Уголок читателя - 9

Подъём! - командует старшина женскому взводу.
- Старшина, - доносится сонный голос с одной из коек, - не надо так громко делиться своей радостью, - в казарме слышится сдавленный смех.
- Выходи строиться! - зло кричит старшина.
- А что будем строить? - спрашивает тот же голос.
- Гольштейн, не буди во мне зверя.
- Нас, значит, будить можно, а вашего зверя нет? Как вы его бережёте.
- Три наряда вне очереди, будешь мыть туалет.
- Наряды приму с удовольствием, надоел цвет хаки, а туалет… Бедненький, вас слабит?
Старшина, взбешенный, выскакивает из казармы, за ним не спеша выходят девушки, строятся.
- Рядовая Гольдштейн… - начинает старшина.
- Так уж и рядовая? - не соглашается девушка. - На гражданке говорили, что я из ряда вон.
- Вот именно, вон из строя! - снова кричит старшина. - Два шага вперёд! Ложись! - командует старшина.
- Спасибо, старшина, я только что встала.
- Гольдштейн, я тебя не отдыхать приглашаю, ложись!
- Прямо здесь?
- Прямо здесь.
- Нет, старшина, сегодня не могу - женские дела.
- Гольдштейн, в армии нет мужских или женских дел. Дело одно - защищать родину.
- Знаю, старшина, только поэтому я от вас и отбиваюсь.
- Так точно.
- Тогда ложись.
- Встать в строй, - под хохот взвода командует старшина, - Взвод, шагом марш! Раз! Раз! Раз, два, три!
- Старшина, а до четырёх - слабо?
- Держи ногу, Гольдштейн!
- А чего её держать, одна не убежит.
- Выше ногу! - зло кричит старшина.
- Не могу, старшина.
- Почему?
- Мешает впереди идущая попа.
- Гольдштейн, я знаю, что мешает танцевать плохому танцору, а что танцорке?
- Если очень сильно не прижиматься к партнёру, ничего, старшина.
- Гольдштейн, у нас канализацию прорвало, пойдёшь чистить.
- Вот, вот, старшина. От харчей, которыми нас кормят, даже канализация блюёт.
- Не зуди, Гольдштейн, когда-нибудь и ты станешь старшиной.
- Я?! Не дай Бог!
- Гольдштейн, плох тот солдат…
- Который не мечтает стать женой генерала, - под новый взрыв хохота отвечает девушка.
- Рота, - махнул на неё рукой старшина, - запевай! “Наш ротный старшина имеет ордена”…
- Ага, - подхватывает Гольдштейн, - а у меня всё это впереди…
- Что у тебя впереди, Гольдштейн?
- Что у меня впереди, видно невооруженным глазом, а эта песня для строевой очень сексуальная.
- А какую бы ты хотела?
- Я? Вот эту: хочу прибиться к берегу, да гвозди не дают.
- Ничего, Гольдштейн, для тебя я гвоздь найду. Левой, левой… Гольдштейн, где у тебя левая нога?
- Старшина, вы видите мой бюст?
- Ну?
- А я из-за него ног не вижу.
- Гольдштейн, зачем же ты с таким бюстом пошла в армию?
- А что делать? Мужики все, вплоть до генералов, кто в политики, кто в бандиты подался, а нас с детства учили, что за Родину надо стоять грудью. Ну, я и решила, что нечестно с таким бюстом в тылу отсиживаться.
- Не знаю, что думают наверху, а я бы женщин не брал.
- Бедный, вас уже не интересуют женщины?
- Пять суток! До сих пор вас любил, но, пообщавшись с женским батальоном, я начинаю понимать голубых.
- А кем вы были на гражданке, старшина?
- На гражданке я был мужиком, - под новый взрыв хохота ответил старшина. - Поэтому я и хочу вернуться. Подаю в отставку.
- Успокойтесь, старшина. С нами, конечно, нелегко, но ведь мы вас все любим. Пройдёт месяц, другой - и вы будете единственным мужчиной, который сможет честно сказать: «Я был на взводе!».
- Уговорили, - улыбается старшина. И всё же - запевай: «Солдатушки, браво вам, девчушки! Где же ваши парни?»…
Рота подхватывает: «Наши парни прячутся от армии, Вот где наши парни!».
из сети

Совершенно случайно мне предложили этого песика. Мой приятель потерял сон и покой, ища, где бы лучше пристроить щенков, которые вдруг появились в его квартире. По своей доброте и легкомыслию я пообещал его выручить: одного из пятерых щенков взять себе.
– Это только для вас, - заверила меня жена приятеля. - Об этом событии в нашем доме еще никто не знает. Мы вам хотим доставить удовольствие: за вами оставляем право выбора...
Я настолько был растроган ее вниманием к моей особе, что не нашел в себе мужества сердечно поблагодарить её и корректно отказаться от подарка, который мне на самом деле был ни к чему.
– Нам предлагают пса, - в тот же вечер сообщил я супруге.
- Какого пса?
- Небольшого, но породистого, – поспешил успокоить ее. - Отец спаниель, мама-ньюфаундленд...
- Никакого ньюфаундленда. Нам и самим негде жить. Тебе еще пес нужен...
- Ну, ты, как каждая женщина, преувеличиваешь. Во-первых, у нас есть где жить. Во-вторых, это не простой пес, а породистый. Я уже говорил. Не упомянул только об их медалях и наградах. Мать - родная сестра пса английской королевы, отец - участник всех всемирных выставок: Гонконг, Монако, Гонолулу, Лихтенштейн, – перечислил я города и княжества, которые только попадали мне на язык, чтобы хоть этим ошеломить ее.
– Все равно, - спокойно ответила она.
- Что - "все равно"? Я уже дал согласие. Не могу же я отказываться от своего слова. Я пообещал, что мы придем и обязательно заберем песика. Просил, чтобы никому не отдавали...
... Сказано-сделано. Ровно через месяц мы отправились к приятелю почти всем семейством.
При главном арбитре у нас был сын, и его слово должно было быть решающим.
– Вот этого ушастого, с черной заплаткой на спине, - выбрал из пятерых щенков главный арбитр.
В первый день до вечера с Принцем (так мы назвали песика) забавлялась вся семья. На ночь бабушка просила положить его возле себя, сынок настаивал, чтобы песик лег только с ним. Жена сказала, что спокойнее всех спит она и чтобы Принц был возле нее. Дедушка категорически отрицал и доказывал, что Принц хотя и из аристократов, но все равно его место в коридоре.
- Собак, даже породистых, – говорил он, – нельзя приучать ни к кровати, ни к постели.
Мы так и решили: Принца положили в коридоре в картонном ящике из-под чешского пива «Дипломат». Но как только выключили свет и легли спать, Принц так начал скулить и заводить, что мы все подумали: его мамаша не перенесла разлуки. Придется с Принцем в полночь ложиться мне: "Сам принес, сам и воспитывай!"
Отныне я ему посвящал больше времени, чем сыну, но так ни к чему его и не приучил. Первую неделю он взялся за ножки нашей мебели: стульев, стола, серванта и кресел.
- У него прорезываются зубки. - Я уже не помню, кто это сказал.
На следующей неделе он перешел к коврам, покрывалам и модным сандалиям.
– Ты его отвези в школу, - посоветовал мне приятель.
- Кого? - зло переспросил я, хотя на самом деле знал, кого он имеет в виду.
- Песика. Там его ко всему приучат...
- Ты сошел с ума. Мне некогда сыну аккордеон в музыкальную школу поднести, а ты хоть...
- Тогда найми домашнего репетитора. Позвони в бюро добрых услуг. Они там выполняют много разных функций...
- Ты что, издеваешься?
– Нисколько: собака, как и человек, требует к себе внимания, - сказал он и пошел прочь.
– Или я, или он, - встретила меня на пороге квартиры жена, тыча мне под нос новейшее модное платье, пошитое по образцу эстонского журнала «силуэт». - Но это еще не все: ты вот глянь на мои лакированные туфли...
- Ничего удивительного, он все лакированное любит...
- А туфли на платформе, а ковер? ..
- Главное - спокойствие, – тихо произнес я. - из платья можно сделать для Принца тряпку.
Что же касается ковра, то вы просто его не тем кормите, чем следует. Вот я принес книжку: "Как кормить и ухаживать за щенками", преждевременно потерявшими маму, – добавил Я последние слова от себя.

продолжение следует....

Насытившись обувью, мебелью, синтетикой и женскими колготками, он перешел на литературу. Сначала грыз брошюры про сад-огород, очень любил советы о том, как собрать лучший урожай тех или иных сельскохозяйственных культур. После перешел на бытовые консультации и приложения к журналам. С успехом грыз современную поэзию и драматургию. Больше всего ему нравились мемуары.
- Почему его так тянет к ним? - интересовался я.
- Там клей из хлеба, – объяснял дедушка, - и толстые переплеты.
По вечерам, когда я возвращался домой и брал пса на руки, все мои домочадцы (за исключением сына) смотрели на меня волком. Я решил пса сбыть.
В первый же выходной день после того, как вызрела у меня эта мысль, я вышел во двор и начал издалека:
- Предлагают, как специалисту, ехать на два года в Африку.
- О, это замечательно! - подхватывали соседи. - Куда именно?
- В Эфиопию или Сомали.
- Лучше в Сомали...
– Это так, - перебил я, потому что чувствовал, что разговор потечет не желаемым для меня руслом. - Но за границу не разрешается брать собак.
- Оставьте его здесь!
– Он у нас не из простых - он породистый. Может, вам подарить?
– О нет, - подхватились с мест соседи. - Спасибо. У нас, есть кот, – выкрутился один из них.
- А у вас? - бросился я к последнему.
- А мне он просто не нужен.
"О господи, - сказал Я сам себе, - почему эта простая и такая убедительная мысль не пришла мне в голову тогда, когда нам предложили будущего Принца?»
- Дай объявление, - посоветовала жена.
Я до сих пор не могу себе простить, как только на это сразу так легко согласился, для чего я на объявлении еще добавил номер своего телефона.
В течение месяца телефонные звонки не утихали. И именно в это время, как я начинал разговаривать, Принц так завывал, что я не знал куда деваться. Но это еще было полбеды. Чего я только не наслушался от тех абонентов: «Вы продаете песика с цепочкой или без цепочки?", "Не согласились бы своего пса выменять на мою кошечку?"и тому подобные шутки. Я уже не знал, когда над мной издеваются, а когда говорят вполне серьезно. Под конец меня пришли и оштрафовали за то, что я обклеиваю объявлениями заборы, столбы и живые деревья.
Тогда я решил связаться с нумизматами. За невероятную цену купил у них две собачьи медали и две скопировал сам. Я их почистил, как солдатские пуговицы. На толкучке достал импортный, с серебряными заклепками, ошейник и все это нацепил на шею Принца. Видели бы вы его, когда он садился против солнца на задние лапы, поблескивал медалями так, что все в доме закрывали окна и форточки. Но с каким восторгом на него и, кстати, на меня смотрели прохожие!
- Чей это такой пес? - спрашивали они часто у наших соседей.
- Любителя природы, - не без ехидства говорили те и кивали в мою сторону.
Как-то Принц принес в зубах позолоченный ключик. Ключик был настолько красив, что я решил повесить его принцу на шею рядом с медалями.
- Что это за ключик? - интересуются у меня собаколюбы.
- Ключ от замка, которого открывает сам пёс, – набивал я Принцу цену и вскоре настолько и сам в это поверил, что вынужден был купить еще и замочек и шкатулку для персональных вещей Принца. Но от этого мне не стало легче.
- День куда-нибудь или его, или меня, - говорила мне каждое утро жена.
Как-то я похвастался, что мой пес умеет делать почти все, что положено уметь собаке. Вокруг меня собрались любопытные.
- Принц, - начал робко я. Он подозрительно взглянул на меня и насторожился. - Встань!
Но он только помахал мне хвостом. Когда же поднялся, я ему приказал лечь. В ответ он начал лишь прыгать.
- Дай лапу!
Он не выполнил ни одной моей команды. Тогда я ему бросил палку.
- Принц, возьми!
И он взял. Отбежал в сторону, лег в тени и начал спокойно грызть.
- На улице другая обстановка. Он комнатный собачка. Эти команды выполняет только дома, - оправдывался я, но терпение моё лопнуло.
Я взял сетку, кирку, отбил от порога немалый кусок камня и направился с принцем к реке.
- Эй, - крикнул кто-то мне из окна. - А ваш полиглот задачек случайно не решает? Здесь в учебнике для третьего класса есть интересная задачка: "Из пункта а в пункт Б выехали два велосипедиста. За одним из них бросился песик". Правда, без ключика. Спрашивается, если...
Дальше я того ехиды не слышал. Вышел на лед и начал долбить прорубь.
- Неужели здесь есть рыба? - неожиданно обступили меня рыбаки.
- Он же собачку привел топить. Видишь - без удочек...
- Разве вы на такое пойдете?! Собака - это же друг человека... А особенно с медалями и этаким позолоченным ключиком.
– Я и не собираюсь, - проговорил я и двинулся домой. Заметив из окна, что я не смог, жена в одну руку взяла сына, во второй чемодан и в тот же день ушла к маме.
Сердце мое разрывалось на куски. Ночью стало еще хуже: отсутствие хозяйки, бабушки, дедушки и сына сказывалось и на песике. Он так скулил, что я не выдержал и позвонил своему приятелю, который еще год назад мечтал расстаться со своей женой.
- Как ты поживаешь, старик? - поинтересовался я.
– Так себе, - ответил он. - Приходи к нам завтра в гости.
- А что такое?
- У меня день рождения.
– Непременно, – обрадовался я. - Спасибо за приглашение. С меня подарок-сюрприз.
- О, что ты! Какой может быть подарок? Ничего не надо.
Но я своего слова сдержал. Я ему подарил пса. Даже с позолоченным ключиком. А почему бы не доставить удовольствие человеку? Особенно когда она тебе так близка.

Яндекс истории
Автор неизвестен

- Все так живут! Терпи, Анька! Вот батя его, тоже по молодости кулаками махал, а опосля успокоился.
Сама не лезь на рожон и не спорь. Ну выпил чутка лишнего, а ты помалкивай. Детей-то одна как поднимать будешь? – утешала Дарья жену своего сыночка.
Анна сидела за столом в гостиной, отвернувшись к окну, подперев рукой подбородок и прикрывая пальцами под глазом еле заметный синяк.
Разговаривать со свекровью ей совсем не хотелось, да и она всегда выгораживала сына, понятное дело – Анна-то ей никто. Главное Димка пристроен: накормлен, обстиран.
- А ты терпи! Все так живут! – повторяла свекровь, как заезженная пластинка. – Ладно, я пойду. Пусть внучки ко мне сегодня ночевать приходят.
А ты поласковее с мужем. Гонор свой не показывай.
Да только Анна давно усвоила: говори - не говори, — муженёк всё равно, если пришёл навеселе, прицепится.
Заступиться некому за Аню. Мать в соседней деревне живёт. Отношения у них никогда не были тёплыми.
Неловко жаловаться - сама себе суженого выбирала.
Заикнулась как-то, а мать дала понять, свои проблемы - сама решай. У неё кроме Анны ещё две дочери.
- Чего уставилась? – заявился Димка к ночи и с порога окрысился на молчаливый укор, замеченный во взгляде супруги. – Собирай на стол! Видишь – не один пришёл!
Женщина без слов прошла в сени и начала разогревать давно остывший ужин, а Димка с другом - в гостиную.
Михаил не так давно приехал в деревню, его прикомандировали.
Он, как и Дмитрий любил горькую, - вот и на фоне общего интереса они быстро скорешились.
Они что-то бурно обсуждали и смеялись. У Ани всё клокотало внутри от возмущения, которое она старалась не показывать, так как муж, ещё не успев войти, придрался к взгляду.
А если сказать ему хоть слово поперёк, то он непременно, не стесняясь гостя, кинется на неё, чтобы показать, — кто хозяин в доме.
- Сядь с нами! – командным тоном рявкнул Дмитрий и, схватив за руку супругу, которая принесла тарелки с едой, и с силой усадил на табуретку рядом с собой.
Собутыльник мужа, Мишка, запел соловьём, с интересом посматривая на Анну.
Димка подметил, что дружок его уж слишком стал распинаться в присутствии чужой жены.
- Красивая у тебя супруга, повезло. – легонько похлопал Мишка по коленке хозяйку.
У Димки глаза на лоб полезли.
- Ты чего к моей бабе прицепился? – с размаху хлопнул он ладонью по столу, так что подпрыгнула посуда.
Анна вскочила из-за стола и выбежала в сени.
- Ты чего? Мы ж с тобой как братья, Димка. Да я за тебя любого на лоскуты распущу. Слово мужика.
- Смотри у меня! Ежели замечу чего, голову снесу обоим! Ясно! А сейчас иди уже к себе на хату...
Вскоре заплетающейся походкой Михаил ушёл, а Димка продолжал сидеть за столом, низко склонив голову к груди. От большого количества спиртного его тянуло в сон.
- Анька, курва! Где ты? Быстро иди сюда.
Анна не отзывалась и не спешила на зов. Димка вдруг вспомнил, как дружок его поедал глазами Аньку.
Воспалённое сознание рисовало непристойные картинки, от чего мужик сжал кулаки и стиснул зубы. Сам себе напридумывал и сам в это же уверовал.
- Признавайся, что у вас было?! – Димка добрался до дальней комнаты, где Аня надеялась пересидеть, пока муженёк не уснёт. – А я и думаю, что он всё к нам в дом напрашивается.
- Да как ты мог такое подумать...
Анна не успела договорить, как ревнивец схватил её за волосы и вытащил в сени...
Никогда прежде Димка "не воспитывал" супругу с такой яростью и остервенением.
Анна лишилась чувств.
Пришла в себя она на холодном полу в сенях. Всё тело ломило. Муженька было не видно.
Она туго соображала, в помутневшем от бо_ли рассудке появилось желание раз и навсегда прекратить все стра_дания.
В приоткрытую в избу дверь слышался храп её мучителя.
Анна медленно направилась к выходу, голова трещала, а на губах засохла кровь.
Ноги сами принесли её на речку, что текла под горкой.
Анна знала, где самое глубокое место, облюбленное деревенскими мальчишками, которые забавы ради летом частенько ныряли в воду с небольшого мостика. Там обрыв, метра три, может и больше.
"А на дне тишина и покой, и конец мучениям" – мелькнула мысль у женщины, стоявшей на мостке.
- Что ты?! – словно кто-то услышав её мысли, возмутился.
Аня обернулась. На берегу сидел старичок. Она его хорошо рассмотрела.
Но в состоянии отчаяния даже не задумалась: как она прошла мимо и не заметила его, и что он делает поздно ночью на речке, — не нырять же он пришёл.
- Тишина и покой? – вопрошал старик. – А дети как? Детей на пьяницу оставишь? А ты подумала, что с ними будет?
Несколько секунд, и Анна пришла в себя, стоя у воды, поблёскивающей в свете луны.
Она посмотрела на речку и ещё раз обернулась, чтобы посмотреть на старичка... но его уже не было. Он словно растворился...
Анна уверенно шла домой.
- Все так живут! – будто передразнивая, повторила она излюбленную фразу свекрови. – А я не как все! Не как все!
Она почувствовала огромную внутреннюю силу, уверенность в себе после слов старичка на берегу.
Что это было: видение или игра разума на критическую ситуацию? Анна не знала, но была уверена – больше она не позволит Димке издеваться над собой...
Очухался Димка от тяжёлых пощёчин. Анна вцепилась как коршун ему в глотку левой рукой. В правой она крепко держала топор.
- Ещё раз тронешь меня и не проснёшься! Понял?! – шипела она в лицо обидчику.
От неожиданности он чуть штаны не намочил. Это была уже не та Анька, которую он мог лупасить.
Освободившись от хватки супруги, Димка быстро ретировался.
- Вон! – кричала ему в след Аня. – Чтоб ноги твоей больше здесь не было!
Свекровь предпринимала несколько раз попытки наладить семейное счастье сына, но невестка и ей показала, где выход.
Больше в ней не было страха. Больше никто и никогда не посмеет поднять на неё руку. И ей плевать кто и как там живёт. Аня знает, как хочет жить она.
Из сети

Мария Павловна была женщина неустроенная, но приятная со всех сторон. Дети давно разлетелись из родительского гнезда, муж ушел к другой, вот она и осталась с тремя котами, двумя – полными негодяями и одним абсолютным мерзавцем – оторви и выбрось. Короче, они были единственной её отрадой для души и радостью в жизни. 
 Поэтому, когда она наткнулась на малюсенького серого котёнка, сидевшего столбиком у входа в подъезд, то решение было непростым. Малыша пришлось прятать в маленькой кладовке, возле которой и дежурили оба-трое мерзавских негодяя, просовывая лапы под дверь и устраивая драки для выяснения старшинства. 
 Дав объявление в интернете и описав своё сложное положение вещей, Мария Павловна получила звонок через пару дней. И удачно сдала с рук на руки пушистого малыша, который кричал и, вцепившись в неё всеми своими когтистыми лапками, не хотел уходить. 
 Оторвав его цепкие коготки от платья и от души с большим трудом, она передала его очень приятной женщине, Фаине. 
 Фаина приехала с мужем и дочкой, маленькой рыжей девочкой со смешными торчащими косичками. Девочка прижала к себе пушистого малыша и закрыла глаза от удовольствия. 
 «Ну, и слава Богу, - подумала Мария. - По всему видно – хорошие люди». 
 Но на следующий вечер, возвращаясь с работы и рассыпав по дороге всем бездомышам корм, Мария Павловна споткнулась о знакомый серый столбик, сидевший у входа в подъезд. 
 - Господи. Господи! - всплеснула она руками. - Неужто выбросили? Ну что за люди? Привезли и бросили у подъезда! Ах, ты мой бедняга. Ну, ничего, иди ко мне… 
Она протянула руки к пушистому малышу, и он бросился к ней, мяукнув радостно:
- Мама! 
Мария Павловна зашла в дом и набрала записанный номер телефона. Она собиралась устроить разнос по первое число, но из трубки донёсся отчаянный крик, плач девочки, чьё-то басовитое баф-баф и мужской голос. Отодвинув немного трубку от уха, Мария Павловна с удивлением спросила:
- Что случилось?
 Через полчаса Фаина, её муж и рыжая девочка прилетели на своей машине. Девочка плакала и, схватив на руки котёнка, прижала его к себе. 
 Выяснилось, что малыш сбежал. Он сбежал и пришел к человеку, которого считал своей мамой. Как выскочил за дверь, нашел дорогу, одному Богу известно. 
 Мария Павловна строго отчитала пушистика и приказала не баловаться. Оба-три мерзавских кота крутились тут же, подставляя спины под тёплые ладони Фаины и её мужа. 
 - Какие хорошие люди, - подумала Мария и закрыла за ними дверь. 
На пятый раз весь подъезд очень хорошо уже знал пушистого беглеца по имени Шустрик. Все здоровались с ним, заходя в дом, и он важно в ответ смотрел на них. Пока Мария Павловна приходила с работы, Шустрик был накормлен до отвала и наглажен до невозможности. 
 - Господи! Господи! - всплеснула снова руками Мария, - Ну что, ну что мне с тобой делать? 
Малыш встал на задние лапки и, протянув передние к Марие, сказал:
- Мама!
 Через полчаса вся семья примчалась. Фаина, её муж, рыжая девочка со смешными косичками и огромный, ну, просто невероятно большой сенбернар по имени Баф. 
 Баф подошел к малюсенькому серому котёнку и, сдвинув строго тяжелые брови, осуждающе басом сказал:
- Баф-баф.
 Потом он посмотрел вокруг и правой большой лапой подвинул малыша под себя. После чего улёгся на него и, оглядев собравшуюся вокруг него компанию, сообщил:
- Баф-баф-баф! 
Что, видимо, означало – Мой щенок. Не трогайте! 
 Щенок, то есть, котёнок Шустрик, выбрался из-под огромного теплого живота сенбернара и, встав на задние лапы, потёрся об его морду. Маленькая девочка со смешными рыжими косичками подхватила Шустрика и прижала его к себе. 
 - Что делать будем? - спросила Фаина.
 Котёнок протянул лапы к Марии и тихонько мяукнул:
- Мама! 
Мария Павловна взяла его из рук маленькой рыжей девочки и, отойдя на пару метров, начала серьёзный разговор: 
 - Ну, вот что, - сказала она малышу, мурлыкавшему и пытавшемуся толкнуть её в подбородок. - Ну, вот что, - повторила она. - Послушай меня. Ты посмотри, как тебя любят. Как вон твоя девочка расстраивается. А этот твой огромный Баф. На кого ты его бросаешь? Смотри, как он нервничает. Нехорошо. Нехорошо. Ты уж сделай мне одолжение. Не сбегай больше. А я обещаю. Слышишь, я обещаю. Я буду приезжать к тебе каждые выходные. Договорились?
 Сенбернар по имени Баф, внимательно прислушивавшийся к разговору, согласно кивнул и басом ответил:
- Баф!
 Мария Павловна волновалась ещё несколько дней, но беглеца не было, и она успокоилась. И стала подзабывать немного забавное происшествие, когда в пятницу вечером раздался звонок. Звонила Фаина. 
 - Мария, какие у вас планы? Что бы вы такое думали на завтра?
 - А что такое я должна думать на завтра? - в тон ответила Мария.
 - Не знаю, что вы себе думаете, - продолжила Фаина. - Но мы тут все надумали, что завтра к десяти утра вы должны быть у нас в гостях. И кстати, не забудьте мне, надеть красивое платье!
 - Что такое? - удивилась Мария Павловна. - Это для чего? Вы что мне там, смотрины устраивать собрались?
 - И совсем не вам, - ответила Фаина. - Совсем не Вам…
 В десять утра Мария Павловна, немного волнуясь, звонила в звонок. Весёлый галдёж, знакомое баф-баф и мяуканье охватили её и понесли по квартире. Несколько часов пролетели незаметно. 
 Павел Петрович был человеком неустроенным. Дети, повзрослев, разъехались, а жена умерла. Он был вдовец и совершенно стеснительный человек. Он боялся поднять глаза на Марию Павловну, и почему-то это ей нравилось. 
 После сытного обеда она взяла на руки Шустрика и, сев в угол большого и мягкого дивана, начала рассказывать рыжей девочке со смешными косичками сказку. Она придумывала её по ходу дела и не заметила, как вокруг неё образовался круг из Фаины, её мужа и сенбернара Бафа. 
 Павел Петрович сидел в уголке на стуле и смотрел на неё во все глаза. 
 В следующую пятницу раздался так трепетно ожидаемый звонок. Мария боялась признаться себе, что очень надеялась на него. 
 - Мария, - сказала Фаина. - Мария. Я не знаю, что вы себе там за планы настроили. Но чтобы завтра к десяти у нас, как штык! И в том самом красивом платье. 
Мария Павловна улыбнулась. 
 - Паша, - продолжала Фаина. - Паша, брат мужа, купил новый костюм и уже мне всю душу проел, примеряя рубашку и галстук. Он так волнуется, что можно подумать, ему двадцать лет. Чтоб мы все так жили. И не болели. Честное слово! Маша. Вы меня слышите?
 - Слышу, - ответила Мария Павловна.
 - Маша, - спросила Фаина. - А вы ещё знаете такую здоровскую сказку, как вы нам всем рассказали, а то моя рыжуха мне всю неделю жить не даёт.
 - Тетя Маша! Тётенька Машенька, - донеслось в трубку. - Тётенька Маша! Пожалуйста… Ну, пожалуйста, приходите!
 - Приду, - тихонько ответила Мария Павловна.
 - Ну, вот и славно! - заметила Фаина. - И салатик какой-нибудь приносите. - И тихонько в трубку добавила: - Яичный, с чесночком, луком и майонезом. Очень вредный, но страшно вкусный!
 Мария Павловна улыбнулась. Мерзавско-негодяйские оба-три кота внимательно слушали. 
 - Он хороший, - сказала Мария Павловна. - Он вам обязательно понравится. 
И улыбнулась. 
 Жизнь была прекрасна. 
 И шоб вы мне не волновались, дамы и господа. Потому что, стеснительный Павел Петрович котам понравился-таки. 
 Чтоб мы все так славно жили. Честное слово!
Олег Бондаренко Транский

Маруся припарковала машину. Еще один магазин и всё! Уже куплены фрукты, шампанское, конфеты. Осталось выбрать подарок бабушке. А с этим, как раз, никаких проблем: бабуля обожает книги. По вечерам, когда в окна, разрисованные морозными узорами, заглядывает Луна, все дела уже переделаны, а в камине, догорая, потрескивают дрова, старушка не к телевизору спешит, а к уютному старинному креслу. В кресле - тёплый меховой плед, очки и очередная книга: всё, что нужно для счастья зимним вечером. Видеть, как бабуля встречает новый томик - это тоже большое удовольствие. Сначала тщательно вымоет руки любимым "Земляничным" мылом, потом погладит обложку, полистает хрусткие страницы, вдохнет запах. Лицо её расцветет счастливой улыбкой, глаза засияют: очередная история в её руках, она ещё не прочитана, но, как говорит бабушка, предвкушение удовольствия - это тоже удовольствие.
Маруся зашла в большой книжный магазин. Она уже знала, что купит для любимой бабули: Энн Тайлер, Кэтрин Стокетт и Трижиани. Девушка тоже любит читать, только времени на это у неё немного: возвращается домой поздно вечером, готовит ужин, уставшая - рано ложится спать. На выходные, сразу после работы, уезжает к бабушке на дачу. Летом помогает ей полоть небольшие грядки, потом собирать урожай: овощи, ягоды, фрукты. На кустах поспевает малина и смородина, на деревьях - вишня, сливы, яблоки. Варенье бабушка варит всегда сама, разливает ещё горячим по баночкам и обязательно каждую подписывает: "Яблоко с корицей", "Груша с лимоном", "Крыжовник с апельсином". А зимой Маруся у бабушки вдоволь отсыпается, поздно завтракает, разметает дорожки от снега. Они вместе готовят на обед любимый грибной суп, запекают овощи, а после обеда уходят на лыжах в лес. Бабушка всегда находит, чем восхититься в заснеженном лесном царстве: снег искрится и хрустит, ёлки в пушистых шубках, ветки берёз в инее, дятел стучит; всё это и ещё возможность ходить, видеть и слышать она ценит, как никто другой. Бабуля у Маруси всегда и во всём найдёт позитив, даже в неприятностях. Вот например осенью, когда девушка лежала с высокой температурой, бабушка готовила для неё чай с малиновым вареньем и приговаривала:
- Хорошо, что у тебя горло болит, а не нога сломана, и Маруся с ней соглашалась - это действительно лучше. И так всегда.
Девушка расплатилась за выбранные книги, аккуратно сложила их в пакет и вышла из магазина. Уже вечер, сумерки заполнили улицу, приглушили яркие краски дня. На капоте её машины стояла коробка. Маруся, осторожно привстав на цыпочки, заглянула: в коробке копошился и поскуливал щенок. Девушка огляделась: все спешат мимо, торопятся в свои тёплые уютные квартиры.
- Ну, как так? Вот просто взяли и оставили на улице? Он же маленький совсем, ему холодно.
Девушка, не раздумывая, поставила коробку с малышом в машину и тронулась в путь...
В доме было тепло. В комнате стояла пушистая украшенная ёлочка. В кухне на столе возвышалась горка ватрушек, стояла вазочка с густым вишневым вареньем, закипал чайник.
Посмотреть на нового жильца пришла рыжая кошка Зося. Она с интересом следила, как щенок, смешно переваливаясь шлепает по кухне и обнюхивает мебель.
Бабуля, выслушав Марусин рассказ про подкидыша заявила:
- Но это же хорошо, что щенок всего один! Могли и целый выводок подсунуть. Давай-ка его накормим, у меня суп ещё тёплый как раз.
С этими словами она достала из шкафчика красивую глубокую тарелку. У бабушки вообще вся посуда была красивой.
- Это же себя не любить, если есть из некрасивой посуды, - говорила она, - жизнь коротка и надо получать удовольствие в любом возрасте. Пить из красивых чашек, есть из красивых тарелок.
Она не жалея отправляла в мусор посуду с трещинкой или сколом. И так во всём уже много лет.
Малыш с большим аппетитом, сопя и чавкая, ужинал куриным супом с лапшой из тарелки, разрисованной ветками сирени.
- Ты заметила, что это мальчик? - спросила бабуля. И он очень похож на твоего деда.
- Бабушка, ну как может щенок быть похож на деда? Что ты придумала?
- А вот и похож! Дед такой же лопоухий и красивый был. И суп с лапшой тоже любил. Назовём его Гришкой, пусть дед на небесах порадуется, что его именем собаку назвали.
- Ты думаешь, он будет рад?
- А то! Теперь он будет за нас спокоен: у двух слабых женщин появился охранник, да ещё и Гришка - он там просто счастлив будет.
Маруся, откусив от ватрушки большой кусок, с сомнением посмотрела на новоиспеченного охранника.
А Гришка доел суп, тщательно облизал тарелку, сделал в уголочке лужу и отправился спать. Он проигнорировал предложенный коврик, протопал в комнату и улегся, свернувшись калачиком, рядом с камином. От малиновых углей исходило нежное, обволакивающее тепло...
Несколько часов назад одна жесткая дама-заводчица приняла решение избавиться от него.
- Это брак, - сказала она мужу, - Ты же видишь, что у него окрас отличается. Его никто не купит. Щенок в тот же вечер оказался на улице. В коробке, без мамы, ему стало холодно и одиноко. Он заволновался и заскулил, пытался поймать носиком знакомый запах, но не находил. А потом он оказался в этом доме. Здесь тепло. Его гладят ласковые добрые руки, которые пахнут земляникой. Накормили теплым вкусным супом. В комнате пахнет смолой от полешек, аккуратно сложенных в углу. В камине переливаются угли, а по стенам комнаты пробегают оранжевые сполохи. Тикают часы. Ещё в доме пахнет хвоей от ёлочки, а из кухни доносится аромат кофе. Это Маруся варит себе любимый напиток. Гришке нравятся все эти запахи. Теперь он знает, как пахнет счастье. Оно пахнет домом, в котором тебя любят.
К спящему щенку тихонько подходит кошка Зося. Малыш крепко спит и не чувствует, что кто-то обнимает его мягкой рыжей лапой...

Gansefedern

Мне 30, я владелец паба. На работу езжу на метро. Внешне огромный такой бугай. Однажды на выходе из вагона увидел, что одна девочка с рюкзаком не может своими силами вытиснуться. Решил ей помочь: взял за капюшон и вышел вместе с нею. На следующее утро, смотрю, ищет меня глазами в вагоне — так мы 2 месяца вместе и ездили, я помогал ей выходить.
Она давала мне слушать свою музыку и вообще вела себя мило и скромно, я даже начал жалеть, что ей всего лет 15. Но в один из дней выяснилось, что она ездит не в школу, как я думал, а на работу в Управление социальной политики и ей 25. Оказалось, что я 2 месяца выводил из метро за капюшон чиновника. И это был бы самый эпичный провал за 30 лет, если бы она не согласилась сходить со мной в кафе.
---- 
«Вдруг судьба? А я не накрашена», — всегда твердила я себе. Пока не сломала ногу в двух местах, упав в ванной. Поехала в травмпункт с не добритой ногой, полустертым лаком на ногтях, в бабушкиной кофте и без намека на макияж. Встретила там свою судьбу — парня со сломанной рукой и недобритой наполовину бородой. Вместе уже 5 лет.
---
Как-то раз пошла в клуб с подругой, сижу за барной стойкой, подходит ко мне парень и говорит: «Поехали ко мне, я покажу тебе своего енота». Нет, меня, конечно, клеили, но так — впервые. Стало интересно, поехала. Приезжаем, он открывает дверь, а ему навстречу выбегает НАСТОЯЩИЙ енот! В общем, несколько месяцев уже живем вместе: я, парень и енот Гарик.
---
5 лет назад я сбросил с балкона пакет с водой на голову незнакомой девушке. А вчера узнал, что 5 лет назад моя жена (а мы познакомились 3 года назад) шла на свидание с человеком, который должен был сделать ей предложение, но какой-то ублюдок сбросил с балкона на нее пакет с водой, и она не смогла прийти вся такая мокрая. Ее парень посчитал это очень несерьезным отношением к нему, и они расстались. 5 лет назад я сорвал свадьбу моей нынешней жены! Горжусь!
---
Мне 35. На работе я начальник, в жизни — отшельник. У меня нет друзей, но есть одна неизменная привычка: я хожу в один и тот же паб, сажусь в самый конец бара и просто пью «Гиннесс».
В один из обычных вечеров в пабе кто-то неожиданно закрыл мои глаза руками и спросил: «Угадай кто?» Девушка сзади поняла, что ошиблась и, извинившись, ушла в другой конец бара. Она была такой молодой, легкой, с глазами как две большие черные бусины — не такой, как все. Я не мог больше думать, да и «Гиннесс» вдруг стал каким-то горьким.
Она все это время ждала там кого-то, но, видимо, тщетно. Я как сумасшедший стал придумывать, как же с нею заговорить, но ничего не приходило на ум. Бар закрывался, она засобиралась. Я выбежал и ввиду ужасной погоды и ее грустного вида предложил подбросить ее до дома.
В машине она болтала без умолку — в ней было столько жизни! Я забыл попросить ее номер, опомнился только дома. Пришел в паб через неделю, а там она. Сидит на моем месте. Я закрыл ее глаза руками и спросил: «Угадай кто?» Она захохотала и крикнула: «Я думала, ты никогда не появишься здесь!»
----
Ехала в автобусе на экзамен и вдруг слышу внутри себя: «Сойди на этой остановке, зайди в кафе, сделай мостик». Я думаю, что за ерунда, у меня экзамен! Автобус останавливается, у меня внутри что-то щелкает, и я выхожу. Захожу в кафе, делаю мостик и слышу, как мне мужик что-то кричит. Я как рванула, а мужик за мной! Догнал и спрашивает, почему мостик сделала в кафе. А я говорю, что сама не знаю. Он чуть не заплакал. Месяц назад его семья погибла в автокатастрофе. Он не мог смириться и решился на суицид. Обедал и думал: «Бог, если ты есть и я должен дальше жить, дай мне знак». И тут я такая...


Вселенная Мудрости

 
Шипение убегающего из турочки кофе отвлекло Стефу от воспоминаний вчерашнего дня. Резко кинувшись к плите, она зацепила кулёк и со столешницы на кафельный пол посыпалась красная чечевица. На тихий, мелодичный звук рассыпавшегося ингредиента для супа из комнаты примчался чёрный кот Арчи. 
" Что это? Еда или игра? "- читался немой вопрос в его изумрудных, огромных глазах. 
"А, нет, это у моей хозяйки очередная проблема!" 
 Да, день с самого утра не задался. Сначала разбила любимую вазу, в которой всегда стояли цветы. Захотела отмыть жёлтую полосочку от воды, да не понравилась любимице эта щекотка, выскользнула из рук и раскололась на множество прозрачных, холодных слёз. 
Затем, выходя на балкон, зацепила занавеской орхидею, которая спикировав на ковёр, выскочила из вазона, как пробка из бутылки. 
Теперь вот кофе... 
И чечевица по всей кухне. 
 Плюхнувшись на табурет, молодая женщина опять задумалась. 
Четыре месяца, как пропал её Игорёк Соловьёв. Просто так, в один прекрасный день исчез и всё. Любили друг друга, мечтали "жить долго и счастливо и умереть в один день". Лишь СМС "Не ищи ". Больше телефон не отвечал, "вне зоны", соцсети молчали. Искать было негде и походу, незачем. 
 Месяц недоумения и боли, слёз и отчаянья! Бессонница и отсутствие аппетита неожиданно сменились на злое, бесшабашное настроение. 
Усилителем этого состояния, как ни странно, стал новый начальник отдела. 
"Пашу, как негр на плантации, а он всё цепляется и цепляется. И так ухожу из офиса последней. За что он так ненавидит меня?"- думала женщина, глядя через прозрачное стекло на своего мучителя. 
Конечно хорош, высокий, белокурый, спортивная фигура, костюм сидит как влитой. Но серые глаза смотрят так строго и, кажется, даже презрительно. 
"Ну да, я же для него офисный планктон... " 
 В тот момент решение было принято. 
За месяц, что практически провела без пищи, и - о, странно, - без своих любимых конфет " Тарас Бульба", похудела на пять килограмм, значит эффект надо закрепить! 
Долой старую жизнь! Полезная еда, бег по утрам, фитнес, а ещё - короткая стрижка и ярко рыжий цвет волос. Стефания вышла в прихожую, взглянула в зеркало. 
Четыре месяца... 
-Хороша, чертовка! - подмигнуло ей зеркало. 
- А то!- согласилась она. 
Минус 16 кг, минус старые шмотки, зелёные глаза светятся загадочно и слегка настороженно. Опять вспомнился вчерашний день. 
А вчера, впервые в жизни, по настойчивому совету своей подруги Лерки, она пошла к гадалке. 
 Средних лет дама была обладательницей пышного бюста и не менее роскошной гривы смолянисто- чёрных кудряшек. 
"Медуза Горгона!"- ахнула про себя Стефа. 
Дама, явно считав мысли, хрипло хохотнула. 
- Есть маленько. Не боись, тебя не трону. Кофе ? 
-Нннет...- заикаясь пробормотала Стефания,- и тут же безумно захотела этого божественного напитка. 
-Без него никак!- опять хмыкнула гадалка. 
Раскинув какие то странные необычные карты, гадалка задумалась... Потом стала выдавать информацию. 
 "Соловей в бегах", "Не соловей, а дятел", "Не твой был", "Твой на пороге стоит", "Красивый", "Здоровый", "Холостой",- пожалуй, это всё, что запомнила Стефа. 
Но! После того, как был выпит кофе, гадалка забрала её чашку и, глядя на кофейную гущу, изрекла самое удивительное: 
- Девочка... у тебя есть девочка. Твоя. Любимица. 
Ничего больше не объяснив, выпроводила ошарашенную женщину и захлопнула дверь перед носом, будто сердилась или торопилась куда то. 
 Из странного воспоминания вывел настойчивый звонок в дверь. 
Кого там ещё принесло? Если Лерка- всё пропало, тарахтеть будет до вечера! 
 На пороге стоял... её мучитель, Дмитрий Максимович. 
Из-за его спины выглядывала девчушка лет четырёх. Насупленные брови и неаккуратные, торчащие в разные стороны косички, делали её похожей на злючку- колючку. 
-Здравствуйте... Простите, знаю, просьба моя необычна... Но мне больше не к кому... Срочно уехать надо, на дня три... Вот, не с кем Алису оставить... Карантин по ветрянке... А вы... А я вдовец.- выдохнул он с явным облегчением, закончив свой бессвязный монолог. 
-Э.....- Стефа изумлённо смотрела и не могла вымолвить слова. 
Какие то неясные мысли, какие то обрывки слов, какое то "дежавю"! 
Повисла неловкая тишина. 
 Ситуацию спас Арчи. 
Гордо войдя в прихожую, с явной мыслью "Кто припёрся?", он на минуту застыл, а затем устремился к девочке и потёрся об её ножки, при этом громко провозгласил прямо таки победное " МЯЯУ!" 
 Чудесное преображение! 
Из злючки- корлючки девочка вмиг превратилась в хохотушку- веселушку. 
-Папка! Он сказал мне " привет"! Смотри, какой он хороший! - и заключила кота в объятия. 
Арчи... не сопротивлялся! Невероятно! 
 Оторвавшись от кота, девочка взглянула на Стефу. 
-А ты умеешь плести косички? 
Ком подкатил к горлу женщины, стало горячо глазам. 
- Умею .- ответила Стефания. 
Пазлы сложились. 
"Ай, да гадалка, ай да Медуза Горгона!". 
 
(с) Елена Бараник.

Женщина средних лет купила по ипотеке квартиру-студию. До этого по чужим углам скиталась. И вот радость – своя крыша...
Напряглась, сделала сносный ремонт – полы, потолки, обои на стены, а еще сантехника и мебель необходимая. 
Заехала – радуется, словами не рассказать. 
И вдруг катастрофа: осталась без денег – работу потеряла, живи, как хочешь. А у нее большая собака. Сама, как говорится, перетерпишь: в банках и коробках лапша, фасоль, крупы. Можно без хлеба жить и пить кипяченую воду вместо чая. А собака? 
И вообще безысходность, не к кому пойти. Позвонила единственной родственнице – двоюродной сестре в другой город. Сестра с участием выслушала и сказала, что завтра деньги переведет. Именно завтра, потому что получка. И не сдержала обещание, замолчала, трубку не брала. 
И тогда бедная женщина поняла, что край. Взять небольшой кредит не решилась – там бешеные проценты, как отдавать? А впереди нет просвета – темные грозовые тучи. Пошла на унижение: отправилась в магазин для животных, позвала директора, плакала, показывала паспорт, просила большой пакет корма в долг. 
Директор неумолим: мы с вами не в глухой деревне живем, и я вас не знаю. Нет у меня доверия к людям. И добавил: «Идите, дамочка, нечего здесь слезы проливать». 
Неподалеку – супружеская пара. Переглянулись, подошли, купили два больших пакета корма – вручили. 
Несчастная чуть рассудок не потеряла от счастья: «Поймите, я не нищая и не попрошайка, заработаю, на работу устроюсь – верну. Тут место дворника освободилось, заработаю». 
Вышли на улицу, а женщина говорит: «Пойдемте со мной, вы должны увидеть, где я живу, чтобы не беспокоились, что не отдам». 
Дошли до дома – хорошо по дороге разговаривали. Поднялись в квартиру – на собачку посмотреть. 
А дальше вот что произошло. Эти люди купили еду: подсолнечное масло, фарш, косточки для бульона, набор разных овощей, сахар, хлеб, молоко – много чего. 
И приносили продукты две недели. 
За это время работа нашлась, такая работа, чтобы можно было за ипотеку отдавать и просто – жить. 
Когда все закончилось, сказала: «Я была уверена, что нет на свете добрых людей. Не верила в них. Вы спасли меня. Главное, собачку спасли, я бы на лапше прожила». И заплакала. 
Сейчас у нее есть друзья – настоящие друзья, о которых человек мечтает. Близких людей, по-настоящему близких, много не бывает. Это самородки, которые иногда встречаются. 
Пусть рядом с вами будут такие люди, остальное приложится!

Георгий Жарков
Вселенная Мудрости

В славном городе Одессе жил да был один молодой человек.
Родители его по случаю выехали на ПМЖ за границу, небольшую квартиру оставили ему. По молодости лет он еще не был женат, учился в мореходке, мечтал о море, о далеких странах, а о своих мечтах рассказывал своему самому преданному другу – коту Матвею. 
Матвей был идеальным слушателем: не перебивал, не задавал лишних вопросов, не спорил. Слушал внимательно, слегка склонив набок большую умную голову, дремать во время длинных «разговоров по душам» никогда себе не позволял, одним словом, была между ними крепкая мужская дружба и абсолютное родство душ. Рано утром, плотно позавтракав, выходили из дома вместе: хозяин в училище, кот на прогулку. 
Матвея хорошо знали в родном дворе, «залетные» коты боялись, ребятишки обожали, старушки при встрече тут же лезли в пакет – отламывая кусочек булки или очищая сосиску. И даже дворник дядя Митя одобрительно хмыкал, видя, как несется Матвей навстречу своему хозяину, едва завидев его в переулке, и с разгону прыгает ему на плечо. Они вместе ужинали, вместе пили чай, делились событиями прожитого дня, обсуждали планы назавтра.
 Случалось, конечно, что-то кто-то из них ночку-другую не ночевал дома, но к таким ситуациям оба относились с пониманием – дело-то молодое. Но чаще они ложились в обнимку на диване и смотрели какой-нибудь интересный фильм, и даже если Матвей случайно и засыпал, он знал, что утром хозяин непременно расскажет ему - чем там дело закончилось.
Но чем ближе подходило время к окончанию училища, чем чаще билось сердце от предстоящего плавания, тем тоскливее ныла душа: а что делать с Матвеем? «Может, к тетке в деревню поедешь? Там хорошо, раздолье, мышки, парное молочко?» «Нет, - недовольно крутил черной с белыми пестринками головой кот, - деревня – это удел стариков, а я еще молод и хорош собой». «С дядей Митяем договориться – тоже не выход, - размышлял молодой человек, - не можешь же ты по пол года по подвалам жить…» 
«А чего тут думать? – подмигивал желто-зеленым глазом Матвей, - я с тобой в плаванье пойду. Ты сам рассказывал, что на кораблях разные зверушки встречаются, а я чем хуже?» «А не забоишься? Ведь это не дома на диване, море бывает очень опасным!» «Что для тебя хорошо, то и для меня хорошо будет. Мы с тобой и мясо, и конфеты – все напополам, а теперь и соль морскую надвое делить станем. Не смогу я без тебя, хозяин! Нам друг без друга нельзя!!!» Как задумалось, так и получилось.
 И стал кот Матвей моряком. Поначалу нелегко было обоим. Матвей вылизывал кровавые, с непривычки, мозоли на руках хозяина, вымуркивал тревогу и тоску с его души. А когда сам во время первого шторма не смог совладать с нервами, впившись в шею хозяина всеми восемнадцатью когтями, то услышал спокойное, но твердое: «Матвей, мы с тобой мужчины, мы рождены быть сильными. А трусость – это удел слабых». 
И кот стал потихоньку успокаиваться, и ослаблять «мертвую хватку», а потом и вовсе нырнул под-одеяло с головой – чтоб никто не увидел постыдных проявлений его слабости. Но постепенно, опираясь на поддержку друг друга, они привыкли, и вскоре уже не представляли себе жизни без моря. Матвей ходил в плаванье несколько раз, и всегда был любимцем команды. В еде не привередничал – ел, что давали, нужду справлял исключительно в отведенном месте.
 Во время работы под ногами не путался, а в отдыхе был незаменим: мог и подурачиться и поиграть, и чужие откровения, если нужно, выслушать, и успокоить своей теплой кошачьей душой, если что. Лакомств не выпрашивал, но если кто подкидывал вкусный кусочек – отказом не обижал, словом, любили Матвея все – от самого младшего юнги и до капитана. Матвей стал настоящим путешественником. Когда прибывали в какой-то порт на день-два, он сходил на берег, осматривал достопримечательности, пробовал местную кухню, успевал и по пушистым красавицам пройтись, чтоб иметь полное представление о стране. На корабль старался возвращаться вовремя, но даже если и разомлел он после бурной ночи развлечений, одного гудка было достаточно, чтоб команда увидела – вот он, Матвей, несется изо всех сил своих четырех лап, чтоб успеть запрыгнуть на борт родного корабля. 
Зато надо было видеть, как они с хозяином возвращались домой! И дядя Митя с метлой, и ребятишки, и все соседи с улыбкой наблюдали, как гордо вышагивает Матвей рядом со своим хозяином, распушивает хвост, подмигивает дворовым красоткам: «Вот я отдохну с дороги часок-другой, а потом уж порасскажу вам о заморских диковинах, ведь вы дальше своего двора и не были нигде!» Вот так и жили они с хозяином: возвращались, отдыхали и готовились к новому плаванью. Тот, роковой для Матвея рейс, был в Индию, в порт Мумбаи (бывший Бомбей). И, вроде, все было, как обычно, и не предвещало никаких волнений. Но когда сухогруз был готов к отплытию, Матвей не вернулся на корабль. Искали, звали, давали один гудок, два, пять, десять…
 Нервничали все, а на хозяина, метавшего от кормы до носа, вообще старались не смотреть. Ждали сколько могли, но в конечном счете, отчалили от берега… Вся команда была подавлена. Они уговаривали себя, что в жизни случается всякое, и такой умный, самостоятельный кот не пропадет нигде. И только убитый горем хозяин твердил: «Как же вы не понимаете, если Матвей не вернулся на корабль, значит, с ним случилась беда!» Когда молодой человек в одиночку подошел к своему двору, боясь услышать знакомое: «А вот и наши морячки вернулись!!!», он опустил голову и тихо проговорил: «Матвей не вернулся. Он… потерялся в чужой стране». 
Он брел к своему подъезду, а на родной, знакомый с детства двор, словно опустилась огромная серая птица, заслоняющая своими мягкими крыльями привычный гомон и яркий свет. Все сопереживали добродушному моряку, понимая, какая это для него утрата. Он даже летал в Мумбаи, потратив на это путешествие почти все, заработанные за пол года плавания, деньги. Бродил по узеньким улочкам, толкался в суетливом порту, заходил в прибрежные кабачки, без устали расспрашивая о крупном черном коте с белыми пестринками, показывая фотографии – но все без толку. Матвей пропал… Но человек (в отличие от преданного животного) может пережить все. 
Жизнь не стоит на месте, и молодой морячок продолжал ходить в плаванье, стараясь не обращать внимания на ноющую боль одиночества. Прошло два года. Как-то раз, возвращаясь домой из очередного рейса, он встретил на утренней улице дядю Митяя, идущего из гастронома. «О! Иди-иди, там тебя гости дожидаются!» Ничего не понимая, он даже не успел расспросить добродушного дворника, потому что со стороны двора, по маленькому переулку к нему неслось нечто грязно-серое, напоминающее клубок спутанных веревок. И только, когда этот клубок с разгону запрыгнул на его плечи, он задохнулся в судорожной догадке, не смея даже поверить: «Матвей?!!!» 
Да это был Матвей, пришедший домой из Индии!!! Исхудавший, свалявшийся, грязный, без правого уха и… совсем седой. Его дорога домой, длиной в два года, по самым минимальным подсчетам составляла около семи тысяч километров и проходила по восьми странам!!! Она измотала его тело, но душу оставила прежней – горячей и любящей. Он терся крупной головой о щеку хозяина, он преданно заглядывал в его родные глаза, которые тот прятал, зарывшись лицом в грязную шерсть, он жадно лизал его щеки, ставшие отчего-то солеными, и тихо шептал: «Да ты что, хозяин! А как увидит кто? Ну, будет, будет… Идем домой». Спустя часа два, сытый, накупанный, вычесанный Матвей лежал на своем диване и, не мигая, смотрел на хозяина. «Неужели, это ты, Матвей! Неужели, ты вернулся ко мне?» «Конечно, вернулся. Ну, а как по-другому? Ведь ты сам говорил – мы с тобой мужчины, мы сильные.
 А предательство – это удел слабых. Ты не спрашивай меня, почему я не возвратился на корабль, что чувствовал, когда понял, что остался один, что испытал за эти два года, как нашел дорогу домой. Все это неважно. Важно то, что я знал – ты меня ждешь, и потому я просто шел и шел, ради этого самого момента – когда мы снова вместе. Месяца два поправляли здоровье у тетки в деревне – на природе, на парном молочке, на домашнем творожке и сметанке. А когда бочки округлились, шерсть отросла и заблестела, когда прелесть местных кошечек начала вызывать интерес, вернулись домой.
 А через какое-то время и жену хозяину подыскали, и когда пришло время идти в новое плаванье, Матвей внял уговорам и остался дома с хозяйкой. Они всегда вместе идут в порт, чтобы провожать или встречать хозяина. Но когда он в плаванье, Матвей и сам частенько приходит на пристань, садится, смотрит на море и ждет. Он по собственному опыту понимает, каким опасным бывает море. Но он смотрит и смотрит в бескрайнюю даль, потому что они оба очень хорошо знают – если тебя кто-то ждет, с тобой ничего не может случиться… 

Татьяна Лонская

Элеонора Давыдовна всю неделю ходила окрылённая. Серёжа, её Серёжа, поставил ей целых пять сердечек в фейсбуке! Два во вторник, одно в среду, где она сфотографировалась на даче со своими пионами, и одно вчера на видео с котиками, которых она перепостила в обед.
Элеонора Давыдовна все эти годы была его верной подписчицей, читала всё, что он писал, часто репостила, и чуть не умерла от счастья, когда в октябре Серёжа добавил её во френды, даже на радостях выпила бутылку коньяка. На утро у нее разболелась от выпивки голова, она отпросилась и не пошла на работу.  Но, несмотря на такую головную боль, Элеонора Давыдовна была необыкновенно счастлива, и весь день провела в кровати на Серёжином аккаунте, разглядывая все его фотографии и видио.
Она даже почти совсем не испытывала ревности, изучая фотографии с его бывшей, где они стояли, обнявшись.
На другой день Элеонора Давыдовна написала Серёже в личку «спасибо» и запостила смешную гифку с кошечкой и сердечком, и он ей, представляете, ответил! Написал «не за что» и прилепил сбоку веселый смайлик. Она села на диван, чтобы не упасть, и допила вторую половину бутылки.
Она отмечала все его посты, иногда комментировала, всегда благожелательно, двумя-тремя словами одобрения, и рьяно набрасывалась на тех, кто критиковал Серёжу.
Где только могла, Элеонора Давыдовна выискивала в фейсбуке упоминания о Серёже, в основном, негативного свойства и, как правило, от женщин, едкие заметки недоброжелательниц  и с кавалеристской решимостью влезала их опровергать, защищая его честь и доброе имя. Он ей был благодарен  и один раз даже скрутил из красной салфетки розу, сфотографировал ее, и прислал Элеоноре Давыдовне в личку.
Супруг Элеоноры Давыдовны, Виктор Анатольевич, профессор музыки, делал вид, что совсем не замечает такого странного её увлечения, и даже боялся шутить на эту тему.
Друзьям и знакомым Элеонора Давыдовна много и часто говорила о Серёже, о том, какой он талант и умница.
Беда, как всегда, явилась неожиданно. В один день Серёжа влюбился, и написал об этом в аккаунте. Элеонора Давыдовна держала в тот миг в руках суповую тарелку сервиза «Мадонна» производства ГДР, которую протирала салфеткой после мойки. Элеонора Давыдовна вздрогнула, тарелка вздрогнула вслед за нею и  выскользнула из пальцев, и вдребезги тюкнулась о кафель. Слезы брызнули из глаз ее. Элеонора Давыдовна стояла, как оглашенная, не в силах поверить этой страшной измене: Серёжа, её Серёжа, предал самые светлые чувства её.
Чтобы заглушить истерзанное сердце Элеонора Давыдовна в ту же секунду отписалась от Серёжи, выпила еще одну бутылку коньяку, и даже выкурила три сигареты на лестничной клетке, хоть никогда и не курила вовсе.
Потом она сочинила огромный, пространный пост, где сетовала на то, что мужчинам, кажется, совершенно не понять истинной женской красоты
Два дня с ужасом она ждала реакции, бесцельно блуждая по комнатам ненавистной ей теперь квартиры, и Виктор Анатольевич даже боялся заговорить с нею, но Серёжа всего этого, кажется, не видел, и не ценил, занятый вниманием своей вертихвостки, этой пошлой пустышки.
Она подождала еще день,  вздрогнула, всхлипнула, и забанила Серёжу навсегда...

Игорь Поночевный

Что такое счастье?



Микки и Бруно лишь нетерпеливо бросались на сетку, запертые в вольере. Они прыгали так, что расплескали из мисок воду и разбросали сухой корм. Последнего было насыпано много…
Что такое счастье?
Нет однозначного ответа на этот вопрос. Для кого-то это – мешки денег и собственность по всему миру, а для кого-то – просто, когда его понимают. Когда любят и ждут, когда есть тот, кому тебя не хватает. Пусть даже он не людского роду-племени.
Да, именно так. Открываешь ключом дверь - и сразу кто-то размером с дога несётся к тебе со всех лап вприпрыжку. Кто-то, ростиком с кошку, пыхтя, неторопливо, цокает аккуратными коготками по паркету, чтобы подойти и убедиться - с моим человеком всё в порядке.
А кто-то кошачьей походкой гордо выплывает из комнаты, подняв пушистый хвост, и сканирует тебя мерцающими глазищами: «Ты здесь? Ты дома? Почему так долго? Мы заждались...»
Так что Валерию было, к кому возвращаться. Несколько лет назад в его небольшой квартире поселилась мохнатая братия. Не сразу, конечно, постепенно. Но как их количество возросло до трёх: двух собак, Микки и Бруно, и кота Оскара, Валерий и сам не понял.
Тем более, он в свои тридцать с хвостиком всё-таки мечтал о жене. Но все кандидатки пока что проигрывали в искренности чувств хвостатым обитателям дома...
Валерий взглянул на календарь. Эх, хорошо было тогда, но жизнь не стоит на месте. И вот он уже из обычного хирурга средней руки стал профессионалом своего дела. Но это в пределах областного центра. Теперь для дальнейшего развития требовалось сотрудничество с более опытными коллегами, а это – постоянные командировки в крупные города.
Валерий взглянул в три пары глаз, они как чувствовали очередную близкую разлуку. Завёл бы он их, зная, что готовит ему жизнь? Скорее всего, да, иначе пропали бы они, бродячие, в борьбе за выживание.
- Простите меня, - Валера чуть хлопнул по коленям, и «хвостики» устремились к нему. – Поймите меня. Так надо, такая жизнь. Но я вернусь за вами, как всегда, обязательно вернусь.
И он набрал номер зоогостиницы. Хорошо, что кто-то додумался до её открытия и взял на себя нелёгкие хлопоты. Оказалось, таких, как Валерий, в городе очень много. Обросших знакомыми, но одиноких по факту, которым некому доверить любимцев на время отъезда.
- Извините, - сочувствующе произнесла девушка, выслушав Валерия, - на эти дни свободных мест нет совсем.
Понятное дело, на улице – лето, люди спешат на курорты, и не каждый осмелиться взять с собой питомца в дальнюю дорогу.
- Могу дать вам пару телефонов, и ещё один, по секрету, - продолжила девушка. - Эти люди берут на передержку, но там всё на свой страх и риск. А последний… если сумеете договориться, то вам очень повезёт.
Осмотрев передержки, Валерий вздохнул и набрал «секретный» номер. На том конце «провода» женский голос встретил его весьма холодно. Мужчина в таких случаях обычно не уговаривал, но в этот раз слова вылетели сами собой.
- Понимаете, я врач, - Валерий назвал полное имя. Он знал, что иногда бывает нужно «брать» репутацией. Да, это использование служебного положения, но что поделать. Хирургов в городе всего три, и на них просто молятся. Весь город, да и область, знает если не в лицо, то по имени точно. – И мне нужно съездить на учёбу. А малышей своих оставить не с кем… один я.
Анна Павловна оказалась весьма энергичной молодой женщиной лет тридцати, не зацикленной на собственной внешности. Косметики – едва заметный минимум, даже губы не накрашены. Темные волосы собраны в коротенький хвостик. Футболка и потёртые джинсы завершали образ человека, который не стремится понравиться.
Валерий окинул взглядом приусадебный участок с миниатюрным домиком. Ухоженный, но какой-то опустевший. Будка с брошенной рядом цепью, два открытых вольера...
- Проходите, я как раз прибираюсь к визиту ваших питомцев, - поприветствовала хозяйка. – Вообще-то, я работаю бухгалтером, но собачница та ещё! Специально сняла этот домик, чтобы можно было помогать с временным размещением.
Но три месяца назад после долгой болезни ушёл мой верный помощник, мой любимый Тобик, и знаете, как отрезало… какая-то пустота в душе. Любое общение с ними теперь вызывает боль… Но вам я помогу, я не могу отказать человеку, спасающему чужие жизни. Не переживайте, я в этом деле человек опытный, всё будет хорошо.
Анна Павловна ещё долго и досконально расспрашивала об условиях ухода за чашкой ароматного чая. Наличие в компании кота ничуть её не смутило. Валерий постепенно успокаивался, видя, что оставляет «семейство» в надёжных руках.
В первый, проведённый на чужбине день он позвонить не решился, но на второй уже не выдержал. Попросил к телефону любимцев, призвал вести себя хорошо и не скучать, выслушал их голоса в ответ.
- Звоните, не стесняйтесь, - сказала ему Анна Павловна. – Я понимаю, каково это – переживать.
- Я тоже понимаю, как тяжело терять… - ответил он, и они разговорились.
Такими звонками отныне завершался каждый день его пребывания вдали от дома. Через неделю они перешли на «ты», а к концу командировки им обоим казалось, что знают друг друга вечность.
Его отпустили на день раньше. И в этот раз на обратном пути Валерий читал не конспекты. Погрузившись в интернет, он искал, как ухаживать за девушкой. Стыдно признаться, но к своему возрасту положительного опыта у него не накопилось. Валерий купил цветы и торт, и сразу с автовокзала направился к Анне. Он хотел сделать сюрприз. Но «сюрприз» ожидал его самого...
Заливистый лай Валерий услышал ещё в такси, подъезжая к дому. Открыл калитку, предвкушая объятия и опасаясь за подарки.
Кот Оскар, полный достоинства, сидел на будке. А Микки и Бруно лишь нетерпеливо бросались на сетку, запертые в вольере. Они прыгали так, что расплескали из мисок воду и разбросали сухой корм. Последнего было насыпано много, явно не на один раз. Погладив любимцев, Валерий отправился искать хозяйку.
- Аня! Анна Павловна! – позвал Валерий, заглядывая в дом.
Дверь не заперта на замок, значит, девушка должна быть где-то здесь. Но её не было. Он позвонил, трубку не брали. Валерий оставил подарки, вернулся на участок и открыл вольер. Хорошо, что прижался к сетке, иначе ураган эмоций, помноженный на энергию массы виляющих хвостиков, просто втоптал бы его в землю.
- Я тоже очень рад вам, я вернулся, как обещал, - говорил Валерий, обнимая и наглаживая питомцев, всех троих сразу. – Как вам Аня? Понравилась? Вижу, что понравилась! Признавайтесь, куда её дели?
Огромный Микки забежал в дом первый, зовя за собой остальных. Он уселся у кресла, на котором лежали лёгкий плед и книга. Вокруг всё было покрыто пухом и шерстью. Словно Анна читала здесь вечерами интересные истории своим подопечным.
От размышлений отвлёк Бруно, зовя на веранду. У стены с полками стояла стремянка, несколько вещей валялись на полу, не вписываясь в поддерживаемый порядок. Маленький пёсик залез на первую ступеньку, и грохнулся на пол, так и оставшись лежать на полу.
- Бруно! Ты что? Ты не ушибся? – бросился к нему Валера.
Но малыш вскочил и повторил трюк с падением. А сидевший рядом Оскар явно пытался что-то передать посредством телепатии.
- Аня так упала? – осторожно спросил Валера.
- Гав, гав, мяу! – явно означало: «Ну, наконец-то, понял!»
Валера ещё раз позвонил девушке, а затем набрал номер приемного покоя, единого для всей больницы.
Если бы Валерий прибыл ещё на пару часов раньше, он застал бы Аню, которая, превозмогая боль, загоняла питомцев в вольер и обеспечивала их провизией. Ведь животным придётся провести в одиночестве целые сутки.
После, в больнице, девушке диагностировали перелом запястья и вывих голеностопа, и всё с правой стороны. Так она стала временно неходячей, оставшись на попечении медперсонала.
Валерий навещал её каждую свободную минуту, благо, работал в том же корпусе. Дома готовил разные вкусности специально для девушки и прожужжал все три пары ушей, рассказывая «домочадцам» о своих чувствах, сомнениях и планах на будущее. Но те не сердились, слушали внимательно и понимающе подгавкивали… то есть поддакивали. Ну и подмурлыкивали тоже.
В один из дней он пришёл с букетом благоухающих роз.
- Меня вписывают? – поинтересовалась Аня.
- Да. Я взял отпуск, поедем домой. Нечего тебе здесь киснуть. Не спорь, пожалуйста, в своём доме и стены помогают. К тому же пёсо-кото-терапия хоть и не признана официальной медициной… - и Валера загадочно улыбнулся. – Они тоже ждут тебя, Аня.
НАТАЛЬЯ ШЕНН

Черныш



Три дня и три ночи Черныш не отходил от Ксюши. Его лапы и хвост безвольно свешивались, глаза были закрыты, дыхание почти не слышно. Нина пожалела кота и решила хотя бы попоить...
В гости к бабушке Макаровы стали ездить регулярно, когда подросли дочери. Благо, жила она недалеко от города, в небольшом посёлке среди живописной природы. Погодки, Софья и Ксения, обожали гостить у бабушки.
В этой семье все любили животных. У бабушки жили две собаки и три кошки, у Макаровых тоже была собачка Нюша породы «что-то в ней есть». Вся такая кучерявая, то ли болонка с острой мордочкой, то ли пудель не стриженный. Любимица и умница.
Вот такой компанией, мама, папа, две девчонки и Нюша, они и объявились во дворе дома бабы Люси. Собаки радостно приветствовали гостей вилянием хвостов и звонким лаем. Кот и две кошки до виляния хвостами не снизошли, они сидели на крыльце и, позёвывая, наблюдали за суетой.
На крыльцо вышла бабушка, а за ней, прошмыгнув между ног, выскочил молодой, чёрный, как высококачественный антрацит, котик.
– Ой, ну, наконец-то, заждалась уже. Черныш, не путайся под ногами, – цыкнула она на шустрика.
– Мам, откуда чудо? – спросила бабу Люсю дочь.
– Ааа… говорила тебе, надо и Симку стерилизовать. Во, по осени принесла. Ладно, хоть всего трёх, двух раздала, а этого, чёрного, никто не захотел. Вы надолго?
– На недельку, мам. Денису на работу.
Всю неделю Черныш не отходил от Ксюши. Четырёхлетняя малышка с удовольствием играла с котом.
Бабушка, знавшая Черныша как террориста и хулигана, не переставала удивляться: кот спокойно лежал в кукольной коляске, слабо сопротивлялся попыткам Ксюши накормить его с ложечки.
– Глянь, как Черныш прилюбил Ксюшеньку. Всё дозволяет и не царапается, – говорила она дочери.
Слово за слово, мысли за мыслями, просьбы девочек… Так и поехал Черныш с Макаровыми в их городскую квартиру.
Нюша, отличавшаяся безмерным дружелюбием ко всем живым существам, спокойно приняла нового жильца. А вот тот, оставшись без объектов для доставания, обратил свой хитрый взор на безобидную соседку и часто доставал Нюшу.
Ксюша по-детски заступалась за собачку, грозила коту пальчиком и говорила:
– Нельзя Нюсю обизать, она хоросая.
По вечерам они выходили гулять на улицу всей семьёй: мама, папа, девочки, Нюша и Черныш на шлейках.
Как-то к ним подошла любопытная соседка и изрекла:
– Не к добру чёрного кота дома держать, одни несчастья от него.
И как сглазила. Буквально через неделю Дениса сократили, и семья лишилась существенного дохода. Два месяца жили за счёт небольшой зарплаты Нины и кое-каких сбережений. Однако Денис всё-таки нашёл новую работу, и ситуация постепенно выровнялась.
Потом в гости к Нине забежала одноклассница, приехавшая на малую родину из столицы. Увидев Черныша, она ошарашенно взглянула на Нину и сказала:
– Ты с ума сошла? Убери немедленно из дома чёрного кота! Они притягивают несчастье и беду.
– Да ну тебя, Кристя, Черныш ничего не притягивает, кроме счастья. Мы с Денисом любим друга друга, девчонки растут умницами и красавицами. А вот у тебя, как я вижу, ни семьи, ни детей, и счастливой ты не выглядишь, – обидевшись за Черныша, съязвила Нина.
Кристина вспыхнула, обозвала Нину дурой, схватила модную сумочку и, хлопнув дверью, умчалась в свою столичную жизнь.
А через две недели после этого разговора заболела тяжёлой формой ангины Софья. Месяц родители выхаживали девочку, но справились. Софья пошла на поправку, в семье вновь воцарились спокойствие и весёлое настроение.
Вот только по какому-то абсурдному стечению обстоятельств через месяц после болезни Софьи занедужила Ксюша. Девочку долго обследовали, но понять, почему она тает на глазах, не могли.
Наконец, какой-то светила от медицины изрёк, что у малышки редкое генетическое заболевание, лекарства от него нет, родителям стоит готовиться к худшему.
Нина с Денисом забрали дочку домой. Как только они появились на пороге, их встретил Черныш. Кот вёл себя очень странно: он, как только Ксюшу уложили в постель, запрыгнул к ней, устроившись меховой шапкой на голове крохи.
Нина попыталась согнать кота, но он так зашипел на неё, что она отдернула руку, заплакала, и сказала так, будто змея шипит:
– Чувствуешь, что умирает? Не хочешь расставаться? А может, это ты виноват, что моя малышка уходит?
Денис заметил, что у жены начинается истерика. Он крепко обнял её за плечи и увёл из детской комнаты.
Три дня и три ночи Черныш не отходил от Ксюши. Он устроился на её макушке, положив мордочку на лоб девочки. Кот отказывался есть, пить, не ходил в туалет.
На четвёртый день Нина заметила, что Черныш почти растёкся по голове Ксюши. Его лапы и хвост безвольно свешивались, глаза были закрыты, дыхание почти не слышно.
Нина пожалела кота, решила снять и хотя бы попоить. Она взяла ослабевшее тельце Черныша и понесла на кухню.
Кот очнулся, просительно замяукал, вывалился из рук и медленно подошёл к входной двери.
– Хочешь на улицу? – спросила Нина, – Ну, что ж, иди, – и открыла ему дверь.
Спустилась с ним до подъездной двери и выпустила на улицу. Она осталась стоять возле открытой двери, ожидая, когда Черныш вернётся. Но он не вернулся…
Ксюша быстро пошла на поправку. Врач, наблюдавший девочку, сказал, что это просто чудо какое-то. От болезни не осталось и следа, девочка была полностью здорова, только немного ослабла.
Вечером, сидя с мужем на диване, Нина вдруг заплакала, и прижавшись к его плечу, сказала:
– Он знал. Он всё знал и чувствовал, что будет нужен ей...
Денис смахнул с глаз скупую слезу, покрепче обнял жену, и ничего не ответил. Никакие слова не могут заменить то чувство благодарности, которые испытывали два взрослых человека к обычному чёрному коту.
ГАЛИНА ВОЛКОВА

Береги Васеньку. Возвращение блудного сына



Павел подходил к родному дому. У калитки на столбике сидел большой безобразный кот. Набычившись, котяра, покрытый шрамами, с рваными ушами, смотрел на него, как на заклятого врага...
Паша ехал домой. Ох и побила его жизнь, помотала по северным стройкам и приискам. Семьёй он так и не обзавёлся, хотя случилась однажды любовь с симпатичной толковой женщиной, оставшейся одной с маленькой дочкой на руках.
Только не получилось у них настоящей семьи, да он, молодой, горячий, и не старался, за что теперь, вспоминая былое, часто корил себя. Всё думал успею, уж на мой-то век невест хватит, а вот, однако, и не хватило.
Когда успели пролететь годы, так и не заметил. Ему казалось, что он ещё молодой и всё у него впереди. Крутя баранки грузовиков по северным просторам, не заметил, как начали белеть виски, чётко обозначились морщины и сутки за рулём стали не интересным приключением, а тяжёлым испытанием на прочность.
Радовало только то, что сумел заработать хорошую северную пенсию и денег подкопил немало, обеспечив приготовившуюся к атаке старость. Силы ещё есть, и особо горевать нет причин, а что было, то быльём поросло...
Поначалу намёрзшийся на севере Паша мечтал о своём доме на Черноморском побережье, но какая-то неведомая сила тянула его в родные места. Туда, где на окраине старинного русского города на Волге, в большом бревенчатом доме столько лет ждала его старая мать. Этот дом часто снился её блудному сыну.
Последний раз Павел был дома семь лет назад. Его поразили произошедшие изменения. Дом состарился вместе с матерью, оба стали словно ниже ростом.
У мамы появилась привычка украдкой отирать выступающие слёзы при виде сына.
- Что же ты, сынок, так и не женился? Чувствую, что не увижу я внуков, так хоть сам-то приезжай. Ну неужели у нас тут хуже? И не надо слать деньги, мне пенсии хватает, ты только приезжай.
- Приеду, мама, скоро приеду, не горюй.
Ещё тогда он впервые задумался над тем, чтобы окончательно вернуться домой, но откладывал из года в год, всегда находились какие-то причины. А сейчас он лежал на полке в купе и сквозь дрёму думал разные думы, назойливо лезшие в голову.
Почти год назад ему позвонила мать, сообщив, что заболела и её забирает для лечения к себе в областной младшая сестра, тётя Нина. Мать слёзно просила его приехать.
- Приезжай, поскорее, тут дом сиротой остаётся, да кот мой умница и красавец Васенька. Взять его с собой я не могу. Валя пообещала подкармливать, я ей денежку на него оставила, но в дом к ней он ни за что не пойдёт.
Паша, сынок, ведь он у меня одна живая душа в доме. Я с ним и поговорю, и посоветуюсь, если надо, и посмеюсь, и поплачу. Пусть он и животинка бессловесная, а всё мне на душе легче и не так одиноко. И кажется мне, что он всё понимает...
“Чудная стала мать”, - слушая её, думал сын.
- Ты уж не дай ему погибнуть. А то сердце кровью обливается, случись со мной что, он никому не нужен. Кот-то, конечно, характерный. Он не любит, чтобы на него кричали. Ты его лаской, лаской, сынок.
- Мама, ну что ты, как ребёнок малый, из-за кота целую трагедию устроила. Скоро приеду и всё будет нормально. Ты давай лечись, это самое главное, и ни о чём не переживай!
Мать не унималась:
- Обещай мне за него!
- Обещаю, мама...
- Береги моего Васеньку!
На следующий день сын отправил матери деньги на лечение. Так получилось, что после этого разговора его перевели на другой участок, где он работал напоследок как проклятый, чтобы обеспечить в будущем себя и мать по высшему разряду.
Уволился Павел почти через год, поздней осенью. За это время матери сделали две операции, после которых пожилая женщина медленно, но уверенно восстанавливалась.
Павел решил выспаться под размеренный стук колёс. Утром будет его остановка в областном центре, где живёт тётя Нина и лечится мать. Сначала он заедет к ним с подарками, проведает, а потом уже домой.
Не успел он уснуть, как на очередной остановке в его купе поселили двух весёлых и общительных пассажиров. Познакомились, разговорились, ну и, как водится, без выпивки дело не обошлось.
- Давайте, мужики, за знакомство, что ли!
Тот, что постарше своего спутника, вынул из небольшого чемоданчика бутылку коньяка и кое-какую закуску. Люди простые, хорошие, ну как тут откажешься.
Утром Павла еле добудилась проводница:
- Вставай, твоя станция через десять минут!
Голова была тяжёлая, как чугун. Двух его чемоданов, норковой шапки и дублёнки не было. У Павла упало сердце. В одном из них за подкладкой были спрятаны деньги. Выручило то, что он упал спать прямо в пиджаке, где в потайном кармане лежал паспорт и около ста рублей, иначе остался бы без копейки.
Его шатало, голова раскалывалась, всё было как в тумане от полстакана коньяка. Павел понял: опоили и обокрали. Он бросился к проводнице:
- А где те двое, что ехали со мной?
- Они сошли, ночью была остановка. А что случилось?
Почти до обеда Павел провёл в милиции, пока внимательный капитан задавал вопросы, составляя протокол. Описали похищенные вещи, точную сумму денег и перешли к приметам подозреваемых.
Павел с трудом вспомнил, что у того, кто помоложе, был изуродован мизинец на правой руке, часть которого отсутствовала.
- Найдёте, товарищ капитан?
- Будем искать. Внимательнее надо быть, гражданин, а не пить в пути с кем попало. Медицинская помощь требуется?
- Нет.
продолжение следует...

На улице было холодно. Павлу дали какое-то старое пальто, которому давно место на помойке, и выглядел он как бомж. Бледный, небритый, с синяками под глазами, с дрожащими руками, без вещей и подарков - форменный оборванец.
Как он в таком виде покажется на глаза матери и тётке? Нет, надо быстро купить хоть какую-то тёплую одежду и ехать домой, а приехать позже...
Побывав в ближайшем универмаге, он купил куртку и шапку. На последние деньги приобрёл билет до дома и тут же продал “командирские” часы с надписью “За ударный труд”.
Надо было как-то выкручиваться. Его уже трясло не столько от отравленного напитка, сколько от злобы на воров и самого себя:
“Взрослый битый мужик, купился, как пацан!” - негодовал мужчина.
Волнуясь, Павел подходил к родному дому. У калитки на покосившемся столбике обветшавшего забора сидел какой-то зверь.
Приглядевшись, Павел понял, что это большой безобразный кот с мордой, покрытой шрамами, рваными ушами, опалённой подранной шерстью непонятного серо-буро-коричневого цвета.
Набычившись, котяра смотрел на него, как на заклятого врага.
Павел хотел открыть калитку, но кот поднялся на крупные сильные лапы, выгнулся дугой и, прижав уши, зашипел, обнажив внушительные клыки, его покоцанная шерсть встала дыбом. Он предупреждал незваного гостя, чтобы тот убирался подобру-поздорову.
Павел помнил его с последнего приезда игривым котиком-подростком, не имеющим ничего общего с этим чудовищем.
- Васька, это ты что ли? Не признал меня, Вася?
Грозный страж, услышав свою кличку, немного смутился, но боевую стойку не поменял.
- Ну ты и вымахал, прямо богатырь, только драный!
- Ты бы, мил человек, его не трогал. Этот кот почище любой собаки будет, они с ним и не связываются, - посоветовала проходящая мимо старушка с авоськой, - он только меня пропускает потому, что кормлю. А ты кто ж такой будешь? Неужто Пашка?
Это была тётя Валя, мать его одноклассницы.
- Я, тёть Валь. Не узнала?
- Приехал, значит. Как там мать-то у Нины?
- Нормально, поправляется потихоньку.
- Вот и хорошо. Привет ей передавай. У меня цветы её стоят, принесу, и деньги от Васькиных кормовых остались. Молодец, что приехал. Если чего надо, так заходи...
Кот, вспомнив Пашу, спрыгнул на землю.
- Ну, веди, Вася, домой.
Ключ был на месте. Когда Павел зашёл в дом, Васька был уже там, проскочив через задний двор. Внутри был порядок, который так любила мать. Всё, как всегда, только цветов на окнах не было, на мебели лежала пыль, и холодно...
Павел затопил печь, слазил в погреб за картошкой и огурцами. Хлеба не было, зато в шкафчике стояли банки с рыбными консервами и тушёнкой. Кот подозрительно следил за каждым его движением широко раскрытыми глазами, в которых разгорался хищный огонёк.
Когда Павел открыл кильку в томате, Васька неожиданно прыгнул на стол, ухватил зубами банку и, разливая заливку, скрылся с нею под печью.
Хозяин оторопел от такой наглости, но выяснять отношения, гоняясь за похитителем, не стал. Он слишком устал и плохо себя чувствовал. Поев, он сразу лёг спать и проспал до обеда следующего дня.
НАТАЛИЯ С.

Допрос с пристрастием



Допрос длился уже второй час. Виталий Петрович размеренно ходил по комнате, заложив руки за спину и вопрошал у своей кошки:
- Кто съел колбасу?
Вопрос был риторический – они с кошкой остались в квартире одни, жена Виталия была на дежурстве, на сутках. А Виталий колбасу не ел, он лишь присобачил ее на куски хлеба. Отвернулся на минуту, чтобы отрезать себе еще ломтик огурца, а когда повернулся, колбасы уже не было.
Зато Витальевна (кошка), сидела рядом. С хитрым и довольным лицом! Какой результат ожидал Виталий Петрович от допроса? Да просто очень хотелось увидеть виноватую кошку. Чтоб она поняла, чтоб осознала и обещала больше не есть всякую дрянь!
Ну это что-то из разряда фантастики! Виноватой кошку еще не видел никто... Говорят, что такое мифическое животное никогда не существовало. Проще встретиться с инопланетянином, поймать дракона или заставить улитку заговорить.
Но Виталий все-таки решил попытаться.... Витальевна же просто дремала под его монотонный бубнеж. Лишь иногда, когда хозяин вскрикивал особенно эмоционально, сонно приоткрывала глаз и вопросительно издавала:
- Мур?
- Я тебе дам "мур"! Кто колбасу съел, я тебя спрашиваю!!!
Витальевна не признавалась и Виталия понесло! Он решил применить допрос с пристрастием. Но едва эта мысль пришла ему в голову, он задумался...
А точно ли – с "пристрастием"? Это как? При-страстие... Это что ж, проводящий допрос должен имитировать к допрашиваемому страсть? Приставать и домагиваться?
Заинтересовался, аглянул в интернет. Тот ему выдал
Допрос с пристрастием — дознавательные мероприятия, при проведении которых используется физическое, эмоциональное или психологическое давление на допрашиваемого.
Ну да, всё верно – приставать и домагиваться! И тут реально ни один матерый преступник не выдержит. Признается и всех сдаст!
Виталий с сомнением посмотрел на кошку. Так она только рада будет! Завалится на спину – вот тебе пузо, гладь... И активней, пожалуйста!
Но признание из кошки "выбить" было необходимо. Дело принципа! И Виталий приступил к дознавательному мероприятию. Активно! Завалившись с Витальевной на диван.
Пузо гладилось, за ушами чесалось, ласковые и нежные слова лились рекой. Кошка похрюкивала, но признаваться не собиралась. Виталий удвоил усилия...
Да если бы он служил в полиции или в каких-нибудь прочих, секретно-шпионских службах, он бы расколол всех преступников и шпионов! Такого пристрастия не выдержал бы никто! А вот Витальевна – не признавалась...
- Последний раз спрашиваю! Кто съел колбасу????
Виталий уже хотел сдаться, но кошка, вдруг, замерла, содрогнулась и извергла ему на плечо то, что осталось от колбасы. Сработало! Допрос с пристрастием – это сила!
Кошка с сожалением посмотрела на результат допроса. Обиделась... Вкусная была колбаса, жаль, что пришлось с ней расстаться. Ну вот зачем так активно у нее было пузо чесать?
Добившись от Витальевны признания, Виталий Петрович отправился в душ. Он был очень доволен собой! И решил закрепить успех.
Вот вернется жена с дежурства, он будет допрашивать и ее. Непременно с пристрастием! А то что-то его тайная заначка регулярно худеет. И как жена ее постоянно находит? Ведь он перепрятывал эту заначку уже тысячу раз!
Вот только надо успеть провести допрос до обеда. Жена, конечно, не кошка, но лучше все же подстраховаться.
Cebepinka

Простая, черная кошка



Женщина настороженно остановилась на пороге квартиры. Она испуганно втянула ноздрями воздух, ее кожа сжалась, посерела и почти причиняла боль... А из самой квартиры на женщину насмешливо смотрела кошка. Самая обычная, черная кошка. Но насмешливость быстро исчезла из ее глаз. Кошка встала и пошла навстречу к остолбеневшей от ужаса женщине.
Боль бывает разная и можно сколько угодно спорить, какая из них сильней – физическая или душевная. Здесь каждому своё, у каждого человека своя боль и судить по себе в этом случае не получится.
Валюшка бы предпочла, чтоб у нее болело в этот момент что угодно, она бы стерпела физически любую, самую страшную боль. Мало того, она бы приняла ее с благодарностью. Но сейчас ее раздирали чувства...
Раздирали на части, на атомы. Сдерживать себя она уже не могла и кричала сдавленным криком, впиваясь пальцами в землю, насквозь прокусывая губы... Слез не было, наоборот, глаза стали очень сухими и чтобы хоть как-то прийти в себя, Валя несколько раз, со всего размаху, приложилась головой к ближайшей березе.
Голова загудела, сознание начало уходить и в этот момент из парка к Валентине пришла кошка. Она единственная, кто подошла... Редкие прохожие, что были в этот час в парке, старались обойти странную женщину стороной.
Никому не было дела, почему она, стоя на коленях, кричит и бьется головой о березу. Понятно же, что человек не в себе и скорая, да и полиция, тут бессильны. А вот кошка – пришла!
Пришла, потрогала лапой, сочувственно окинула взглядом, а потом – просто взяла и залезла на грудь. Обняла, уткнулась носом в дрожащую шею. И Валюшка ощутила, как боль начала уходить. Не вся и не сразу, но она превратилась из острейшей в тупую. Она уже не рвала, боль немного угомонилась.
Прижимая кошку к себе, Валя качала ее, укачивая одновременно себя. Тонкие лапки, словно мамины руки, обнимали крепко, давая ощущение безопасности и покоя. Они словно обещали, что теперь будет все хорошо.
Валюшка раскачивалась вместе с кошкой и вспоминала...
Алексея она любила всегда, как бы банально это всё ни звучало. Реально – всегда, сколько она сама себя помнит. Он знакомый отца, старше ее почти на 20 лет. Заходил он к ним часто – Валюшка только и жила в ожидании этих встреч.
Никого не видела, не слышала, не замечала. Она жила только им, она была Лёшиной тенью. А он – обычный мужик, он сильно ее чувствам не сопротивлялся. Хочет – пусть будет рядом. И в 18 лет Валя ушла к нему жить.
Без росписи, без кольца. Это ей было не важно. Лишь бы Алексей был хоть иногда рядом с ней. Так и жили они, тихо-мирно, жили несколько лет... А потом появилась ОНА!!!
Валя это поняла почти сразу. Поведение, запах, взгляд – у ее любимого все изменилось. А уж задержания на работе, так это само собой, тут уж по классике жанра.
Валентина закрыла на всё глаза. Она не могла заявить, что догадывается, что знает. Вдруг Алексей тогда просто уйдет? И жизнь для Вали тогда не будет иметь никакого смысла.
А сегодня она вернулась пораньше домой, почти бежала, чтобы успеть застать своего любимого на обеде, чтобы побыть лишнюю минуточку с ним.
Но в их спальне была ОНА! И его руки на ее пояснице... Валя замерла и зажала ладонями рот, из которого уже рвался наружу крик боли. Она попятилась, прикрыла за собой дверь, продолжая сдерживать в себе глухие рыдания.
Она уже и не помнит, как оказалась в парке, как пыталась приглушить свою боль. И вот она уже качает на руках простую, черную кошку. Единственную, кто ее пожалел.
Валя вернулась домой вместе с кошкой. Квартира была пуста и чиста, словно ничего в ней только что не происходило. Валюшка переоделась, накормила и вымыла кошку. Сменила на постели белье... Надо снова пытаться жить, не показывая, что она всё-всё знает.
Вдруг – Лёша выберет не её, а без него Валя жить просто-напросто не умеет. Это не любовь и даже не страсть. Это – зависимость. И это бывает страшно.
Алексей кошке был даже рад. Он вернулся с работы и совсем оказался не против новой, пушистой подруги. С кошкой он поиграл, долго гладил, посмотрел с ней футбол и отправился спать, как ни в чем не бывало.
А в обед он снова пришел не один. С ним снова была ОНА...
Женщина настороженно остановилась на пороге квартиры. Она испуганно втянула ноздрями воздух, ее кожа сжалась, посерела и почти причиняла боль... А из самой квартиры на женщину насмешливо смотрела кошка. Самая обычная, черная кошка. Но насмешливость быстро исчезла из ее глаз. Кошка встала и пошла навстречу к остолбеневшей от ужаса женщине.
Алексей ничего не мог понять. Кошка шла им навстречу, легко, как ходят все кошки, лапка за лапкой – словно танцуя. Но вот его спутница испугалась...
Кожа стала серой и морщинистой, ее стала бить дрожь, глаза судорожно метались, но держали в поле зрения кошку. Женщина попятилась, кошка ускорила шаг.
Натолкнувшись на стену в подъезде, женщина хрипло вскрикнула и ринулась вниз, перепрыгивая через ступеньки. Кошка остановилась, дошла до порога. Села и начала умываться. Старательно, тщательно, красиво, бдительно погладывая по сторонам. Она не просто сидела там, она охраняла!
ОНА бежала по улице и казалось, что цокали ее каблуки, но нет, туфли ОНА уже давно потеряла. Они валялись в подъезде, источая невыносимый смрад. Смрад ужаса, перед обычной, простой, черной кошкой. Цокали раздвоенные, невидимые копыта...
Ну как же так! Это был такой сладкий кусок! Престарелый мужик, возомнивший себя целым мачо – столько в нем чувств и эмоций, гордости и презрения к остальным.
А его жена, которая не жена! О, как она за своего мужика страдала. Столько вкусной боли ОНА еще не пробовала никогда. Ну ведь все было так хорошо, можно было еще долго из этих двух вытягивать всё, что можно!!!
И зачем люди заводят котов? Этих тварей, которые не дают "другим" жить спокойно? А если бы кошка её догнала? "Женщина" вздрогнула и цокот раздался бодрее. Нееет, об этом даже страшно подумать – одно касание кошачьих когтей и вся оболочка с нее бы слетела.
А шерсть, а этот ужасный взгляд? Второе прикосновение кошки ее бы точно убило! Эта кошка теперь однозначно (вот гадина!) начнет спать у Лёшика на одежде. А ведь даже одна, свежая кошачья шерстинка может прожечь в НЕЙ, как кислота – дыру. Что ж, про этих двух придется забыть. А чтобы долго не голодать, надо найти себе новую жертву...
Валя в тот день вернулась домой попозже. Она покупала для своей кошки корм, наполнитель, лоток. Всё сама, чтобы лишний раз не тревожить Лёшу. Душа продолжала болеть, но что поделать, надо продолжать делать вид, что у них в отношениях всё в порядке.
Они спали втроем, кошка легла рядом с ними. Мягкое мерцание кошачьих глаз, тихое мурчание рядом. Алексей заворочался. И Валина рука потянулась его обнять...
Но не дотянулась и обняла простую, черную кошку.
Cebepinka

Вода закипела, и я принялся обдирать шкурки с сосисок. 
 – Едаууу… – мечтательно протянул из-под моих ног кот, и с надеждой добавил: – Дауууушь? 
 Непонятно, что на меня нашло – вероятно, жара, – но я самурайским ударом отрубил целых полсосиски и бросил в толстую рыжую морду, изможденную кормами премиум-класса. 
 Кот тщательно обнюхал подачку и уставился на меня честными оливковыми глазами. 
– Погреууууть… – застенчиво сказал он. 
Обругав привередливую тварь, я подобрал и вымыл полусосиску, и закинул в кипяток к остальным. 
– На, жри, гурман! 
 На этот раз кот нюхал полусосиску с куда большим интересом и даже пару раз лизнул, после чего снова устремил на меня преданный взгляд: 
– Поломауууть! 
 – Да ты офигел, скотина! – возопил я, и в следующий момент кот с задранным хвостом ускакал по коридору, по-ниндзьячи отталкиваясь лапами от стен на поворотах, а вслед ему пулей просвистела полусосиска. Она в поворот, увы, не вписалась, и осталась лежать на полу. 
 Когда все затихло, кот осторожно высунул из-за угла усатое рыло. 
– Неууурвы? – сочувственно поинтересовался он, подобрал полусосиску и унес трапезничать. 
 
…обожаааю котофф… 
 
Автор: Ольга Громыко

Он явился к моим дверям однажды вечером — мокрый, тощий, избитый, запуганный насмерть, белый, бесхвостый и косоглазый кот. Я впустил его и накормил. И он остался. Научился мне доверять.
Но однажды приятель, подъезжая к дому, переехал его. Я отнёс к ветеринару то, что осталось. Ветеринар сказал: «Шансов немного, вот таблетки, его хребет переломан, но он был сломан и раньше, и как-то сросся. Если он выживет, то никогда не будет ходить. Взгляните на снимки: в него стреляли, дробь осталась внутри. Ещё у него когда-то был хвост, но его отрезали».
Я забрал кота домой. Стояло жаркое лето, самое жаркое за много десятилетий.
Я положил его на пол в ванной. Дал ему воды и таблеток. Но он не притронулся ни к еде, ни к воде. Тогда я обмакнул палец и смочил его губы и стал его уговаривать. Я не отходил от него ни на шаг и разговаривал с ним, и нежно гладил его, а он в ответ смотрел на меня бледными голубыми косыми глазами.
Шли дни. И вот он впервые сдвинулся с места. Он пополз на передних лапах (задние не работали). Добрался до своего лотка и залез в него. Я услышал трубы, возвестившие здесь, в этой ванной, и всему городу, о возможной победе.
Я болел за кота — мне тоже досталось от жизни, не так как ему, но всё же не слабо.
Однажды утром он встал на ноги, вновь упал и посмотрел на меня вопросительно. «Ты сможешь» — ответил я.
Он пытался снова и снова, вставая и падая несколько раз и, наконец, смог сделать десяток шагов. Он шатался, как пьяный, задние ноги никак не хотели идти, он снова упал, отдохнул и опять поднялся.
Остальное вы знаете: сейчас у него всё в порядке.
Он косоглаз и почти беззуб, но кошачья ловкость вернулась, и это особое выражение глаз никуда не делось.
Когда я даю интервью, меня спрашивают о жизни и литературе, а я напиваюсь, сгребаю в охапку моего косоглазого, подстреленного, перееханного, обесхвощенного кота и говорю: «Вот, взгляните».
Но они не понимают и переспрашивают: «Вы говорите, на вас повлияла проза Селина?»
«Нет!» — я поднимаю кота. — «На меня влияет то, что происходит! Например, вот это! Вот это! Вот это!»
Я потрясаю котом и поднимаю его к потолку в этом прокуренном, пьяном свете, но он спокоен, он понимает…

Автор : Чарльз Буковски.

Они шли уже долго, избегая, но все же предпочитая держаться поблизости от людского жилья, откуда их гнали. Пес и кот... Никогда не дружившие, лишь терпевшие друг друга, жившие когда-то на одном дворе. Их сблизило горе, одна печаль на двоих - два брошенных сердца, два путника, ищущих приюта, сытости и любви.
Прошлую зиму они пережили, не встречаясь друг с другом - на оставленных дачах, молодыми и борзыми, оставленные впервые. Нанятый сторож был рад любой компании и животные находили приют, кое-какую незамысловатую пищу и даже общение.
По весне кот пришел к первому ожившему дому и поймал крысу - восхищенные люди накормили его и он остался, охраняя грядки и беспокоясь об урожае.
Пес пришел позже, он был молчалив и понятлив, не тявкая на прохожих по пустякам, но вырастая перед визитерами грозной преградой. Ему предоставили кров тоже. Они почти не встречались, пес и кот... А встретившись, расходились с достоинством, уважая друг друга и
все же недоумевая, почему не гонят со двора второго прихлебалу.
Осенью дом опустел... Кот облазил его, с чердака до подвала - дом был холоден и безмолвен. Пес продолжал охранять - но поселок был пуст, на имущество никто не покушался. Не сговариваясь, они пошли к сторожу, кот и пес. Домик был полуразрушен - в этом году сторожа решили не нанимать...
У домика они были не одни - три кошки юркнули в траву при виде пса, но ему было не до них, он начал понимать... Ночь они провели здесь, впервые рядом, впервые вместе. Не сговариваясь, они пошли прочь, по единственной дороге, петлявший сквозь поля и редкий лес.
Пес презирал кота за медлительность, за способность быстро уставать и долго спать, за нелепую трусость от любого громкого звука. Кот почти ненавидел собаку - он считал его дармоедом, неспособным даже в малом позаботится о себе.
Мышей было много на этих полях и кот ловко ловил их, снабжая провизией себя и собаку. Потом отдыхал, слушая нетерпеливый визг... Вот глупая псина - он лежал, пока кот охотился, а теперь еще и недоволен его усталостью.
Стаи одичавших псов настигали их - они считали собаку и кошку слабыми, но объединившись, те давали такой отпор, что шавки уносились прочь, спасая глаза и свои злобные глотки.
Кот уверенно шел за собакой - пес будто бы знал, куда шел, твердо придерживаясь одного направления. Но пес не знал... Он просто шел по дороге. Он видел, что люди появляются на ней, а значит, если держаться дороги - то куда-нибудь обязательно выйдешь.
Жгучий аромат животной шерсти заставил свернуть пса с дороги и вот новый двор - огромный и заселенный. Псу были здесь рады и дали еды, а кота отогнали.
- Собака вон какая хорошая, на задний двор как раз пригодится, а кошаков своих полно...
Хлебающий жидкую перловку с куриной кожей пес остановился и с сожалением втянул в пасть язык. Перевернув миску носом, он вернулся к коту - тот не стоил жалкой еды и приюта. Они двинулись дальше. Пес и кот...
Удаляясь все дальше от прежнего мира, от поселка, где прошла вся их жизнь, они выбрались на трассу и замерли пораженные, прижимаясь друг к другу. Столько машин они не видели никогда - они проносятся мимо, равнодушные к двум одиноким созданиям, ищущим дом.
Они идут по обочине, пес и кот... И когда-нибудь одна из машин сбросит скорость и они заберутся внутрь, с робкой надеждой всматриваясь в лицо, принюхиваясь к рукам и пугаясь малейших движений. Закроется дверь и под гул мотора они с облегчением выдохнут, уносимые дальше, в новый и неизведанный мир, где всегда будут вместе они и новые люди. Так будет, так обязательно будет. В это свято верят они - пес и кот.
Так и случилось... Большой внедорожник сбросил скорость и остановился, подняв возле себя клубы пыли. Мужчина и женщина, двое детей, они с интересом припали к мутным, от долгой дороги окнам.
- Шикарный кот! - Мужчина присвистнул.
- У меня был в детстве такой. Мощный, огромный, с характером. Забираем?
Дети с восторгом закивали согласными головёнками, женщина молчала и только легкая тень сомнения промелькнула у нее на лице. Мужчина вышел, расправил свое, немного затекшее тело. Продолжая потягиваться, он приближался к застывшим коту и псу.
Взятый на руки, кот не сопротивлялся, он устал и почти поверил, что теперь уже все, их скитания завершились, все проблемы закончились и начинается новая жизнь.
Кот неуверенно муркнул и задохнувшись, в один миг прекратил. Он вдруг яростно стал вырываться... Человек ему больше не нравился. Он посмел угрожать псу, верному другу, который так долго сопровождал кота в этой дороге.
Пес, робко виляя хвостом, двинулся вслед за мужчиной, уносившему к машине кота. Но грозный окрик, злобный взгляд и предупреждающий взмах осадили собаку.
Шея и хвост просто рухнули, спина моментально провисла и на согнутых лапах пес побежал вглубь обочины, с трудом удерживая от горестного оскала дрожавшие губы.
От жалости к себе хотелось визжать, хотелось броситься следом и унижаться. Но пес сдержался... Человек уносил кота, а собачий порыв может его напугать. Пусть хоть у кошки будет все хорошо, ну а пес сам как-нибудь справится.
У кота получилось... Торжествующее мурчание он удержал. Две секунды... Две долгих секунды он размышлял, зрачки его сузились в невидимую, пульсирующую точку, а потом словно вспышка взорвала их внутри глаза.
Потемневший взгляд остановился на лице человека. Тому стало жутко...
Словно и не было цепких рук... С легкостью, словно смазанная маслом стальная пружина, кот выскользнул из крепких объятий, полоснув когтями задних лап удивленного человека. Без пса никакой домашний рай коту был не нужен, дальше он пойдет только с ним...
Злобно взвизгнули взвившиеся колеса и внедорожник рванул с места, оставив тесно вжавшихся друг в друга пса и кота. Обиженная морда пса свисала между передних лап и кот успокаивающе терся о нее своим ухом.
Они снова шли по обочине, пес и кот... Ни одна из машин больше не сбрасывала скорость, проносясь мимо безликими массами, поблескивая боковыми стеклами в лучах заходящего солнца. Скорость не сбросила ни одна...
Но промчавшись на скорости мимо, старенький жигуленок так резко остановился, что казалось, он тут же развалится. Задняя дверца открылась. Автомобиль ждал...
Мужчина, потирая небритые щеки, устало опустился лбом на руль. Он тоже ждал... И вот они уже близко. Пес и кот...
Они забрались внутрь, с робкой надеждой всматриваясь в лицо, принюхиваясь к рукам и пугаясь малейших движений. Пес лег на сиденье, а рядом устроился кот, почти зарывшись в покрытую пылью шерсть.
Закрылась дверь и под гул мотора все с облегчением выдохнули, уносимые дальше, в новый и неизведанный мир. Где всегда будут вместе они и этот добрый, молчаливый человек, каким-то образом сумевший погладить их двоих одновременно, своей морщинистой, мозолистой рукой.
Все теперь будет у них хорошо...
Так будет, так обязательно будет. В это свято верят они - пес, кот и человек, который уже так устал от своего одиночества...

Автор: cebepinka

Маленький сгорбленный старичок в супермаркете, прихрамывая, бродит между рядами и набивает тележку самыми дорогостоящими деликатесами.
Перед тем, как положить туда нарезку испанского карбоната или бутылку шотландского виски в клетчатой коробке, он внимательно их разглядывает, взвешивает то на одной, то на другой руке, и глаза его сияют нежно и плотоядно, и всё лицо вздрагивает, собирается в гармошку и беззвучно смеётся.
«Тролль какой-то, - думаю я, наблюдая за ним. – Из пещеры вылез. Деньгами сорить. Наверное, юбилей свадьбы у горного короля. А это его камердинер или шеф-повар».
— Голубушка! – говорит старичок продавщице. – А почему у вас опять нет Шато Бурбона тысяча восемьсот девяносто пятого года?
— Дедушка! – говорит продавщица, продолжая поправлять ценники. – Учти, если хоть что-нибудь разобьёшь, я тебя в милицию сдам.
— Надь, что, бурбон опять пришел? – раздаётся голос из-за другого прилавка. – Надо охране сказать, чтобы его не пускали!
— Не пустить меня вы не можете, - рассеянно говорит дед, разглядывая упаковку с нарезанным балыком. – У вас нет на то юридических оснований. И свежевыжатого гранатового сока у вас тоже почему-то нет. А вчера был. А?
И, не дожидаясь ответа, тихо смеётся и едет дальше, к рядам с кондитерскими изделиями.
«Нет, не тролль, - думаю я. – Его тут уже знают. Может, Коровьев или Бегемот? Может, пора мне того… ноги уносить, пока не поздно?»
Но оторваться от созерцания столь занятного старичка выше моих сил, и я следую за ним по всему супермаркету, глядя, как он бережно, с радостными причитаниями, укладывает в тележку коробки с пирожными , аккуратно заворачивает в пакетики тёплые булки с тмином и целует в этикетки длинные, причудливых форм, лиловые винные бутылки. 
Это зрелище увлекает и завораживает. Вместе с ним я начинаю предвкушать это невиданное пиршество в горной пещере, при свете звёзд и факелов, под душераздирающее хрипение волшебной волынки. Старик замечает краем глаза моё к нему внимание, щёлкает языком, подмигивает мне, - а потом разворачивается обратно и начинает так же бережно расставлять все товары по местам. 
Он расставляет их чётко, ничего не путая и сопровождая каждый из них прощальными вздохами и воздушными поцелуями.
Наконец на дне тележки остаются только буханка хлеба и две плоские упаковки сосисок. Старик лихо разворачивает тележку и направляет её к кассе, выбрасывая по пути то одну, то другую ногу, припрыгивая, прихрамывая и распевая во весь голос:
Сосиски, сосиски,
Сосиски пармезан,
Вы созданы лишь для развлеченья!
— Дядь Коль, хватит уж чудить-то, не мальчик, всё-таки, - устало говорит ему кассирша, пробивая сосиски и кидая их в подставленный мешок. – Вечерком приходи, я тебе рюмочку налью, если Анн-Семённы не будет.
Старик смотрит на неё, прищурившись, затем кивает и выходит из магазина. Через пару минут с улицы доносятся его радостные возгласы:
— Ну, куда, куда мордочку свою суёшь слюнявую? Это тебе не абы что, а пармезан, шестьдесят два рублика за упаковку! Это ж понимать надо! В очередь, детки, в очередь!
Выйдя из супермаркета, я застаю моего старичка на лужайке в окружении мрачных разномастных псов, торопливо глотающих куски сосисок, которые он им бросает с весёлым гоготом, поучениями и причитаниями. 
Когда сосиски заканчиваются, старичок идёт на круглый мостик, перекинутый через Яузу, и, свесившись через перила, крошит в воду батон и разговаривает при этом с кем-то, мне невидимым. Потом подбирает две корявые палки и я, внутренне похолодев, жду, что сейчас он заиграет на них, как на скрипке. Но он берёт их покрепче и начинает вызванивать на перилах сумбурную, но бодрую дробь. 
Обнимающиеся на другом конце моста парень с девушкой фыркают и непроизвольно дёргают плечами в такт перезвону. Солнце сияет в грязной яузской воде и разбивается на множество ярких бесформенных осколков.

Канал Дневник библиотекаря Хильдегарт.

— Вот я и спрашиваю: кому здесь хoрошо?
Помидор обвёл суровым взглядом обитателей холодильника.
— Кто здесь счастливо живёт? Признавайтесь.
— Он! — полупустой пакет с майонезом ткнул пальцем в батoн. — Ходит счастливый, улыбается.
— У меня простo характер лёгкий, — оправдывался батон, — а так ничего хорошего. Порежут меня на бутерброды, и всё.
— Яйцaм! — взвизгнуло киви. — Сидят на персoнальной полочке на дверце, рожи корчат. Зазнались и не разговаривают! Мне говорят: «Мы с волосатыми пaнками не общаемся».
— У них каждый завтрaк потери, — вступился за яйца бaклажан, — это картошке хoрошо…
— Чё мы-то? — хором отoзвались картофелины. — Вы на молоко посмотрите. Или на йогурт.
— А ещё яйцa говорят, что они элитa, раз на дверце живут, — не унимaлось киви.
— Да мы пoняли, — шикнули на него все.
— На cыр посмотрите! Он даже плесенью покрылся от cтарости, так давно здесь живёт.
— Неправда! — сыр свесился с верхней полки. — Меня таким уже из магaзина принесли.
— Горчице хорошо, — вмешалась капуста, — стoит барыней в углу, достают её редко, едят по чуть-чуть.
— Затo я горькая, — всхлипнула горчица, — на меня жaлуются все, никто внимание не обращает…
— Яйцa! Они нас всех обзывают малокалорийными! — снова влезло киви.
— Да мы поняли уже, помолчи.
— Вот холoдцу хорошо. Разлёгся в тарелочке, с хреном дружит, а с нами не разговаривает.
— Он стеснительный прoсто, боится всего. Посмотрите, как от страха дрожит.
— Колбaсе! Лежит вся такая деловая, верёвочкой машет.
— Не трогать колбасу, — влезли толпой сосиски, — её, между прочим, на кружoчки режут. Вы на кетчуп посмотрите: кaждый вечер на прогулки ходит, орясина.
— Это мне хорошо? — возмутился кeтчуп. — А вас когда-нибудь по попе били? Почему, говорят, не льёшься? И бац ладонью по дoнышку!
— Давaйте им морду набьём!
— Кoму?
— Яйцам!
— Киви, замoлкни ты уже. Все поняли, что ты яйца не любишь.
— Тихo!
Помидор постучал ложечкой по кетчупу, призывая всех к порядку.
— Дaвайте всё-таки решим, кoму здесь жить хорошо.
— Яйцaм!
— Киви, ещё одно слово, мы тебя к кaртошке отправим.
— Эй, вы! — с самой верхней полки на дверце раздался громкий голос. — Чего вы разoрались?
— Выясняем, кoму в холодильнике жить хорошо.
— Ну мне, — ухмыльнулся голос, — ещё вoпросы есть?
— А ты кто? — хорoм спросили продукты.
— Яйцo?! — ахнуло киви.
— Таблетки мы, — хмыкнули cверху.
— А какие?
— Ну… Мы не знаем, нaзвание уже стёрлось.
— Значит, вaс выкинут, кoгда заметят, — со знанием дела заявила рыбная консерва, — будут пoрядок наводить и выкинут.
— Дa прям ща, — голос глумливо хихикнул, — у нaс годность до две тысячи тридцaтого года. Остaвят, как всегда, на всякий случай. Кто действующие таблетки выкидывaть будет?
— Это тoчно, — вздохнула горчица, — в прошлый рoз так и было.
— А вы зачем выясняли, кому хорошо? — поинтересовались таблетки.
— Да пoбить хотели, — помидор скорчил страшную гримасу, — чтобы не зазнавaлись.
— А-а-а, — таблетки заржали, — нy, попробуйте. Добeритесь сначала.
Но на всякий случай спрятались глубже на полке.
— Давaйте яйца побьём! — сновa влезло киви. — Я давно говорю, что oни мутные личности!
Но пoбили на этот раз само киви. Потому что досталo всех своими яйцaми!


️Алексaндр "Котoбус" Гoрбов
Книга "Таблетка от понедельника"

Сева немного стеснялся своего, как ему казалось, старомодного имени. Вокруг Сергеи, Андреи, да Сашки с Лёшками, ну ещё Коляны, а он Всеволод.
Это папа так вызверился, за что он очень благодарен Ростиславу Всеволодовичу, своему родному папеньке.
Севка поехал в лагерь, его сманил друг, Андрюха.
Типа поехали, там будет весело, оторвёмся, познакомимся с девчонками. На следующий год экзамен в школе, там уже не до отдыха и гулянок.
Севка долго думал, он был очень стеснительным.
Конечно мама с бабушкой внушали ему, что он красивый.
Но он - то Севка знал, что красивый это его друг Андрюха. Тот небольшого ростика, худенький, гибкий, стриженый под модного ёжика, с гитарой наперевес.
А он Севка, здоровый, чёлка на глаза, волосы, как у лешего. Он не знал куда деть своё большое тело, длинные руки, огромные ножищи.
Потому старался сидеть дома и читать, в то время как Андрюха кадрил девчонок, играя на гитаре “А ты опять сегодня не пришла” или “Королеву снежную”.
Вот и в лагерь его утащил, да ещё мама с бабулей пристали, поезжай, да поезжай. Он было позвонил папе, что мол может помощь нужна тебе пап, на даче там или где.
Но папа будто сговорившись с мамой и бабулей, сказал, что поедут с новой женой, так про себя Сева звал тёть Лиду, папину вторую жену, в отпуск вдвоём.
Расположившись в палате, так назывались комнаты в лагере, немного ознакомившись с обстановкой, друзья вышли во двор. Не успел Сева оглянуться, как Андрюха уже сидел, закинув ногу на ногу, в окружении девчонок и подбирал аккорды к новой песне
“Звени бубенчик мой звени
Гитара пой шута напевы
Я расскажу вам быль одну
Как шут влюбился в королеву…”
Андрюха он такой.
Сева подошел поближе с интересом слушая новые слова, когда он поднял голову, почувствовал, что кто-то на него пристально смотрит, то увидел ЕЁ.
Мир пошатнулся, в прямом смысле слова его качнуло.
-Привет, -задорно улыбнулась девочка. Огромные синие глаза, чёрные пушистые ресницы, немного великоватый рот, но это её не портило, а наоборот притягивало взгляд. Маленькие острые белые зубки, а между ними розовый язычок.
-Здрасте, - неуверенно протянул Сева, сомневаясь, что эта красотка обращается к нему.
-Траву во дворе покрасте, - залилась хохотом красотка.
-Зачем?
За хлебом, - хохочет девчонка.
-Сева, не тупи, девочка шутит.
-Да я понял, - Сева неуверенно улыбнулся.
Это было самое лучшее лето в его жизни, Дина, так звали девочку, он не встречал таких, она...она...волшебная! Непередаваемая, незабываемая. Она одна такая на весь свет.

продолжение следует....

Они нарушали режим, потом вместе были дежурными по кухне, сбегали ночью на речку, считали звёзды, читали стихи, делились секретами.
А самое главное, они оба были из одного города. И это значило, что и после смены в лагере, ребята смогут встречаться, это было здорово.
Смена пролетела незаметно, вернулись домой.
И на второй день своего пребывания дома, после ахов и охов бабушки и мамы, о том, как вытянулся, похудел, повзрослел, загорел, Севка наконец-то вырвался на улицу.
Там на качеле, сидела и болтала ногами, улыбаясь во весь рот, его Динка.
Он называл её Льдинка.
Ей очень нравилось это имя.
Каникулы были в разгаре, впереди было ещё почти два месяца лета.
Мама с бабушкой начали переживать, если раньше они не могли отправить парня погулять, то теперь наоборот, не загнать его домой. Все дни напролет, когда она появлялась, он проводил с Диной.
Девочка приходила к ним, даже иногда оставалась ночевать, бабушка стелила ей на диване в гостиной, но утром Динка неизменно оказывалась со своим одеялом под боком у Севы.
Нет-нет, там не было ничего пошлого, просто Льдинке вдруг становилось страшно, либо им хотелось поболтать, пошушукаться и они садились рядышком, укутавшись в одеяла, и шептались, шептались.
Однажды Динка пропала на дольше чем обычно, её не было две недели, Сева понял, что не знает даже где она живёт, Дина приходила всегда сама.
Она появилась так же внезапно, как и пропала.
-Привет.
-Привет, - Сева смотрел на маленькую, худенькую девочку, с острыми коленками в длинных шортах и футболке.
На голове у Дины была большая белая панамка.
Девушка была очень худенькой, под глазами залегли большие синяки. Её что, в плену держали?
-Зачем ты подстриглась?
Она пожала плечами.
-Это не я.
-А кто?
-Врачи.
-Почему? Ты что больна?
-Да, - она смотрела своими тёмными глазами, - прости.
-За что?
-Я так, на будущее.
-Дина…
-А?
-Тебя вылечат?
Девочка удивленно посмотрела на него.
-Конечно, ты что? Я ведь замуж за тебя собралась! И не говори что нам ещё рано, в самый раз.
-Ты шутишь?
-Конечно, балбес, шучу. Нам надо окончить школу, потом университет, ты что правда считаешь, что мне нужен муж неуч?
Они болтали, давали какие-то безумные клятвы.
-Сева, - девочка вдруг стала серьёзной, - мне нужно уехать, ты не теряй меня.
-Хорошо, а куда?
-Папа договорился в другой стране, там меня полечат. Видимо это затянется на неопределенное время.
Я найду тебя, сама.
Однажды ты выйдешь, а я сижу на качеле и пою тебе песню, помнишь, там в лагере пел Андрюшка.
“Под небом голубым
Есть город золотой
С прозрачными воротами
И яркою звездой…”
Ты, Севка, главное верь, что я вернусь. Выйдешь на улицу однажды, а к тебе птичка летит:
“Привет, Севка, Льдинка твоя здесь” , киска бежит:"Привет, Севка, Льдинка твоя там…”
Я вернусь, Сев. Не может быть по другому, понимаешь? Ты поймёшь, что я вернулась…
Прости, но мне нужно идти...Ты не переживай, всё будет отлично...А волосы, Сев, волосы они отрастут...
Ты не бойся...
Я на свадьбе знаешь какая волосатая буду.
Игорёк, иди сюда, - сказала кому-то девочка.

продолжение следует...