцать серыми полосами.
— Отдай… Не твое… — раздался еле различимый шёпот из телевизора.
От ужаса у Кати на голове зашевелились волосы. Она перевела взгляд с экрана на Костю — интересно, он это тоже видит? Или не видит, как с женщиной за балконным стеклом? Но судя по побелевшему лицу мужа, он не только видел, но и слышал.
— Катя, блин… Что за фигня…— прошептал Костя. Таким напуганным своего мужа Катя видела впервые, и это отнюдь не добавляло храбрости.
В комнате задребезжали оконные стекла. Казалось, кто-то стучит в них снаружи, причем во все сразу.
Теперь Катя уже готова была отдать призраку не только кольцо, а если потребуется, и все украшения, которые у нее были. Только бы все это прекратилось. Собрав в кулак всю волю, Катя снова попыталась снять перстень.
«Лишь бы снялся… Пусть подавится свои кольцом», промелькнуло в голове. Едва женщина так подумала, перстень, который до этого сидел как приклеенный, легко соскользнул с пальца.
— Сняла, Кость… — протянула мужу находку Катя.
Тот мгновенно схватил кольцо и вылетел на кухню. Секунда — и кольцо уже летело вниз через открытую форточку.
Перепуганные супруги смотрели друг на друга, ожидая, что же произойдет дальше. В квартире воцарилась тишина. На цыпочках Катя подкралась к двери в комнату и осторожно заглянула в спальню. Выключенный телевизор молчал, а лампа горела ровным немигающим светом.
Пару раз глубоко вздохнув, Катя выглянула на балкон. Незнакомки в белом саване не было видно.
— Голубя нету… Ты ее тоже не видишь? — Подошедший Костя с опаской покосился на балкон сквозь оконное стекло.
Катя только покачала головой.
— А ты где вообще это кольцо нашла?
— Да где… Возле помойки, за домом.
— Это где полгода назад женщину сбили на мусоровозе? — чеканя слова, уточнил Костя.
Память услужливо подкинула воспоминания. В те дни общественность маленького городка взбудораженно обсуждала, как водитель мусоровоза не заметил местную ненормальную, которая переходила дорогу позади грузовика. Несчастную сначала зажало между мусоровозом и баками, а потом водитель вообще переехал бедолагу, сдавая назад. А все потому, что больная прогуливалась в белой ночной сорочке и была плохо видна на фоне свежевыпавшего снега.
Остаток ночи супруги так и не смогли уснуть, обсуждая жизнь после смерти и законы космоэнергетики. Они перешептывались, и то и дело выглядывали в окно — вдруг неупокоенный призрак вернулся?
Но ночная гостья, получив то, что по праву принадлежало ей, больше не появлялась.
Татьяна Ш.

Кощей Бессмертный умер, во сне. По крайней мере, так сказали Яге, когда вручали приглашение на похороны. Ведьма долго сидела на табуретке у окна, сжимая свиток и глядя в никуда. На улице солнечный день, самый разгар лета. Ведьма же слышит раскатистый треск и грохот, крошащегося неба. Должно быть Вирий вот-вот грохнется об земную твердь. Белобог и Чернобог вновь сойдутся в бою, под сонным взглядом Рода.
Случилось невозможное. Настолько немыслимое, что давно стало шуткой разряда «Колобок повесился».
Кое-как придя в себя, Яга начала сборы. Надела лучшее платье, повязала белые волосы чёрным платком. Забралась в ступу и полетела к Светлым Горам, где и наказал похоронить себя Кощей.
Место заметила ещё на подлёте, по толпе, собравшейся у подножия. Богатыри, девушки в тёмных платочках, нечисть от лешаков до водяного. Последний сидит в пузатой бочке в повозке запряжённой двумя конями. Прибыл светлейший князь, с дружиной. Даже заморские гости, в чёрных плащах и прячущиеся от солнца под раскидистым дубом. Яга приметила «коллег» из тёмных лесов на землях франков. Парочку друидов и существ совсем уж странных.
Гроб Кощея выточен из цельного алмаза, подарок от подгорных жителей. Стоит на гранитном основании, в ногах накрыт красной тканью. Бессмертный лежит, сложив руки на груди и закрыв глаза, будто спит. Яга судорожно сглотнула. Мёртвым кажется даже худее чем был. Острый нос, тонкие черты лица и бледные губы.
Первыми к гробу подошли кровососы, закрываясь плащами, бросили два цветка. Главный повернулся к собравшимся и произнёс речь, на незнакомом языке. После чего быстро удалился.
Следом пошла вереница ревущих девок, они речей не говорили, только кидались обнимать мертвеца. Да покрывали поцелуями восковое лицо. Цветов заметно прибавилось.
Богатыри, шедшие следом, перечисляли схватки с Кощеем. Замолкали, натужно подбирая слова и двигая бровями. Подчёркивали, что покойник был достойным противником несмотря на тощее сложение. Ведь недаром подбил глаз Муромцу, да и Святогору, говорят тоже.
Поодаль от гроба поставили длинный стол с яствами и напитками. Отговорившие отходят к нему и начинают поминки, вскидывая чарки вина.
Яга на негнущихся ногах отошла к дубу. Села на торчащий из земли корень и сгорбилась, впервые за тысячу лет ощутив себя маленькой и одинокой. Уголки глаз покалывает, в горле ворочается колючий ком. Ведьма сжала кулак, щипая бедро через платье... повернулась, заметив движение боковым зрением.
Из-за дуба на похороны выглядывает фигура в серо-зелёном плаще. Капюшон скрывает лицо, но подбородок выглядывает. Очень знакомые подбородок.
— Кощей! — Задушена охнула Яга.
Бессмертный дёрнулся, но поняв, что замечен, приложил указательный палец к губам и протянул:
— Тс-с-с-с. Тихо, порушишь ведь всё!
— Я порушу?! — Зашипела Яга, поднимаясь и грозно надвигаясь на «покойника». — Ты чего творишь, старый?!
— Тихо, тихо, давай сюда.
Вместе зашли за дерево. Ведьма заметила подобие лестницы на стволе, ведущее к грубо сколоченному сараю среди веток. Оживший сел на корень, широко улыбаясь похлопал по месту рядом. Яга встала напротив, скрестив руки на груди и прожигая древнего друга взглядом.
— Ну, объясняй!
— Просто захотелось посмотреть, как будут меня хоронить. Это, знаешь ли, очень сложно провернуть. Хотя бы потом, что мёртвые, ну знаешь, мертвы. — Кощей поднял руку, указывая на серебряное блюдо на одной из ветвей, смотрящее прямо на похороны. — Вот, сохраню момент, потом буду пересматривать.
— Ну и скотина же ты... — Протянула Яга, едва перебарывая желание отвесить другу пощёчину.
— А ты только узнала? Я же Кощей Бессмертный! Редкостный подонок, гад и сволочь. Зато какой замечательный! Смотри сколько народу пришло проститься! Я почти растроган. Смотри, сейчас снова девки пойдут...
***
Очередную речь у гроба прервал истошный крик, скорбящие застыли и медленно повернулись к дубу. Кто-то крикнул, указывая пальцем. Дерево огибает Яга, волочащая за ногу брыкающегося Кощея, с красным отпечатком пятерни на лице.
Толпа загудела, вперёд выбирали девушки в чёрных платьях и начали колотить оживленца букетами. Следом подключились богатыри, бить не стали, но бросили в гробу, поверх муляжа. Закрыли крышкой, а чтобы не убёг, обмотали верёвками и ремнями. После перетащили на стол и принялись есть и заливать вином. Пока другая группа копает яму.
Яга встала у гроба, наблюдая, как Кощей колотит кулаками по алмазной стенке. Голос едва слышен, Бессмертный просит выпустить его, ведь всё осознал и готов извиняться.
— Ну нет, дорогой. — Фыркнула ведьма. — Решил понаблюдать за похоронами, так иди до конца!

Автор: ЛитБлог

Самый родной
(Рассказ старого участкового)



- Угомоните своего кота, никому покоя от него нет! Шерсть в подъезде! И прекратите подкармливать бродяг, наш двор не ресторан и не богадельня, они же всё кругом обгадят. Иначе мы обратимся в милицию!
В новом микрорайоне города, состоящем из пары десятков панельных пятиэтажек, жили в основном рабочие и служащие крупного чугунолитейного завода. Часть квартир городские власти выделили ветеранам ВОВ.
В одном из таких домов жила пожилая женщина-фронтовичка, командир танка Т-34 Антонина Митрофановна.
Пожилая женщина курила папиросы “Беломор” и даже в летнюю жару носила кофты с длинными рукавами и длинные юбки, скрывая следы жестоких ожогов на худощавом, но еще сильном теле.
Когда в День Победы Митрофановна, отправляясь на парад, выходила при полной форме во двор, люди диву давались. Вся грудь фронтовички светилась и сверкала от боевых наград, как маленькое солнце.
Те, кто жил здесь недавно, не могли узнать в этой худощавой женщине в военной форме бабку из соседнего дома.
Бывшая фронтовичка отличалась своей прямолинейностью, смелостью и категоричностью. Антонина Митрофановна, как никто другой, не тратя лишних слов, могла отстоять свою точку зрения. Решения её были суровы, но справедливы.
Вместе с ней жил огромный сибирский кот Василий, более похожий на небольшую преданную сторожевую собаку, чем на обычного кота. По характеру котофей не уступал своей хозяйке, а даже наоборот, был ещё более суровый и воинственный.
Родных у Митрофановны к тому времени не осталось. Она была довольно замкнутым человеком, никогда не сидела на скамейке во дворе, рассказывая о своей жизни, как её ровесницы. Общение старой женщины с внешним миром ограничивалось парадами и перепиской с однополчанами. Кот и бабка были друг для друга семьей.
Бабка любила не только своего Василия. Жалея, она подкармливала с десяток дворовых беспризорников, живущих по подвалам. Кормила потому, что знала, что такое холод и голод.
Своими действиями фронтовичка вызывала бурное негодование некоторых соседей-ненавистников. Они не любили Митрофановну за её по-мужски твердый характер и старались лишний раз не сталкиваться с суровой соседкой. Однако стычки иногда случались. Виной этому, в основном, был Вася.
Каждое утро хозяйка выпускала своего питомца погулять на улицу. Во второй половине дня или ближе к вечеру кот приходил домой - с этим было строго. Он усаживался возле подъездной двери, и двор оглашал бас лохматого великана.
Все соседи знали - Вася домой вернулся, и люто ненавидели сурового котяру, а заодно и его хозяйку, возмущаясь между собой, но жаловаться побаивались.
Инженер из соседней квартиры, набравшись смелости, однажды подошёл к Митрофановне.
- Угомоните вы наконец своего кота, никому покоя от него нет! Шерсть в подъезде! И прекратите подкармливать бродяг, наш двор не ресторан и не богадельня, они же всё кругом обгадят. Я вас категорически предупреждаю, иначе мы вынуждены будем обратиться в милицию! Пусть всех на живодерню отправят! Мы на вас управу найдем!
Бабка смерила жалобщика насмешливым, пополам с горечью, взглядом и покачала головой.
- Эх, милок, я два раза в танке горела, а ты меня милицией вздумал напугать? Жалуйся куда хочешь, коль других дел нету, только Васю моего не трожь. Он мне самый родной! И приблудных не смей, а то не посмотрю, что в шляпе ходишь, герой. А ну, дай дорогу!

продолжение следует...

Грозный Василий во время разговора сидел рядом с бабкой и внимательно слушал, переводя взгляд то на хозяйку, то на жалобщика. В глубине больших кошачьих глаз разгорался недобрый огонек. Семеня за Митрофановной к подъезду, кот на прощанье презрительно фыркнул в сторону обидчика.
Инженер тут же побежал к себе подобным сообщить о реакции строптивой бабки на общественную жалобу, бессовестно преувеличивая. Инициативная группа склочников решила обратиться к участковому. Тот, прочитав заявление, только рукой махнул.
- Антонина Митрофановна закон не нарушает и никаких мер воздействия принято не будет, не ждите. И ещё попрошу не забывать, что она ветеран войны и преданный Родине человек, а вы тут с какими-то котиками.
Участковый инспектор, тоже бывший фронтовик, уважал эту суровую, немногословную, героическую женщину, которой, как и ему, пришлось сполна хлебнуть всех тягот и лишений фронтовой жизни.
На каждый День Победы он звонил Антонине Митрофановне с поздравлениями, от души желая ей самого наилучшего. Ему тяжело было думать о том, что роднее здоровенного кота Василия у неё не осталось никого на всём белом свете - всех унесла война.
На следующий день в подъезде поднялся шум. Кот нагадил на коврики под дверями инженера и еще нескольких “активистов”. Митрофановна укоризненно смотрела на Васю.
Довольный своей незамысловатой, но такой эффективной местью, кот сидел в коридоре, слушая крики соседей и улыбался. С тех пор Василий повадился регулярно делать кучки под дверями тех людей, которые, по его мнению, обижали хозяйку. Зло породило зло.
На одной площадке с ними жил мастер с чугунолитейного. Довольно молодой спокойный мужчина развелся с женой и жил в квартире один. На заводе он был на самом лучшем счету - ударник труда. Заработки мастера по тем временам были самыми высокими для заводских рабочих, у него всегда водились немалые деньги.
Однажды по осени он слег с гриппом. На работу выйти не смог и вызвал врача на дом. После обеда, когда все соседи были на работе, в дверь позвонили. Больной открыл дверь, но вместо врача в квартиру ворвались двое грабителей. Завязалась драка - грохот, шум, мат.
Митрофановна вышла на шум с тяжелым Васей на руках - чтобы не выскочил на улицу. Она подумала, что по пьянке повздорили и подрались местные мужики, и принялась их уговаривать разойтись подобру-поздорову.
Решив избавиться от свидетельницы, один из нападавших с силой замахнулся на женщину…
Василий, издав страшный кошачий крик, прыгнул с рук хозяйки прямо на голову грабителя. Огромный сильный кот, вцепившись передними лапами в голову, принялся задними драть его лицо и кусать куда попало, не переставая орать.
Он повредил ему глаз, изодрал в клочья затылок и теперь уже от болевого шока орал сам противник, а Вася только глухо рычал, как собака.
От неожиданности напарник, выпустив из рук оглушенного мастера, бросился вон из квартиры. Митрофановна тем временем успела вызвать милицию. Так и повязали подонка с котом на голове. С большим трудом удалось оторвать Васю от человека, покусившегося на жизнь его любимой хозяйки.
Второго грабителя удалось поймать через два дня. Преступники на тот момент четыре месяца находились во всесоюзном розыске.
Участковый раздобыл по знакомству целый батон докторской колбасы и большой кусок щедро презентовал доблестному Василию. Кот благосклонно принял дефицитное угощение и умял его за один присест.
Случай этот наделал много шума в округе. С тех пор соседи Васю зауважали. Они отлично понимали, что на месте мастера или старой фронтовички вполне мог оказаться любой из них.
Больше на геройского кота не смотрели искоса, не ругались и охотно открывали ему тяжелую дверь подъезда, а в ответ получили круглосуточно чистые коврики под своими дверями. Умный кот понял, что хозяйку теперь никто не обижает. Добро породило добро.
Вот такие они бывают - суровые сибирские коты!
Хотите верьте, хотите нет, а только старому участковому врать ни к чему.
НАТАЛИЯ С.

Календарь сантехников



Из грязных внутренностей города они доставали котят, щенков, черепах и прочих разных домашних животных, которые попадали туда, иногда не без помощи своих бывших хозяев…
Они разглядывали календарь, где австралийские пожарные демонстрировали свои мышцы и разных животных. Выглядело это сексуально и одновременно трогательно.
И самый главный сантехник, лысый, как бильярдный шар, зато с большим пузом и коротенькими ручками, заметил:
- Я бы тоже так смог.
Высокий, с длинными, как у обезьяны, руками, не разгибающимися до конца в локтях, сантехник по кличке Пуля, согласился:
- Тем более, что мы этих животных не только спасаем, но и домой забираем.
А маленький, коренастый, волосатый и как две капли похожий на гориллу, согласился:
- Точно! У меня дома уже три кота.
Он оголил свою правую руку, исполосованную кошачьими когтями.
- Только не такие мы красивые, - возразил четвёртый из смены.
В двух сменах, работавших в этой фирме и обслуживающих аварийные ситуации в большом городе, было двенадцать человек. По шесть в смене. И работа у них была черная. То есть - грязная, выматывающая и неблагодарная. Да и зарплата оставляла желать лучшего.
Вот и приходилось им, чтобы прокормить семью, подрабатывать по выходным ремонтами сантехники, так сказать, частным образом.
А из грязных вонючих внутренностей города они доставали котят, щенков, черепах и прочих разных домашних животных, которые попадали туда, иногда не без помощи своих бывших хозяев, решивших избавиться от своих питомцев таким вот недорогим, быстрым и верным способом - просто сбросить их в канализационные трубы.
Тихо и спокойно, они год за годом вылавливали этих несчастных и приносили домой, где их жены, всплеснув руками и устроив очередной скандал, мыли, сушили, расчесывали, выкармливали и устраивали…
Иногда таких существ, что вам и в голову прийти не может. А вот их бывшим хозяевам - приходило, сперва завести их, а потом выбросить.
И вот, насмотревшись австралийского календаря с мужчинами-красавцами в расцвете сил, решили наши сантехники устроить свою фотосессию. Так сказать, показать себя во всей красе, и заодно...
Рассказать о спасённых ими животных. Разумеется, такое дело не могло обойти стороной их жен. И они, сперва обсмеяв их затею, потом, по внимательному размышлению и сотни звонков друг другу, решили - быть календарю!
Чем, в конце концов, их мужчины, горбатившиеся всю жизнь под асфальтом города, получавшие гроши и спасавшие всех, кого могли спасти, хуже этих красавцев?
Да ничем! - решили жены и приступили к серьёзному делу. Они собрались на выходных все вместе, у одного из сантехников. У них был свой загородный дом и небольшой сад. Вот там, так сказать, на фоне природы, и было решено проводить фотосессии. Решено – сделано.
Они приобрели двенадцать красивых спортивных костюмов, но, когда все мужья и их домашние питомцы были сфотографированы, жены отказались от костюмов, потому что выглядело это совершенно нефотогенично.
И тогда одной из них пришла в голову гениальная идея… Справедливости ради надо сказать, что сперва идея эта вызвала в их тесном сообществе споры и даже скандал, но… По внимательному размышлению было решено - попробуем!
Хуже выглядеть, чем сейчас, они всё равно не будут. Просто потому, что это невозможно. Итак…
Сантехники, чьё упорное сопротивление женской изобретательности было сломлено общими усилиями, были оголены, так сказать, по максимуму. А из одежды на них были вполне себе симпатичные семейные трусы.
Ну, вы понимаете, дамы и господа, почему мужики сопротивлялись некоторое время. Тут, сам по себе - явно не Аполлон Бельведерский. А в придачу к этому на тебя ещё и трусы семейные надевают, но… Долго сопротивляться у них не получилось, и вскоре фотосессия понеслась полным ходом.
Женщины покатывались со смеху, и было-таки с чего. Пузатый, лысый, с коротенькими ручками, в семейных трусах, на фоне куста роз нежно прижимал к себе собачку с одним правым глазом, а на плече у него сидела игуана.
А длинный с руками-крюками и непокорной шевелюрой держал на руках двух собачек.
Маленький и волосатый, как горилла, обнимал нежнейшим образом трёх котов. И всё время норовил чмокнуть одного в нос. За что получил уже несколько царапин и укусов.
И так все двенадцать, точно по числу месяцев в году.
После чего эти фото были сложены вместе и сделаны, как раскрывающаяся книжка, а надпись была такая:
“Мы обычные сантехники из аварийной службы. И это наш годовой календарь. Мы не красавцы, и вы нас никогда не замечаете. Но мы спасаем животных и относим их домой. А это фото наших жен, которые потом с ними возятся.”
Фото жен, как вы уже, наверное, догадались - в самых красивых платьях, после макияжа и парикмахера - находились на обратной стороне альбома.
Все думали, что ничего, кроме смеха и нескольких лайков, из этого не получится, но… Получилось. Сперва десять, потом сто, потом тысяча, а потом…
Несколько миллионов лайков, суперов и сотни тысяч скачиваний! Восторженные отзывы и тысячи признаний в любви от женщин со всех континентов. И этих женщин даже не смутило отсутствие исключительно красивой внешности и непрестижная работа.
Нет, жены не ревновали. Ну, разве что, немного...
Они стали известны, и даже центральные каналы делали с ними интервью - о том, как они работают под городом и о том, как спасают жизни животных.
И начальству пришлось повысить им зарплаты. Немного.
И теперь этот годовой альбом популярен нисколько не меньше, чем другой с красавцами-мужчинами. И на мой взгляд, даже несколько больше. Потому что…
А, впрочем. Сами ответьте, почему.
 ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Фу, никаких кошек



- мама, может кошечку заведешь? Всё же не так одиноко будет...
- ты же знаешь, я терпеть не могу этих кошек. Одна грязь и вонь от них.
- ну как хочешь, мам, собаку тебе будет тяжеловато в твоём возрасте выгуливать, особенно когда артрит обостряется...
Этот диалог повторялся уже три года подряд. Маме было одиноко, из дома она выходила редко, а Юли недавно родились двойняшки и она разрывалась между ними, мужем и мамой.
.......
Весна выдалась дождливой. Солнца практически. Артрит разыгрался не на шутку, а тут ещё у дочери малыши заболели одновременно. Безысходность заставила пожилую женщину заставить себя выйти из дома.
Нет, Юля хорошая дочь и предлагала купить всё необходимое маме в онлайн магазине, что бы курьер доставил до квартиры...
- ой, да нужен мне твой курьер, опять всё напутает. И мясо прошлый раз привёз - Одни жилы. Я лучше сама как-нибудь.
.....
Марья Петровна медленно шла до магазина и прихрамывала. Распухшее колено давало о себе знать. Купив всё необходимое она отправилась в дальний путь до дома.
Уже почти дойдя до своей улицы ора почувствовала резкую боль во втором колене. Оглядевшись по сторонам он увидела скамейку, и решила немного посидеть.
Усталость, боль и свежий воздух давали о себе знать и вскоре она задремала прямо на скамейке. Проснулась она неожиданно, ощутив что боль практически прошла. Такого с ней ещё не было. Без обезбалиаающего боль всегда только усиливалась. Коленям было тепло и странно приятно.
Она опустила взгляд и увидела лежащую на своих коленях худенькую кошечку подростка.
- пошла вон отсюда, - сказала Марья Петровна, и продолжила- небось мясо захотела украсть!
Она протянула руку за пакетом и достала пакет с мясом. Всё было на месте.
Она перевела взгляд на кошку и увидела, что та даже не подошла ближе, а только судорожно сглотнула.
-эй, ты, ты что лечила меня что-ли? Даже еду не украла? Где то я читала, что кошки боль снимают, но не верила.
Она наклонилась и протянула руку, чтобы погладить кошечку.
Та сжалась в ожидании удара, но не сдвинулась с места.
Что то вдруг кольнуло внутри... И Марья Петровна снова заговорила с животным..
- бедолага, ты бедолага. Обижают тебя?
Кошечка безмолвно мяунула, открыв ротик и не издав ни звука.
- иди сюда, да не бойся, не обижу... Пошли уже, докториха чумазая.
..
Когда через неделю Юля приехала к маме без предупреждения, удивлению её не было предела.
У мамы была чистота, обед приготовлен. А за столом сидела мама в красивом платье. Она купила его много лет назад и всё время жалела надевать. На коленях у неё лежала небольшая кошечка, которую мама медитативно поглаживала. А напротив неё сидел пожилой мужчина и они пили чай из сервиза, который мама не доставала даже по по большим праздникам.
....
И лишь одна Мурка знает, что же произошло тогда, в тот промозглый день
 О простом и насущном

-Сонечка Марковна, а вот это вы специально открыли окошечко. Правда? Чем это так очаровательно , извините, пахнет.
- Ах, это Ефим Наумович куриный бульончик доходит.
- Пахнет изюмительно. А к бульончику шо?
- А к бульончику сухарики.
- Сухари? Шо, всё так плохо?
- Почему плохо?
- Ну...сухари сушат обычно....
- Ойц, вот не надо додумывать лишнего. Мои сухарики с сыром.
- Другое дело. А с каким, извините, сыром?
- С голландским.
- Мммм, я как-то больше люблю пошехонский.
- Пошехонский идёт к гороховому супчику вместе с копченными ребрышками.
- Наповал...убили.
- А вот этот модный ,с плесенью...
- Рокфор што ли? Рокфор к вину.
- К красному или белому?
- К тому , которое  вы принесёте.
- Так я бегу?
- Кудой?
- Ну за вином и сыром.
- У приличного мужчины всё должно быть готово до того...
- До чего, до того?
- До того, как он унюхает запах бульона.
- Вот это я не понял....вы меня, таки не ждёте или не приглашаете?
- Та вы пока сбегаете за продуктами.....и супчик остынет и я.... вместе с ним.
- Вот я впал в непонятку. Шо делать?
- Не в непонятку, а в ступор. Идите, пока горячее, потом разберемся.
- А идти кудой?
- Оспади.....ну ,если не хотите, шоб я вас послала.... длиной дорогой, то идите короткой...до миня....на запах.

Марина Гарник

В детском саду, куда ходил мой сын, было так себе, средненько. Без инноваций. Атмосферу оживлял только асоциальный элемент Степа, не выговаривавший половину букв, что почиталось за счастье – некоторые слова обсценной лексики в его исполнении не распознавались.
А моя знакомая, Татьяна, определила дочку в сад продвинутый. У них там генеральная идея – укрепление внутрисемейных связей посредством активного участия пап-мам во всех детсадовских фейерверках. Помимо прочего раз, в год каждый родитель должен сыграть в спектакле.
Татьяна удачно улизнула от новогоднего утренника, отбоярилась от восьмимартовского и уже вздохнула облегченно, но на горизонте нарисовался День птиц.
И вот ей звонит недовольная воспитательница Кристина Юрьевна, выговаривает за безынициативность и сообщает, что остальные родители клювом не щелкали, разобрали все роли, так что ей, Татьяне, достался крапивничек, готовьте костюм, у вас еще три дня. И запишите слова: «Я птичка-невеличка, на веточке сижу и ягодку-малинку на ветке сторожу». Сначала выскажется ласточка, дети ее поприветствуют, потом Вы.
Татьяна полезла в Интернет, чтобы хоть понять, как этот крапивничек выглядит. Две ночи вырезала и раскрашивала перья, пришивала их к свитеру и мастерила клюв и хвост.
В пятницу с утра позвонили родители, сказали, что заедут вечером прямо в сад, заберут Соньку к себе и вернут в воскресенье. Таня намекнула маме насчет выигрышной партии крапивничка, но Елена Ивановна напомнила дочери, что тридцать пять лет проработала учительницей младших классов, ей эти крапивнички уже вот где, уволь.
Кристина Юрьевна сказала:
– Быстренько переоденьтесь и давайте вон туда, слова помните? Вы после ласточки.
На птичьем дворе уже маялись толстый папа в черном, мама хулигана Яковца ака ласточка, двое неидентифицируемых пернатых и чья-то бабушка-павлин, вся в перьях, блестках и каменьях, вылитый мулен-руж, каким он видится из наших палестин.
Папа в черном профальцетил, запели капели, заря занялась, грачи прилетели, весна началась. Павлинья бабушка басом несла аналогичную хрень. Яковец-мама два раза сбилась, но собралась и изложила страданья ласточки, стремившейся на историческую родину «вдоль по меридиану, сквозь пургу и снега».
– А вот и крапивничек, эта крохотная птичка никуда не улетала, но вместе со всеми радуется окончанию зимы! – объявила Кристина Юрьевна.
Вышел крапивничек. Размер пятьдесят второй, рост метр восемьдесят два плюс каблук. Красиво взмахнул крыльями.
На «птичке-невеличке» в задних рядах захрюкали. На «ягодке-малинке» к хрюканью подключились ряды передние, а задние перешли к неконтролируемому ржанью, что, в принципе, органично вплелось в сюжет: лошади тоже радуются приходу весны.
«Все, – подумала Татьяна, – фиг с ним, с этим садом, пусть сидит дома, второй раз не переживу».
Следом опозорились еще две птицы, что несколько примирило.
В конце дети трогательно пропели про ручьи и солнышко. Татьяна, не успев сбросить перья, упаковала Соньку, вручила родителям, помахала вслед машине и пошла переодеваться. Сумки, пакета с одеждой и пальто нигде не было. Встревоженным крапивничком она металась по саду, пока не сообразила, что вещи свои бросила на заднее сиденье родительской машины.
А потом ее выгнал сторож. Начало апреля, вечер, холодина, а она на улице в перьевом свитере и с хвостом, без ключей, денег и телефона. Родители доберутся до своего поселка часам к девяти. Есть запасные ключи, у подруги, но подруга на другом конце города.
Она побегала взад-вперед перед воротами сада и, решившись, бросилась к какому-то прохожему:
– Ради бога извините, вы не могли бы вызвать мне такси?
Прохожий оглядел Татьяну, на всякий случай отступил на шаг и сказал:
– Может, лучше скорую?
– Да я нормальная! В саду спектакль был, я вещи свои потеряла, ну, пожалуйста, вызовите!
Прохожий еще раз посмотрел, подумал, такси вызвал, но не ушел.
– Я с вами постою, пока такси не придет. Позвольте узнать, вы кто?
– Крапивничек! – уже со слезами сказала Татьяна.
– Что вы говорите? Никогда бы не подумал. И кстати, давайте, я перья оборву, а то вид у вас, знаете, несколько вызывающий.
– Не оборвете. Пришиты насмерть. Я пробовала.
А потом подъехало такси, и таксист отказывался везти безденежного крапивничка, так что прохожему пришлось ехать вместе с Татьяной. И обнаружить, что подруги нет дома. И звонить ей. И ждать ее. Разговаривать.
И что у них там сейчас – не знаю. Но что-то определенно есть. Хорошо, если так. Ибо каждый крапивничек заслуживает если не счастья, то хотя бы прихода весны...

Наталья Волнистая

Повар с другой планеты



- Ворвались в зал три кота, две собаки, и стали такое вытворять…Выли, лаяли, рычали и всё к дверям на выход бросались. Ну, мы и поняли, что с вами что-то случилось. А куда точно бежать, никто не знал…
Я встретил его в Японии. Просто в одном из знаменитых местных ресторанов в меню увидел моё любимое блюдо, а попробовав его, понял, что приготовил его явно не японец…
На мою просьбу к официанту вызвать повара, чтобы я лично мог засвидетельствовать ему моё почтение, появился он. Высокий, улыбчивый европеец. А увидев моё изумление, он согласился дать мне интервью о своей жизни и о том, как ему удалось стать одним из самых известных шеф-поваров Японии. Дело, почти невероятное для иностранца.
Вечером я поджидал его на скамейке в парке недалеко от ресторана. И он пришел. Мы немного посидели, поговорили о том, о сём…И он начал:
Случилось это очень давно… Так много лет назад, что я уже и не упомню, сколько. Сразу после окончания училища. Меня тогда направили на практику помощником шеф-повара в один из наших городских ресторанов.
И через месяц, примерно, когда я перестал пугаться всего вокруг, стал слегка помогать и разбираться, шефа уволили. А я страшно к нему привязался. Он мне так помогал, как никогда и никто больше в жизни. Ну, вот…
Расстроился я страшно. Поскандалил с хозяином ресторана и сказал, что, если моего шефа уволят, то и я тоже уйду!
А слухи о его увольнении ходили какие-то глупые и невероятные. И вот он, мой учитель, решил рассказать мне… Вот точно так же, как вы сейчас, он поджидал меня на скамейке в парке, возле ресторана.
Я присел рядом, а он говорит мне: Ты мол, не смей уходить из-за меня. Потому что, моя причина не является причиной для тебя. Это очень личное основание. Тем более, что для хозяина ресторана это действительно причина для увольнения.
Он похлопал меня по плечу и улыбнулся. Я, говорит, уже из третьего ресторана в вашем городе вылетаю. И всё по одной и той же причине. Но это меня не огорчает. Тот, кто умеет работать, всегда найдёт для себя место, а ты, сынок, учись работать и будь настойчив, но... И тут заглянул он мне в глаза и добавил, улыбнувшись: Мы с тобой, сынок, с разных планет…
Лет десять назад работал я в одном месте. Не то, чтобы ресторан, а скорее, зал для торжеств. И там тоже терпеть не могли меня за мою одну страсть. Кормлю я, видишь ли, отходами всех бездомных людей, собак, кошек и даже крыс. Не выбрасываю я еду в баки, а раздаю.
Раз десять меня предупреждали, что уволят. И обязательно бы уволили, если бы заменить могли. А работал я быстро и четко. И коллектив меня уважал.
А животных я с детства кормлю. И чего же не покормить, если еды после свадьбы полно осталось…
- И крыс кормите? - спросил я его.
- И крыс, - согласился он. И посмотрел на меня так… Пристально. - Умнейшие существа, знаешь ли, - говорит. - И чрезвычайно преданные.
А я, естественно, удивился очень. Ну где это видано, чтобы шеф-повар такое о крысах? И не только говорил, но и кормил. А он продолжает:
И длились это несколько лет. Приблудились к залу три кота, две собачки и крысы. Не лазили больше по залу ночью, а ждали меня снаружи, метрах в пятидесяти, на маленькой площадке, где я всех их и кормил.
А был среди этих крыс, один особенный. Огромный, как кот. И он не столько ел, сколько смотрел на меня всё время. И подходил всё ближе и ближе, пока через несколько месяцев не стал брать еду у меня из рук. А любил он…
И учитель мой замолчал. Было видно, что ему тяжело это вспоминать. Он закурил и продолжил:
- Любил он ласку. Забирался он ко мне на руки, и я гладил его. Он ложился, как кот. Прижимал к себе передними лапками мою левую руку, пока я гладил его правой, и засыпал, а во сне…
И учитель посмотрел мне в глаза.
- Он улыбался. Не веришь, наверное?
Я стал убеждать его, что верю, но… Сам стал принюхиваться, не выпил ли он. Разумеется, кто поверит в то, что крыса огромного размера забирается на руки к человеку, прижимается, засыпает и улыбается во сне. Ну, всё ясно. Не в порядке дела с психикой.
А он только улыбнулся и продолжил:
- Кормил я их каждый день. И так они привыкли ко мне, да и я к ним, что представить себе уже не мог свою жизнь без этих котов, собак и крыс. А меня, естественно, все считали ненормальным, и естественно, собирались уволить при первой возможности. Когда найдут замену. Нервничал я, само собой. Думал, куда дальше идти? И, наверное, поэтому так и случилось.

продолжение следует...

Однажды вечером, после работы, когда официанты и уборщики убирали зал после очередной свадьбы, я собрал отходы и пошел на свою заветную площадку, где меня уже все ждали. Три кота, две собачки и компания крыс со своим предводителем. Которого я называл Котей.
Разложил я им еду. И Котя, как всегда, поев, забрался ко мне на колени за очередной порцией ласки, и тут... Всё вокруг вдруг покачнулось. Словно, ударило меня что-то в грудь, а воздух в горло, как раскалённый комок, проходил. И боль за грудиной…
Очнулся я уже в больнице. А вокруг меня стояли несколько человек с работы. Они мне и рассказали, что случилось. Ворвались, говорят, в зал три кота, две собаки, и стали такое вытворять…
Выли, лаяли, рычали и всё к дверям на выход бросались. Ну, мы и поняли, что с вами что-то случилось. По дороге вызвали скорую. А куда точно бежать, никто не знал. Ведь, кроме меня, их никто не кормил. Откуда же им знать, где площадка-то? Пока они меня нашли, скорая тоже подъехала.
И видят они - у меня на груди огромная крыса лежит. Ну, они конечно испугались, но подошли и столкнули её. Она уже мёртвая была. А вот я живой оказался. А ведь не меньше получаса прошло. Говорят, что такого быть не может при обширном инфаркте. По всему, я уже должен был быть мёртв. А оказался жив.
И все месяцы, пока я в больнице лежал, видел я перед собой моего Котю. Глаза его, спинку, маленькие лапки и улыбку. И во сне я всё время гладил его. А он прижимал к себе мою левую руку.
Ночью вскакивал я и искал его во тьме палаты. И быстро выздоровел. Врачи очень удивлялись. Говорят - не может такого быть. Ни одного рубца на сердце. И всё идеально. Будто, и не было инфаркта. Да…
Вот такая история. А когда меня выписали, первым делом поехал я к залу тому. И нашел площадку, где я кормил моих питомцев. Все были в сборе. Три кота и две собачки. А крыса Коти я не нашел. Думал, может тело его отыщу. Но нет. Надеялся, а вдруг…
А вдруг он жив остался? Я потом туда ещё долго ходил. На это место. Несколько лет, пока из города этого не уехал. А отов тех и собак забрал к себе домой.
Приходил на площадку и оставлял еду для бездомных собак, котов и крыс. И сидел, курил. И разговаривал. С Котей. Всё мне казалось, что он смотрит на меня. И снился он мне часто. Будто сидит он рядом со мной и смотрит прямо мне в глаза. А я всё пытаюсь ему объяснить, что я люблю его и помню, а он... Улыбается мне и пытается успокоить.
Учитель мой закончил свой рассказ и замолчал. Я сидел, совершенно потрясённый его историей.
- Так что, сынок, - продолжил он, - ты брось это, с увольнением. Тебе учиться надо и работать. А не увольняться из-за дурацкого принципа. Ведь для тебя - не главное кормить бездомных, а это и значит, что мы с тобой с разных планет.
Высокий седой шеф-повар японского ресторана улыбнулся:
- Мы с ним ещё много раз встречались, пока он не уехал. И передал он мне свою заветную тетрадку с рецептами, так что… Гуляш, который вы ели, не мой. Это его рецепт. А мне…
Мне до смерти стало обидно, что учитель мой считал, что я будто с другой планеты. И стал я подкармливать всех бездомных. Ну, вы конечно понимаете. Меня начали увольнять отовсюду. Где это видано, чтобы повар крыс кормил? Всё им непонятно было, почему я, кроме собак, кошек и бомжей, крыс кормлю?
Так я и оказался здесь, в Японии. Проездом, что ли… А потом выяснилось, что у меня деньги закончились. И устроился я уборщиком в этот ресторан, а спал в пустом доме. Пока менеджер не обратил внимание на то, что я кое в чем разбираюсь, и не поставил меня на салаты. Так и пошло…
А потом выяснилось, что кормлю я бездомных и крыс. Тут все кошки и собаки присмотрены. Ну и менеджер, естественно, решил меня уволить, о чем и предупредил. Но хозяин ресторана узнал об этом и пришел сам посмотреть на то, что я делаю. Весь день он стоял на кухне, но не подходил. И мне кажется, даже не смотрел в мою сторону. А когда всё закончилось, пошел я кормить крыс и бомжей. А он за мной.
Думаю, всё одно - волят ведь, так чего уж прятаться? А он не уволил, а на следующий вечер опять пошел со мной. А когда я стал кормить крыс, он поставил какие-то чашечки, а в них палочки с благовониями и стал кланяться крысам. И говорить что-то по-японски, быстро-быстро. И, не поверите...
Высокий седой повар посмотрел на меня посветлевшим взглядом:
- Вы не поверите мне, но… Они стали отвечать ему! Они становились на задние лапки и кланялись ему в ответ!
И я понял - он точно не с моей планеты. Он с другой. И стало мне страшно обидно. Захотелось быть с его. Чтобы мы, значит, были с одной планеты. Так я и остался здесь, навсегда.
И он теперь меня учит понимать животных. А я учусь готовить национальную кухню. И мне все помогают. Даже менеджер теперь смотрит на меня иначе. Вроде как, я для них своим становлюсь.
Так я и нашел свое место под солнцем. Купил здесь небольшой домик неподалёку. Одну хорошую женщину встретил...
И высокий шеф-повар улыбнулся.
- Даже имя они мне дали. Иоши Сан. О, как!
И он ушел, попрощавшись. А я задумался. Шестьсот репортажей я написал, а вот эту историю - не могу. Тяжелая и невероятная одновременно. Как ни приступал, всё не то получается.
Видимо, это потому, что мы с разных планет. И пока я не стану с их планеты, мне никогда не написать этот репортаж.
Но я стараюсь. Кормлю бездомных и всё ищу… Ищу того самого крыса, Котю. Мне кажется почему-то, что я обязательно его встречу. Не может быть, что это все просто так. Не может.
А если вы не с нашей планеты, то... Вам сложно будет понять.
А если с нашей, то и объяснять вам ничего не надо.
 ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Подработка для пенсионерки



Олечка Дымокурова чувствовала себя совершенно отчаявшейся. Она опять наговорила родителям глупостей. Ну вот что стоило Настасье смолчать по поводу Олиной юбки? И не сорвалось бы у падчерицы с языка тогда злобное «крыса». Хуже всего, что отец в тот момент как раз во двор входил и все сам слышал. И хорошо, что сегодня подружки в лес позвали малину собирать. Как только теперь домой возвращаться? Может, у дяди Семена заночевать, а потом в область податься? Рискованно, но уж лучше так, чем родителям в глаза смотреть.
Слезы самобичевания и одновременно жалости к себе покатились по щекам девушки. Чтобы подруги не увидели, она пошла вперед, где малина росла гуще, и добраться до ягод было сложнее. Углубившись в свои мысли, Оля не заметила, как голоса девушек отдалились, а затем и вовсе затихли. Лишь надвигающиеся сумерки заставили очнуться. В приступе паники Ольга зааукала так, что всех окрестных птиц переполошила, но никто не откликнулся.
Да что же она так испугалась? Все тропки в этом лесу хожены-перехожены, каждый кустик с детства знаком, неужели дорогу не найдет? Ольга пошла в сторону дома, как ей показалось, однако местность выглядела чужой. Потом и вовсе комарье налетело, сыростью повеяло, но откуда? Болото же вовсе в другой стороне! Холодок страха, давно поселившийся в душе, перерос в четкое осознание: надо бежать. И Оля понеслась вперед так быстро, как только смогла.
Она летела, не разбирая дороги, раздирая одежду о кусты, а сзади, Оля знала это, надвигалось что-то безжалостное, что-то, чему в людском языке нет названий, чего не умолить и не отвернуть. И Оля бежала уже понимая, что пропала, что не найдет ни дороги, ни людей. Бежала из последних сил лишь потому, что как только остановится, ОНО настигнет…
***
Подвесной светильник нежно ласкал ночной поселковый сумрак, на веранде я осталась в одиночестве. Было уже за полночь, но спать не хотелось. Нужно было, наверное, составлять планы, думать о делах насущных, чтобы они не погребли меня под собой, но не хотелось. Хотелось тишины и покоя, которые деревенская ночь дарила щедро и бескорыстно. Я бездумно смотрела в мягкую тьму, а кружка в руках приятно обжигала руки, даря как в детстве ощущение защищенности.
Мое хрупкое уединение нарушил необъяснимый гомон разбуженного села. Гул голосов разогнал очарование и заставил встревожиться, поэтому я не удивилась, когда во двор ворвалась незнакомая женщина и закричала
– Аня! Глеб! Просыпайтесь! Оля пропала! Собака отреагировала громким лаем, добавляя сумятицы, но на женщину, вторгнувшуюся в ее владения, не кинулась, признавая в той добрую знакомую. Выяснилось, что днем девчонки компанией отправились собирать малину. Домой вернулись все, кроме Ольги. Родители кинулись не сразу: днем девушка закатила старшим скандал, и вполне могла заночевать у кого-то из близких.
Подруги отпали сразу, поскольку сами первым делом побежали спрашивать, не дома ли потеряшка. Пока убедились, что Ольга пропала, пока село будили… И вот уже я в растянутой цепочке селян аукаю неизвестную мне девушку и думаю, что не позвони я сразу, как только телефон поймал сеть, и вчера с тем же успехом выкликали бы мое имя.
Неведомую Олю мне жалко: сидит небось где-то в темноте, и шарахается от каждого листочка. С запозданием пришла мысль, что я ведь могу узнать, где находится девушка, из первых рук!
– Баюн! – тихонько позвала я, присев на корточки.
– Да, Ягиня, — отозвался мой слуга-наставник, — я уж думал, не спросишь. Леший рядом с такой толпой не появится, сама понимаешь. Нужно дождаться, пока народ вглубь леса уйдет, а тогда и звать.
Я выключила фонарик и присела на корточки.
– А как звать-то?
– Да по званию, — в голосе кота почудилась усмешка.
***
Тьма на другой стороне поляны уплотнилась, а затем из нее шагнул неизвестный мне дедушка. Я ожидала увидеть странную корягу, как вчера на празднике, но хоть и была удивлена, виду не подала.
– Здрав будь, лесной хозяин!
– И тебе поздорову, Ягиня! Почто звала?
– Пропала у тебя в лесу девчушка. Помоги отыскать, будь так добр!
В темноте выражения лица лешего видно не было, но голос выдал озабоченность и даже некоторый страх лесного владыки. Оказалось, не весь лес, исконно принадлежавший Власию (так назвался дедушка), ныне ему подконтролен. В восточной части владений, примыкающей к болоту, поселилось ЗЛО. Объясняя мне, почему не может вывести ребенка к людям, Власий приглушал голос и старался ограничиться лишь намеками, будто то неназываемое, что будило в нем трепет, могло услышать и прийти сюда, на эту полянку.
Беседа с лешим породила множество вопросов. Баюн предложил:
– А давай у Славуты спросим?
Оказывается, кот с первого же дня наладил связи с, так сказать, коллегами по цеху. Славута был домовым в доме Стоевых и, между прочим, имел авторитет у собратьев в селе.
***
продолжение следует...

Мы вчетвером держали совет. Мы — это я, Баюн, Славута и Тихомир, домовой семейства Дымовых.
– Так почему ты считаешь, что девочка все еще жива? – задала я мучивший меня на всем протяжении дискуссии вопрос.
– Лиху не столько мясо нужно, его Одноглазое где угодно добыть может. А вот страхи – лучшее лакомство! – сказал Тихомир.
– Представить не могу, чего только не навидалась Оля за прошедшие сутки, навеивать ужасы Лихо мастер. И в то же время уверен, что девочка физически абсолютно здорова. А вот душевно… Как только она сойдет с ума, Лихо ее съест: психам не свойственно особенно переживать, — добавил авторитетно Тихомир.
– Но вряд ли девчушка свихнулась: в ее возрасте психика гибкая, даже несколько суток в аду должна выдержать. И все же, чем больше времени проходит, тем меньше шансов у Ольги. А мы теряем время! – вырвалось у меня.
Разговаривали мы уже битый час. Сначала обсуждение вертелось вокруг того, какое именно зло поселилось в лесу и схватило Олю. Собрав все свидетельства домовых воедино, Баюн вынес вердикт: Лихо! Это было лишь ничем не подтвержденное предположение, но интуиции существа, которому я годилась во внучки, стоило доверять.
– Тогда обрисуй свои дальнейшие действия, о, великая Яга, а мы, твои верные слуги, выполним любое твое приказание! – вот это поворот, такого я не ожидала!
Я прикусила губу. Не имела я никакого представления, что делать.
– К лешаку на поклон идтить надобно, — нарушил молчание Славута.
– Это-то понятно. Вот только у Леши сейчас сил кот наплакал. А тварюка разжирела. Недаром хозяин леса ни сном ни духом, что за пакость хозяйничает в ЕГО лесу, — задумался Тихомир.
– Яга в силу не вошла, нечем ей одаривать, – возразил Славута.
– Тогда только лешак, — резюмировал Тихомир, — Но как ему нужную мощь придать?
На протяжении всего этого обмена репликами я помалкивала, лишь догадываясь, о чем шла речь.
– Жертва, — хором произнесли домовые.
– Какая жертва? – наконец не выдержала я, настороженная прозвучавшим словом.
– Подношение: хлеб, сладости. С вежливыми словами. Но как это организовать? – пояснил Баюн.
Помолчали.
– Если в лес заявится энное количество людей с дарами для лешего, то он обретет былую силу и сможет сразиться с этим Одноглазым Лихом, которое предположительно выкрало девчонку? Ну, прежних сил ему не вернуть, даже если все население области придет поклониться, — фыркнул кот, — но в целом верно.
– Эврика! – я взяла в руку телефон, — Валера? Да, я. Можешь оказать мне одну услугу? Очень срочно!
На следующее утро в лес по одному и небольшими группками потянулось подрастающее поколение деревни с кусками хлеба, пирожными, печеньками и прочей сдобой, пока старшие отсыпались после вчерашних поисков.
– Как тебе это удалось? – недоумевал Баюн.
– Просто я попросила хорошего знакомого смонтировать вирусный ролик для «тик-тока», в котором люди почитают лешака. Он спец. Результат ты видишь сам. Вы думаете, новое поколение неуправляемо, и подхода к нему невозможно найти? Как бы не так! Достаточно следить за модными веяниями и быть в тренде — и львиная часть всей молодежи – твои.
Над лесом завывала буря. Столетние дубы выворачивало с корнем. Все поглядывали с опаской на буйство стихии, а я – с тревожным ожиданием и надеждой. Справится ли Власий? Нас с Баем он отослал, и теперь я поняла, почему.
Ожидание казалось бесконечным. Наконец все утихло. Мы с котом тут же устремились в лес. На наш зов леший явился не сразу. От утреннего лоска и следа не осталось, и все же мощь по-прежнему ощущалась в хозяине леса. Куда делся тот испуганный старичок, что и имя врага боялся произнести? Теперь в этом древе-исполине лишь угадывались человеческие черты.
– Здрава будь, матушка Яга! Прогнал я ворога со своей земли, но убить не смог. Слишком уж большую силу набрал, питаясь безнаказанно и невозбранно человеческими страданиями. Теперь не сунется он, покуда, на мои земли, да вот только, боюсь, скоро поток подношений опять прекратится. И тогда не пожалеет меня супостат. Ты уж, матушка, подсоби, затвори двери Одноглазому в мои владения, век благодарен буду!
От этого монолога я опешила. Как это я могу затворить двери Лиху в лес Власия? Где эти двери искать-то? Или как в том меме из интернета стоят посреди леса две створки, а мне их захлопнуть надо?
Баюн вышел вперед и от моего имени наобещал лешему всякого-разного, а я только стояла глазами хлопала. Оказалось, что другое название Бабы Яги — привратница. В моих силах (будет когда-нибудь) отворить и затворить дверь в любой из миров (их, что интересно, не один, и даже не два). И начинать осваивать эту науку мне предлагалось уже сегодня.
***
Девчонка была безмерно напугана, но безумия во взгляде не наблюдалось.
– Пойдем, пора домой, к папе и Насте, — протянула я руку Оле.
– Она не Настя, она мама! – резко ответила спасенная.
Что ж, если страшная тварь научила девочку ценить близких, то… хвалить, конечно, не буду, просто пожелаю, чтобы наши дорожки никогда больше не пересекались.
***
Когда Настя бросилась перед Олей на колени, а та рухнула в объятия мачехи, рыдая, я не смогла удержаться от слез.
– Знаешь, Баюн, пора нам собираться в город: заявление на увольнение писать, вещи собирать…
И по тому, как высоко торчал хвост у моего черношерстого друга, я поняла: он счастлив.
 Анастасия Волобуева

Это ж-ж-ж, неспроста!



- Бабушка! Можно я в сад пойду? – спросил Шурик.
- Иди, внучок, только на грядках ничего не трогай.
Шурик кивнул. Он даже немного обиделся, на слова бабушки. Конечно он не будет ничего трогать! Что он – маленький? Он все понимает. И Пух понимает. Они оба уже – большие.
- Пух, пойдем играть в сад! – позвал Шурик своего друга.
Рыжий котенок вынырнул из сарая и подбежал к мальчику.
Шурик погладил его. За прошедшую неделю они с котенком стали настоящими друзьями. Они все делали вместе – спали, играли и даже ели. Шурик, правда сидел за столом, а Пух на полу. Но мальчик то и дело кидал другу кусочки, которые считал вкусными.
- Шурка! Перестань, - говорила ему бабушка, - кормленый он уже! Посмотри – вон тарелка-то стоит. Не доел даже.
Пух сидел около ног мальчика и увлеченно, жевал кусочек мяса. Он покосился на тарелку, про которую сказала бабушка. Там тоже лежали кусочки курятины, только сырой, рядом стояла пиалушка со свежим молоком.
Пух совершенно справедливо считал, что это и так никуда не денется. А вот обижать отказом своего друга ему не хотелось, и он втихаря от бабушки удирал под стол.
Но сейчас оба были сытые и весело побежали играть.
Шурка взял мячик. Он кидал его вдоль дорожек или под деревья, а потом они наперегонки бежали с Пухом подбирать игрушку. Постепенно они добрались до кустов малины, крыжовника и смородины.
Шурик кинул мячик в кусты и тут же подумал –зря он это сделал, потому что пришлось лезть в них и долго искать игрушку под ветками.
Наконец, они мячик нашли.
- Пойдем во двор, Пух! – предложил Шурка, - там удобнее будет.
Но сначала он решил проверить, не поспела ли малина. Мальчик пошел вдоль кустов, но ягоды были только чуть розовые. Шурик одну сорвал и пробовал пожевать, но тут же выплюнул – невкусно.
Пух в это время следил за полосатыми насекомыми, которые кружились вокруг кустов. Он хотел поймать одно, но промахнулся.
Пух подумал, что это мухи такие полосатые. Та, на которую он охотился, сердито зажужжав, поднялась над кустом, потом села на другой цветок. Пух снова стал подкрадываться, но ему помешал Шурка.
- Не трогай их, Пух, они кусаются!
Котенок недоверчиво посмотрел на мальчика. Он мух уже сто раз ловил! И ни разу его не кусали.
Но Шурка притянул к себе друга.
- Это пчелы, - серьезно сказал он, - они мед делают, мне бабушка рассказывала, а если их схватить, они кусают.
Пух подумал – "пожалуй, я тоже укушу, если меня схватит кто-то чужой" и на всякий случай решил оставить этих "пчел" в покое.
- Пошли, посмотрим, куда они летят, - предложил мальчик и двинулся к забору.
Шурик и Пух подкрались к штакетнику, который разделял участки. Жужжание становилось все громче. Шурик попробовал глянуть между штакетинами, но ничего не увидел.
С той стороны тоже росли кусты. Шурка шел вдоль досок и заглядывал в каждую дыру между ними. Наконец он увидел с той стороны маленькие домики. Вокруг них летало очень много пчел.
- ЖЖЖЖЖЖЖЖ!!!! – одно из насекомых спикировало прямо на мальчика. Он отшатнулся, но пчелу заинтересовал цветок.
Шурка вздохнул:
- Пошли отсюда, Пух.
В это время он услышал, как его зовет бабушка.
- ШУУУУРИИИК! Иди сюда! Мама звонит!
- Побежали! - воскликнул мальчишка, и они наперегонки помчались на зов бабушки.
Бабушка с улыбкой протянула ему трубку телефона!
- Мама! Привет! … Мы играли! В саду! С Пухом!
Пух умывался и слушал, как Шурик весело рассказывает маме про свою жизнь.
- Нет! Я не плачу. Не хочу в город! Мы тут с Пухом играем! Хорошо!!!
Мальчик протянул телефон бабушке.
Та поговорила о чем-то с Шуркиной мамой. Мальчишка почему-то тревожно смотрел на нее.
-Все в порядке. Мама разрешила еще тебе пожить в деревне, сказала бабушка, выключая телефон.
- УРРААА!!! – закричал Шурка, и они с Пухом побежали играть дальше.
Валерия Шамсутдинова

Про грибы



- Грибы! – прочувственно произнес человек, - а не погулять ли нам?
Коты переглянулись. Котов было трое. Им всем было по два года, потому что они были братьями.
Про года они не знали, но помнили, что они все время вместе. Смутно в их памяти мелькала мама. Давно было… мама была, а потом пропала и братья, проголодавшись, и отчаянно пища, отправились ее искать. Не нашли. Им стало холодно и мокро. Браться сгрудились в кучку, забившись под листья около ствола дерева. Они старались согреться, но никак не получалось.
На их удачу по посадке, в которой они родились, прошел человек.
- Ну, куда ты пойдешь! - говорила ему дома жена, - дождь вот-вот крапать начнет.
- Не сахарный, - отмахнулся мужчина и все-таки отправился прогуляться.
Врачи рекомендовали ему гулять каждый день. Он был человеком добросовестным: надо, значит надо.
- Зонтик возьми, настырный! – улыбнулась жена.
Человек, поцеловал ее в щеку, взял зонтик и быстро вышел, будто застыдившись проявления своих чувств. Женщина проводила его взглядом из окна и, снова улыбнулась, погладив щеку. Человек почувствовал ее взгляд когда вышел из подъезда, и, взглянув на окно, помахал ей, в свою очередь смущенно улыбнувшись.
Он шел по улице, но гулять здесь ему не нравилось. Шум машин, вонь бензина… человек свернул с асфальта, и скоро под его ногами зашуршали листья.
Не лес, конечно, но все равно ближе к природе.
Человек остановился. Он поднял голову к небу и с наслаждением вдохнул сырой и довольно холодный воздух осеннего дня.
"А ведь наверно и грибы уже есть", - пришло ему в голову.
В прошлом году он собирал здесь опята. Жена ворчала – близко к дороге слишком, но грибы пожарила.
Человек подобрал палку и начал старательно шевелить кучки листьев под деревьями. Грибов он не нашел и хотел уже бросить поиски, тем более, что дождь потихоньку моросил, а зонтик он так и не открыл. Неудобно же с зонтом искать!
Человек пошевелил очередную кучку листьев. К его удивлению, под ними что-то было! Человек нагнулся. "Неужели нашел!" – обрадовался он, предвкушая, как сейчас срежет опята и принесет домой.
Он разгреб кучку рукой.
- Вот так грибы! – озадаченно сказал он.
Под листьями лежали котята. Они чуть шевелились и еле слышно попискивали.
Человек поспешно поднял малышей. Они были мокрые и холодные. Человек засунул их за пазуху, в тепло, невольно передернувшись от холодных струек, которые побежали по телу.
Он развернулся и поспешил домой.
- Я же тебе зонт давала! – укоризненно сказала ему жена, глядя на мокрые волосы мужа. – Снова простынешь!
Человек растерянно посмотрел на свои руки. Зонт он оставил там, под деревом. Положил на листья, чтобы удобнее взять котят и забыл поднять.
- Смотри, кого я нашел, - сказал человека и одного за другим достал котят.
Жена всплеснула руками.
- Раздевайся и марш в ванну, - скомандовала она, - промок, замерз. А я займусь котятами.
Человек улыбнулся и послушался. Когда он вышел, вытирая волосы, жена уже успела вытереть котят и налить им подогретого молока. Мелкие неумело тыкались мордочками в блюдце, облизывались, но с каждым разом у них получалось все лучше.
- Где ты их взял-то? – спросила жена.
- Там в посадке, грибы искал, а они под листьями сидели, наверно согреться пытались, - ответил человек. А кошки рядом не было. Там я и зонтик забыл, - сокрушенно добавил он.
Одного котенка пришлось поить из пипетки, остальные вполне справились сами. Люди пристроили мелких около батареи в старой шапке и мальки уснули.
- Что делать будем? – спросила жена.
Человек пожал плечами. Об этом он не думал.
Шапка быстро стала котятам маленькой. Люди смотрели, как они трогательно вылизывают друг друга, как все вместе играют и по молчаливому уговору, решили оставить находку у себя.
Человек звал их всех вместе – "грибы" и они охотно откликались. Когда кто-то посторонний, придя в гости, говорил им кис-кис, коты не реагировали на такое обращение.
Но стоило человеку крикнуть:
- Грибы! Обедать, - как коты неслись, обгоняя друг друга.
- Чего же не раздали-то? – спрашивали мужа с женой.
Люди смущенно переглядывались. Как объяснить? Еще мелкими котята были очень привязаны друг к другу. Совсем так, как они, люди. И оторвать одного от других не пришло людям в голову.
Даже когда подросли, коты не ссорились, не дрались. Они все втроем ходили гулять с человеком. Важный Боровик, прыгучий шустрый Груздь и мелкий ласковый Опенок.
Наверно они навсегда запомнили, как пытались согреть друг друга в тот мокрый холодный день. Но теперь им было хорошо. Хорошо вместе с дружными и любящими людьми.
Валерия Шамсутдинова

Старик и собака...



Седой старик, лет семидесяти, ходил около вольеров и всё время, кого-то высматривал. Работница приюта заметила это и подошла к нему. - Вам, что-то нужно? - спросила она: - Вы кого-то ищете? - О, нет! Нет! Вы не беспокойтесь! Я только посмотрю. Можно? - ответил он. - Да, конечно. Смотрите, ради Бога! - удивлённо ответила она. Старик ещё долго ходил и смотрел на каждую собаку. Складывалось впечатление, что будто он знакомился с каждым жителем этого приюта. Он прошёлся несколько раз по кругу и остановился у одного вольера. Там в углу, прижавшись к стене, сидела собака. Она была не такая как все остальные. Не виляла хвостом, не смотрела умоляющим взглядом. Она просто сидела и смотрела куда-то в сторону. - А что с ней? - спросил старик. - А, это Берта! Ей лет шесть наверное. Недавно у нас. Машина сбила. Хозяйка отказалась и соседка привезла сюда. Сделали операцию, но к сожалению лапу спасти не удалось. - И что теперь бегать не будет? - Почему же?! Будет. Только она с тех пор не выходит из вольера. Не знаю, может боится? - А можно я её себе заберу? - умолял старик. Женщина посмотрела на него и подумала: - Да, куда тебе старый!? Ты и сам одной ногой в могиле, а потом ещё и она останется на улице. - Давайте, мы подумаем, а завтра дадим ответ. Хорошо? - Хорошо. Я тогда завтра зайду. До свидания. Калитка захлопнулась и старик медленным шагом пошёл. На утро, ещё приют был закрыт, но он уже ждал около калитки. - А, это опять вы! Добрый день. Мы тут посоветовались с директором. Мы не можем вам отдать эту собаку. Она больная, ей уход нужен. Старик расстроился. И даже женщине показалось, что всплакнул. Он развернулся и ушёл. После обеда работники пошли убирать вольеры. А там, всё у того же вольера, стоял тот самый старик. И о чем-то разговаривал с собакой. Женщина подошла и опять напомнила, что они не смогут отдать ему собаку. В течение месяца, каждый раз приходя в приют, работники встречали этого старика. И каждый раз он подходил к одному и тому же вольеру, и снова, и снова о чем-то говорил с собакой. Все уже давно привыкли к нему и порой даже внимание не обращали. Но однажды директор не выдержала и сказала: - Люд, а отдай ты ему её! Всё равно не выйдет из вольера. Может тогда успокоится? Работница подошла и открыла дверь. Старик зашёл вовнутрь, сел рядом с собакой и уже через секунду они вдвоём вышли оттуда. Удивления не было предела на лицах женщин. Старик и собака ходили по территории приюта. Останавливались, чтобы отдышаться и снова отправлялись на прогулку. Так началась дружба между Бертой и Владимиром Александровичем (так звали старика) Владимир Александрович приходил каждый день. Берта признавала только его. Они гуляли, радовались, но больше молчали. Сидя у какого-нибудь дерева они грустно смотрели куда-то в даль. Возвращаясь обратно в приют они долго прощались смотря друг друга в глаза. Через пару месяцев директор предложила ему забрать Берту навсегда, но он отказался. Женщина была в недоумении. Почему? Ведь он так хотел этого. Владимир Александрович не хотел отвечать на этот вопрос и каждый раз отворачивался, чтобы его слёзы никто не мог увидеть. Женщина решила выяснить почему и однажды проследила за стариком. После приюта старик похрамывая пошёл в сторону окраины города. Женщина за ним. Они шли примерно час. Потом старик подошёл к зданию и исчез за дверью. Она подошла к двери и тут же присела. На дверях висела табличка, а на ней надпись ПНИ (психоневрологический интернат), в простонародье - дом престарелых. Она была в шоке. Зашла в здание и пошла к заведующей, чтобы узнать о Владимире Александровиче. Там ей рассказали, что он здесь уже больше десяти лет. Что попал в аварию, ногу спасти не удалось и что дочка привезла его сюда и больше её никто не видел. Выходя из здания женщина, которая была со стальным характером, которая похоронила когда-то и мужа, и сына. Которая, чтобы забыться, отстроила приют на двести собак, чтобы продолжать жить. Она плакала. Она много раз видела, как бросают собак привозя ей в приют, но чтобы вот так человека. Да, ещё собственного отца. Всю обратную дорогу она плакала. Тогда, идя от этого дома, она приняла единственно правильное решение. Прошло время и сегодня она проснулась счастливой. Пошла на кухню, включила чайник и вышла на балкон. - Пап! Вы там с Бертой поаккуратнее что ли по сугробам скакать! Чай, не молодые уже. Ладно Берте пятнадцать, а тебе то восемьдесят сегодня. - Да, ладно тебе доча! Нам не больше восемнадцати...
Игорь Шихов

Басмач и прапорщик (рассказ военного врача)



Взяв санитаров, я поднялся к месту боя. Чуть в стороне, на камне сидел Басмач и истошно орал. Подойдя к коту, я увидел, что Брусков лежит тут же, без сознания, ему досталось осколком камня по голове…
- Вот ты говоришь, что коты боятся громких звуков, - Игорь Сергеевич, полковник медицинской службы и мой сосед по даче отхлебнул из бокала прохладного пива. Раскрасневшийся после парилки, он выглядел более чем благодушно. - А я расскажу тебе про одну исключительную особь и про его хозяина, с которым имел счастье служить в одной дивизии…
Со старшиной взвода разведки прапорщиком Брусковым я познакомился в расположении полка, за полгода до ввода войск на Кавказ. Меня, тогда еще лейтенанта медицинской службы, начмед, лично проинструктировав, направил в этот полк для осмотра личного состава на предмет наличия БЭТРов.
Эта вездесущая тварь в середине девяностых попортила крови нашим бойцам в прямом и переносном смысле. Бои с ней велись с переменным успехом, в конечном итоге все как-то нормализовалось, но время от времени она обнаруживалась то здесь, то там, и борьба продолжалась.
Дела в полку обстояли в общем неплохо. Бойцы, понимая опасность такого соседства, сами приводили себя и одежду в порядок. Зачуханных бойцов всем миром заставляли следить за собой, в наказание – брили наголо.
Проверив несколько взводов, я добрался до расположения разведывательного. Первым делом – в каптерку. Порядок и чистота – первое, что я отметил. Второе – наличие кресла. Старого, обтянутого брезентом, но кресла!
Оно было застелено байковым солдатским одеялом, на котором возлежал – не лежал, а именно – возлежал, огромный котище серой расцветки и щурил желтые глаза.
- Проходи, медицина! – За письменным столом сидел прапорщик, лет сорока, и заполнял ведомости. Он поднялся навстречу - невысокий, но крепкий. Чувствовался афганский стаж – сухой, ни грамма лишнего веса. Поприветствовали друг друга за руку. – Прапорщик Брусков, - представился он, - старшина взвода разведки.
- Басмач, - обратился он к коту, - уступи гостю место!
Кот оценивающе осмотрел меня желтыми глазами и, посчитав невеликой птицей, отвернулся.
- Разбаловался, - усмехнулся прапорщик. - Давно на учениях не был? Службу забыл? – отчитал он наглого кота.
На удивленье, тот резво спрыгнул с кресла, сел на задние лапы, передние пристроив между ними и застыл, как солдат по команде «Смирно!».
- Вот так, - удовлетворенно улыбнулся прапорщик, - а то ведешь себя, как дембель после отбоя.
- Он что, и на учениях с Вами бывал? – удивился я.
- А то как же! – Он ласково взглянул на кота. – Вольно, Басмач, вольно! Два года назад нашел его котенком на стрельбище. Прятался под мишенью. Так что свист пуль и звук выстрелов его уже не пугают.
Басмач прошелся по каптерке к миске с водой и принялся лакать.
- Как у вас обстоят дела с наличием несанкционированной живности? – полюбопытствовал я.
- Кроме Басмача – никого! – уверенно ответил Брусков. – Ребята с полевых вернулись - сразу в баньку. Одежду всю собрали, командир выделил залетчиков, замочили в солярке, перестирали. По Афганскому методу. Сейчас принесут сухую, перегладят всю. Пара утюгов у меня имеется. Не волнуйся, доктор, смотрю за сынками, как за родными. Пахнут как трактористы, но зато не шелудивые. Разбаловаться не позволю. Ты нашей прачечной нагоняй устрой – выдают влажное нательное, а это и есть главный рассадник.
- А как командиры смотрят на наличие кота во взводе? – задал я интересующий вопрос.
- В основном - сквозь пальцы, - криво усмехнулся Брусков. – Но приходится иногда прятать, а то всякие офицеры есть. Иному, чтобы свою власть показать – и кот сгодится. А ребятам на службе как душу отвести? Соберутся у меня, наглаживают Басмача, дом вспоминают. Глядишь – и потеплело на сердце.
Потом я часто вспоминал прапорщика Брускова и его кота – Басмача. Встретиться с ними мне пришлось через год, на Кавказе...
Медсанбат выдвигался в колонне к месту постоянной дислокации. Очередной блок-пост и вновь проверка. Пока стояли в вынужденной пробке, в стороне послышались звуки стрелкового боя, изредка – взрывы подствольных гранат. Мой начальник вызвал меня в свой КУНГ. Кроме него, я разглядел прапорщика. Приглядевшись – узнал.
- Брусков! Старина, и ты здесь!
- Медицина! – узнал меня и он, - выручай парень! Ребята мои в боевом охранении на засаду нарвались. Есть раненные. Самим не эвакуироваться. Бородатые наседают, но скоро будут вертушки. Надо снимать их с перевала.
продолжение следует...

Дорога, хоть и плохая – есть. Надо ехать.
- Игорь Сергеевич, бери пару санитаров, - распорядился начальник медицинской службы, - и выдвигайся. По зеленке проскочите. Окажешь первую помощь, эвакуируешь раненых. Машина у прапорщика своя.
Услышав, что надо ехать в сторону боя, водитель – пацан последнего призыва, растерялся. Увидев, как у того задрожали губы, Брусков похлопал его по плечу:
- Останься, боец, пригляди за имуществом. Сам за баранку сяду.
Я удивился, увидев в кабине КамАЗа Басмача.
- Ты не кот, Басмач, - засмеялся я, - ты – Пес войны! Куда тебя понесло? Лежал бы на печке.
- Это точно, - ухмыльнулся Брусков, включая передачу, - ему плащ-палатка – дом родной.
Ехать было недалеко, бой шел километрах в двух. Вот и перевал, обратный склон которого усеяли боевики и пытались сбросить с него боевое охранение. За скалой обнаружились раненые бойцы, человек восемь. Один – тяжелый.
- Кто на позиции остался? – поинтересовался Брусков, затягивая ремешок каски.
- Командир с пулеметчиком, - ответили ему, - оба раненые, но по легкому. Приказал нам отходить, сейчас вертушки начнут работать…
- Эх, пацаны, - покачал головой Брусков. - Кто ж командира в бою бросает? Грузите раненых, – это уже медикам, - Я помогу ребятам!
И кинулся, рванув автомат с плеча, к месту боя. Серая тень Басмача метнулась из кабины КамАЗа за своим хозяином...
Минут через десять пришли вертушки, ударили РС-ми по обратному склону, зашли повторно, щедро полили место удара свинцом, чтоб наверняка, и ушли. Стрельба затихла.
Взяв санитаров, я поднялся к месту боя. Санитары эвакуировали старшего лейтенанта и сержанта, до последнего державших перевал. Чуть в стороне, на камне сидел Басмач и истошно орал.
Подойдя к нему, я увидел, что Брусков лежит без сознания, ему досталось осколком камня по голове. Спасла каска, но контузило – однозначно. Пока тащил Брускова к машине, Басмач волочил свой хвост и причитал:
- О-о-о-ой! О-о-о-ой!
Пока очнувшийся Брусков не приказал ему:
- Отставить!
Навстречу уже бежали бойцы – подоспела смена боевого охранения. В общем, вернулись без потерь и приключений…
…Лет через пять, когда я руководил отделением в окружном госпитале, где проходили лечение ветераны боевых - отставники, в кабинет влетела сестра из приемного покоя и в возбуждении принялась докладывать:
- Какой-то прапор! Отказывается ложиться на лечение без кота! Нарушение! Разберитесь!
Взяв документы поступившего, я взглянул на первую страницу и все понял – «Прапорщик Брусков Иван Михайлович»!
- У нас свободна палата для старших офицеров? Определите его туда и непременно с котом! Он это заслужил! – распорядился я. – Сейчас освобожусь и навещу их.
Когда я вошел в палату, Брусков укладывал вещи в шкаф. Увидев меня, узнал, улыбнулся.
- Здравия желаю, товарищ капитан медицинской службы! – он встал по стойке «смирно». Слева от него присел Басмач, пристроив передние лапки между задних и поедая меня влюбленными глазами. Мы обнялись с прапорщиком.
- Ну, здравствуй, Басмач, - я присел перед котом, тот подал мне лапу, а потом обнял мои ноги хвостом и взглянул на меня желтыми, лукавыми глазами…
В прошлом году, на встрече ветеранов дивизии, вновь встретился с Брусковым. Ему уже под семьдесят, но такой-же сухой, подтянутый. На кителе – две «Красные звезды» и «За отвагу» - это за Афган. Еще одна «За отвагу» и орден Мужества – за Кавказ. Это не считая юбилейных.
Бывшие сослуживцы - уже майоры и полковники, жмут ему руку, «батей» называют. Вот тебе и каптерщик, старшина взвода! Хорошо с ним посидели, вспомнили Басмача… У него сейчас на попечении два кота, команды «смирно», «вольно», «отставить» и «подъем» - выполняют беспрекословно. Но Басмач! Такого больше не будет…
Игорь Сергеевич допил бокал. Взял в руки березовый веник, тряхнул им, посматривая на меня:
- Ну, пойдем, болезный, напарю тебя по-солдатски! – И первым нырнул в парилку.
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Квартирный вопрос



Лидочка не приглянулась Анне Семеновне с первого взгляда: уж очень наглой она ей показалась. Разулась в центре прихожей и, даже не поздоровавшись, прошла на кухню.
– Я пью только зеленый чай со сливками, — безапелляционно заявила девица, шумно плюхнувшись на стул.
Сын только виновато улыбнулся и кинулся ставить чайник.
– Ну, во-первых, здравствуйте, — взяла себя в руки пожилая женщина. Все-таки девушка первый раз в доме, может, у нее просто стресс от волнения. – Меня зовут Анна Семеновна…
– Наслышаны, ага, — громко лопнула на губах шарик жевательной резинки Лидочка и откинулась на спинку стула. – Про ваши, типа, аристократические манеры. Учительское прошлое, все дела…
От такой наглости Анна Семеновна даже не нашлась что ответить. Она была уверена, что эта Лидочка здесь первый и последний раз. Уж она найдет, что сказать сыну про его поспешный выбор и неразборчивость.
Сыну хозяйки квартиры, Виктору, было уже тридцать восемь, но за плечами у него вообще не было более-менее серьезных отношений. После школы он, по наставлениям матери, пошел учиться на инженера. Душа парня лежала к спорту, но здесь Анастасия Семеновна была непреклонна – физические нагрузки вредны для растущего организма. Хотя скорее всего причина ее негативного отношения к спорту была более прозаична. Дело в том, что отцом Вити был школьный учитель физкультуры. Анна Семеновна в свое время кинулась в роман с коллегой как в омут с головой, совершенно забыв, что кавалер был безнадёжно женат. Очнулась от любви женщина, когда аборт было делать поздно, а объект любви удалился, что называется, в закат.
С младых ногтей Анна Семеновна вдалбливала сыну – семейные отношения для слабых духом. А вот сильные, такие как она, живут в одиночку и легко со всем справляются. Виктор охотно верил. Зачем вообще жениться, ведь у него есть мама. Она и накормит, и постирает, и одежду на работу погладит. Верил, пока не встретил на своем жизненном пути Лидочку.
Лидочке было двадцать восемь, и она уже трижды успела побывать в браке. Благо, хоть детей не нажила. Хотя, если совсем начистоту, ничего не нажила. Ни работы, ни образования, ни жилья. Но об этом Анна Семеновна узнала позже, а сейчас…
– Мам, мы с Лидой заявление подали, — нарушил звенящую от напряжения тишину Виктор. – Женимся, в общем.
У пожилой женщины от новости даже потемнело в глазах.
– То есть как так женитесь? – не поняла Анна Семеновна. – Ты мне ничего не рассказывал, Витюш. А где… Где вы будете жить?
– Как где? Тут, конечно – отхлебнув из чашки свой зеленый чай, ответила Лидочка. – У Вити же есть комната, вот там и будем жить.
Виктор с готовностью кивнул и вопросительно уставился на мать.
– Погодите… – Анна Семеновна никак не могла прийти в себя. – Жить здесь? Но куда же я?
– Мам, — сын положил руку на плечо матери. – Ты не переживай, все будет хорошо. Просто Лиде пока негде жить, ее выгоняют из общежития.
В этот же вечер невестка осталась ночевать в Витиной комнате. Анна Семеновна весь вечер пыталась поговорить с сыном наедине, но Лида не спускала с него глаз. Словно чувствовала – мать непременно начнет прочищать влюбленному сыну мозги.
– Ребят, вы ужинать будете? – заглянула она в комнату сыну.
– Не, — весело откликнулась Лидочка. – Мы пиццу заказали, сейчас привезут уже. А вам бы не помешало научиться стучать, все же молодые тут живут…
А наутро женщина обнаружила в двери, ведущей в комнату сына, врезной замок. В целом, Анна Семеновна была достаточно толерантной, как это сейчас называют, дамой. Но замок на одной из комнат в собственной же квартире все же выбил ее из колеи.
– Однако… – только и смогла промолвить женщина, глядя, как Лидочка закрывает Витину комнату на ключ, чтобы на минуту отлучиться в ванную комнату.
Прошло три недели, но Анне Семеновне казалось, что прошла вечность. Новоиспечённая невестка нигде не работала и не училась, а только и делала, что валялась в неубранной постели. Виктор же рано утром уходил на работу, а приходил – голодный и уставший – когда за окном уже начинало темнеть. Лидочка даже не думала приготовить жениху ужин. Ведь для этого нужно было вставать и идти на кухню. Вместо этого накрашенная и разодетая девушка уходила на улицу, а возвращалась аккурат за полчаса до прихода сына.
– Вить, может твоя Лида будет тоже участвовать в приготовлении еды для семьи? – заметила Анна Семеновна, глядя, как сын накладывает в тарелку макароны и собирается идти в свою в комнату.
– Ма, ну ты тоже, — буркнул тот, запихивая в рот кусок хлеба. – Лида вообще-то беременна, ей тяжело ходить.
продолжение следует...