Уголок читателя - 7

Жуткий Сеня



Ромка, ни секунды не сомневаясь, спустил Сеню с командой «Фас!». Возможно, затуманенным мозгам двух обалдуев хватило бы грозного рычания пса, но Сеня был обученным на охрану…
Ромка рос ботаником. И не потому, что так его видели родители, а потому, что такова была его собственная натура. Мальчишку не прельщали дворовые игры с беготнёй и криками, ему неинтересно было рубиться с чудовищами в виртуальном пространстве.
Ромка тянулся к знаниям, он мог запоем читать очередную книжку, два часа просидеть в интернете, изучая статьи о круговороте природы, жизни ночных бабочек, строении организма человека.
Выраженный гуманитарий, мальчишка не обращал внимание на оружие, автомобили и прочие забавы настоящих мужчин.
Отец, видя такое дело, пытался направить наследника по верному пути. В семь лет отдал его в секцию карате, откуда Ромка через три недели благополучно слинял. Потом была попытка увлечь ребёнка картингом, которая успешно провалилась. Мать попросила папу не заниматься ерундой и оставить сына в покое.
Всё бы хорошо, но иногда Ромка приходил с фингалом под глазом. В этом случае расстраивались оба, и мама, и папа. Вот только папа вспоминал про карате, и говорил, что если бы Ромка не бросил, то, конечно же, мог бы за себя постоять. Мама охала и просила сына обходить стороной хулиганов.
Дедушки Ромки качали головами и, тяжело вздыхая, констатировали, что парня безбожно испортили. Бабушки, обожавшие внука, закармливали его пирожками и вёдрами салатов, и просили всех не давить на мальчика, и, вообще, лучше бы были рядом с ним, когда он на улице.
На такие предложения уже Ромка включал свой гнев, вежливо объясняя бабушкам, что это уже «ваще за гранью».
Понимая, что внук может попасть и в большую беду, дед Илья решил подарить ему охранника.
Так в доме Соловьёвых появился ротвейлер Сеня. Пузатый щенок с короткими лапами и весёлой маской на морде не произвёл на папу Ромки должного впечатления.
Сам же мальчишка, получив такой подарок на двенадцатилетие, обрадовался. Сенька стал новым объектом для изучения.
Однако все в этой семье почему-то забыли, что ротвейлер – порода более чем серьёзная и требует продуманного воспитания. Несколько дней поулыбавшись милому щенку, все разбрелись по своим делам, оставив Сеню на попечении Ромки.
Парень, в отличии от беспечных взрослых, не стал умиляться и сюсюкаться. Он прочитал всю полезную информацию по породе, дрессировке, питанию, выгулу и прочим вопросам, связанным с воспитанием и уходом за собакой.
Всё у двух пацанов шло хорошо. Сеня рос под строгим контролем Ромки. Они оба обожали друг друга. Но…
Было лишь одно «но»… но зато какое! По характеру Сенька был полная противоположность Ромке. Этот малолетний гад любил и умел безобразничать.
Папины очки исчезали постоянно. Оставленная на тарелке котлета улетала со сверхзвуковой скоростью в чёрную дыру Сенькиной утробы. Угол балкона давно превратился в полумесяц и сиял выпирающей арматурой.
Сенька рос, вместе с телом рос и его разум. На людях подрастающий ротвейлер вёл себя безупречно. Видно было, что старания Ромки не проходят бесследно. Мальчишка записался в кинологический клуб, водил Сеню на занятия.
Иногда, когда Сенька выкидывал что-нибудь этакое, Ромка вспоминал, как папа старался приобщить его к карате.
Семья Ромки жила в небольшом двухэтажном доме на восемь квартир на окраине города. Неудивительно, что к году Сеня близко знал всех соседей.
Бабушка Рая ходила с костылём. Как-то она вышла из подъезда, и, пошатнувшись, выронила свою палочку-выручалочку. В это время Ромка возвращался с Сеней с прогулки. Костыль, упав, покатился прямо к лапам собаки.
продолжение следуует...

Ромка не успел ещё ничего сказать, как Сенька взял костыль в зубы и осторожно поднёс его бабе Рае. Старушка не растерялась, она взяла свою палочку из пасти Сени и с лёгким кивком сказала:
– Благодарю, Сенечка!
Петрович, любивший заложить за воротник и посидеть возле подъезда, громко распевая песни или понося всех вокруг неблагозвучными выражениями, после встречи с Сенькой спешил быстро прошмыгнуть в квартиру, если был хоть немножко подвыпивши.
Когда Сенька первый раз столкнулся с песнями Петровича, он загавкал на него. Эпизоды встреч повторялись до тех пор, пока Сеня не подрос и что-то там для себя понял.
В тот вечер Ромка с Сенькой набегались в парке и шли домой, оба шаркая ногами-лапами. У подъезда на лавочке их встретил готовенький Петрович.
– Миллион, миллион алых роооз… – разорялся на весь двор Петрович.
Увидев Ромку, он, икая и заминая слова, изрёк:
– Хххреновая у тебя собака, ик, Ромк. Из тваго Сенька даже шапки не сшить, ик.
То ли уничижительные комментарии Петровича, то ли обидная реакция Ромки на них, но что-то Сеньку напрягло. Он подошёл к широко расставленным ногам Петровича и положил свою умную морду на дощечку лавочки, видневшуюся как раз между этих ног.
Петрович, глянув вниз, резко замолчал. Икнув, он поднял голову и спросил у мальчишки:
– А чёй-то он?
А Ромка не растерялся.
– Поёте вы, Иван Петрович, уж больно низким голосом. Сеньке нравятся более высокие ноты, – стараясь не рассмеяться, ответил парень пьяному соседу.
– Жуткий пёс у тебя, Ромка. Отзови, пжалста! – тихо попросил Петрович.
– Сеня, фу!
И тут случился просто невозможно уморительный казус. Сеня, видимо нанюхавшись хмельных паров Петровича, убирая морду по просьбе Ромки, внезапно чихнул.
Нервы Петровича не выдержали, и по его штанам расплылось тёмное пятно. Вот после этого и прекратились публичные выступления Ивана Петровича.
Через полгода слова Петровича о том, что Сеня – жуткий пёс, получили своё подтверждение уже совсем в другой ситуации.
Ромка и Сеня гуляли по берегу речки, которая протекала недалеко от дома. Они шли по тропке, проложенной среди кустов ивняка рыбаками. В одном из закутков вечерами любил посиживать дядя Серёжа, ещё один сосед Ромки.
Жил шестидесятилетний мужчина один, а пойманную рыбу щедро раздавал соседям: то свежую, то в виде таранки. Сушёную рыбу обожал и Сенька, поэтому с дядей Серёжей они были лучшими приятелями.
Приближаясь к знакомому закутку, Ромка услышал шум и крики. Взяв Сеню на поводок, он поспешил посмотреть, что там происходит.
Складной стул дяди Серёжи валялся в реке, ведро с рыбой было перевернуто, рыба билась на песке, а сам рыбак зашёл в воду по колени и просил двух молодых парней не творить глупостей. Те, явно подпитые, смеялись в ответ и шарили в походной сумке соседа.
Ромка, ни секунды не сомневаясь, спустил Сеню с командой «Фас!». Возможно, затуманенным мозгам двух обалдуев хватило бы грозного рычания пса, но Сеня был обученным на охрану.
Он беспрекословно выполнил команду хозяина, уложив обоих дураков на песок. У одного из бузотёров промелькнуло во взгляде осознание ситуации и он просипел:
– Жуть какая-то.
Дядя Серёжа вышел из речки и, поблагодарив Ромку, стал собирать рыбу. Сеня сидел рядом с хулиганами, тихо на них порыкивая, Рома помогал соседу в сборе вещей.
– Дядь Серёж, надо бы в полицию позвонить. Они же просто так не уйдут, ещё кого-нибудь заденут, – сказал мальчишка.
– Да, Ром, сейчас, – согласился с ним сосед.
Приехавший наряд забрал хулиганов, опросил дядю Серёжу и Ромку, записал их данные. Уже уходя, сержант полиции повернулся к Ромке и, по-доброму улыбаясь, сказал:
– Навёл ты на них жути со своим псом, парень. Один говорит, что ему привиделся демон с красной пастью.
ГАЛИНА ВОЛКОВА

- Фима! Фима-а.... и де ты,  сволочник... де ты, паразит..., твоя фамилия... Кудой ты заховался?
- Сима, я у ванной, шо такое?
- Вылазь!!!
- Шо я адиет? Сначала докладай..., шо трапилось?
- Вчера моя мама уходила домой, шо ты ей вслед крутил? Дули?!
- Недоказуемо...
- Значит крутил...
- Я в карманах...
- А плюнул три раза...?
- Ты шо! Это ж на удачу...
- Вот! Ты доигрался... Её укусила собака...!!!
- Сдохла?
- Кто?
- Собака...
- Собака живая...
- Ой, ну и слава богу...
- А за маму ты не хочешь спросить?
- Мама! А шо мама? Твоя мама.... вечна...
- Фима, я тебя убью....када- нибудь!!!
- Может она собаке шо то сказала, а той не понравилось... Это ж не я....я ж кусать не могу...., а очень, иногда, хочется... Зубами... прямо за......и шо б оторвать кусок....и выплюнуть, шобы самому не отравиться...
- Фима! Выходь.....на свет, на разбор полетов...
- Симочка, а ты ж хотела сходить до Цили по серьезному делу... Там же кажись, шото есть на тебя померять...
- Ой! Точно... Фима, ты паразит....я бегу... Скоро буду...
- Симочка, возьми денюшку, вдруг чо-то надо...
- А скока ж можно взять?
- А скока нужно..., стока и можно...

Марина Гарник
картина Ирина Бабиченко

Крыс по имени Сырок



Котята лежали верхом на Пусе, а крысёнок... Она прижимала его к себе двумя лапами. И он тоже спал, тихонько попискивая во сне. Он был счастлив. Ведь его мама нашлась, а значит - всё будет хорошо…
Маленький крысёнок очень хотел есть. У него совсем недавно открылись глазки, и он искал тёплый и сытный мамин живот с сосками. Остальные братья и сёстры погибли, и он остался один. Поэтому, ему было страшно и одиноко...
Мамы давно не было, и он пошел её искать. Он быстро бежал по бесконечным крысиным проходам. Ему казалось, что он бежал. А на самом деле, он медленно брёл, покачиваясь на своих ещё маленьких и слабеньких лапках. И вот, впереди появилось что-то такое, что он ещё никогда не видел. Но ему почему-то очень хотелось туда…
Его глаза, привыкшие к темноте, просили этого и страшились одновременно. И он пошел. Может, там будет его мама. Он пошел на свет.
Кошка кормила котят. Хозяйка занималась разведением тайских кошек. И естественно, их продажей. Но кошка-мама не знала этого. Это был её первый выводок. Она просто была счастлива и прижимала к себе своих любимых котят.
Крысёнок, зажмурив глаза от яркого света, вывалился из дырки в стене. И побежал… Он бежал, пока не уткнулся во что-то мягкое, тёплое и очень вкусно пахнущее.
- Мама. Мамочка! - пискнул крысёнок, растолкав котят и схватив один из сосков. - Мамочка, как же долго я тебя ждал! Я так соскучился...
Кошка, широко раскрыв глаза от изумления, смотрела на наглого крысёнка, назвавшего её мамой и вцепившегося мёртвой хваткой в её сосок. Он толкал её живот своими малюсенькими лапками, совсем как котята.
Съесть его, что ли? - подумала кошка, но...
Почему-то вместо этого обняла его передней лапой и, прижав к себе, затарахтела, прикрыв глаза.
- Ну, мама, так мама, - подумала она. - Может, он тоже мой сын. Просто непохожий на других…
источник фото: fb.ru
- Это что ещё такое?! - женщина стояла над кошкой, выпучив глаза. - Пуська, это кто к тебе прицепился? - кричала она.
Муж прибежал на крик и от изумления выронил из рук пирожок, который собирался съесть.
- Я сейчас его оторву от моей кошки и выброшу на улицу!
И Пуся как будто поняла её. Она открыла глаза и, недовольно заворчав, прижала серого малыша с хвостиком-спичкой к себе двумя лапами.
- Не смей трогать! - сказал муж. - Ты что, не видишь, что она считает его своим котёнком?
Отойдя в сторонку, они долго спорили и ругались, но так ни о чем и не договорились, а когда зашли в комнату, то увидели, как всё кошачье семейство мирно спит.
Котята лежали верхом на Пусе, а крысёнок... Она прижимала его к себе двумя лапами. И он тоже спал, тихонько попискивая во сне. Он был счастлив. Ведь его мама никуда не делась, она нашлась, а значит - всё будет хорошо.
И он не ошибся. Через пару месяцев, когда пришло время раздавать котят, крыс подрос и стал большим и очень крепким малышом, но, мало того... Он считал себя котёнком, как и все его братья и сёстры.
Женщина учила котят “делать лапки”. Так, красиво, сидя на задних, баловаться передними, и крыс научился не хуже их.
А когда пришли первые покупатели, то... Мужчины смеялись, а женщины… Ну, что женщины?
Специально для них жена поставила несколько стульев у входа, куда они, вопя, вскакивали, когда видели пять прелестных котят, “делающих лапки”, и среди них - здорового крыса, в точности повторяющего их движения.
Мужчины, опустившись на колени, гладили смышлёное существо, а крыс закрывал от удовольствия глаза и, как ему казалось, мурлыкал. А на самом деле, тихонько попискивал.
Можете, конечно, мне не поверить, но многие просили отдать его им и даже предлагали деньги, но… Женщина почему-то не соглашалась. Она боялась сама себе признаться, что привязалась к этому забавному и смышленому крысёнку, да и Пуся...
Она ни на метр не отходила от своего крысиного сына, постоянно вылизывала его и спала только с ним.
- Ну как? Ты же сам видишь, - объясняла она мужу. - Как я могу его отдать? Мы продали всех котят, так пусть хоть он останется в утешение Пуське.
продолжение следует...

И он стал-таки утешением для неё…
Крыс оказался не просто сообразительным, он, казалось, понимал человеческую речь и учился с невероятной скоростью, а кошка наблюдала за ним и гордилась, глядя на женщину торжествующим взглядом.
- Ну? Видишь, какой у меня сообразительный ребёнок?
Мамы, впрочем, все и всегда гордятся своими детьми, ну или просто любят их.
А через несколько месяцев, когда крыс вымахал в здоровую, ну, просто огромную крысу, вдруг выяснилось, что он отлично разбирается в качестве продуктов. Просто феноменально. Он никогда не ошибался, и женщина решила…
Чем чёрт не шутит. Ну, что я теряю?
И она попробовала. Выкладывая перед ним несколько кусочков сыра разных фирм, она снимала всё на телефон и размещала видео на Ютюбе.
- Теперь, Сырок выбрал…
И она называла сорт сыра и фирму-производителя. Женщина специально не говорила – “самый лучший”, потому что…
На неё уже несколько фирм подали в суд. За то, что известный своим талантом, крыса-дегустатор по имени Сырок, обошла стороной их образцы. И совершенно незаслуженно, как считали они.
А судья краснел, белел, зеленел и серел, когда читал суть дела. Он откладывал папку в сторону и звонил секретарше. Он требовал набрать фирму, подавшую в суд, и сообщить этим идиотам, что он не только не будет рассматривать иск против крысы и её владелицы, но…
Если они ещё один раз появятся здесь с подобным требованием, то заплатят штраф за напрасную трату времени суда. И ещё один - за попытку устроить насмешку над судом.
А канал женщины стал суперпопулярным. И люди смеялись и распространяли ролики с огромным крысом-дегустатором. Его выбор всегда был безупречен, что и подтверждали десятки тысяч отзывов.
И вскоре Сырок перешел на колбасы и печенья, а потом добрался и до пирожных, но однажды…
Однажды женщина заметила, как её крыс... танцует! Под музыку. Нет, он не умел танцевать, но беспорядочно прыгал, катался и падал, стараясь потоптаться на задних лапах.
Тогда она решила - научу его. Она когда-то здорово танцевала. И стала, включая музыку, усаживать Сырка на стол напротив себя и танцевать. И сообразительный крыс, внимательно наблюдая за ней, всё в точности перенимал.
А Пуся сидела в уголке и с гордостью смотрела на Сырка влюблёнными глазами.
И женщина стала снимать клипы с танцами и выкладывать их на свой канал. Где очень быстро они приобрели такую бешеную популярность, что люди просили - ещё, ещё и ещё! Они смеялись и восхищались движениям зверька, абсолютно точно попадающего в такт музыки.
Особенно Сырку удавались танцы под то, что вы и представить себе не можете. Он танцевал под “Аве Мария”, под “Времена года” Вивальди и под другую классику. Вам бы такое в голову не пришло, верно? А вот ему пришло.
Он сцеплял на пузе пальчики своих маленьких лапок и начинал двигаться. Да так плавно, медленно и красиво, что смотрящие это завороженно десятки, а потом и сотни тысяч людей не могли оторваться от экрана и вымолвить хоть звук.
- Почему я плачу, когда ваш Сырок танцует? - спрашивали женщины.
- Почему я не могу оторваться от вашего питомца? - удивлялись мужчины.
- Что он вытворяет? Как это ему удаётся? Почему нам это не пришло в голову? - признавались ей профессиональные танцовщицы.
- Как красиво и завораживающе! - писали все.
И они просто умоляли женщину, чтобы её крыс по имени Сырок бросил всё и отдал свой талант только танцам под классику. Так что...
Теперь у Сырка совсем не было свободного времени. Они с женщиной начинали день совместным завтраком, а потом - дегустация нового сыра, колбасы и печенья. После чего, немного танцев под современную музыку. Обед. После, в полумраке начинала звучать классика, и Сырок, сцепив на пузе розовые пальчики, завораживал всех своими плавными движениями.
- Ты совсем с ума сошла, - говорил иногда муж жене, - с этой крысой. Мало того, что ты с ним теперь проводишь всё время, так ты обедаешь с ним за столом! Может, ещё в кровать его потащишь?
Женщина смотрела на него непонимающим взглядом и отвечала на полном серьёзе:
- Пуся его не даёт. Сидит целый день, любуется на него, а потом тащит его вместе спать.
- Тьфу ты! - ругался муж. - Да ведь ты это серьёзно...
Куда ему было понять? Ох уж, эти мужчины. Они не всегда понимают. Но мы простим их за это. Они не со зла. Муж часто сам с удовольствием наблюдал за удивительным крысом и совсем не ревновал. Нет.
Крыс-дегустатор, умница, красавец, танцор и любимец сотен тысяч людей прожил не три, а целых шесть лет! Пуся успела за это время вырастить несколько выводков котят, а хозяева всех их распродать. Потом ей сделали операцию, и она уже не могла иметь котят.
Сырок умер ночью… В объятиях своей любимой мамочки, которая сжимала в лапах его холодеющее тельце и пыталась согреть своим теплом. Она горестно кричала, и на её крик прибежали жена с мужем. Мужчина осторожно взял тельце Сырка и сказал:
- Пусечка… Ничего не поделаешь.
И они поехали в красивую рощу, где под большим раскидистым дубом и похоронили сына Пуси, поставив плоский камень, где мужчина написал несмывающейся краской:
“Здесь лежит крыс Сырок, которого любили все. Сын кошки Пуси”
- Мы будем сюда часто приезжать, - сказал он рыдающей жене.
Пуся лежала на могиле своего котёнка Сырка и плакала. Она не хотела уходить, и её, взяв на руки, унесли…
А дома Пуся отказалась есть и пить. Она слабела на глазах, становясь похожей на скелетик. И в глазах её стояли слёзы и неземная грусть. Она хотела туда, где её, вне всяких сомнений, ждал её любимый котёнок-крыс по имени Сырок...
И женщина с мужем ничего не могли поделать. Они наблюдали, как тихонько угасала их любимая кошка Пуся и плакали. Но это был её выбор.
Как-то ночью Пуся почувствовала приближение конца... Почувствовала и облегчённо вздохнула. Наконец-то. Сейчас она увидит своего Сырка.
Она глубоко вздохнула в последний раз и…
В её худой, обтянутый шкурой живот, ткнулось что-то маленькое. Оно схватило маленькими пальчиками её за шерсть и, найдя сосок, впилось в него. Пуся с удивлением раскрыла глаза. У неё на животе висел малюсенький крысёнок, неизвестно как оказавшийся здесь.
- Мама. Мамочка! - пищал он сквозь зубы, пытаясь выцедить молоко. - Мамочка, где же ты была? Я так долго тебя искал. И нашел. Почему ты так долго не приходила? Я боялся быть один и пошел искать тебя, и вот. Нашел!
Пуся вздохнула.
- Сынок, - сказала она, - я немножко задержалась. Прости меня, но я обещаю, слышишь, я обещаю тебе... Я никогда тебя не брошу!
И она прижала к себе передними лапами своего сына.
- Сырок мой, - тихонько говорила она ему. - Сырочек мой. Я знала. Я конечно знала, что ты вернёшься. И ты пришел к своей мамочке…
А на утро у неё появилось молоко…
Отчаянный крик женщины разорвал тишину, когда она увидела эту картину. Крик был так силён, что мужчина немедленно примчался, думая, что случилось страшное и неизбежное, но…
В углу лежала худая, но здоровая Пуся и прижимала к себе малюсенького крысёнка, который сосал её сосок и тихонько что-то пищал. Пуся улыбалась.
- Сырок? - спросила женщина мужа.
- Сырок, - ответил он и обнял её за плечи.
Так они и стояли, наблюдая, как тайская кошка Пуся кормит своего крысиного котёнка по имени Сырок.
А вы можете мне, конечно, не верить, но… Это он вернулся. Я в этом тоже не сомневаюсь. Потому что мама его ждала. А когда мама ждёт - всегда возвращаются.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Чудище



Я тихонько вернулся с улицы и закрыл дверь в квартиру. На пороге стояла мама. - «Бог ты мой. Ну и Чудище». С этими словами мама стала разглядывать моего нового друга. Обычный, безродный «дворянин» черного цвета с желтыми глазами, так не характерными для собаки, и вытянутой нижней челюстью, из-за чего клыки пса упирались в нос. Грязная шерсть торчала колом, левый бок был ободран, так еще и правая лапа была поджата, словно кто-то перебил её палкой. Пес тихо сопел, смотря на маму. Тихо сопел и я, трогая грязную голову пса пальцами.
- Мам… Можно его оставить? – робко спросил я. Мама грустно улыбнулась, посмотрела на Чудище и покачала головой.
- Нет…
- Но, почему?! – пес вздрогнул, услышав мой крик. – Я сам буду с ним гулять. Буду еду ему готовить.
- Нам самим есть нечего, еще и Чудовище это, - вздохнула мама. – Отведи обратно, где взял.
- Нет! – снова закричал я, прижимая напуганного пса к себе. – Он мой. Он… такой же, как я.
- Сынок, ну глупости-то не говори.
- Буду говорить. Я – калека и он калека. А двум калекам легче.
- Ну какой ты калека, сынок? – улыбнулась мама, опускаясь передо мной на колени.
- Такой… - слова, как обычно, застряли в горле, и я в который раз не смог сказать то, что думаю. – За-зааика.
- Отец будет против. Ты знаешь, как он к собакам относится. Тем более, к бродячим, - не сдавалась мама. Правда она замолчала, когда Чудище поднял морду и осторожно лизнул её руку.
- Видишь. Ты ему нравишься. И папе он понравится. Он хороший. Правда, - слезы текли по моим щекам, оставляя грязные дорожки.
- Если отец скажет «нет», то я ничего не смогу сделать, - вздохнула мама, посмотрев на Чудище. – А такое Чудище мало кому понравится.
- Понравится. Увидишь. Пожалуйста! – я сжал кулаки и перешел к главным аргументам. – Я буду все делать. И за ним сам буду убирать
- Помой его сначала, горе ты мое, луковое. А то он и правда - Чудище, - улыбнулась мама и отправилась на кухню. А я, не веря своим ушам, посмотрел на пса, в глазах которого заблестела надежда.
Конечно, когда папа вернулся с работы, я потратил два часа уговаривая его оставить Чудовище. Отец, хмуро посмотрел на свернувшегося у его ног мокрого пса, потом перевел взгляд на зареванного меня и коротко кивнул. Он еще о чем-то говорил на кухне с мамой, а когда я зашел, чтобы взять кусочек жареной курицы для Чудовища, то увидел, что у мамы в глазах слезы. Но она быстро вытерла их, улыбнулась и превратилась в ту маму, которую я знал и любил. Так началась наша жизнь с Чудищеи
Поначалу он пугал всех, кто приходил к нам в гости. Пугал бабушек-соседок у подъезда, моих друзей и других ребят со двора. И, наверное, только я не видел в Чудище ничего чудовищного. Да, он был не таким, как большинство собак. Да, у него были пронзительные, желтые глазищи и кривые зубы, торчащие изо рта. Но я полюбил его сразу, как увидел, когда он подошел ко мне, шатающийся от холода и голода на улице той далекой зимой. Повзрослев, я брал пару раз собак с улицы, но таких умных, как Чудище больше не встречал. Он словно был благодарен за то, что его приняли в семью и вел себя всегда тихо и порядочно. Он не лаял ночами, услышав чей-то вой вдалеке. Не гадил, не клянчил еду, и всегда ел то, что ему давали. Но больше всего на свете Чудище любил огурцы.
Его желтые глазищи сразу загорались каким-то сверхъестественным блеском, когда мама делала салат из огурцов и помидоров. Он неподвижно сидел под столом и ждал того момента, когда один кусочек случайно упадет на пол, и когда дожидался его, то моментально съедал, бешено мотая хвостом от удовольствия.
- Странное ты Чудище, - смеялась мама, бросая ему под стол целый огурец и наблюдая, как он радостный начинает им весело хрустеть. – За мясом так не прыгаешь, как огурцами. И где ты его нашел?
- Там, у гаражей, - неопределенно махал я рукой.
На самом деле я нашел Чудище на трамвайной остановке возле заброшенного ларька, где раньше продавали овощи. Он сидел под прилавком и обнимал грязными лапами вялый огурец, смотря на него, как на величайшее в своей жизни сокровище.
продолжение следует...

Когда я выходил с ним гулять, то практически всегда становился объектом внимания. Бабушки-соседки, охая и ахая, тыкали в Чудовище пальцем, когда он, смерив их задумчивым взглядом, выходил из подъезда. Детвора с визгом разбегалась по деревьям, но пес, не обращая на них внимания, неспешно трусил вперед, изредка оглядываясь на меня, словно проверяя, иду ли я следом. Пару раз в него прилетали палки, когда какой-нибудь испуганный прохожий видел морду Чудовища, вылезающую из кустов, но пес никогда никого не кусал. Даже не лаял. Смотрел осуждающе на того, кто в него бросил палкой, разворачивался и возвращался ко мне. Лишь раз он превратился в настоящее чудовище, когда меня принялся доставать Ванька из дома напротив, у которого был большой и холеный стафф Дрон. Я специально старался обойти его стороной, порой выходил позже, но Ванька нарочно выводил Дрона на прогулку второй раз, только увидев нас с Чудищем в окно.
- У! Два урода! – смеялся он и, злобно оскалившись, тыкал в Чудище пальцем. – Какой хозяин, такая и собака.
- Отстань, - бурчал я, потому что Ванька был больше и сильнее. Да и Дрон его пугал меня.
- А то что? – издевательски отвечал он. – Скажу Дрону «фас» и от урода твоего только клочок шерсти останется!
Однажды он действительно сказал «фас», только Дрон кинулся не на Чудище, а на меня. Короткая жизнь не успела пролететь перед глазами, потому что в бок Дрону вдруг врезался мой уродливый пес. Обычно меланхоличный и тихий Чудище превратился в настоящего Зверя. Шерсть на загривке встала дыбом, в глазах полыхала ярость, а кривые клыки щелкали в сантиметрах от холеной шкуры добермана.
- Ты идиот?! – закричал Ваньк, – Забери собаку!
- Чудик, фу! Ко мне! – пес нехотя успокоился и, пока Ванька пытался успокоить взбесившегося Дрона Чудище уселся рядом со мной и внимательно смотрел на стафыа. Шерсть все еще торчала дыбом, да и из горла порой вырывался сиплый рык, но Чудище даже не шелохнулся, продолжая наблюдать за тщетными попытками Ваньки успокоить Дрона. После этого случая, Ванька всегда выходил гулять лишь после того, как погуляем мы с Чудищем.
Сколько я себя помнил, Чудище всегда был рядом. Если я болел, то он практически не отходил от моей кровати. Или же сворачивался в ногах и тихо сопел. Ел он один раз в день, когда мама утром пичкала меня таблетками и сиропами. Ну а когда мне становилось слишком плохо, и температура поднималась до сорока, Чудище тихо поскуливал и тыкался мокрым носом в мою руку, после чего начинал гавкать, зовя маму. Иногда маме с боем приходилось оттаскивать его на улицу, но Чудище, вернувшись, сразу запрыгивал ко мне, лизал горячим языком мои пальцы и, свернувшись калачиком, засыпал.
Когда я, повзрослев, уезжал в другую страну, то папа с мамой вышли меня провожать к такси. С ними был и Чудище. Той ночью он словно чувствовал момент расставания и за всю ночь так ни разу и не спрыгнул с кровати. Тихонько поскуливал, ворчал что-то во сне и вздрагивал, если я принимался чесать его за ухом. Но вся его меланхоличность исчезла, стоило мне сесть в машину. Чудище взбесился. Он рвался с поводка, лаял, как сумасшедший, а в итоге выдал такой душераздирающий вой, что даже отец не сдержал слез. Родители потом рассказывали, что он неделю спал в моей кровати и, стоило кому-то позвонить в дверь, с надеждой бежал в коридор и… нехотя возвращался обратно, когда понимал, что это не я.
И как же он радовался, когда я входил домой, приехав в отпуск. Бешено вертясь, скакал рядом, а ночью постоянно просыпался, поднимал голову и смотрел, не привиделся ли ему мой приезд. Ну а когда приходила пора уезжать, он, словно понимая, тихонько вздыхал по-собачьи, слюнявил мне руку и ковылял в комнату, на свой коврик возле моей кровати.
Я не застал, когда Чудище ушел на радугу. Родители говорили, что он ушел тихо и спокойно, во сне. Странный пес, который всех пугал своим видом, отзывался на кличку Чудище или Чудик, оказался добрее и красивее самых благородных и породистых собак. Почему-то я всегда верил, что когда-нибудь обязательно встречу его. Может, возле прилавка с овощами. Или на трамвайной остановке, где он будет поджидать меня. Или на белом облаке…
***
- Хорошая история, - с улыбкой произнес голубоглазый мужчина, сидящий на облаке перед большими золотыми воротами. Стоящий перед ним седовласый старичок с усталыми глазами просто кивнул и улыбнулся, а затем вдруг замер, услышав вдалеке громкий лай.
- Не может быть, мое любимое Чудище! - прошептал он, смотря, как к нему со всех ног бежит страшненький пес черного цвета. Голубоглазый мужчина, улыбнувшись, молча наблюдал, как пес, повалив старичка на белые облака, заменявшие пол, принялся вертеться вокруг него, попутно норовя облизать с ног до головы.
– Чудик!
- Может, возле прилавка с овощами. Или на трамвайной остановке. Или на белом облаке, - задумчиво произнес голубоглазый, смотря, как старичок и пес медленно исчезают за золотыми воротами.
– Если сильно веришь, то так оно и будет. Хорошие истории должны заканчиваться хорошо, - он вздохнул, повернулся к другому человеку, что терпеливо ожидал в сторонке и, улыбнувшись, махнул рукой. – Следующий…
Елена

Соседи



Сегодня я пекла творожный пудинг, с яблоками и апельсинами. Запах разносился по всему дачному посёлку и мои соседки, сидящие на лавочке, цокали языками и приговаривали, что мол нельзя в выходной день готовить такую вкусняшку, потому что у всех сразу просыпается зверский аппетит, а они на диете.
Немного переборщив с ингредиентами, у меня получилось два пудинга. И я решила пригласить соседок на чай и «такую вкусняшку».
Не знаю, что там с диетой, но первый пудинг исчез за полчаса, даже вместе с крошками. Пообщавшись ещё часик и записав рецепт творожного пудинга, мои соседки попрощались. И я дала им с собой ещё по кусочку от второго пудинга, под завтрашний утренний кофе.
Вечером…
Одна из соседок встретила меня на улице и с заговорщицким видом, закатывая глаза, прошептала о том, что нам нужно поговорить.
— Понимаете, дорогая моя. Я не могу Вам этого не сказать. Мы с подругами были удивлены, что такая респектабельная и умная женщина, как Вы, не знает элементарных правил гостеприимства и имеет проблемы со вкусом. Вы уж на меня не обижайтесь. Я по-соседски и исключительно с добрыми побуждениями.
Вы ходите по кухне с распущенными волосами, без передника, в спортивном костюме. А ведь это может привести к тому, что Ваша еда будет не соответствовать гигиеническим нормам! А вот эти чашки, разного размера и цвета! Разве приличные люди встречают гостей такими чашками? У меня, между прочим, была маленькая трещина в ручке!
А вот эти салфеточки, деревянные фигурки, картинки на стенах…
Это же сейчас вообще не модно и считается дурновкусием! Сейчас в моде хайтек! Я уже не говорю о том, что у Вас многие вещи лежат не на своих местах, разбросанные, как попало.
Если честно, Ваш пудинг был очень вкусный, но я, на всякий случай, выпила дома активированный уголь, мало ли что?
Поэтому, дорогая моя, я, по-соседски, без всяких претензий, очень Вас прошу — исправьте все эти недоразумения и тогда мы с удовольствием будем приходить к Вам пить чай с Вашей вкуснейшей выпечкой.
Хотя, в Ваш рецепт я бы добавила ещё орехи. А чай мы любим фруктовый, а не этот Ваш … зеленый. Он воняет соломой.
Так что уж, пожалуйста, сделайте нам такое одолжение, исправьтесь, чтобы в следующий раз нам было комфортно и мы не краснели за Вас…
Наталия Яремчук

Еврейская мама нервно ходит, нет, бегает по комнате и причитает: «Что делать? Все кончено! Что делать!?». Папа невесты, у которого за почти 30 лет никто и никогда не спросил о чем он думает, горестно вздохнул, открыл рот, потом благоразумно его закрыл и налил (втихаря) виски. В функцию папаши входило поддержать дочь до хупы, тихо уйти в сторону и все оставшееся время свадьбы улыбаться и поддакивать супруге.
А дело в том, что за два дня до свадьбы случился конфуз. Вечером позвонил раввин и нехорошим шепотом объявил, что он прийти не сможет. Причина была, более чем, надуманная. На взгляд раввина, свадьба была не до конца кошерная и участвовать в ней он не мог. Ему стали срочно искать замену, и через несколько звонков вышли на молоденькую женщину-раввина. Она проявила участие и согласилась провести обряд, но заломила такую цену, что мама невесты чуть не упала в обморок и непечатными словами, на смеси идиша и русского, послала юную девушку-раввина очень далеко и всерьёз.
На невесте не было лица, жених держался стойко. Ему хотелось как можно скорее покончить со всеми формальностями бракосочетания и увезти молодую жену в свадебное путешествие.
Спасение, как всегда, пришло неожиданно. У одного из друзей жениха нашёлся приятель - православный священник. За небольшой гонорар, Отец Василий, уроженец Твери и чистокровный русский в десятом поколении, согласился рискнуть и помочь жениху. Священник был молодым мужчиной, лет тридцати, и внешне на удивление похож на библейского иудея. Дополнительное сходство придавали чёрная, курчавая борода и то, что наш батюшка сильно картавил. Его ещё в школе евреем или похуже словами обзывали. Отец Василий, ещё имел неосторожность изучать иврит в семинарии, и иметь парочку-тройку друзей-евреев. Кому пришла в голову эта оригинальная мысль пригласить православного священника проводить свадебный обряд в синагоге, сейчас сказать уже сложно, но ровно за 2 часа до начала церемонии Отец Василий прибыл в синагогу.
В портфеле батюшка, он же раввин по вызову, нёс кадило и список молитв которые он должен был прочесть. У входа в синагогу друзья напялили ему на голову широкую чёрную шляпу, такую, как носят ортодоксальные евреи по всему миру. Жених в эту авантюру был посвящен, но кроме него и нескольких друзей, о лже-раввине не знал никто.
Новоиспечённого раввина провели в отдельную комнату. По дороге местные евреи заговаривали с ним на малознакомом ему языке. Рав Мендель - так теперь звали Отца Василия, с трудом сдерживался, чтобы не осенить крестным знамением любого, кто с ним вежливо здоровался, но, помня наставления еврейских друзей, отвечал: «Шолом Алейхем» или « Борух Ашем»
В дверь комнаты постучались. Это зашли друзья поддержать батюшку и лже-раввина в одном лице. Зашли не одни, а с бутылкой виски, для храбрости. Налили, выпили. Налили ещё по одной. Сёма, приятель отца Василия, увидев на столе кадило, схватился за голову.
- Ты что, чудило, принёс??? - (орфография слова «чудило» слегка изменена)
- Не подобает тебе, сын греха, так с преподобным разговаривать! - отвечал Василий.
- Давайте ещё по одной, что-то я сильно волнуюсь, - пожаловался батюшка.
- Скажи спасибо, что тебя на обрезание не позвали! - зашёлся в хохоте Лёня, второй приятель жениха, и мечтательно добавил: - А что, неплохо это будет выглядеть, когда наш Рав Мендель, пойдёт в зал с кадилом?
- Жестоковыйный вы народ, иудеи - пожаловался Вася, наливая себе и друзьям по третьей.
- На том стоим, - философски заметил Сеня задумчиво. - Как мы выкручиваться-то будем? -
- Господь поможет - неуверенно ответил Рав Мендель - Василий.
В дверь постучали. Зашла мама невесты с мужем и с конвертом, в котором покоился гонорар за свадьбу. Увидев кадило на столе, мама чуть не упала в обморок. Нашёлся молчавший до этого почти всю свою сознательную жизнь, муж-авиаконструктор, обругав жену «дурой», и сказав что кадить - это возвращение к древнейшим традициям иудаизма, забытое после изгнания фарисеев из храма, и поблагодарил Рава Менделя, за то, что он вызвался быть раввином на свадьбе их дочери. От смелости мужа, впервые решившегося высказать ей все, что он о ней думает, причём в такой неприлично откровенной форме, жена сразу стала похожа на гефилте-фиш.
- Спасибо профессор, сразу видно интеллигентного человека. Не то, что некоторые, - укоризненно заметил Василий, оглядываясь на друзей, валявшихся под столом от хохота.
Сколько бы продолжалась подобная неразбериха, сказать сложно. Однако, старый раввин, который позавчера отказался проводить церемонию передумал, и, позвонив матери невесты, объявился в синагоге. Теперь в маленькой комнатке было два раввина - мнимый и настоящий. Настоящий раввин оказался маленьким старичком с длинной седой бородой и умными, проницательными глазами.
Раввин:
- Молодой человек, скажите честно, Вы - аид?
Отец Василий:
- «Нет ни Эллина, ни Иудея»,… слегка заплетающимся языком начал лже-раввин.
Раввин:
- Знаем, знаем, послание к Колоссянам. Как Вас зовут, юноша?
Отец Василий:
- Рав Мендель, и зачем-то добавил - «Борух Ашем»
Раввин:
- Не болтайте ерундой, из Вас Мендель, как из меня Василий. Послушайте мой Вам совет, как еврей еврею говорю - идите в зал, к гостям. Покушайте, получайте фаргенинг (удовольствие) от свадьбы, а церемонию я, с божьей помощью, сам проведу. Кстати, как там зовут наших новобрачных?..
С этими словами раввин взял со стола конверт с деньгами, пересчитал и положил во внутренний карман своего сюртука. Выпив по рюмке, наши раввины тепло распрощались. Уходя Отец Василий перекрестил раввина и забрал своё кадило.
Церемония прошла без сучка и задоринки. Отец Василий был среди сотни гостей. На еврейской свадьбе он был в первый раз и ему понравилось все: музыка, танцы, еда, люди. Мама невесты пришла в себя от шока и даже простила мужа, назвавшего её (несправедливо!) дурой. Невеста была чудо, как хороша, свадьба удалась на славу. Батюшка лихо отплясывал «Семь сорок» и «Хава Нагила», и в конце вечера уже подумывал о переходе в иудаизм. Но наутро, тяжелой походкой вернувшись домой после свадьбы и вспомнив о жене, которая наверняка не одобрит его порыв, и будет гневаться, и о том, что в случае перехода ему придётся сделать обрезание, Отец Василий передумал что либо предпринимать. Прочитав покаянный псалом Давида, он истово перекрестился и лег под бочек к жене...
из сети

Александр Бирштейн

ОЛАДЬИ С ЯБЛОКАМИ

После выхода на пенсию, тетя Сима любила поспать. Но сегодня проснулась необычно рано. Такой день! Она и не мечтала до него дожить. Столько бед, столько испытаний… Но дожила. Сегодня у нее юбилей – шестьдесят лет! Это почти что вся жизнь прожита… А толку? Ни семьи, ни близких, ни друзей. Соседи? Какие они друзья? Живут рядом, каждый своей жизнью. И какое им дело, что у нее, Симы, сегодня день рождения, юбилей этот тоскливый. Кто вообще об этом вспомнит? Она вдруг подумала, что последний ее день рождения отмечали давным-давно, и было ей тогда тринадцать. Совершеннолетие, по-еврейски. Или это только для мальчиков? А, неважно. Важно, что было весело, пришло много взрослых и детей. Взрослые сплошь сотрудники деда, преподаватели с его кафедры. А еще мамины подруги по работе в школе, соседки со двора. Да-да, с этого самого двора. Исключая эвакуацию, вся жизнь прошла тут, в этом дворе. Прошла… Вся? Да, наверное, вся. Жить не для кого, а значит, не для чего…
Отца Сима не помнила. Он умер, когда она была совсем маленькой. Так что все семья состояла из деда с бабушкой, мамы и самой Симы. Дед, профессор, доктор наук, возглавлял кафедру в университете, мама учительствовала в школе. А ею занималась бабушка, которая притворялась строгой, а на самом деле, добрая и ласковая. Единственно, в чем она была неуступчива, это: «Ребенок должен хорошо кушать». Впрочем, еда в доме была настолько вкусной, что этот бабушкин постулат, соблюдался легко.
Сима встала и подошла к окну. Двор, такой маленький с высоты, был пуст. Хотя, нет. Подгоняемый жаждой бесплатного партийного слова, вон там, вдоль стенки крадется Межбижер красть чужие газеты. Он утащит их домой и прочтет от корки до корки. А потом станет капать на мозги соседям, рассказывая о событиях в мире. В своей, конечно, интерпретации. Каждый вечер, если погода позволяла, соседи собирались на скамеечках у ворот, питались семечками и говорили о том, о сем. Вот Межбижер и решил просвещать людей насчет светлого будущего под руководством КПСС. Вытерпев, причем с трудом, две-три минуты, Межбижера затыкали. В основном, это делала мадам Берсон, которая просто ложила свою руку, весящую, впрочем, столько, сколько сам Межбижер, ему на плечо. Он пугался и замолкал.
Вот и сегодня все повторится. И Межбижер, и соседи у ворот. А что, погода прекрасная. А как же – бабье лето – лучшая пара в Одессе. Так что все будут в сборе.
Бабье лето… Ее, Симы, бабье лето миновало, так и не случившись. А что сейчас? Наверное, бабья осень. Бабье лето бывает, наверное, только у молодых и счастливых.
Бабье лето они еще проводили на даче. В саду созревали яблоки, персики, сливы… Давным-давно было сварено варенье из вишни, черешни, абрикос. Готовились к сливовому и яблочному. А главное, по ее, Симиной, просьбе, почти каждый день бабушка жарила оладьи из яблок. Это была самая вкусная еда в мире. Да и готовить ее оказалось легко. Даже неумеха-Сима легко научилась.
Через месяц после ее дня рождения арестовали деда. Пришли, перевернули все в квартире, забрали старого профессора и ушли. За что-то там страшное дали десять лет без права переписки. Передачи не принимали. Да и какие там передачи. Вскоре их нужда крепко за горло схватила. Сперва их выселили из большой трехкомнатной квартиры. Мол, негоже семье врагов народа такие хоромы занимать. Жилье дали в том же дворе. Однокомнатную конуру в коммуне. Потом маму освободили от должности учителя. Правда, оставили техничкой. Ох, тяжко ей пришлось с бывшими учениками. Дети – они разные бывают. Оказалось, в основном, сволочи. Да и Сима хлебнуть успела. Для начала, ее поставили перед классом и велели одноклассникам высказаться об этой внучке врага народа. Никто доброго слова не сказал. Ни Маруся, Ни Аня, ни другие. Попробовали бы, впрочем. Из комсомола, конечно, исключили. И никто с ней не разговаривал. Ни в школе, ни во дворе. Аня – лучшая тогда подруга, впрочем, два слова сказала:
- Пошла вон! – и дверь перед носом захлопнула.
Ничего, к Аньке все это потом вернулось. Она же в оккупации оставалась, уборщицей в примерии служила. Вот ее и уборщицей, так и быть, оставили, только в музее. До сих пор служит. Жить-то на что-то надо. А ведь художественное училище закончила, одной из лучших считалась…
Маруся тоже не общалась. Могла конфету тихонько сунуть, печенье. Но молча. А раз сверток ей в подъезде протянула. А там, вот судьба, оладьи. Но из кабачков. Такие вкусные… По две штуке самой Симе, маме и бабушке.
Герцен, правда, здоровался. Одними губами, но всегда. А Межбижер за каждым шагом следил, гадости вслед орал.
Разные люди. Кто проклинал, кто просто сторонился. А кто… Когда нужда совсем прижала, стала она у себя в почтовом ящике деньги находить. В конверте за пять копеек. Грех, конечно, проследила. «Почтальоном» дядя Ваня-самогонщик оказался…
А там война. Маме как-то удалось в эшелоне на Майкоп два места добыть. А бабушка осталась.
- Немцы цивилизованные, а хуже этой власти ничего быть не может…
продолжение следует...

Оказалось, может… Во дворе, надо отдать должное, никто не выдал. А на улице схватили. Тогда после взрыва всех хватали. И убили бабушку.
До Майкопа они месяц ехали. Под бомбами. Но доехали как-то. А враг сам почти дошел. Так что, сформировали эшелон уже в Стерлитамак. Опять месяц в пути. И голод. Все за еду отдавали. Раз оладьи выменяли. Из свеклы. Кормовой, наверное. Но сладкие. Ели и плакали.
В Стерлитамаке определили их в крошечную землянку. Яма с крышей, комнатенка метров десять, буржуйка и нары. Живи и радуйся. И радовались. Работать пошли. Мама в цех, а она,  Сима, посудомойкой. Работа страшная с утра и до ночи. Зато в обед хлеб и кипяток давали. А еще, главное, картофельные очистки домой уносить дозволили. А из них такие оладьи получились! Сима их мелко-мелко порезала – ювелирно просто. Немного муки было. Ее на серебряные ложки сменяли. Муку ту с водичкой Сима смешала, добавила очистки, слепила, таки оладушки. Жарить пришлось на рыбьем жире. Ничего! И, кстати, сладенькие оладьи получились. Картошка, видать, мороженной была. Ели! Не передать, как ели! Собственно и выжили-то на этих очистках.  
А вскоре Сима одна осталась. Мать замуж вышла. За военного из охраны объекта. У того комната в бараке имелась. Мать к мужу, Сима… ну, вы ж понимаете, что третья, в данном случае, лишняя. Впрочем, жить легче стало. По крайней мере, с питанием. Мать помогала, конечно. Да и муж ее не возражал.
А там и победа. Стала Сима домой собираться. Дело долгое. В Одессу только по вызову пускали. Написала заявление в три института, из двух вызовы на экзамены пришли…
Дорога заняла почти два месяца. Во дворе ей не то что бы обрадовались, но как-то привечали. Аня подошла, как ни в чем не бывало. Маруся на чай с пирожками из конины позвала.
Имелись во дворе и новые люди. Рива с Новорыбной с мужем Петром. Хорошие люди, спокойные. А еще участковый Ваня. Сима его сперва боялась. Но зря. Нормальным оказался. Зашел познакомиться. Еле в ее комнатушке поместился. Поговорили… Выспросил все про деда, маму, про эвакуацию. Бумаги посмотрел. А потом спросил насчет соседей. Мол, где они. Две комнаты соседские пустые стоят…
- Не знаю ничего! – Сима ответила.
С тем и ушел участковый. Но настырным оказался. Выяснил, что одни соседи при бомбежке в эшелоне погибли. А другие, те, чья комната рядом с ее, Симиной, в Нижнем Тагиле на тракторном заводе остались. Пустые комнаты, короче.
- Занимай, какую хочешь! – участковый разрешил.
Сима заняла ту, что рядом. Большая комната, метров четырнадцать. Представляете?  Теперь у нее две комнаты были. Старая – шесть метров и навая – четырнадцать. А главное в большой комнате печка имелась. До зимы далеко, зато топлива много. Грустного, правда. Напротив дом разбомбленный, на углу Канатной еще один… Таскали…
На новоселье Сима нажарила оладьев. Из кабака. Тыквы по-правильному. На постном масле, представляете! Гостей позвала: Риву с Петей, Марусю и Аню пришлось. Хотела участкового позвать, но он в  отъезде оказался. За невестой в село поехал. Но и так хорошо посидели.
А вскоре и мадам Берсон из эвакуации прибыла. Сима и до войны ее побаивалась. А тут… Впрочем, прибытие мадам это отдельный сюжет. И он будет предъявлен в свое время.
А через день или два двор решил участковому свадьбу справить. Ну, и решали, кто что сготовит. И выпало Симе холодец варить. А она тот холодец сто лет назад видела. Но пришел сосед, Сёмой зовут, принес кулек с костями, порубил их секачкой, чтоб в кастрюлю вошли, добавил штук десять куриных лапок и приговорил:
- Вари тетя Сима!
- Какая я тебе тетя? – хотела закричать, но осеклась. Как время летит ей уже четвертый десяток пошел. А Семе этому девятнадцать, кажется.
Пришлось варить. И, знаете, получилось. Да так, что весь двор признал ее лучшей изготовительницей холодца. А если двор признал, то это навеки.
А годы шли, бежали, тащились, снова шли. Вот и до шестидесяти добрались. И никто…
И тут, как в старом кино раздался стук в дверь. Аня явилась и сразу затароторила:
- Анька! В музей яблоки привезли. Много. Из колхоза. В благодарность за экскурсию. Ее Олег Аркадьевич Соколов вел. Ну, которого задержали из органов после нее. А потом строго отпустили. Помнишь, я рассказывала?
Сима ничего не помнила, но почему-то кивала. А Аня продолжала:
- Ну и их сотрудникам раздали. И мне. Так я тебе половину принесла. Хорошие, сладкие. Ешь на здоровье.
И уже уходя, почти у дверей, почти прошептала:
- С юбилеем тебя, подруга…
Подруга… Как же, как же… Но вдруг вся боль, вся горечь этих лет превратилась в тихие, тихие слезы, которые покатились, покатились из глаз и исчезли вместе с горечью и обидой.
Кто еще пришел? А почитай все. А последней мадам Берсон. Она не тратила время на поздравления, а сразу перешла к делу.
- Стол во дворе накроем. А ты, Симка, изготовь что-то свое. На всех. Но чтоб вкусно было! – погрозила она пальцем и удалилась.
А Сима заметалась в тревоге. День рожденья во дворе, это вам не междусобойчик, а великая честь. Надо соответствовать. Но что, что готовить? Магазинное в такие дни не признают. Разве что казенное. Вино, там, водку. Руки приложить надобно. Холодец уже не успеет…
И тут ее осенило – оладьи! Настоящие, с яблоками оладьи! Как когда-то… Давно, очень давно.
Сначала Сима приготовила тесто. Растерла яйца с сахаром и солью, добавила муку, снова растерла, влила кефир со щепоткой соды, размешала, добавила самую малость ванили. Настал черед яблок. Почистив, Сима натерла их на крупной терке и смешала с ранее приготовленной смесью. Тесто получилось такое, как надо. Далее чугунная сковородка, раскаленное постное масло в ней. И оладушки. Две минуты с одной стороны, две с другой…
Соседки принесли к столу варенье. Оладьи пришлись как бы на десерт. Все ели, хвалили. А Сима сидела и думала, что оладьи, как жизнь. Когда плохая жизнь, оладьи из очистков, когда хорошая – из яблок. Значит, сейчас жизнь хорошая.

Александр Бирштейн

КОРЖИКИ

Тетя Аня была обидчива и криклива, она была завистницей и склочницей, но…
Она пекла коржики!
Кстати, печь коржики ее научила моя бабушка Ида. И, бабушка, родненькая, прости, тетя Аня пекла не хуже бабушки. А это немыслимо!
Кстати, вы вообще знаете, что такое коржики? Да, понимаю, в магазинах нынче имеется все, ну-у, почти все. Но, уверяю вас, коржики, настоящие одесские коржики вы сейчас не увидите нигде!
Да, мадам Комбайнерова обзывала коржики тети Ани лакомством для бедных. Поверьте, она просто завидовала. Потому что тетианиных коржиков она не могла удостоиться, как не могла видеть собственные уши, не говоря уже об «ушах Амана» которые тетя Аня тоже пекла по заказу еврейской общественности двора. Но, повторяю, «уши Амана» делались по заказу, а коржики по зову души.
Надо сказать, что этот самый зов тетианиной души раздавался нечасто, но уж ежели раздавался, то его слышали не только в нашем дворе, но и по всей округе: на Канатной, на Греческой, на Пушкинской… И люди сглатывали слюну и, понимая свою неизбранность, сгибали голову и шли по делам, все-таки отчаянно надеясь на чудо.
Секрет приготовления теста был неведом никому. Тесто тетя Аня готовила в одиночестве! Да, конечно, все знали, что нужна мука, яйца, сливочное масло, сахар, орехи… Но сколько чего, в какой очередности и пропорции? Мрак! Мрак неизвестности, куда не проникала даже тоненькая свеча, зажженная ухищрениями и любопытством.
Потом, когда тесто уже маслянисто желтело на столе, обильно посыпанном мукой, в квартиру допускались любопытные и страждущие. Первой, сотрясая походкой вселенную и тетианин платяной шкаф, входила мадам Берсон. Она мостила свой необъятный зад на два табурета и немигающими глазами смотрела перед собой, замечая при этом все и всех. Потом прокрадывалась тетя Сима и застревала, как соринка в глазу, в ближайшем уголке, но так, что все наталкивались на нее и слегка ушибались. Приходила тетя Рива с пачечкой индийского чая, поражавшей видом дрессированного слона никогда не расстававшегося с бревном. Заскакивала тетя Маруся от которой вечно веяло приключениями и подвохом. Являлась деловитая тетя Бетя, пахнущая одновременно колбасой и селедкой, за ней Накойхеры с колечком краковской и, ввиду этого, усаживались в первом ряду. Чинно появлялись Герцен с Межбижером, причем у Межбижера на лице каллиграфически было написано паническое: - Не хватит!
А тетя Аня раскатывала тесто. Она раскатывала его деловито и медленно, то и дело подсыпая муку и что-то приговаривая. Что? Ох, если б я знал.
Наконец тесто приобретала нужную толщину, и тетя Аня резала его стаканом, терпеливо вытряхивая застрявшие кружочки. Кружочки затем укладывались на лист, обильно смазанный коровьим маслом. А потом… На каждый кружок тетя Аня что-то добавляла. Вишенку из варенья, кусочек шоколадки «Аленушка», просто четверть ложечки сахара или цукатик… Потом открывала дверцу духовки и ставила туда листы. Через немногое время немыслимые ароматы заполняли квартиру. И наступало молчание, изредка прерываемое судорожными вздохами нетерпеливого Межбижера.
Люди сидели неподвижно и выжидательно, как памятники себе. Ну, скажи им, скажи им сейчас, что дом заминирован, что взорвется через минуту и двадцать семь секунд! И что? А ничего! Отмахнулись бы, как от чепухи и продолжали сидеть, зная, что вот-вот… Потому что, какой смысл жить, не попробовав в который раз тетианины коржики? Как-то даже смешно об этом говорить.
Наконец, по каким-то своим, никому не ведомым признакам, тетя Аня убеждалась, что коржики готовы. Бестрепетной рукой, даже не заглядывая внутрь, выключала она огонь и садилась на стул, оставаясь под прицелом ждущих и требовательных глаз.
Мгновение спустя, мадам Берсон заводила свою шарманку:
- Аня! Так уже же уже!
Но тетя Аня отмахивалась.
Вообще замечено было, что в процессе приготовления коржиков тетя Аня ни с кем не говорила.
Через какое-то время, когда даже тетя Рива начинала сходить с ума, тетя Аня доставала коржики из духовки. Они были горячими даже для ее натруженных рук, поэтому она слегка сдвигала их ножом так, чтоб они могли свободно перемещаться по дну листа. Потом коржики ссыпались на большой жестяной поднос, расписанный сценой из жизни павлинов. И павлины блекли и скрывались под горкой коржиков.
Вообще лучше есть коржики остывшими, но кто ж станет столько ждать? Поэтому на них дули и…
О, это сладкое мгновение, когда кусок коржика попадал в наполненный слюной рот и… таял там, оставляя во рту радость и нетерпение.
Тетя Аня коржиков не ела. Она все так же молча сидела у стола и смотрела на людей, поедающих ее коржики. И была счастлива.
Да-да, была счастлива!

Острoумные однoстишья Haтальи Резник.


Кaк жaль, я Вам тепeрь не по карману…
*
Ты шкaф большой, но aнтресоль пустая.
*
Вы с этим умным видом дажe спите?
*
Гляжу, Вы лирик с матерным уклоном…
*
А в письмах Вы кaзались мне стройнее…
*
“Нахал!”- совсем не значит “Прекратите!»
*
Да, ты по-крупному умеешь мелочиться…
*
Наш кот не гадит в туфли – он брезгливый.
*
Да, невесёлым получился некролог.
*
Быть честным хочется… Но меньше, чем богатым.
*
Честь девичью блюла. Но не со всеми.
*
И жить не хочется, и застрелиться лень…
*
К чему Вам в вашем возрасте здоровье?
*
Как говорится, победителей не садят…
*
Не надо инсценировать раздумья.
*
Сейчас я расшатаю Вам здоровье!
*
Украсьте мир отсутствием своим…
*
О, как не вовремя порой приходит время!
*
А быть моим врагом — врагу не пожелаю!
*
Я Вас пристрою в лучший из миров…
*
Хотел уж уходить, но тут опять налили.
*
Ты думал? А Минздрав предупреждал…
*
Ты правда глупый или это имидж?
*
Я от судьбы уйти хотела. Не судьба.
*
Еще вчера сегодня было завтра.
*
Контрольный выстрел Вас бы не испортил.
*
Я всё отдам, но где мне это взять?
*
Путь к сердцу на желудке оборвался.
*
Идут года, мне все еще за тридцать…
*
Я выгляжу неплохо, но не часто.
*
Я стою дорого, особенно в одежде.
*
Какие это деньги? Это сдача!
*
Я сражена… Не наповал, но на пол.
*
Мужчины косяком — и мимо, мимо…
*
Ума палата с крышей набекрень.
*
Зачем мне талия? Я замужем теперь!
*
Жизнь — это дар. Но лучше бы деньгами.
*
Как идиот, Вы были безупречны.
*
Большому кораблю – большие в трюме крысы
*
Я в браке третий раз. Опять попался брак…
*
Уйду в политику. Там руки мыть не надо.
*
Нет вкуса? У меня?! А вы лизните!
*
Я всех умней, но это незаметно.
*
Хотелось бы кому-нибудь хотеться…
*
Национальность у меня не очень…
*
Не вас ли стриг безрукий парикмахер?
*
Хотелось бы чуть-чуть всемирной славы…
*
Под шубой оказалась не селедка.
*
Больной, проснитесь! Вас уже вскрывают.
*
“Ты действуй. Я посплю,” – сказала совесть.
*
Да, я не пью, но я не пью не это.
*
Всей правде обо мне прошу не верить.
*
Забудь меня. Сожги мои расписки
*
Люблю тебя как брата. Но чужого
×
В кровати было весело и шумно

–Але! Мама! До вас пошел Сема, спросить за ваше здоровье.... 
– Та шо низзя было позвонить? 


– Он сто процентов пошел на миня жаловаться. А по телефону жаловаться низзя, я ж всё услышу. 
 – От адиет. Жаловаться на родную жену.... 
– Так, мама.....не перебивайте. Я вам там тормозок собрала, кушайте на здоровье. Всё шо Сема скажет, всё запоминайте. 
– Та шо я совсем....,я лучше запишу. 
 
– Але! Лара? Слухай сюдой. Сема пошел домой. Спасибо очень вкусные сырники, тока надо ложить ложку манки. Очень вкусная риба, тока в кляр на добавить две ложки кефира. Очень вкусные котлетки, тока надо добавить в фарш ложку сливочного масла. Так. Аааа! Список. Ты тока не волнуйся. Значит Семе не нравится как ты гладишь его бруки. Так я сказала, шо если не нравится,то пусть гладит сам. Семе не нравится как ты жаришь яичницу. Желток жидкий. 
 
– Та я стараюсь, но когда желток уже готовый,она у миня подгорает. 
 
– Та то фигня. Делай меньше огонь и накрывай крышкой. Тааак, шо ещё? Аааа. Сильно крупно режешь оливье. Лара! Ты шо.....сама режешь оливье? Здрасьте. А шо твой муж тада дома делает? Он шо там для мебели? Бери его с собой на кухню и пусть все режет сам. Адиет. Лара, ты слышишь? Тока сильно острый нож ему не давай, порежется. Неделя дежурства на кухне и он будет кушать всё подряд. Недоваренное, недожаренное, недосоленное. И вообще...горячее сырым не бывает. Лара! Не боись. Не реви. Мы его научим Родину любить. Ларочка, деточка запомни....у тебя самая лучшая свекровь в мире. И самый лучший в мире муж. Адиет.

Автор: Марина Гарник
Картина Ирина Бабиченко

МИЛЕЙШЕЕ   СОЗДАНИЕ
Отдыхал я как-то в деревне у тещи. На второй день выхожу во двор, вижу — стоит поросенок и ест из собачей мыски, собака довольно злая, на него ноль внимания. Я решил, что это наша скотинка попытался загнать поросенка в сарай, подкрался к нему и тут он обернулся (такой рожицы я не видел даже в кино, под глазом черное пятно, а в глазах такие бесенята). Увернувшись от меня, он рванул со двора, громко повизвигивая... Я к теще — так мол и так, убежал наш свин. Она хохочет. Так я познакомился с местной достопримечательностью – Хрюней.


Жил этот поросенок на краю деревни у Ивана, мужика очень доброго, одинокого, но частенько уходящего в недельный запой, и чтобы не дать подохнуть голодной смертью, вся домашняя живность имела свободный вход-выход со двора Ивана. Особенно это нравилось Хрюне. Был в его характере такой пофигизм, за который любила его вся деревня. Носилось это чудо весь день, с утра с малышней на речку купаться бежит впереди всех, они ему из дому пирожков, хлеба тащат, за это он смешит до упаду (с визгом в воду — это про него). Ребятня в нем души не чаяла, в обед с мужиками за магазином пиво пьет они с ним закусем делятся. Сидит он на травке рядом с ними, слушает. Расскажет кто-нибудь свежий анекдот — все ржут, а он пятачок в землю уткнет и давай весело так хрюкать (сам много раз присутствовал), что все вповалку лежали. Дружил он как не странно со всеми собаками не взирая на породу и нрав, а вот кошек не любил страшно и гонялся за ними. Ближе к осени подрос он и появилась на его боках надпись краской "СКАЖИ САЛУ - НЕТ"!!!  Руки  прочь от Хрюни!

Группа #ОпусыиРассказы
Приглашаем автора

Хвостатый камрад



Под ногами что-то пискнуло. Опустив глаза, он увидел кошку, сидевшую в шаге напротив. Она и издавала звуки, похожие на сигнал прибора. Большие изумрудные глаза не отрываясь смотрели на бутерброд…
«Всяк по-своему с ума сходит» - гласит народная мудрость и, следуя ей, Андрей неожиданно для себя и друзей увлекся приборным поиском. Сложно было объяснить, особенно супруге – как серьезного мужика за пятьдесят может затянуть эта забава.
Забавой это занятие считала жена, а для Андрея это была отдушина в суетной, полной забот жизни. Он всегда интересовался историей родного края, а тут представилась возможность вживую прикоснуться к прошлому.
Трудно описать ощущения, когда металлодетектор настойчивым сигналом указывает на артефакт, пролежавший в земле «потеряшкой» сотню, а то и более лет. И гнил бы в земле до скончания веков, если бы не попал под катушку пытливого поисковика.
Когда осторожно очищаешь его от слоя налипшей почвы и с замиранием сердца пытаешься датировать его, этот предмет, который держали в руках предки. Чаще всего – монеты, желанная находка любого «камрада» - как называют себя поисковики.
Такое уж существо - человек, что постоянно что-то теряет, чаще всего – монеты. Во все времена это было и, похоже, будет.
Реализовывать находки у Андрея даже в мыслях не было. Любая находка для него – воспоминание о удаче, счастливом дне, проведенном вдали от суеты и забот на свежем воздухе. Но это вечное недовольство жены…
Катушка металлодетектора медленно проплывала над поверхностью грунта. Попискивали в разных тональностях и тут же пропадали неуверенные сигналы, не реагируя на повторную проводку. Андрей медленно проходил заранее намеченную полоску вспаханного поля на месте старой деревни.
Пока находок не было. Недалеко по тому же полю прохаживалась пара камрадов, вероятно с таким же успехом. «Надо перебираться на другое место, здесь толку не будет», - решил Андрей и двинулся в сторону полноприводной «Нивы», не переставая сканировать поверхность грунта.
Прибор разбирать пока не стал, налил из термоса горячего чайку, достал бутерброды с котлетами и колбаской, решив перекусить перед дорогой. Медленно прожевывая бутерброд, смотрел на поле: «Должны быть находки, по всем приметам должны! А вот ведь…»
Под ногами что-то пискнуло, еще раз. «Хороший сигнал», - отметил про себя Андрей и оторопел – прибор давно выключен! Опустив глаза, он увидел кошку, сидевшую в шаге напротив. Она и издавала звуки, похожие на сигнал прибора. Большие изумрудные глаза не отрываясь смотрели на бутерброд.
- Да моя ты, хорошая! – Андрей присел, погладил ее и угостил кусочком котлеты. – Откуда ты взялась?
До ближайшей деревни километров пять. До трассы правда, ближе. Кошка с жадностью съела угощение и вновь пискнула. Андрей любил кошек с детства, хотя дома держать не приходилось – аллергия, но общался с ними тем не менее с удовольствием.
Скормил ей еще пару кружочков колбасы. Кошка, насытившись, наглеть не стала, не отходя от него принялась умываться.
«Пожалуй, пройду чуть левее, - решил он, - не будет находок – сменю место».
Включив прибор и проверив настройку, двинулся к намеченному пятачку. Кошка увязалась за ним, шла рядом, но в ногах не путалась и под катушку не лезла. Он проверил еще один сигнал - шмурдяк. В метре от ямки присела кошка и громко мяукнула.
- Что тебе, моя хорошая, опять проголодалась? – Андрею все больше нравилась спокойная, не надоедливая кошка.
Кошка вновь мяукнула и пару раз копнула землю, не прекращая призывно мяукать.
- Ну дела! – Андрей хмыкнул и подошел к ней.
Кошка отошла в сторонку. Проведя металлодетектором над тем местом, где копалась кошка, он услышал четкий уверенный сигнал и, копнув раз-другой, поднял небольшую монету.
«Деньга, 1747» - прочитал он. Сердце радостно забилось. Вот то чувство, ради которого он тратит свои законные выходные, деньги на бензин и нервы на скандалы жены.
Прикопав ямку и убрав монету в «хабарницу», хотел проверить участок возле находки, но кошка мяучила уже метрах в двух от него.
«Неужели?» - сердце у Андрея екнуло. Проверив место, указанное кошкой, он поднял монету Александра I. Андрей оторопело смотрел на кошку, это уже не случайность. А та уже копала очередную ямку.
продолжение следует...

Заметив, что Андрей раз за разом принимается копать, подтянулись камрады. Находки, поднятые им с помощью кошки, привели их в ступор. Все были почти пустые – пара советских монет в расчет не брались.
- Походим рядом? – неуверенно спросил один из них, просительно поглядывая на Андрея.
- Велком! – разрешил он.
К вечеру камрады начали зачехлять приборы и делиться впечатлениями. Ни от кого не укрылось, что Андрей и кошка работают в паре, и находками превзошли всех, вместе взятых.
- Вот это дрессировка! - удивлялись они. – Как зовут это чудо хвостатое?
- Деньга, – Андрей сказал первое, что пришло на ум, вспомнив первую найденную ими монету.
- Слышь, земляк, продай кошку. Сколько скажешь – столько заплачу, – предложил один из камрадов.
- Друзей не продаю, – отрезал Андрей.
Деньга сама запрыгнула на переднее сиденье, взглянула зелеными глазищами на Андрея и требовательно мяукнула:
- Поехали уже!
В квартиру он вошел с кошкой на руках, ожидая ворчания жены, но та, увидев гостью, расплылась в улыбке:
- Чудо какое, а глазищи-то, глазищи! – она забрала Деньгу и с улыбкой смотрела на мужа: - В первый раз что-то стоящее привез. А что с твоей аллергией делать будем?
- Лечить, – Андрей беспечно махнул рукой.
Помыться в ванной пришлось только после Деньги. Жена, что-то приговаривая, намывала ее, сушила и заворачивала в полотенце. Та особо не возражала и тоже что-то мурлыкала в ответ. В общем, женщины общий язык нашли и остались довольны друг другом.
Неделя прошла незаметно, как ни странно, аллергия себя ничем не проявила. Ближе к выходным у Андрея вновь началась «лихорадка копаря». В субботу с утра, собрав все необходимое, он уже выходил из квартиры, когда с обиженным мявом за ним вдогонку кинулась Денежка. Он вопросительно взглянул на супругу.
- Ладно, езжайте уж, - со вздохом сказала она и добавила: – больные. Оба больные!
Еще раза два-три Андрей выезжал на коп с Денежкой и всегда возвращался с отличным результатом и хорошим настроением, к лютой зависти знакомых камрадов. Супруга ворча отмывала кошку, та что-то мурчала в оправдание.
Однажды супруга огорошила Андрея:
- У Денежки будут котятки, так что хватит мотать ее по полям. Все. Она уходит в декретный отпуск!
Две субботы копал Андрей без Денежки. Результат был – ниже среднего. Вернувшись с последнего копа, был огорошен известием – Денежка окотилась.
- Сколько? – поинтересовался он.
- Шесть! - вытаращив глаза прошептала супруга и, взявшись за сердце, прислонилась к стене. – Господи, куда их теперь девать?
Андрей присел возле большой коробки, где попискивали новорожденные котята и лежала Денежка, с любовью и гордостью осматривая свое потомство изумрудно-зелеными глазами.
- Пусть растут, - сказал Андрей, - потом что-нибудь придумаем.
Месяца через полтора он грузил в машину кроме поискового оборудования еще и коробку с хвостатым семейством. Супруга отказалась доверять их Андрею и тоже решила ехать.
- Хоть глянуть, чем вы там занимаетесь…
Камрады от души веселились, глядя, как Андрея в поиске сопровождает кошка с котятами и супруга. Котята не отходили от матери, внимательно присматривались к ее действиям и пытались копировать.
Смех как отрезало, когда по традиции все предъявили находки на осмотр. Находки Андрея раза в два превосходили количеством находки у самого удачливого поисковика. Перед отъездом к нему подошли два парня и, переминаясь с ноги на ногу, спросили:
- Котяток-то куда девать будете? Мы бы взяли парочку, они, похоже нашей породы – настоящие камрады!
- Это к супруге – кивнул Андрей.
Каким уж женским чутьем определила она будущих хозяев для котят - одному Богу известно. Тем не менее, все котодети обрели заботливых хозяев и друзей, а супруга Андрея уверилась, что любители приборного поиска - неплохие люди.
На следующий коп выезжали уже втроем: слаженная пара Андрей-Денежка и начинающий поисковик – его супруга, для которой Андрей лично приобрел металлодетектор и обучил азам поиска.
- Серебрушку под катушку! – пожелал ей удачи Андрей, и она сделала первые шаги с прибором, приобщаясь к новому для нее хобби.
Денежка, из женской солидарности, крутилась рядом с ней, обеспечивая находками и заражая азартом.
В семье вновь воцарилось взаимопонимание.
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Возвращение



- Ребенок, поехали со мной!
Нина достала переноску из кладовки.
Кот, лежащий на диване, ухом не повел. Краем глаза он видел движение хозяйки и, разумеется, слышал, что она говорила.
Коту не нравилось, когда его называли так, как это сделала Нина. Будь это ее муж, кот бы еще и огрызнулся, но тут он только проигнорировал призыв.
Котище был большой. Было ему уже пять лет, но Нина иногда звала его как в детстве.
Кот помнил, как женщина кричала на кого-то, как схватила его в руки. Помнил ее слова:
- Это же ребенок! Ребенок, понимаете вы! Сына своего за испачканные штаны тоже топить будете?
Что было до этого, в памяти почему-то не всплывало. Мозг котенка не стал запоминать произошедшее.
Кот помнил, как женщина несла его в руках, плакала и все повторяла:
- Ребенок, это же ребенок!
Она принесла его домой, искупала, накормила. Вечером пришел муж Нины, и женщина что-то с жаром ему рассказывала. Котенок слышал это сквозь сон. Он открыл глаза и прищурился на женщину и мужчину. Мужчина был незнакомый. Он протянул руку к котенку и тот схватил пальцы.
- Хват какой! – засмеялся мужчина.
Так его и стали звать – Хват, Хватик, Хватушка, но Нина иногда звала кота – Ребенок.
- Ну, поехали, Сережа в командировке, что тебе сутки одному сидеть? Тебе скууучно будет, - протянула женщина и погладила кота.
Хват вздохнул, посмотрел на Нину, на переноску, словно спрашивая:
- А куда собственно тебе так резко приспичило-то?
Потом сходил в лоток, попил воды и залез в переноску. Делал он все это с достоинством, не торопясь. Нина ждала, смешливо наблюдая за своим питомцем.
Она закрыла переноску, взяла приготовленную сумку и сказала:
- Все-таки ты - ребенок, вредничаешь как мальчишка, который не хочет утром в школу идти.
Хват свернулся клубком и заснул, снова проигнорировав имя и рассуждения хозяйки.
Часа через два он открыл глаза. Судя по тому, что переноску слегка потряхивало, они еще ехали. Кот только собрался посмотреть еще парочку снов, как машина затормозила. Нина высунулась в окошко, спросила что-то у подошедшего человека и протянула ему какие-то бумаги.
Человек бумаги прочитал, вернул женщине и начал что-то объяснять ей. Потом он энергично махнул рукой
- Туда!
продолжение следует...

Нина поблагодарила его и снова завела мотор.
В этот раз они ехали недолго. Буквально с километр. Дорога была грунтовая, хоть и присыпанная щебнем. По краям дороги тянулись заборы. Старые деревянные и современные из профлиста. Нина свернула и затормозила около старого деревянного забора, в котором кое-где не хватало досок.
Она поискала что-то в бардачке, потом вышла и попыталась открыть висевший на воротах замок. Кот наблюдал за ней. У женщины никак не получалось повернуть ключ. Она что-то ворчала себе под нос. Один раз уже хотела развернуться и уйти, но посмотрела на небо и решила попробовать еще раз.
Небо было по-осеннему хмурым. Была только середина дня, но казалось, что уже вечер. К тому же в воздухе повисла морось и, было похоже, что собирается зарядить мелкий дождь. Наконец Нина все-таки справилась с замком. Она распахнула заскрипевшие ворота и быстро завела машину во двор.
Створки путались в некошеной траве. Нина вернула их на место, замок вешать не стала, просто вставила в ушки подобранную палку.
Хват наблюдал все это со снисходительным терпением. Но когда Нина поднялась на крыльцо и открыла дверь домика, он мяукнул, напоминая о себе. Ему хотелось прогуляться и размяться.
Нина повернулась к машине. Кота удивило ее лицо. Оно было какое-то застывшее, будто постаревшее. Он моргнул и снова замяукал. Женщина слегка вздрогнула и словно проснулась.
- Прости, Хватушка.
Нина открыла переноску, и кот выпрыгнул на землю, покрытую листьями, уже потерявшими свои цвета под осенними дождями.
- Далеко не уходи, сейчас обедать будем.
Кот отошел совсем недалеко. Земля была сырой. Хват покопал листья. Потом решил, что далеко по такой погоде его гулять совершенно не тянет, но домик обойти можно.
Он раздвигал сырую траву, принюхивался и прислушивался. Обошел домик, потом поточил когти об дерево.
- Хватушка! Идем кушать! – позвала его Нина.
Кот вернулся и запрыгнул на крыльцо. Нина наклонилась к нему, подхватила на руки и погладила.
В домике было темновато. Пока кот гулял, женщина затопила печку, и тепло уже обволакивало маленькую комнату, делая ее уютной. Нина подбросила еще дров. Всполохи огня немного разогнали темноту.
- Давай обедать, потом я еще дров принесу, а то задрогнем тут ночью, - сказала Нина.
Она достала привезенные припасы, насыпала коту корм, развернула бутерброды. Налила чай из термоса. Подкрепившись, женщина вышла из домика. Кот не видел, куда она ходила, но скоро около печки образовалась небольшая поленница. Она пощелкала выключателем, но свет не загорелся.
- Надо лампу найти. А то совсем темно уже.
Нина начала шарить на полках, которые висели вдоль стен. Потом открыла дверь в другую комнату, поискала там и вернулась со странной лампой. Кот таких никогда и не видел. Нина покачала ее, послушала, как что-то плещется внутри. Сняла стеклянную колбу и чиркнула спичкой. Потом поставила стекло на место и покрутила что-то сбоку. Пламя внутри колбы стало повыше, но хватало его ненамного. Углы комнаты тонули во мраке.
- Ну, хоть так, а то бы совсем в темноте сидеть. Свечей надо было захватить, - с досадой произнесла женщина.
Она подошла к окну. Дождь висел за стеклом как занавеска. Монотонно шуршал по листьям и только изредка с крыши срывались крупные капли и звучно шлепались на подоконник.
Нина подтащила стол, за которым обедала ближе к печке. Потом снова вышла в другую комнату, вернулась и стала сдвигать высокие стулья, которые стояли вокруг стола.
Нина поставила их в ряд, принесла из глубины дома несколько одеял и постелила их на стулья.
- Ложись, Хват, спи. Разместимся с тобой как-нибудь на одну ночь.
Кот отказываться не стал. Он запрыгнул на импровизированное ложе. Покрутился, свернулся клубком и заснул.
Нина посмотрела на сопящего Хвата. Снова подошла к окну.
Как давно она здесь не была! С детства.
Нина взяла керосиновую лампу, медленно обошла утонувшую в темноте комнату.
Тонкие пальцы погладили стол, спинку одного из стульев.
продолжение следует...

Потом она подошла к шкафу и вытащила из него несколько альбомов с фотографиями. Почему они были именно здесь, на старой даче? Нина не знала.
Женщина поколебалась. Ей хотелось открыть их. Но она какое-то время не решалась. Будить прошлое или не будить?
Хват спал, но что-то разбудило его. Он шевельнул ухом, какие-то странные звуки. Как будто кто-то плачет! Но кто и почему? Кот открыл глаза.
- Ребенок, совсем ребенок… - услышал он и недовольно сощурился.
"Опять она дразнится", - подумал кот и посмотрел на Нину, но тут же понял, что женщина обращается не к нему.
Она перебирала какие-то фотографии, которые лежали на открытом старом альбоме.
- Я здесь совсем ребенок, - прошептала она, и из ее глаз катились слезинки.
Нина шмыгнула носом. Тяжело вздохнула. Кот посмотрел на ее опущенные плечи.
"Расстроилась", - понял он.
Хват мягко спрыгнул со стульев и подошел к Нине.
- Ой, прости, мой хороший, разбудила я тебя, - сказала женщина.
Кот запрыгнул к ней на коленки. Нина чуть отодвинул лампу, взяла одну из фотографий и показала коту.
- Смотри, Хватушка, это я.
Кот посмотрел на серо-коричневый прямоугольник, потом на Нину. Девчонка с косичками и ободранными коленками была совсем не похожа на ту, что сидела за столом.
- Да-да, это я, совсем ребенок еще…
Женщина обняла кота. Она гладила его, баюкала и что-то шептала. Нина рассказывала ему про свое детство. Она говорила, как за этим столом, на этих стульях собиралась большая семья. Как они бегали в лес, на речку.
- Нас много было, детей много. Я, Игорешка, Сашка, Люся, Верочку привозили с Дениской. Нам весело было…
Счастливое детство почему-то закончилось. Нина так и не узнала, что изначально разделило дружную семью. Сначала перестали приезжать Верочка и Дениска.
А потом у дяди и тети случилась беда. Сильно простудился, заболел и умер Игорек. Его мать так и не оправилась от потери сына. Отец уехал в другой город и забрал с собой близнецов Сашу и Люсю. И даже адреса своего не оставил.
А потом и родители Нины перестали приезжать на старую дачу.
Хват слушал Нину. Он слизывал слезинки, которые катились по лицу женщины.
Он прижался к ней и замурчал.
"Не плачь. Это все в прошлом, а сейчас у тебя есть я, у тебя есть Сережа. Не знаю, зачем мы сюда притащились, но завтра мы поедем домой. И там все будет прекрасно".
Слезы катились и катились. Кот протестующе мявкнул.
"Прекращай уже".
Нина уловила его возмущение.
- Хорошо, - она вытерла слезы, - я больше не буду, что это я расклеилась. Ты прав, Ребенок, это все в прошлом. А сейчас мы с тобой ляжем спать. И будем видеть только счастливые сны.
Нина подбросила еще дров. Разулась и потушила лампу. Они с Хватом улеглись на стульях, завернулись в одеяла.
Кот снова заснул, а Нина лежала, слушала шуршание дождя за окном. Потом погладила Хвата и шепнула ему – ребенок!
Кот, не просыпаясь, недовольно заворчал. Нина тихонько засмеялась, уткнулась носом в его шерсть и уснула.
Утром они проснулись рано.
Дождя уже не было, но земля сочно чавкала под ногами. При свете дня Нина обошла весь дом, словно прощаясь. Спрятала в сумку несколько фотографий.
- Пойдем, Хват. Домой надо ехать.
Она закрыла дом, выехала за ворота, снова повоевала с замком. Завела машину и поехала, не оглядываясь.
Вечером вернулся муж.
- Была на даче? – спросил он, - рухнуло там все, небось?
Нина покачала головой.
- Нет, там все крепкое еще, но я туда больше не поеду. Хват прав – там прошлое. А мы живем в настоящем. В счастливом настоящем. И будем жить в нем дальше. Правда, Ребенок?
Валерия Шамсутдинова

КОРОЛЬ БРОДВЕЯ



Когда-то в городе Бердичеве был шикарный Бродвей. Это было в конце хрущёвских лет, и это было незабываемое время.
Бродвей находился на улице Либкнехта. Это был смачнейший кусочек вечернего пейзажа, который начинался от башни. В детстве я думал, что эта башня зовётся Пизанской. Потом оказалось, что она водонапорная.
К семи вечера Бродвей заполнялся публикой. Этих людей нельзя было назвать прохожими. Они по улице – не проходили. Они по ней – фланировали. С расстановочкой, с бонбончиком-с!.
Представьте себе этот кайф, и вы поймете, каким - в тысячу раз лучше! - он был тогда.
Вы медленно фланируете по Бродвею. Вы одеты в самое лучшее. Бродвей не терпит случайных пиджаков. А ваши туфли не просто начищены. Они - сверкают. Если они не будут сверкать, завтра весь город будет называть вас паршивым шлепером. Перед вами закроются двери лучших домов Бердичева.
К брюкам- дудочкам еще не привыкли, но расстреливать за них уже не требовали. Народ загадочным шёпотом говорил про секс. Что это такое, никто не знал. Но все уже краснели. Некоторые даже беременели.
Жизнь кипела.
Мне было лет пять, я выходил на Бродвей с бабушкой и дедушкой.
Мы проплывали мимо церкви. Мимо ресторана. Мимо гастронома. Потом начинался каштановый бульвар, и бывший костёл, где когда-то венчался Оноре де Бальзак.
Наконец, мы выплывали на пятачок перед кино «Фрунзе». Над афишами гуляли лампочки: синие, жёлтые, красные, зелёные. Это был праздник, но хотелось, чтобы он стал еще больше. И это исполнялось. У кино стояла голубая деревянная будка. В ней сидел король Бродвея — газиропщик Изя.
Это был феноменальный человек. Когда я вспоминаю про него, я ударяюсь в лирику. И тогда я таки спрашиваю:
– Мошкара из не-Бердичева, что вы можете знать про газиропку, если вы никогда не знали Изю?! Я перевожу дыхание, и я начинаю вам объяснять. Настоящая газиропка – это совсем не та бзыц-бзыц-параша, которая за три копейки наливалась из автомата.
Настоящая газиропка начинается с мокрой клеёнки, по которой жадно ползают осы. Пальцы маэстро касаются вентиля-бабочки, и в стакан, который называется стаканчик, тонко льётся сироп. Хоп! – и стаканчик уже под газированной струёй, как артист под овацией публики.
Хоп! – и цымес, который получился, вы можете попробовать лично.
Не падайте от счастья. Обморок от счастья – это все равно обморок. Лучше сделать заказ на еще один стаканчик. Газировка была еще в двух местах Бродвея. Напротив башни и в гастрономе. Но только у Изи она имела название «газиропка» или даже «газиропочка». Изя умел её делать.
Он был маленький человек с большой лысиной, приплюснутым носом и смешливыми глазами, которые видели клиента насквозь. Он знал про нас все. Мы про него – только обрывки сплетен.
Якобы Изя делает миллионы с недолитого сиропа.
Якобы Изя имеет не дом, а виллу, где-то за бульваром. Никто её не видел, но знали про неё все.
Якобы Изя купил на имя тёщи своего племянника автомобиль «Волга». Народ спорил, как Изя это провернул. Народ знал все тонкости. Не было только самого автомобиля. Изя ходил пешком. Водительских прав он не имел. Он, кажется, вообще не знал, что это такое. Говорили также, что Изю – взяли. Шмон идёт с большим тарарамом. Потные грузчики уже грузят золото...
Эту новость город обсуждал каждое лето. Народ бежал на Бродвей смотреть – правда или нет. Но это опять была неправда. Может Изя делал сиропные миллионы. Может, не делал. Это осталось тайной 20 века.
Это не мешало народу любить Изю. У его будки всегда была очередь.
– Нам, это самое, с двойным сиропчиком, – говорил клиент.
– Что такое? – спрашивал Изя. – Имеем событие? Так почему не с тройным?
Изя наливал три с тройным, но брал как за три с двойным.
Праздник так праздник. Изя уважал чужие праздники. Своих у него похоже было мало.
Его газиропка роскошно пенилась и роскошно лилась. Если она звалась клубничной, значит, у неё был-таки вкус клубники, а не маргарина. Вишнёвая газиропка пахла-таки вишнями. У других так не получалось. У других всякая вода пахла одинаково: никак.
А очередь к Изе тоже была особенной. Эта очередь всегда рассказывала анекдоты и всегда смеялась. Изя подкидывал хохмочку, и она шла гулять по Бродвею. От Изи, говорил народ.
Секрет популярности его газированной воды пытались узнать многие, это безусловно правда. Говорят, наиболее настойчивым в этом плане был корреспондент бердичевской газеты "Радянський шлях", что приставал к Изе с расспросами, в чем его секрет, на что последний, не выдержав, ответил: "Что за паника? Абисл сиропчик, абисл хохма - и сверху 200 грамм водички!"
Бродвей заканчивался там, где стояла Изина будка. За ней тоже был бульвар и продолжалась улица. Но там был уже не Бродвей. Там опять была улица Либкнехта и павильон - мороженое "Пингвин", где в любой день подавали в металических креманках вкуснейший пломбир, и фонари там горели, но все уже было совсем не так...
Прошло еще лет десять, и будки не стало, Изя тоже куда - то пропал: то ли ушёл на пенсию, то ли уехал в Эрец, но он оставил о себе бессмертную память в родном городе Бердичеве.
Бродвей теперь другой, и короли там другие. Но моего Бродвея больше нет, того, который начинался в Нью-Йорке и заканчивался в Бердичеве, и где королём был Изя-газиропщик…
Борис Ройтблат Журнал «Ностальгия»

Резюме так себе
Иван заметно волнуясь, вошёл в кабинет, где должно было проходить собеседование.
— Добрый день…
— Проходите, — не очень приветливо встретил его директор предприятия, и показал на стул. — Садитесь.
— Ага… — Иван поспешно сел, и тут же стал одной ногой поправлять ботинок на другой ноге.
Дело было в том, что перед тем как сюда войти, он засунул под пятку старинный медный пятак, который дала ему – на удачу — его бабушка. Но этот пятак сразу сполз куда-то в бок, и теперь причинял ему заметное неудобство.
— Итак, Иван Ильич, я посмотрел ваше резюме, — сказал директор. — Значит, вы хотите работать в нашей компании?
— Ага, — кивнул Иван, продолжая теребить одним ботинком другой ботинок.
Директор недовольно поморщился.
— Просто — ага?
— Нет, не просто — ага… — Иван недовольно посмотрел на свой ботинок, в котором скрывался пятак, и дрыгнул ногой. — Я очень хочу у вас работать. Я давно мечтаю об этом.
— А что вы всё время смотрите на свои ноги? — раздраженно спросил директор. — Вы сейчас с ними разговариваете, да?
— Да, нет… Я просто…
И тут Иван слишком резво пнул ботинком ботинок с пятаком, тот соскочил с ноги, пятак вывалился, встал на ребро и покатился прямиком под стол директора, а оттуда – под шкаф, который находился за спиной главы предприятия.
— Ах, ты!.. — нелепо воскликнул Иван, подскочил на стуле, оббежал стол и хищно бросился на убегающий пятак. Но он не успел — пятак уже скрылся под шкафом.
Иван, не понимая, что творит, совершенно не обращая внимания на хозяина кабинета, упал животом на пол и принялся делать попытки заглянуть по шкаф.
Директор просто остолбенел от такой наглости.
— Сейчас, сейчас… — пыхтел между тем Иван почти под креслом директора. Он торопливо полез в свой карман, достал мобильный, включил на нём фонарик и стал светить им в узкую щель под шкафом. — Я тебя вижу, дорогой… Сейчас я тебя оттуда достану…
— Эй! — опомнился, наконец, директор. — Что происходит? Молодой человек, вам там удобно? Ну-ка, немедленно вылезайте из-под моего кресла. Вставайте, я сказал!
— У вас линейки нет? — не обращая внимания на тон директора, спросил Иван. — Длинной линейки.
— Какой ещё линейки?! – завопил директор. — Ну-ка, быстро вставайте и уходите отсюда!
— Нет… Без пятака я отсюда не уйду… — пыхтел Иван, тщетно пытаясь засунуть свою кисть с рукой под шкаф. — Я умру здесь, но этот пятак оттуда достану.

— Какой ещё пятак?! Ну-ка, хватит ползать под моими ногами!
— Бабушкин пятак, — не обращая на крики директора, стал объяснять Иван. — Он ей достался от её бабушки. Этим пятаком наша семья всю жизнь пользуется.
— Как пользуется?
— Обычно. Под пятак его кладёт, когда должно произойти какое-то важное событие.
— Молодой человек, вы мне тут свои глупые сказки не рассказывайте! Если вы немедленно не встанете, я позову охрану!
— Тогда мне придётся этот шкаф уронить, – решительно сказал Иван. — Потому что, если я без пятака домой вернусь, моя бабушка сразу умрёт. Лучше дайте мне что-нибудь длинное и узкое, я достану его и уйду. Пожалуйста, дайте мне что-нибудь! — почти закричал на хозяина кабинета Иван.
— Да, что это такое? – растерялся директор. — Неужели вы, современный молодой человек, верите в эту белиберду с вашим пятаком?
— Конечно, верю. У меня бабушка благодаря ему стала доктором наук. И мама тоже стала доктором наук.
— И папа тоже стал доктором наук? Благодаря пятаку? — нервно спросил директор.
— А папа, благодаря ему, удачно устроился на работу. После того, как его взяли заместителем директора, у того предприятия сразу дела в гору пошли. Сразу! Бабушка говорит, что этот пятак моей прапрабабушке подарил сам Мессинг. На удачу.
— Мессинг? — замер директор. — Тот самый?
— Ну, конечно. Какой же ещё? Прабабушка была на его выступлении, ну и… Так что, я из вашего кабинета без этого пятака уйти не могу. Мне этого дома не простят.
— Ну, ладно, черт с вами. Сейчас… — Директор встал с кресла, открыл ещё какой-то шкаф, вытащил оттуда обычный веник и протянул Ивану. – Вот, держите.
— Спасибо. — Иван тут же выгреб веником, вместе с пылью, тот самый пятак, сдул с него пылинки, встал, облегченно вздохнул, и засунул монету в карман. — Спасибо, — ещё раз кивнул он директору. — Я пошёл.
— Погодите. Куда вы? — вдруг сказал директор. — Я думаю, что мы с вами ещё поговорим?
— По поводу пятака? — непонимающе, спросил Иван.
 
— И по поводу вашей работы на нашем предприятии. Значит, вы говорите, Мессинг этот пятак подарил?
— Ага.
— На удачу?
— Да, на удачу.
— Вот и хорошо. Садитесь. – Директор тоже уселся в своё рабочее кресло. — Нужно же нам обговорить условия, на каких вы будете у нас работать.
Через пятнадцать минут Иван вышел из этого кабинета сразу заместителем директора…
Рассказы Анисимова

Солнечный человек



У него было много работы. Но одна женщина, у которой тоже было два кота дома, плевать хотела на все эти таблички. Она входила к мужчине без стука и показывала новые фото своих питомцев, заодно принося ему котлетки и кашку…
Вообще-то он был самым обычным, но перенесённые жизненные невзгоды, потери и разочарования сделали его молчаливым, задумчивым и неулыбчивым...
В школе над ним насмехались. Родители выпихнули его из дома сразу после окончания школы. Им было стыдно, что, в отличие от всех остальных детей, он не достиг ровным счетом ничего. И на общем фоне колледжей и университетов, уборщик мусора портил им нервы, вид и разговоры с друзьями по праздникам.
Поэтому, он переехал в другой город, прервал все контакты с родными, знакомыми и начал новую жизнь. Ему пришлось сменить много работ и квартир. И нигде он не мог влиться в коллектив. Везде он был лишним, пока не устроился уборщиком в одну очень большую издательскую фирму.
Собственно говоря, это было не просто издательство, а целый комплекс СМИ, плюс всякое издательское дело. И занимали они полностью целое здание. Высотку.
Где для него и других уборщиков всегда хватало работы. Его поставили на двенадцатый этаж, где и сидел хозяин, основатель и распорядитель всей фирмы - в огромном кабинете за стеклянными дверями.
Здесь находился отдел публикаций. И беготня тут наблюдалась с открытия до позднего вечера. Листки и прочая бумажная принадлежность сыпались на пол, как дождь. И он всегда был занят…
Впрочем, его не любили. Всегда мрачный, неулыбчивый и спокойный. Не то, что прошлая уборщица, над которой любили подшутить высокооплачиваемые корректоры, спецы по рекламе и отбору книг, корреспонденты и фотографы, занимавшие тут множество столов с компьютерами.
Она всегда бурно реагировала на прикреплённые к спине бумажки с обидными надписями и бегала по офису за проказниками, чем вызывала оживление и смех. За что её и уволили…
Мужчина сразу всем не понравился. Он не реагировал на шутки и издёвки. И спокойно снимал со своего халата приклеенные бумажки. Скучный, нудный, педантичный, мрачный.
И начальница отдела уже неоднократно просила хозяина и начальника фирмы уволить этого “человека дождя”, как она его называла. Впрочем, так его называли все. Прибавляя ещё всевозможные эпитеты. Обидные. И характеризовавшие его, как не совсем нормального.
Пока однажды не случилось вот что...
Посреди рабочего дня “человек дождя” подошел к начальнице отдела, которая терпеть его не могла, и, уставившись в пол, пробормотал:
- Там у начальника каблуки туфель из-под стола торчат…
- Что?! - возмутилась начальница. - Какое ваше дело?! Занимайтесь своей работой! Каблуки ему, видите ли, мешают…
- Но, дверь закрыта, - возразил мужчина.
- Естественно! - ответила начальница. - Чтобы такие, как вы, не мешали ему работать. Идите и убирайте, пока вас не уволили!!!
- Но… - сказал уборщик.
Потом замолчал и пошел по направлению к дверям в кабинет начальника. Он поставил метлу и бак с мусором, взял стул и, размахнувшись, метнул его в стеклянную дверь.
Звон стекла, тишина, наступившая затем в офисе. И ужас, смешанный с удивлением в глазах работников…
Они будто прилипли к своим рабочим местам. И только начальница бросилась в кабинет хозяина, где исчез уборщик. И обнаружила его за столом, делающим искусственное дыхание хозяину, лежавшему на полу с закрытыми глазами.
Каблуки его туфель действительно торчали из-за огромного дубового стола...
Столпившиеся вокруг сослуживцы стояли, раскрыв рты. Никто из них не мог ему помочь, ведь они не умели делать искусственное дыхание и просто боялись, но...
Они вызвали скорую, которая и приняла из рук уборщика тело хозяина, констатировав факт - он выжил благодаря этому человеку в синем халате.
Через несколько месяцев вернувшийся после инфаркта хозяин вызвал уборщика в кабинет. За это время отношение к странному уборщику кардинально изменилось. Его больше не изводили и не называли обидными словами.
Люди отворачивались от него при встрече и изображали улыбку. Им было стыдно. Они понимали, что никто не решился бы разбить двери в кабинет хозяина. И никто не стал бы делать ему искусственное дыхание. Они понимали, что этот странный, угрюмый и молчаливый человек сделал что-то такое, на что они не способны…
Поэтому на него стали смотреть даже с отголоском уважения. Женщины замечали, что он не без привлекательности, а мужчины иногда по товарищески хлопали его по плечу.
Ну, так вот… Начальник сидел и смотрел на уборщика.
- Я хочу дать вам чек, - сказал он.
продолжение следует...

Уборщик улыбнулся и ответил:
- Спасибо, но, не стоит… Я ведь не за деньги… Да и работник из меня никакой.
После чего повернулся и вышел из кабинета. Ему надо было работать.
На следующий день начальник нашел выход. Он позвал уборщика и попросил его снять синий халат. Под ним оказалась старенькая, заношенная, но чистая одежда. Хозяин подвёл его к пустому столу с компьютером и сказал:
- У меня есть для вас работа...
Он положил на стол десять толстых книг.
- Здесь разная литература по профилю нашей фирмы, - сказал он уборщику. - И я хочу, чтобы вы занесли всё это в память, чтобы любой мог пользоваться. Это большая работа. Времени это займет много, не спешите. Внимательно и без ошибок, а зарплата… Вы будете получать теперь зарплату, как и любой работник нашей фирмы, занимающийся очень важным проектом. А это важный проект. Ну? Согласны? - спросил хозяин и посмотрел на уборщика.
Тот весь светился от радости.
- Огромное вам спасибо, - сказал он. - Я ведь теперь своей семье смогу покупать разные вкусности.
- Ну-ка, ну-ка? - спросил хозяин. - А покажите-ка мне вашу семью.
И уборщик достал телефон, где и были множество фотографий его трех котов, двух собак и одного попугая жако.
- Это всё? - спросил начальник. - А родители, родственники?
И уборщик, запинаясь и краснея, рассказал ему историю своей жизни. И то, как он обманул ожидания родителей, братьев и родни.
Хозяин долго молчал. И смотрел в лицо уборщика. Ему хотелось убедиться в том, что тот говорит откровенно, а потом он не сдержался и ответил:
- Сволочи они! Вот, что я вам скажу. Правильно сделали, что порвали отношения.
И уборщик приступил к работе, а хозяин регулярно по завершении печати очередной книги, выписывал ему премию. В размере зарплаты. Так что, теперь мужчина был одет как и все, в строгий черный костюм с дорогим галстуком и кожаными удобными туфлями.
А женщины… Ох уж, эти мне женщины! Они каким-то образом узнали о жизни уборщика, его любви к животным, и теперь стали называть его - “Солнечный человек”.
Они несли ему печеньки и тортики. Они угощали его и улыбались, сталкиваясь в коридоре, а мужчины… Завидовали.
- Ну, как? Каким образом он умудрился покорить сердца всех дам нашей фирмы? - рассуждали они в курилке и не могли понять...
Мужчины, я вам скажу, дамы и господа, не всегда могут взглянуть на дело с правильной стороны. И это не их вина. Это вина воспитания и норм нашего общества. Но не это важно.
Важно то, что у мужчины оказалась фотографическая память. И он помнил абсолютно точно всё, что было в справочниках, мало того… Начиная печатать в начале одним пальцем, теперь он строчил, как пулемёт.
К тому же, он накрепко запомнил все правила синтаксиса и пунктуации и стал живым справочником для всех корреспондентов. Ему ровным счетом ничего не стоило, взглянув на статью, запомнить её всю, откорректировать и распечатать за десять минут.
Узнав о таких достижениях, хозяин фирмы пришел лично убедиться в этом. Вместе с ним вокруг стола собрались все служащие. Они делали ставки.
- Десять страниц печатного текста, - сказал хозяин мужчине. - Запомнить, откорректировать и сдать в печать. Сможешь?
Через полчаса всё было готово. Хозяин был изумлён. Все вокруг, не веря, подходили к компьютеру и проверяли, а назавтра…
“Солнечный человек” сидел в отдельном кабинете с табличкой на дверях: “ГЛАВНЫЙ КОРРЕКТОР”
И у него было много работы. Но одна женщина, у которой тоже было два кота дома, плевать хотела на все эти таблички… Ох уж, мне эти женщины, честное слово! Делают, что им заблагорассудится…
Ну, так вот. Она входила к мужчине без стука и показывала новые фото своих питомцев, заодно принося ему котлетки и кашку. Просто так, по-товарищески.
А может быть, и нет… Она смотрела на него такими глазами, что, казалось, все давно всё понимают. Осталось понять самому мужчине…
Но кажется, в фирме прошел слушок, что хозяин готовит кому-то свадебный подарок…
Он нашел способ отблагодарить своего спасителя - он оплатит всю свадьбу и подарит молодоженам дом в пригороде. Исключительно, за хорошую работу.
Ну, я вам скажу, дамы и господа, хозяева фирм встречаются, тоже нормальные…
И если вам придётся быть на этой свадьбе, то вы убедитесь, что “солнечный человек” - больше не угрюмый и замкнутый мужчина, а приветливый и улыбающийся всем человек, а его невеста…
Нет, честное слово, она просто замечательная женщина! И да, ему таки повезло в жизни. А, может, тут дело не в везении?
Как вы считаете?...
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Большой и маленький



Большой белый кот воровато оглянулся.
"Надо скорее поесть и спрятаться, пока мелкий погнался за кем-то снова", - подумал кот и начал торопливо хрустеть кормом, но наесться спокойно, ему было не суждено.
Мелкий котенок, которого недавно подобрали на улице, увидел его и стал приближаться с целью снова потерзать хвост, но отвлекся – мимо пролетела муха. Котенок начал гоняться за мухой, а она, подлая такая, вздумала пролететь как раз над миской.
В результате миска перевернулась, корм рассыпался. Котенок побежал дальше – его такие мелочи не смущали, а большой кот сердито посмотрел им в след, подобрал пару кусочков с пола, тех которые не попали в лужу, устроенную котенком, потому что перевернут был не только корм, но и миска с водой.
Потом он вздохнул и удалился в кусты рядом с домом, пока мелкий не вернулся. Есть ему хотелось по-прежнему, но теперь надо было ждать, пока вернутся хозяева, уберут безобразие на кухне и снова насыплют корм.
Мелкий вернулся в кухню. Ему тоже захотелось подкрепиться. Он пожевал подмокшие кусочки.
"Не так уж и плохо, и чего большой сердится?" – думал мелкий.
После голодных дней на улице он первое время был готов есть все, что находил. Потом несколько успокоился, но то, что корм чуть подмок, ему не помешало.
Котенок насытился. Ему захотелось поиграть, но большой к этому времени уже давно спрятался, и играть котенку было не с кем.
Он вышел на крыльцо дачи и стал приводить в порядок свою полосатую шубку. Потом внимательно оглядел ближайшие кусты. Котенок знал, что большой далеко уходить не любит.
"Где-то он здесь, надо поискать", - решил котенок и стал по очереди проверять кусты пионов, потом полез в розы, потом в сирень.
Его полосатая шубка делала его практически невидимым в кустах и траве, а вот большому так не повезло. Большой кот был белый как снег и пушистый.
"Кстати, а что такое снег?"- думал котенок, пробираясь через заросли вишни.
Он слышал это слово от людей. Сам он родился в начале лета и снега не видел. Вдруг он насторожился – какой-то звук странный…
Котенок высунулся из вишарника на дорожку и почти нос к носу столкнулся с забежавшей на участок собакой.
Котенок хотел отпрянуть назад, но собака его заметила, раскрыла пасть и оглушительно гавкнула. Котенок испуганно присел, потом вздыбил шерсть и зашипел:
- Не подходи!
Но собака была больше котенка и не испугалась. Она подходила все ближе и сердито порыкивала:
- Мелкий, ты как со старрршими разговаррриваешь!!!
Котенок хотел удрать, но собака ему не давала. Она стукнула котенка лапой. Он совсем перепугался и тонко заверещал.
Большой белый кот спокойно спал, под кустом смородины. Писк котенка его разбудил.
- Ну что еще, - зевнул большой белый кот, но уловив страх в писке, решил выяснить, что стряслось.
Он выглянул на дорожку, когда собака уже нависала над мелким. Собака была незнакомая. Его знакомые доберманы, которые жили в двух участках дальше по дороге никогда себе такого не позволяли.
Кот возмутился – залезла и еще наглеет! Ему стало обидно за мелкого.
"Надо разобраться", - подумал кот.
Он громко фыркнул, привлекая к себе внимание чужой дворняжки, и величественно выплыл на дорожку всем своим мощным туловищем.
- Проблемы? – лениво поинтересовался большой кот.
Собака развернулась. На самом деле она была не такой уж большой. Но отступать сразу не захотела и гавкнула. Белый кот удивился – нахалка! Еще и тявкает! Да на моем участке??? Он здесь хозяин и не допустит, чтобы всякие… Это вам не улица!
Кот перестал думать, вздыбил шерсть, зашипел на собаку и стукнул ее лапой по носу. Кот был в своем праве, собака поняла, что он не отступит и решила ретироваться, пока не получила снова. Она огрызнулась для самоутверждения, потом попятилась и выскочила за забор.
Большой кот перестал топорщить шерсть. Он развернулся и посмотрел на перепуганного котенка.
- Ну, все-все уже, - сказал он мелкому.
Котенок дрожал. Он никак не мог успокоиться.
"Вот еще, успокаивай его теперь", - сердито подумал кот, но подошел к мелкому и принялся его вылизывать.
- Смотри – помирились! – обрадовались вернувшиеся с пляжа люди.
Они увидели, как на веранде растянувшись, спит большой белый ангорский котище, а рядом с ним прикорнул маленький полосатый подобрыш.
Белый кот приоткрыл один глаз.
"Помирились или нет, это мы еще посмотрим. Надо будет, я его сам воспитаю, но всяким посторонним его в обиду не дам", - подумал он.
Валерия Шамсутдинова