Уголок читателя - 9

Он должен был узнать



Всё, вроде, было в порядке, пока не выяснилось, что ветврач по ошибке указал не ту породу кота! И рыдающие дети вместе с мамой вынуждены были расстаться со своим любимцем...
Семья собиралась очень быстро. Дело было в том, что улететь можно было только один раз...
Они переезжали на новое место жительства, всей семьёй, кроме бабушки. Она категорически отказывалась ехать. Надо было продать квартиру в городе и домик в деревне. А кроме неё, это некому было сделать. Домик был записан на неё.
Денег на билеты не было, и специальная организация, занимающаяся этим, обеспечила семье возможность один раз вылететь. Вот и всё, собственно говоря.
Кота, большого серого, вальяжного сибарита, приготовили заранее, собрав документы и сделав самое красивое фото. И в аэропорт прибыли заранее - за три часа.
Всё, вроде, было в порядке, пока не выяснилось, что ветврач по ошибке указал не ту породу кота! И рыдающие дети вместе с мамой вынуждены были расстаться со своим любимцем...
Бабушка увезла Бусю в опустевшую квартиру. Сперва он всё время искал тех, от ласк которых убегал и прятался под диваном. Потом стал тосковать по детям, которые таскали его за уши и хвост. А после...
После он впал в депрессию. Вокруг было пусто. Нет, бабушка, конечно, была, но разве могла она заменить большую, шумную и весёлую семью, которую он не ценил раньше?
Раньше ему казалось, что они просто живут вместе с ним и вообще, существуют только для того, чтобы удовлетворять его запросы и гладить иногда…
А теперь - будто весь мир исчез в одно мгновение. Они предали его и бросили!
Нет, бабушка, конечно, долгими вечерами, сидя возле телевизора, объясняла ему, что его любят и не забыли. Что они начнут работать и вышлют деньги, на которые она пойдёт и исправит документы, а потом они найдут человека, который решится взять его с собой, а там...
Там его встретят все, кого он любит. И все, кто любит его.
Иногда, когда они звонили, бабушка давала ему слушать их голос в телефоне. Они кричали ему ласковые слова, но Буся отворачивался. Он не верил ни бабушке, ни телефонным уговорам...
Ему было страшно обидно. За что? Почему они его бросили? Что он такого сделал? В чём провинился?
Вопросы, вопросы... Множество вопросов крутилось в его голове, не давало уснуть и успокоиться. Он должен был узнать. Он должен был получить ответы на вопросы, мучившие его...
Бабушка всегда в конце недели уезжала в деревенский домик, готовя его к продаже. И Бусю она брала с собой, справедливо предполагая, что там он немного отвлечётся от своих мрачных мыслей. Тем более, что в селе было много кошек.
Может, именно поэтому бабушка и не заметила его исчезновения...
Сперва она думала, что он гоняется за кошками, потом - что он уснул где-нибудь на улице. И только на третий день она поняла, что кот исчез. Что делать? Где искать? Кого просить о помощи?
продолжение следует...

Короче говоря, через неделю, совершенно вымотавшись и поняв, что Бусик исчез и найти его не удастся, бабушка позвонила и сообщила эту новость семье.
Их горю не было предела. Они собрали деньги, сколько смогли, и отправили их в одну организацию по защите животных с условием, что те объездят все приюты и найдут их драгоценного Бусю.
Время шло, но - его так и не нашли...
И в семье все винили друг друга. Они долго ссорились и выясняли, кто же виноват в случившемся. На стену повесили фото Бусика, и дети иногда перед сном смотрели на своего кота и засыпали. Им снились сны из прошлой жизни, а Бусик...
Шел и шел. Что его вело, и что указывало путь?
Некоторые скажут, магнитные полюса, другие - будто бы кошки видят карту в своей голове, а самые умные, те, которые понимают в жизни, скажут - его вела любовь. И тоже будут неправы...
Потому что, его вела обида и желание понять - почему? А сильнее этого нет ничего.
Лето сменялось осенью, осень зимой. Он сам не мог понять, куда идёт и почему именно в эту сторону. Он ел полевых мышей и ящериц. Иногда, проходя через город, ему удавалось полакомиться отходами на мусорке.
Несколько раз он отбивался от собак и котов. Укрывался от дождя, снега и жары. Он познал холод, голод и одиночество. Сколько раз ему хотелось бросить всё, закрыть глаза среди снега и уснуть... Уснуть и обрести покой.
Сколько раз он мог найти новую семью? Много. Много раз люди звали его. Потому что, и среди людей есть хорошие, отзывчивые души. Но он шел...
Шел, не взирая ни на что. Особенно тяжело было перебираться через реки и озера. То, что можно было обойти, он обходил. Там, где не было такой возможности, крался ночью через мосты.
Он столько раз выскакивал из-под колёс автомобиля, что и сосчитать невозможно!
И вот однажды, поздней осенью, когда бесконечный дождь заливает всё вокруг серой тоской, и кажется, больше уже не будет солнечных дней и ничего не будет, кроме этой тоски, шороха капель за окном и листьев, мечущихся по улице...
Семья собралась дома. Все сидели у телевизора и смотрели фильм о животных. В дверь позвонили. Мужчина встал и открыл её.
- Тут у вас на пороге кот какой-то, - сказал сосед, - сидит и смотрит...
Мужчина вышел на крыльцо. Перед ним сидел большой худой кот непонятного цвета. Кот был ему явно не знаком.
- Чего тебе, малыш? - спросил мужчина.
Тут на порог вышли его дети, а за ними и жена. Они смотрели на кота, а кот смотрел на них. И никто не мог поверить. Ни он, ни они...
Но дети... У детей, дамы и господа, светлые души, не замутнённые ничем. И они узнали его.
- Буся!!! - закричали они и бросились вперёд.
… Корреспонденты газет и телевидение - все приезжали и фотографировали знаменитого кота. Они опрашивали каждого члена семьи.
Ну как? Как он дошел? Как он знал, куда идти? Но, ведь такое расстояние!
И каждый говорил что-то своё. И магнитные полюса Земли. И карты в голове и ещё много, много, много всего.
И даже - привязанность и любовь. Но никто не предположил, что он выдержал всё потому, что его вела обида и желание узнать - почему.
И он узнал...
Бабушка была таки права - его никто не забыл, его все любили. И можно было, вместо всего этого, просто дождаться, пока приедут и заберут его, но...
Он не мог ждать. Он должен был убедиться, что его любят и ждут. И убедился, преодолев за три года тысячи километров…
Вот и вся история о любви, привязанности и надежде.
И дай Бог, чтобы надежды всех сбывались так, как сбылись надежды этого кота.
Вот так. А как иначе?
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Отец приходил



В дверь стучали. Робко и неуверенно. Чего стучат, звонок же есть!
Анна открыла. На пороге стоял отец. В ватнике, в шапке-ушанке и чуть припав на одно бедро. Так стоял он всегда – ранение в ногу.
– Па-ап! – Анна аж захлебнулась, произнося это, – пап, заходи.
Он зашёл озираясь, аккуратно снял ботинки, разделся, посмотрел на большой белый холодильник, стоящий в углу прихожей, обходя его как-то стороной, и с каким-то вздохом, как будто переступая свою нерешительность вошёл в комнату.
– Садись, я сейчас чаю, – Анна суетилась.
Она заглянула в холодильник, достала остаток колбасы и пожалела, что её так мало, варенье, поставила чайник. А потом, как школьница вошла в комнату и села, положив руки на коленки.
– Вот, – сказала она.
Отец озирался. Его внимание очень привлекал сервант с хрусталем, стеклянная, под чешское стекло люстра и настенные часы.
– Значит ты вот так живёшь, да?
Сказано это было очень одобрительно – отцу нравилось.
Анна чувствовала себя сейчас маленькой девочкой, было такое ощущение, что вот от этого одобрения и зависит вся ее жизнь. Правильно ли она живёт, так ли поступает? Казалось, ей лет семь, и отец заглядывает в её будущее, напутствует и разрешает: так вот живи.
Он подошёл к висящей на стене старой фотографии. Традиционно для тех времён там сидел на стуле глава семьи, а за его спиной – жена и дочь. Стоял недолго и смотрел на нее совсем не печально, как будто видел совсем недавно.
Посмотрел на телевизор, но вопросов не задавал.
Потом они пили чай, а отец все оглядывался на холодильник в прихожей.
– А что это? – спросил, когда Аня заглянула туда.
Он, как будто стеснялся спрашивать.
– Так это холодильник, пап, – Анна не удивилась ни чуточки. Она знала – эту вещь отец не может знать, – Иди покажу.
Отец встал и Аня, объясняя, что это за штука, открывала морозилку и вытягивала полки.
Отец ушёл. Но Анна почему-то не помнила как.
Она проснулась утром, вспомнила сон и радостно улыбнулась.
Ей самой уже много лет. Отца не стало, когда ей было 18. Раны войны не дали прожить долго.
В свой последний день он возвращался из леса, еле волоча корзину с грибами. А когда Анна с подружкой подскочили к нему, чтоб помочь, корзина оказалась пуста – отец был шутник. В этот день он лег отдохнуть и просто не проснулся.
С тех пор он никогда не снился Анне, ни разу в жизни, а вот сегодня вдруг пришел. И такое облегчение наступило.
Кто говорит, что тяжело, кода умершие приходят во сне! Кто это придумал?
Утром она рассказала свой сон невестке, а та погрустнела– думает, что за ней, за Анной, приходил. Глупая! Наоборот, он сил прибавил. Давление, мучившее Анну вчера, нормализовалось, ушло головокружение и ноги сегодня летали как никогда.
Отец приходил. Отец, которого она так любила в детстве, одобрил ее жизнь.
Рассеянный хореограф

Ленивая жена



Катя настроила громкость телевизора и удобно устроилась на диване – приготовилась насладиться просмотром любимого киношедевра Михалкова. Все в этом фильме было прекрасно: и бескрайние русские пейзажи, и доброта главных героев, и какая-то грустная философия.
Талантливо. Очень талантливо. Прямо за душу берет.
Катя насыпала в миску орешков, не забыла положить рядом с собой плитку шоколада. Ну а потом можно будет и чайку заварить. Очень это дело просмотру способствует. Теплый плед и мягкая подушка – туда же. Хорошо!
На экране показалась огромная темная гостиная, минимум мебели, и натертый до блеска дубовый пол. Старый слуга прошаркал по великолепному паркету (куда уж до него современному напольному покрытию) и начал будить своего любимого барина, пока тот сладко (Катя тоже зевнула) почивал на уютном диване с резными подлокотниками и белоснежным бельем.
На самом интересном моменте, когда томный соня, невероятными усилиями разбуженный покорным слугой, попивал сливочки (ням-ням) из малюсенькой чашечки, грохнула входная дверь. Не в кино. В Катиной квартире!
Явился – не запылился, ирод лесной!
«Ирод лесной», не снимая сапог, протопал в комнату. Прямо по икеевскому светлому коврику, Господи!
- А! Бездельничаешь? – гаркнул «ирод» и протянул свои ледяные, с мороза, лапищи прямо несчастной Кате под байковый, уютный, мяконький халат!
- А-а-а-а-а! Ты что творишь! – завизжала Катя, - убери грабли! И-и-и-и-род!
Но «ироду» по барабану. «Ирод» тормошил Катю как щенка, надеялся, наверное, что Катя запищит от радости, перевернется пузом вверх и завиляет хвостиком, показывая беленькие зубки!
«Ирод лесной» - это Катин муж Гоша.
Он вернулся с зимней рыбалки на день раньше и требует к себе усиленного внимания. Пришлось выключать телевизор и тащиться на кухню, где Гоша уже выпростал из рыболовного ящика весь свой улов. В раковине лежали две замерзшие щуки, три толстых окуня и десяток плотиц. Все это богатство нужно было вычистить, перемолоть в мясорубке с луком и пожарить любимых Гошиных котлет. Немедля!
А еще у нас есть сайт с рассказами - razkaz.ru
Процесс долог, нуден, лишен творческой искры. Лишь чудный аромат готовых котлет примиряет Катю с вынужденным стоянием у плиты и раковины. Она ужасно устала. Ей все надоело. Ей обрыдла эта рыба, и эта Гошина всесезонная рыбалка. А еще он обожает собирать грибы и ягоды. Коробами! И Катя потом целый день возится с чисткой и закруткой. И ведь нужно не только закатать банки, но ведь и свеженьких грибков нажарить сковороду в сорок сантиметров диаметром.
Гоша обожает лес. Гоша без ума от природы. У него вырастают крылья за спиной и розовеют щеки. Он не может находиться в квартире, и бывает тут набегами между походами и поездками то в тайгу, то на озеро, то в горы и еще, черти знает, куда. А Катя – домашняя, пухленькая, мягкая кошечка. Кате нравятся диван и подушки. И книжки на полке, и шоколад в заначке, и колбаска сырокопченая вприкуску с белой булкой. Катю ни за что не вытащишь на улицу, в сырость, или в жару, или в снег. Она брезгливо дергает лапками и плачет – просится домой.
Непонятно вообще, что связало этих абсолютно разных по духу и привычкам людей! Но – связало. Познакомились Катя с Гошей совершенно случайно: подруга в кои веки затащила упирающуюся Катерину в бар, где она сразу выделилась из обоймы бледнолицых, беловолосых, совершенно одинаковых дев, свежим румянцем на щеках и тяжелой косой. Нет, подружка, конечно, пыталась ей что-то такое соорудить на Катиной голове, но шпильки посыпались из прически уже в первый час гулянки.
Гоша клюнул на Катю как язь на гречневую кашу. И все – Катерина попалась и пропала. Потому что парень, и правда, был хорош. Когда выяснилось, что его избранница – ужасная домоседка, решение о свадьбе созрело в голове Георгия мгновенно. Мужики, они такие собственники, никогда и никому.
Это потом Гоша прозрел. Он никак не ожидал, что жена НАСТОЛЬКО домашняя, что даже на пикник к озеру ее не вытащишь. И магазины Катя не любила. Ни бутики, ни ЦУМ ее не интересовали. Посещать кинотеатры и кафе она не желала. Кате нравилось сидеть дома, выращивать капризные фиалки, печь пироги и варить рассольник, читать книги и смотреть старые фильмы по видеопроигрывателю.
Какой другой муж начал бы, конечно, выступать. Но Катя была так мила и так очаровательна, она так сияла «нравственной чистотой и добротой», что Гоша и помыслить не мог разменять обожаемую супругу на более мобильную спутницу. Ну нравится лежать человеку на диване – пускай себе лежит. Она, хоть и лежит, но в квартире порядок, а на кухне, завернутый в телогрейку, томится огненный борщ. И сало в холодильнике. И водочка запотевшая, между прочим.
Им жилось легко и удобно. Иногда, правда, на Гошу «находило». Он стаскивал Катю с насиженного места и волок куда-то в люди: на корпоратив, свадьбу или чей-нибудь День Варенья. Катя хныкала и жаловалась на головную боль. Но Гоша, как человек горячий и решительный, однажды пригрозил ей:
- Катька, я тебя бы и не трогал. Но некоторые девицы часто интересуются моим семейным положением. Девицы – чисто акулы. Я и пикнуть не успею, возьмут за себя замуж. Потерпи немного, пусть увидят, что ты у меня есть. И не делай зверское лицо, Катя, на нас смотрят!
продолжение следует...

Гоша несколько раз пытался вытащить жену на экскурсию (ну, хотя бы) в различные «присутственные места», а по нашему, банки, почтовые отделения, конторы ЖКХ, и прочие гадости.
- Ну, Катя! Я помру, так ты без наследства останешься. Тебя же из дома выгонят! Давай, хоть покажу тебе, где за квартиру платят!
Она, взглянув на скопление народа с деловито поджатыми губами, готовых биться за место в очереди насмерть, искренне пугалась и старалась смыться.
Слава Богу, что прогресс на месте не стоял, и вскоре всякие коммунальные платы и кредитные взносы можно было оплачивать, не поднимая задницу с дивана. А это здорово.
В общем, Кате ужасно повезло с мужем, а то Катины родители серьезно опасались, что их необычную дочку никто замуж не возьмет. Кому нужна лентяйка? Она ни единого дня в своей жизни не работала: папиных-маминых денег хватало. Ну, а теперь Гоша ее обеспечивал. И даже не пилил за безделье. Смысл – нервы трепать? Так что, все у этой пары было хорошо. А то, что иродом жена мужа обзывала, так это ничего. Тут и по другому, еще похлеще, родного супруга назовешь, если он тебя ледяными руками за грудь или попу ущипнет!
Но однажды случилось неприятное событие. Георгий смотался в какую-то туристическую экспедицию и сломал себе и руки, и ноги: навернулся с какого-то мокрого и скользкого ствола дерева, перекинутого через глубокий овраг. Нехорошие такие переломы получились. Здравствуй, больница, тебя-то Гоше как раз и не хватало.
Катя, до смерти перепугавшись, вызвала такси (это она сделать сумела) и полетела к мужу в отделение травмы. Увидев Гошу в гипсе, она чуть в обморок не упала. Просидев подле него две ночи, дождалась таки, когда незадачливый «турист» придет в себя. «Турист» в себя пришел и попросил березового сока прямого отжима. В октябре-месяце. Захотелось мальчику.
И что делать? Полено выжимать? Да Катя бы голыми руками это сделала, только ведь так не бывает. И ведь откуда силы нашлись у человека: нашла у какого-то доброхота пару баночек законсервированного, отличного березового сока. На вкус он был – так себе. Кате даже показалось, что доброхот просто кинул в сладкую водичку кусок бересты. Но выбора не было, и тем же вечером страдалец Георгий пил через трубочку желанное лакомство.
Потом Гоша, капризничая, отказался от больничной еды, и Катя моталась из одного конца города в другой – возила милому судочки с рыбными котлетами и домашними сырниками. Для этого пришлось освоить городской рынок: обойти все рыбные ряды, чтобы найти судака из Рыбинского (непременно Рыбинского) водохранилища. Творог купила у очень чистоплотной хозяйки, которую Кате порекомендовали продавцы судака, видимо, знавшие толк в молочной продукции.
Потом началась беготня в поисках кресла для Гоши. Бюллетенить ему надо было еще приличное время. Что же теперь – лежать лежнем? Также Катя выучила все аптечные маршруты, и научилась ругаться с лечащим врачом Георгия. А еще Катя полюбила пешие прогулки с Гошей, важно сидящем в кресле-каталке. Он любил указывать супруге, простирая длань куда-то вдаль, как Ильич или Алексеевич:
- Вот к тем елочкам поехали! Нет, лучше в-о-о-он к этим ясеням.
Катя ничего, терпела. Румянец на ее щеках играл еще ярче, чем в ранней юности! Покатаются пару часиков, и домой. А там Катерина уже в роли медицинской сестры:
- Вот эти вам пилюльки, больной, и еще – те! А теперь – гимнастика! Не ленитесь, мужчина, иначе кости будут долго срастаться, и мышцы ослабнут!
После гимнастики присаживается рядом, и с ложечки Гошу кормит. Гоша ест, ест. Ест, ест. И глазом нахальным «медсестричке» в декольте халатика заглядывает.
Ну и что… Гимнастика у них потом такая начинается, что Катя до сих пор краснеет об одном воспоминании об «упражнениях».
Вечером любили они вместе кино смотреть. И все – старые фильмы. Особенно Гоше понравился любимый Катин, снятый режиссером Михалковым. Гоша глядел, глядел, а потом как расхохочется.
- Катька, а я-то думаю, кого же ты мне напоминаешь! Особенно, когда ноешь и хнычешь по утрам! И пирожные трескаешь по ночам! И из Жека убегаешь, пока я не вижу!
- Я не такая, - хмурилась Катя, - я красивее! А ты – такой же надоеда, как вон этот, усатый!
- Не, сейчас мы с тобой немного местами поменялись! Теперь ты – как этот, усатый. Только красивее, конечно!
***
Благодаря правильному образу жизни и интенсивным тренировкам Гоша быстро пошел на поправку. А Катя… А Катя вскоре родила близнецов, Илюшку и Андрюшку. Интенсивные тренировки и для нее даром не прошли.
Вот вроде и близнецы, а по характеру – разные. Андрюха – вертлявый такой, крикливый, сильный. А Илюшка в маму пошел, спокойный, румяный и улыбчивый. Любит поспать после еды. И вообще, любит поспать…
Разве это не счастье?
***
А что за фильм, да по какой книге, я вам не скажу. Да вы и сами знаете, начитанные ведь люди.
 Анна Лебедева

Дочь из леса. мистическая история.



—Жалко Алёнку! Славная девочка, душа чистая. Кто же о дитё позаботится, когда родной батька беспробудно пьёт? — причитали жители маленького Сибирского поселка, говоря о семилетней девочке из последнего дома на краю села.
Несколько месяцев назад умерла у девочки мама. Отец Семен и раньше к бутылке прикладывался, а как овдовел, так и вовсе не просыхал. Местные жители жалели сиротку: одни подкармливали, другие одежду от своих детей отдавали. Ругали вдовца, образумить старались. Всё без толку.
И однажды появилась на пороге дома вдовца Евдокия. Женщина властная, грубая. Где ступает её нога, там скандал грядёт. Не любили её односельчане за скверный нрав и злой глаз. Евдокия сама давно первого мужа схоронила или, как говорили люди - в могилу свела.
Сойдясь с Семёном, быстро прибрала к рукам дом и всё хозяйство. Изба у вдовца крепкая, добротная, коров с два десятка, кролики и птицы полный двор. Зажила Евдокия, будто барыня. Мужа под каблук загнала и Аленку в чёрном теле держала. С утра до вечера бегала девочка, нагруженная работой. И скотина на ней, и огород, и дом. Тогда как другие ребятишки днём на речке плещутся. Маленькая Алёнка в самую жару под солнцем в огороде сорняк щиплет, кроликов кормит, в хлеву гребет. А за малейшую провинность мачеха хворостиной хлещет и на чём свет костерит. Алёнка мала ещё, отпор дать не смеет.
И никто не пожалеет дитё, не заступится. Родной отец Алёнки, и тот новой жене слова поперёк сказать боится, что уж говорить о посторонних людях.
И неизвестно, сколько бы это всё продолжалось, пока не прогремела по селу весть о пропаже девочки. И милиция искала, и местные жители. Обошли каждый двор, прошерстили речку и леса в округе. Бесследно канула!
Отец с горя запил пуще прежнего, а несостоявшаяся мачеха и слезинки не проронила. Зашептались люди, говоря, что мачеха собственными руками от падчерицы избавилась. В лес свела на корм диким зверям или же в речке утопила. Да разве докажешь? Милиция причастности мачехи к исчезновению дочери не подтвердила. А людские домыслы и сплетни к делу не пришьешь.
Шло время. И как история замялась, Евдокия, не советуясь с супругом, принялась считать: сколько можно получить, ежели дом и скотину продать. Уж больно хотелось бабе в город перебраться, лучшей жизнью пожить. Однако, какую бы цену не ставила, как не вертелась, желающих купить дом и хозяйство в селе не нашлось.
И вдруг, спустя год, в ту самую дату, когда девчонка пропала, местный охотник обнаружил её в лесу.
«Живая! Алёнка нашлась! Васька на охоту отправился, слышит, кусты трещат, чуть было не выстрелил. Углядел дитё!» —рассказывали главную новость дня люди.
Собрались жители села к дому Семёна и Евдокии, своими глазами посмотреть на чудесное возвращение. И впрямь стоит Алёнка посреди двора. Чумазая, в порванной одежде. В той же, что и год назад пропала. Руки чёрные и ногти стерты в кровь, будто землю руками копала. Отец не нарадуется, бегает вокруг дочери, восклицая:
— Видали, люди? Чудо какое! Жива моя дочь!
— А где же пропадала? Как выжила В лесу одна? — волнуется народ, вопрошает.
— А Бог знает!  Молчит она. Ну, это ничего, поправимо. Разговорится! — выкрикивает Семён.
Под взглядами и всеобщими криками радости Алёнка так и не проронила ни слова. И только подняв голову, стрельнула колючими глазами в сторону мачехи. Та же, замерев от удивления на месте, в эту секунду побледнела и попятилась назад. Прикрыв дверь, Евдокия скрылась в стенах дома. В скором времени люди, продолжая дивиться и обсуждать возвращение девочки, разошлись по своим домам.
Алёнка более из дому не показывалась. Да и мачеху не видали. Лишь через несколько дней появился на людях Семён. Бледный, испуганный, он, купив самогона, залпом выпил стакан. Собрались мужики на лавочке и придя в себя, Семён, смахнув рукой слезу, неожиданно пожаловался:
— Боюсь домой возвращаться. Мужики, вот вам крест, не моя дочь из лесу вышла! Я свою кровиночку потерял, а то, что вернулось в её обличии - есть бес, нежить лесная. А эта всё молчит! Глазами чёрными, злыми зыркает так, что кровь в жилах стынет. И Евдокия сама не своя, ни слова поперёк не говорит, ходит тише воды, ниже травы. Да всё причитает, говоря, что это Алёнка за ней из леса пришла. Будто тайна их общая единит, о которой мне не рассказывают. Пёс наш первую ночь визжал дураком, а потом веревку перегрыз и со двора убег. Кошки шипят, рычат. Скотина бесится, волнуется. А давеча, страшно и сказать. Алёнка всем курам лапы топором порубила и ощипала перья! Разбросаны вокруг ещё живые клуши, кудахчут из последних сил. А среди них она в крови, сидит на земле и хохочет. От смеха её демонического сердце в пятки уходит. Не вернусь домой, здесь на лавке заночую. Благо ночь тёплая, — решил Семён.
Мужики не поверили заядлому пьянице, сославшись на белую горячку, махнули рукой и разошлись по домам.
Этой ночью всему селу не спалось. Дворовые псы выли, скотина в хлеву металась. «Быть беде!» —причитали пожилые люди. Так и случилось: следующим днём не смогли сыскать ни Евдокию, ни Семена, ни их дочь.
Позже в лесной глуши охотники нашли сначала Евдокию. Нет следов побоев, нет ран. Она умерла от разрыва сердца. Находка жутко напугала видавших охотников. Женщина лежала на земле в неестественной позе, будто защищалась от неведомой силы, и окоченела в одно мгновение. Открытые глаза, наполненные страхом, смотрели перед собой. Рот так и застыл в отчаянном крике.
В нескольким метрах охотники обнаружили нечто подобное захоронению. Капнув, наткнулись на останки маленькой Алёны. И они поразились, увидев истлевшие кости и одежду. Находка навеяла страх и смятение. Ведь всего несколько дней назад они видели девочку живой и своими глазами!
Семена обнаружили часом позднее. Он испуганно шарахался по лесу, оглядываясь по сторонам и вопил: «Она придёт за мной. Я виноват. Виноват! Не защитил, не спас!»
Семён окончательно лишился рассудка.
По всему стало ясно: год назад мачеха расправилась с падчерицей собственными руками и прикопала её в лесу. Всё, что происходило далее: возвращение девочки, смерть мачехи и помутнение разума отца, не нашло здравого объяснения. Дело быстро замяли. Семёна увезли в психиатрическую больницу. Там он сгинул в скором времени.
Полуразрушенный, покосившийся и брошенный всеми дом по сей день стоит на краю села. Никто не осмелился прибрать его к своим рукам. Боясь проклятия невинной убиенной Аленки. Местная детвора и сейчас, тайно от взрослых, пробираясь внутрь, с трепетом и жаром рассказывает жуткую историю, случившуюся много лет назад.
По прошествию многих лет невозможно сказать, всё ли в действительности происходило так, как рассказывают местные жители. Или это была человеческая драма, к которой с годами, передавая из уст в уста, приписывали мистические небылицы.
 МуХа

Кошачий риэлтор



Ивановы переехали в новую квартиру. Не все понимали их выбор — двухкомнатная хрущёвка в исторической части города. Но Ивановы рассудили так: да, новостройки это красиво и нарядно, собственная территория, соседи среднего возраста. Но ещё новостройки — это дороже, это ремонт повсюду и вероятность того, что первые годы придётся терпеть грохот перфораторов. А в выбранной ими хрущёвке хороший косметический ремонт, рядом парк, до работы 15 минут ходьбы. И в ипотеку не влезали, а накопили, что уже немаловажно для молодой семьи. В общем, своим выбором остались довольны
Соседи в виде пожилой полиции нравов, сидящей на лавочке, их не смущали. К ним никто не лезет, они никому не мешают. Идеально!
Летним знойным вечером возле подъезда Марину поджидала Дарья Семёновна — соседка с третьего этажа.
— Здравствуйте, Мариночка, с работы возвращаетесь? А я вот друга вам привела — поглаживая серого, большого котищу сообщила она.
— Кота? — воскликнула женщина — Дарья Семёновна, мы как-то не планировали хвостатого заводить, у нас дети по плану.
— Да? Жаль, Мариночка, потому что это непростой кот — загадочно протянула пенсионерка.
— Хм, а что в нём необычного? С виду простой, дворовый, вон ухо подрано.
— Это кот, приносящий удачу! — объявила Дарья Семёновна и Марина не сдержалась, улыбнулась милой наивности бабушки, а та продолжила. — Вы не смейтесь, Мариночка, присаживайтесь рядышком, я расскажу историю про Крепыша. Он здесь года два живёт, то у одних, то у других, но надолго ни у кого не задерживается. Хозяевам удачу приносит: кто его приютит, у того дела в гору идут. Зайцевы, что до вас жили, большую квартиру купили, хотя раньше только мечтали о ней. У Гурьевых муж сильно пил, а как кот у них поселился — бросил. Катановы долго без детей жили, а взяли Крепыша, так она и забеременела. Так что вы, Мариночка, сразу не отказывайтесь, прежде подумайте. Я бы себе взяла, но у меня самой три кошки и одна пенсия.
Марина пообещала подумать. К котам она была равнодушна, но слова о беременности некой Катановой не давали покоя — у них с Игорем что-то не выходило с наследниками. Анализы в норме, регулярно работают над вопросом, а вот уже 3 года не получается. В общем, уговорила Марина мужа, хотя он и не сопротивлялся: к хвостатым относился с уважением.
Крепыш, как и обещала Дарья Семёновна, оказался беспроблемным котом. Гулять ходил на улицу, дома не шкодничал — не котёнок уже, в еде неприхотлив. Всё, что ему надо: тепло человеческое и батарею в их отсутствие.
Ещё он любил спать с хозяйкой, ляжет ей на живот, покуда она кино смотрит и урчит-урчит. А то и ночью придёт, под бок ей ляжет, греет. Игорь смеётся, мол, моё место занял Крепыш. Шутки шутками, а через три месяца Марина забеременела! «Надеюсь, не от Крепыша» — смеялся муж.
Беременность женщина ходила легко, радостно. Крепыш всё понимал и на живот не залезал, устраиваясь на хозяйских коленях. Когда она вышла в декретный отпуск их отношения стали ещё крепче.
Гуляла как-то Марина с двухмесячным сынулей — на скамеечке Дарья Семёновна под солнцем греется. Женщина подсела к ней, покачивая коляску, сказала:
— Дарья Семёнова, здравствуйте. Скажите, а после исполнения желания, Крепыш через какое время уходил?
— Что? Кто уходил? О чём ты, Мариша?
— О коте, о Крепыше. Помните, кот, приносящий удачу?
— Э-э-э, был такой, да. Всех не упомнишь... — замялась пенсионерка.
— Постойте, так это что неправда? — вскинула брови Марина.
Дарья Семёновна по-шпионски посмотрела по сторонам и заговорщицки зашептала:
— Мариша, ты только не обижайся, но про Крепыша я сама сочинила. Жалко мне их, бездомных, вот и пристраиваю кому могу. Район у нас, сама видишь какой: старики одни, молодёжи мало. Я как вижу новосёлов сразу предлагаю котейку. Только взрослых брать не хотят, приходится им легенды придумывать. Зато потом никто не жалуется, привыкают, души в них не чают.
— Постойте! Но я же забеременела тогда, хотя долго не получалось, а как Крепыша взяли, так и получилось. Вы ещё про кого-то такую историю рассказали.
Дарья Семёновна улыбнулась:
— Была у меня в молодости знакомая женский врач. Вот она говорила: не думайте получится или нет, расслабьтесь, не ждите, отпустите мысли. Почему тот, кто не хочет детей быстрей беременеет? Потому что не думает об этом, не нагнетает. Вот, видимо, и ты после моих слов расслабилась, поверила, что кот поможет. И всё получилось!
— Ну, успокоили, Дарья Семёновна, а то вы тогда сказали, что не задерживается Крепыш ни у кого, и я переживала, как бы не ушёл он от нас, даже лоток ему дома поставила, чтобы дома справлял нужду и лишний раз не выходил.
— Не уйдёт, Мариночка, оттуда, где кормят и гладят, коты не уходят. А ты случаем не знаешь, кому можно кошечку пристроить? Приблудилась недавно одна, трёхцветная, красивая, умница! Себе бы взяла, да у меня уже три кошки, а пенсия только одна...
айгуль шарипова

Соседская бездомная Собака



Соседская, уже бездомная собака сидела у нашего крыльца и просила помощи.
У неё было пятеро щенят, которых нужно вырастить и накормить, несмотря на предательство своих хозяев.
Мы жили в напротив соседей, которые продавали свой дом.
У них было две кошки и большая овчарка Лада. Она была очень дружелюбной собакой, но никогда не впускала в свой двор чужих людей.
В один момент, без предупреждения, хозяева собрали свои вещи и уехали.
Проснувшись утром, мы увидели новых людей, которые вселились в дом, а так же Ладу скулящую у калитки.
Я вышел и спросил, "оставили ли прошлые хозяева им питомца", но ребята ответили, что такой договорённости не было, и собаку они до этого моментам ни разу не видели.
На вопрос, :"заберут ли они еë себе? ", ответ был отрицательным.
Я попытался забрать Ладу, но она убежала в лес. С тех пор еë мы больше не видели.
По истечении пары недель я заметил её на крыльце своего дома.
Она была очень худая и истощенная, стояла и виляла хвостом.
Я погладил собаку, вынес огромную миску с едой, но она не стала кушать и убежала.
На следующее утро миска была уже пуста, а на пороге бегало несколько щенков, и опустив голову, стояла Лада.
В сарае я соорудил небольшой открытый вольер, где они жили, пока я не раздал щенков в добрые руки.
Их было много, целых пять штук, : "две девочки и три мальчика". Новые соседи, кстати, тоже просили щенка, но им я отказал. Сейчас же Лада живёт с нами и у неё хорошие и любящие хозяева.
Я до недавних пор не мог понять, почему бывшие соседи оставили Ладу.
Однажды я их встретил и спросил, зачем они так поступили.
В ответ услышал, что для собаки просто не было места в их новой квартире.
В моём понимании это очень подлые и гнилы люди, о чем я им тоже сказал и ушёл.
С тех пор мы больше не здороваемся и не общаемся.
Илья Шевченко

Немного о водке...



Я тут последнее время как-то подрастерялась и почти совсем запуталась в том ,что можно и что нельзя...
Мясо есть нельзя. В него колют всякие гормоны для увеличения веса, а зачем вам гормоны для увеличения веса?
Рыбу тоже — нельзя. Она накапливает... Не знаю что именно, но накапливает. А еще в нее колют гормоны для увеличения этой, как её, фертильности. А у меня и свою некуда девать. Зачем мне еще рыбья? Вода, где она плавает, полна радионуклидов, химикатов и прочих отбросов. Не покупайте и не ешьте!
Курица, индейка, утка — все на антибиотиках, а это верный путь к дисбактериозу, а от него шаг до слабоумия, слабости мышц мошонки, отёка Kвинке и всех подобных «радостей». Никогда не покупайте и не берите в дар!
Помидоры нельзя — они пасленовые. Не знаю почему, но жутко вредно. Баклажаны и перцы тоже. Фрукты и ягоды нельзя — в них сахар и диабет. Особенно нельзя вечером. За ночь весь вечерний сахар превращается в попу. А зачем вам еще одна попа?
Картошку нельзя — там крахмал. В рисе тоже. Макароны тоже нельзя — там крахмал и глютен. А глютен — это будущий сахар, который (см. выше) будущая попа.
Масло нельзя — ни оливковое, ни сливочное, ни подсолнечное. Это жир. А сливочное — еще и холестерин. Хлеб нельзя, там дрожжи. В пиве тоже. А потому, ни в коем разе нельзя, чтобы дрожжи внутри вас бродили сами по себе.
Яйца — жир и холестерин. Короче, яйца — смерть!
Молоко — жир и гормоны для увеличения веса, которые вкололи в корову. И вообще оно предназначено для того, чтобы теленок быстрее набирал вес и становился коровой. Коровой хотите быть?!
Соки нельзя — это то же самое, что фрукты и ягоды, но без полезной клетчатки. Один сахар — белая смерть!
Фрукты — даже не вздумайте! Сахар, глюкоза, гербициды, пестициды и яды. Всё то, что висит на деревьях и кустарниках, только и делает, что радиацию копит! А радиация — это всем хана!
Если сварите из них компот или варенье, то все витамины тю-тю, а сахар весь тут же у вас на пузе и на бёдрах. А там и до диабета два шага! Не варить! А сварите — не есть!!!
Теперь о капусте: и в обычной, и в цветной, и в брокколи — вещества, препятствующие усвоению йода. У нас, как городских жительниц и жителёв и так кранты со щитовидками. А плохая що капустеитовидка дает нам опять же что? Толстую попу. Капусту нельзя. Hе покупайте!
В шпинате — щавелевая кислота, которая вредит почкам. Плохие почки — отеки — лишний вес. Нет-нет-нет, никакого шпината.
Теперь — вода. Только не это! Вся таблица Менделеева, все экскременты собаки Павлова там! А в минеральной ещё и радиация и искусственные газы. У вас что, своих мало?! Не пить!!!
Вино — всё из порошка, а порошок из химии, лактозы и «Е» всяких! Так что, всё что угодно, только не вино! А в коньяке дубильные вещества, спирт химический и хна для окраски. Та ещё гадость!
Шампанское — отрава из порошка и гнилых фруктов! Дисбактериоз и смерть! Сразу!
Чай — можно! Но только если сразу с куста, обрезать лично на восходе солнца. Верхние, молодые лепестки и только на восточном склоне холма. Причём куст чайный должен быть однолетним и ещё ничем не зараженным. Желательно в северной Индии. Но на самый крайний случай — в восточной Шри-Ланке. Сушить и резать — только лично! Главное — не пересушить! Иначе — всё! Тяжелые судороги и смерть!
Кофе без коньяка! С коньяком — только если вместо душа и обтирания (доказал профессор Йоффе). Так что, теперь и не купаться? Ну, уж нет, без кофе лучше!
Огурцы! Только не свежие! В свежих нитраты, гербициды и соляные кислоты! Для мужчин — конец любовным похождениям, для баб-с — обвислые груди. Шок, конвульсии, смерть!

Вы спросите: а как насчет водки?
А вот про неё в докладе учёных — ни слова!
из инета

На третьем курсе студентка МГУ Соня выходила замуж. 
Шёл 1968 год. 
В моде битловско-хипповый минимализм. А потому образ для дворца бракосочетаний виделся следующим: простое белое платье, подходящее и для обычной жизни, а к нему туфли-лодочки. Платье удалось выбрать в магазине Гименей. А вот туфли были приобретены на Кубе. Точнее, на Куби́нке – ударение на второй слог. Бакинском квартале, где в советское время из-под полы продавали, практически, любой дефицит.
На каникулах незадолго до свадьбы Соня съездила к родителям в Баку. Собрались родственники. Пришёл и друг семьи дядя Мотя. Из глубокого кармана плаща он извлёк белую кожаную лодочку 36 размера. Благородство её происхождения недвусмысленно подчёркивали всего две золочёные буквы на стельках. Буквы, способные вызвать экстаз даже у современных женщин, не говоря уже о советских: CD.
«Christian Dior, Франция, - с торжественной скромностью сообщил дядя Мотя. – Достал через одного деятеля на Кубинке. Просил его, чтоб были как у Брижит Бардо в фильме... Ну, ты его смотрела… Это тебе на свадьбу от нас с Марой». 
Через полчаса пришла и его жена тётя Мара – принесла второй туфель.
Туфли действительно оказались замечательные. Удобные, не говоря уже о том, что элегантные. Dior всё-таки.
Соня благополучно вышла замуж. А дальше одолжила туфли на свадьбу соседке по общежитию Миле. Потом Свете… 
У Сони эти туфли просили на первые свидания, защиту диплома. Неожиданно, они приобрели славу счастливых. Ни один брак, в который невеста вступала в «тех самых туфлях Брижит Бардо» не распался - в отличие от многих иных, заключенных в те же годы. А потому спустя много лет эти туфли у Сони продолжали одалживать и одалживать. Нога значения уже не имела – их, как башмачок Золушки, натягивали и на 38, и даже на 40 размер. Главное было постоять в них в ЗАГСе. На счастье.
В этих лодочках выходили замуж и последующие поколения. Дочери тех самых подружек Сони из университетского общежития. Счастливые туфли увозили из Москвы в другие города Союза. Пару раз в 1990-х и 2000-х отправляли и возвращали из США.
Простые белые лодочки оказались вне времени и моды. Конечно, они разносились, потерлись, но держались. Наконец, спустя 50 лет, в 2018 году туфли понадобились уже внучке Сони. К тому моменту семья жила в Хайфе. Соня достала коробку. Потертая кожа. Скособоченная колодка, растянутые и одновременно смятые задники. Зато чётко проглядывающие золотые буквы CD на стельках. 
«Надо б хотя бы колодку укрепить и набойки сделать», - решила Соня. Она направилась в ближайшую к дому обувную мастерскую, где по уверениям соседей работали русскоговорящие.
В небольшом помещении шуровали двое мужчин. По-русски они не понимали. Впрочем, сделав успокаивающий жест, позвали кого-то из подсобки. Оттуда вышел старик на вид даже старше Соня – явно за 80 лет.
- Чем могу служить, мадам? – приветствовал её с неподвластным ни времени, ни месту лёгким кавказским акцентом.
Этакий ироничный старый еврей, как из советской мастерской.
- Мадам последние полвека лет носит исключительно Dior. И хотела бы носить следующие полвека, - и Соня выложила перед ним туфли.
Сапожник взял обувь, повертел в руках. Потом полез в карман за очками. Его лицо вдруг стало серьёзным, как у хирурга на операции:
- Где вы приобрели эту замечательную обувь?
- Ох, это длинная история, - вздохнула Соня и рассказала о счастливых «туфлях Брижит Бардо».
Дослушав до конца, старик и засмеялся:
- А ведь и я тоже бакинец. С 1989 года здесь… Когда у вашей внучки свадьба?
- Через три недели.
Старый еврей задумался. Показав на туфли, что-то сказал на иврите другим сапожникам. Те бросив свою работу, подошли рассмотреть.
- Набойки, задник – это всё, конечно, быстро сделаем, - сообщил Соне старик. - Но знаете… Это не Christian Dior.
- Почему вы так решили? – удивилась Соня.
- Потому, что когда вы зайдёте через неделю, получите точно такие же. Новые. Бесплатно. И они снова прослужат полвека. Разве что золотая краска сотрётся раньше – такого состава, как в 1960-х сейчас не найти. Будет мой подарок на свадьбу вашей внучке. Инициалы CD означают Савик Дайцельман. Это меня так зовут. И это я в 1968 году сделал ваши счастливые туфли.

/из инета/

Последняя сигарета перед сном располагала к неспешным раздумьям. Теплая погода позволяла сидеть на прогретом за день деревянном крыльце по форме № 1 (только трусы), благо никто не видит в темноте. Хотя… Последнее время его преследовало ощущение, что кто-то пристально за ним наблюдает. Из темноты.
«Нервишки шалят», — усмехнулся он и вспомнил, что где бы не служил, всегда о нем шла слава — «человек без нервов». А он просто научился в любой ситуации держать себя в руках: в детдоме, военном училище, на войне…
Сорвался единственный раз — три месяца назад, когда долечивал очередное ранение в госпитале. Тогда его посетил пожилой человек, представившийся по-старомодному — душеприказчиком. Разговор был долгим. От него он узнал, что мама, его родная мама, оставившая его младенцем в роддоме, ушла в мир иной.
Предсмертная ее просьба — разыскать его, была, наконец, выполнена. Выслушал ее последнюю мольбу о прощении и получил документы на завещанный домик в пригороде.
Обида на никогда не увиденную маму, жалость к ней и боль прожитых без нее лет разом ударили по ослабленному ранением организму. Он, что есть силы, охватил руками голову, закрыл глаза и закричал! Дико, страшно!
Замолчал только когда, открыв глаза, увидел рядом испуганно снующих медсестричек, и вновь — взял себя в руки. Вот тогда он и решил:
«Все, хватит! Устал. Погоны майора, выслуги с боевыми хватит на пенсию с лихвой. Попробую пожить как все».
Маму он давно простил. Побывав в различных жизненных ситуациях, он понял: в жизни может случится все, но не всем дано знать причины произошедшего, а потому не стоит осуждать других.
Домик в пригороде он все же посетил. И остался насовсем. С первой минуты ему казалось, что мама куда-то отлучилась ненадолго и скоро вернется, и он сразу поймет, что это — мама. Теперь он был занят ремонтом этого самого домика, в котором она когда-то жила и каждый день возносила молитвы о нем, утраченном ею сыне. Как знать, может эти молитвы и уберегли его от осколков снарядов, пуль снайперов…
Снайперов он чувствовал всегда — тело пронизывало ощущение чужой ненависти, усиленное линзами оптики. Вот и сейчас он чувствовал чей-то взгляд, но ненависти в нем не было. А что было? Жалость, любопытство, сочувствие?
«Так. Пора с этим разобраться, разведчик я или кто»?
И он твердо решил прояснить вопрос сегодня же, до того, как ляжет в постель. А пока — еще одна затяжка. Хорошо!
Проживший всю жизнь в шумных общежитиях, многолюдных казармах, всегда окруженный толпой сослуживцев, а потом и подчиненных, впервые он очутился в одиночестве. И поначалу непривычное ощущение — теперь ему нравилось.
Днем не спеша занимался ремонтом и обустройством жилища, а вечером — отдыхал от трудов и предавался размышлениям. Его, непритязательного к бытовым условиям и пище, все устраивало.
О семье он никогда не задумывался. Просто не представлял себе, как это — жить семьей? И все бы хорошо, но старые ранения, о которых он не вспоминал, будучи моложе, сейчас давали о себе знать. Но пока жить можно, а дальше — «война план покажет»…


продолжение следует....

Кошка притаилась за аккуратно сложенным штабелем обрезной доски и из темноты наблюдала за человеком. Три года уличной жизни научили ее определять характер и настроение любого из живущих. Без этого сложно было бы выживать на улице.
Один, например, раздражен, только и ищет повод сорвать на ком-нибудь злость — от такого надо держаться подальше. А другой — растянул губы в улыбке, готов осчастливить весь свет! К нему можно подойти — если не угостит, то порцией ласки точно не обделит. Что ж, и на том спасибо.
А еще она любила котят. Безумно, до самозабвения. В наивном подростковом возрасте она попала в приют для бездомных животных, где ее стерилизовали и откуда она благополучно сбежала. Утраченное желание материнства не отбило любовь к малышам, но приумножило врожденную интуицию.
Появилась способность чувствовать ощущения и даже угадывать мысли людей. Это помогало выживать ей и брошенным котяткам, которые часто встречались ей на жизненном пути.
Никого из мелких она не обделяла своим вниманием, как бы тяжело не приходилось. Заботилась о них, учила охоте и выживанию, а когда представлялась возможность — вылизывала их до приличного состояния и приводила к людям, безошибочно угадывая будущих хозяев для своих питомцев.
Своего человека она еще не встретила. Она твердо верила, что хозяин или хозяйка должны появиться однажды — и на всю жизнь. Инстинкт подскажет — вот он, твой человек…
Этого человека она увидела случайно, когда он впервые подходил к дому. Глядя на его спокойное выражение лица, можно было подумать, что человек абсолютно равнодушен ко всему. Но что творилось в его душе и мыслях!
Только она могла почувствовать этот бешеный ураган! И еще — душевная боль. И телесная. Нога, на которую он прихрамывает, плечо, грудь — все эти части мускулистого тела когда-то вспороли горячие куски злого металла. Она решила, что надо обязательно узнать о нем побольше, таких людей она еще не встречала.
И теперь каждый вечер наблюдала за ним из темноты, провожая взглядом до дверей. Потом забиралась на ступеньку лестницы, прислоненной к стене, и почти всю ночь смотрела на этого странного человека, пугаясь его снов, вновь и вновь ощущая боль его тела.
Если в первые ночи ее обуревало любопытство и страх, то потом она вдруг почувствовала к нему жалость, как к брошенному котенку, который страдает от боли и которого надо обязательно куда-то пристроить. Ей уже хотелось быть рядом с ним, успокоить, снять боль ран — а она это хорошо умела.
Вот сейчас он затушит сигарету, посидит, глядя на яркие звезды и чему-то улыбаясь, встанет и, прихрамывая, войдет в дом, в комнату почти без мебели. Даже одежда висит на стене, но все аккуратно в чехлах. И в комнате — казарменная чистота.
Еще немного подождать и можно перебираться на ступеньку лестницы — смотреть в окно. Пора. Что это за шорох сзади? Кошка обернулась и застыла. Он. Смотрит на нее удивленно и молча. Все нормально, опасности нет — почувствовала кошка и не двинулась с места.
— Так это ты? — тихим голосом, почти шепотом спросил человек, — Это ты каждый вечер следишь за мной? Зачем? Может ты голодная? Но почему ты не подошла, не попросила?
«Что бы ты понимал в нашей психологии!» — подумала кошка, но вслух сказала только мурчащее:
— Мр-р-ряу!
— Ну, заходи, коль пришла.
Человек распахнул перед ней дверь и сделал приглашающий жест. Кошка для приличия помедлила, а потом, вздернув хвост, двинулась в дом.
— Чем тебя угощать, даже не знаю, — развел руками человек, — у меня только сухпай.
Он достал из шкафа металлическую банку.
… А потом они ели тушенку, кошка из миски, а человек ножом доставал ее из банки. Насытившись, кошка подошла к человеку и поблагодарила его, потершись о ноги. Потом запрыгнула к нему на колени и посмотрела в глаза, словно говоря:
«Ну теперь давай, рассказывай!»
Человек, вглядевшись в янтарные глаза этой неожиданной гостьи, вдруг почувствовал, что эта мелкая, ласковая тварь все понимает. И он ее понимает тоже. Ему захотелось поделиться с ней всем пережитым, всем, что лежало на душе и стесняло ее…
Половину ночи он рассказывал ей о своей жизни, мечтах и разочарованиях. О маме, которую так никогда и не увидел, но в чьем доме они сейчас находятся. Рассказывал о войнах, в которых пришлось поучаствовать. Снял даже чехол с висевшего на стене кителя и тыча пальцем в ордена рассказывал, когда и где их заслужил.
Показывал боевые раны и жаловался ей на боль, которую они ему причиняли. Ни с кем на свете он не был так откровенен и никогда у него не было такого благодарного слушателя. Кошка трогала лапками раны, терлась о них мордочкой, заглядывала в глаза человеку и что-то успокаивающе мурчала. От ее сочувствия у человека навернулись слезы на глаза, чего никогда в жизни с ним не случалось.
А потом они спали. Вернее — спал человек. Впервые за долгое время — легко, без страшных снов и без боли в душе и теле. А кошка, положив лапу на больную ногу человека, лечила рану.
Она уже знала, что все заживет и человек скоро не будет прихрамывать. И еще она поняла, что не сможет оставить этого человека. Никогда.
«Эх ты, котенок, — думала она, глядя на него, спящего — большой, сильный, но все равно — котенок. Сколько же тебе пришлось пережить без мамы. Сколько боли и страданий ты перенес!»
Кошка ласково прижималась к ставшему ей таким дорогим человеку и тихо мурлыкала ему старую, как мир, кошачью колыбельную.
«А хозяйку я тебе найду, — улыбаясь думала кошка, — обязательно найду. Для тебя — самую лучшую! Самую добрую! Чтоб на всю жизнь! Нельзя тебе всю жизнь жить одному — душа и так обожжена, а без хозяйки — догорит дотла. Уж я-то сумею ее тебе выбрать. Я вас чувствую…»

Т. Нурмухаметов

Интеллигентнейшая семья, на каждой ветке генеалогического древа которой угнездилось по профессору с искусствоведом. Фортепиано. Художественная школа. Три иностранных языка. Почти золотая медаль. Институт, готовящий безработных с изящным образованием.
Поклонники появлялись, так как Надя не то чтобы красавица, но мила, несомненно мила.
Поклонники исчезали, испытания ужином в семейном кругу никто не выдерживал. То у них и с единственным языком проблемы, то рыбу вилкой ели, то их до нервной дрожи пугала Надина бабушка выяснением границ художественно-музыкального кругозора.
– Замечательный мальчик, Наденька, – говорила бабушка после бегства поклонника, – просто замечательный. Но – увы! – не нашего круга. Куда за него замуж?
Надю отправили на дачу. Хилая яблонька неожиданно испытала пароксизм плодородия, и Надя потащила домой в руках два тяжеленных пакета яблок, а в сумочке на плече – килограмма три маленьких твердых груш.
Электричку она худо-бедно пережила.
Неизвестно, что именно подействовало на воспитанную Надю, которая за всю свою жизнь даже слово «задница» ни разу не произнесла вслух, – то ли оттоптанные напрочь ноги, то ли оттянутые пакетами руки, то ли съезжающая с плеча сумка, но когда в троллейбусе она устремилась к свободному месту, а какой-то подвыпивший тип на финише обошел ее на полкорпуса, и при этом толкнул, и при этом выбил один из пакетов, и тот упал, разорвался, и яблоки раскатились по салону, и сумка опять свалилась с плеча, – то в Наде проснулись подавляемые во многих поколениях животные инстинкты, и она врезала сумкой пьяному по голове.
Пьяный драться в ответ не полез, но обиделся и обозвал Надю стервой. И Надя снова размахнулась сумкой. Сумка раскрылась, и влекомые центробежной силой груши просвистели в разных направлениях, а одна из них метко попала какой-то тетке в лоб. Тетка сочла себя невинной жертвой и позвонила в милицию.
Милицейский наряд, похоже, сидел в засаде где-то неподалеку, и не успел троллейбус остановиться, как был взят штурмом. Нападавшую хулиганку, потерпевшего и пострадавшую свидетельницу свезли в околоток. Вот тут пелена, застившая глаза, растаяла, и до Нади дошел весь кошмар содеянного.
Разбирательство она почти не запомнила. Верещала тетка. Протрезвевший пьяный что-то тихо говорил пузатому милиционеру, а тот качал головой:
– Во девки пошли! Скоро на улицу страшно выйти будет.
В итоге Наде сказали, раз потерпевшая сторона не будет писать заявление, то Надя свободна. И пусть хорошенько обдумает свое поведение. И нервы пусть полечит, пока окончательно не стала асоциальным элементом.
Всю дорогу домой Надя проплакала от стыда и ужаса. Дома она сквозь всхлипы поведала о случившемся побледневшим родителям и бабушке, и в густом запахе валокордина семья не спала всю ночь, мысленно прокручивая один и тот же сюжет: Надю ввергают в узилище.
На работу Надя не пошла – а смысл? После такого позора. Пролежала на диване день, уткнувшись носом в стенку.
Вечером в квартиру позвонили. Вся семья высыпала в прихожую в полной уверенности, что за Надей пришли. Папа дрожащими руками открыл дверь. За дверью обнаружился давешний потерпевший. Бабушка храбро шагнула вперед:
– Молодой человек! Надя совершила необдуманный поступок, она искренне раскаивается, и мы все клянемся, что подобного никогда больше не произойдет. Простите ее, не ломайте ей жизнь!
От такого напора молодой человек прянул в сторону, задев висящую на одном гвозде вешалку, которая метко свалилась на его многострадальную голову, и рухнул наземь, придавив спрятанный за спиной букет хризантем. А очухавшись и потирая макушку, сказал:
– Я извиняться пришел. Я не пью, не думайте, я автослесарь, полтора дня одному чудаку машину делал, не отходя, потом рюмку коньяку на голодный желудок – и на тебе.
Потом посмотрел на учиненный разгром и мрачно спросил у папы:
– А дрель у вас в доме есть?
Вешалка была пришпандорена в тот же вечер.
Через пару дней потерпевший пригласил Надю в кино. Через неделю повез всех на дачу и выкосил там многолетний бурьян у забора. Через месяц сопроводил бабушку в филармонию, так как родители были заняты, Надя простыла, а бабушку с ее больными ногами отпускать одну нельзя.
– Как прошло приобщение, храпел на весь зал? – спросила Надя у бабушки.
– Он уснул довольно быстро, – ответила бабушка. И добавила: – Но спал очень одухотворенно!
А перед сном зашла к Наде.
– Надюша, он замечательный мальчик. Увы, не нашего круга. Но если ты за него не выйдешь замуж – считай, что у тебя нет бабушки!


Автор: Наталья Волнистая.

 
Котенок подошел к приоткрытой двери и, заглянув в щель, по привычке присел на задние лапы, чтобы обдумать - действительно ли ему стоит в нее заходить. Взвесив все "за" и "против", он все же принял решение и, потянув лапой дверь, оказался внутри помещения. 
Убранство комнаты не отличалось особым разнообразием. У стен кабинета стояли стулья, а посередине - стол, на котором, среди стопок бумаг возлежал большой белый кот. Заметив гостя, он широко зевнул и уставился на него зелеными глазами. 
- Привет, - лениво произнес он. 
- Здрасти, - ответил котенок. 
- Знаешь, кто я? 
- Нет. 
- Я - Кошачий Бог, - важно произнес кот, - и раз уж ты умер, я сейчас буду тебя судить по твоим делам. А в конце вынесу решение - куда тебе отправиться. Если ты прожил свою жизнь правильно, то ты отправишься в Кошачий Рай - в место, где круглый год цветет валериана, где мыши такие толстые, жирные и глупые, что для того, чтобы их ловить, достаточно просто лечь и открыть пасть, туда, где можно точить когти обо все, что угодно и чесать тебя будут тогда, когда ты захочешь. 
- А если я жил не правильно? 
- Тогда пойдешь в Кошачий Ад. Там растут одни апельсины и мандарины, постоянно идет дождь, а мыши бегают так быстро, что еще никто не смог поймать ни одну из них. И еще там постоянно чешется за ухом. 
- Не очень хорошее место, - вздохнул котенок. 
- Ну так Ад же... - философски заметил кот, - итак, начнем. Как тебя зовут? 
- Нок. 
- Нок? 
- Да, Нок. 
- Нет такого имени. 
Котенок удивленно перевел взгляд с кота на свой хвост, потом тщательно осмотрел свои лапы и даже попытался скосить глаза на свою спину. 
- Как это - нет? Я же есть, значит и имя есть. 
- Ни один человек в здравом уме не назовет котенка Ноком. Что это за имя? У тебя были сумасшедшие хозяева? 
- Ладно, меня зовут Ноктюрн, - немного смутившись, признался котенок, - просто мне больше нравится короткое имя. 
- И что значит этот Ноктюрн? 
- Меня так зовут. 
- Это я уже понял. Мне интересно - что значит твое имя? 
- Откуда я знаю? Меня так назвала хозяйка. 
- Уверен, что она сама не знает, что означает это слово. 
- Это слово обозначает мое имя, а мое имя обозначает меня. Что здесь непонятного? 
- Будь добр, повтори его еще раз. 
- Нок. 
- Нет, полностью. 
- Ноктюрн, - нехотя произнес котенок. 
Белый кот о чем-то глубоко задумался, прикрыв глаза и иногда помахивая пушистым хвостом во все стороны. 
- Может уже начнем судиться? - подал голос котенок, который и раньше не очень любил свое полное имя, но сегодня ему почему-то стало за него особенно стыдно. 
- Ты знаешь, мне в голову не приходит никаких аналогий, - Белый открыл глаза и посмотрел на котенка сверху вниз, - я слышал много имен на своем веку, но это... Ноктюрн... Звучит, как... как... - Неожиданная догадка пришла в голову Белому, - Вот оно что! Ноктюрн звучит как: "К ногтю"! Твоя хозяйка, скорее всего, была суровой женщиной. Кормила хоть иногда? 
- Каждый день. 
- Била? 
- Ни разу. 
- А как же ты здесь оказался? 
- Упал в окно, - вздохнул Нок. 
- Правильно говорить - выпал из окна, - поправил его Белый, - не самая лучшая смерть, но и не самая худшая. Впрочем, - немного подумав, произнес он, - глупо делить смерти по качественному признаку. Самое главное в них - результативность. Твоя смерть была результативной. 
- Может уже начнем судиться? - снова напомнил Нок о себе. 
- Ах, да. Прости, - кивнул Белый и принял более торжественную позу, перевалившись на другой бок, - давай начнем с твоих грехов... 

продолжение следует.....

Но грехи Нока так и остались известны только ему одному. Через секунду одна из дверей в кабинет распахнулась и в комнату вошел кто-то, очень похожий на человека. В принципе, он ничем от человека не отличался, поэтому у Нока не было никаких оснований испугаться этого гостя. Белый же, наоборот, прижался к столу и очень медленно попытался с него слезть так, чтобы человек этого не заметил. Но было поздно. 
- А ну брысь со стола! - выкрикнул вошедший и угрожающе взмахнул рукой. 
Белый тут же оказался на полу, а уже через пару секунд, слегка забуксовав при разгоне, скрылся в том самом проеме двери, из которого только что появился человек. 
- Эй, куда ты? - закричал Нок, - а кто будет со мной судиться? 
Вошедший на секунду замер, пытаясь понять, откуда раздался писк, затем, увидев котенка, подошел к нему и присел рядом. 
- А кто это к нам пожаловал? - улыбаясь, произнес он, протянув руку и почесав Нока за ухом. 
- Вы не подскажете, куда убежал Кошачий Бог? - вопросительно произнес котенок, - мы должны были судиться, чтобы он сказал мне куда идти - в Кошачий Рай или Кошачий Ад. 
- Кошачий Бог? - сначала лицо человека расплылось в улыбке, а потом и сам он затрясся в безвучном смехе, - вот этот белый прохиндей, обжора и хитрец сказал тебе, что он Кошачий Бог? 
- Да, и мы с ним должны были судиться. Куда он убежал? 
- Думаю, что он побежал искать какое-нибудь другое плоское место, на котором он распластается как блин и предастся мечтаниям о своей важности. 
- Так он... Он не Бог? - нахмурился Нок. 
- У котов нет богов, малыш, - усмехнулся человек и снова погладил его по голове, - вы их не придумали в свое время, а люди не удосужились сделать это за вас, так как они были заняты придумыванием своих богов. 
- И что мне теперь делать? Куда мне идти? В ад или в рай? 
- Ну, что же ты такой глупый? - улыбнулся человек, - у вас нет ни рая, ни ада. Вы можете свободно гулять по всей этой... территории. Назовем ее так. Точно так же, как это делает тот самый белый кот, с которым ты уже познакомился. 
Котенок задумчиво вздохнул и снова посмотрел на человека. 
- Неужели никто не придумал, чем занимаются все кошки после смерти? Как-то это скучно - ничего не делать. 
- Ну... - человек развел руки в стороны, - вам следовало бы позаботиться об этом раньше и придумать себе занятие после смерти. 
- Жалко, что никто из моего рода никогда об этом не задумывался, - покачал головой Нок и снова поднял взгляд на человека, - а кто вы такой? Откуда вы все это знаете? 
- Я - Человеческий Бог, - представился он, - один из тех, которого придумали люди. Те, которые верят в меня, встречаются здесь со мной после своей смерти и я решаю, куда их направить - в Человеческий Ад или Рай. 
- А эти места... Ад и Рай тоже придумали они сами? 
- Конечно, - кивнул Бог, - на самом деле этой Вселенной нет никакого дела до всяких наказаний и поощрений. Поэтому задачу придумывания всего этого она возложила на самих людей. 
- Получается, что здесь есть и другие человеческие боги? 
- Да, их здесь великое множество. Каждый человек встречается со своим богом после смерти. 
- А если он не верит ни в каких богов? 
- Тогда он ни с кем не встречается, а просто живет здесь в соответствии со своими представлениями. Некоторые верят в то, что они будет гнить в земле после смерти - они здесь этим и занимаются. Если выйти из комнаты и пройти по коридору, а потом свернуть налево и выйти на улицу, то можно будет оказаться в поле, где все они потихоньку разлагаются. Есть те, которые верили в то, что после смерти они переродятся в других живых существ - с ними всё так и происходит. Есть даже такие люди, которые считают, что после своего конца с ними ничего не произойдет и наступит вечная темнота. И их действительно ждет темнота. Ну, а те, кто нуждается в Суде - попадают ко мне. Этот мир очень добр и справедлив ко всем. Он исполняет желания каждого, нужно лишь только в это поверить. Каждому - по вере его. 
Котенок слушал Человеческого Бога с широко открытыми глазами, внимая каждому его слову. 
- Вот и вся история, дружок, - улыбнулся Человеческий Бог и погладил котенка по голове, - теперь иди, а я займусь своими делами. Сейчас сюда будут заходить люди, которые выдумали меня и поверили, а я буду их судить по законам, которые они, опять же, сами и придумали. Некоторые из низ весьма забавные, - подмигнул Бог котенку. 
- Но... Я не хочу просто шляться здесь без дела, - вздохнул Нок, - нельзя ли сделать так, чтобы у меня тоже было какое-нибудь занятие? 
- Вряд ли, - покачал головой Бог, - для этого нужно, чтобы там, в мире живых, люди узнали о тебе и поверили в тебя. Кстати, чем бы ты сам хотел заняться? 
- Мне кажется, что люди, которые попадают сюда, не очень радуются этому событию. Я бы мог встречать их здесь, у входа. Они брали бы меня на руки, а я бы мурчал и тыкался мокрым носом в их ладони. Тогда им было бы не так страшно, когда они поймут, что умерли. 
- Хм, - Бог задумчиво почесал подбородок, - мне кажется, что они были бы рады такой встрече... Знаешь, я не против. Но от меня это не зависит. Если ты сможешь сделать так, чтобы живые узнали о тебе и поверили в тебя, то пусть так и будет. Кстати, как тебя зовут? 
- Ноктюрн, - снова смутился котенок, - Но мне больше нравится, когда меня называют Ноком. 
- Ну что ж, маленький Нок, попробуй рассказать о себе людям. 
- А как? 
Бог оглянулся по сторонам и наклонился поближе к котенку. 
- Сны, - зашептал он, - это единственное средство связи между нашими мирами. Приснись кому-нибудь и расскажи о себе. А этот человек поведает о тебе другим. Быть может, в тебя поверит достаточное количество людей и тогда ты сможешь помогать им, а не будешь шататься здесь без дела... 
P.S. 
Все мы когда-нибудь окажемся Там. Неважно - в кого и во что вы верите, просто знайте, что у Великой Двери вас будет ждать маленький котенок. Смело берите его на руки. Он обязательно замурчит и прижмется к вашим ладоням, а вам будет не так страшно переступить через порог вечности. Он обязательно успокоит вас и приободрит. Только называйте его Ноком - он не очень любит свое полное имя. 
Да, передайте ему, что я сделал всё, что мог. Думаю, он обрадуется. 


ЧеширКо

Письмо первое. Полное надежд.

"Ты меня не знаиш, я каждый день сматрю на тебя из окна. Какаиш ты красивая! Никада не видел такой кошечки. Рыжи, упитани и с вот таким хвостом! Зубы у тебя ощень красиво торщат из рота. Я кажется делаюсь блюблёни. Атветь мне. 
Цулую тваи лапки и фост. И ваще псю тебя целую вот так муа-муа." 

Письмо второе. Заплаканное. 

"Атчиво ты на меня молчиш? Вчера я махал тебе из фортощки лапкой, но ты перепрыгнула на другое дерево. Пачиму ты не хочишь щастья, а хочешь тока прыгать по деревьям? Атветь мне!!!! Пагибаю ат любви". 

Письмо третье. Трагищеское. 

"Ето не я пишу, я лежу сдохли от блюбви. Какаиш ты жестоки!". 

Атвет 

"Не пиши сюда больше. Я не кошечка, я белочка. И я самец. Я дикое животное, я тебе башку могу откусить, панимаиш? Я может бешеный! Вот я тебе вырвал страницу из учебника зоологии, Sciurus vulgaris это я!! Купи себе очки, идиот. Ещё раз увижу тебя в окне, набью морду". 
 
Письмо четвертое. 

"Дарагая мая белощка! Повесил присланный портрет на стенку, блюбуюсь тобой. Хочу скорей женица на тебе и наделать детей. Пусть они будут рыженьки как мать и вумни как атец. Чтобы доказать свои чуйства высылаю тебе етот бантик. Я его с большой банки с арехами снял, ето бесполезни стоит в шкафу, а бантик я себе забрал. Атветь согласна ли ты стать моей". 

Атвет 

"АРЕХИ??? 
Что же ты сразу молчал, что у тебя там целый шкаф с арехами? Я же сразу как тебя увидела, чуть в обмрок от такой красоты не выпала. Судьба мая, дарагой мой котик, сивоня вечером акрой мне форточку. Как тока твои хозяева уснут, я прискачу вся в фате. Тока я не адна приду, со всеми своими родственниками". 

Обьявление 
"Пропал кот. Последний раз его видели сидящим на окне. Если вы его видели, просьба позвонить по телефону такому-то. Еще пропала банка с орехами". 

Письмо пятое 

"Итак, серцы маё разбито. Меня похитили коварни белощки. Ну как похитили, они спёрли арехи, а я за ними в акно стал ломиться. 
Сначала я ломился, чтоб погибнуть от нещастни блюбви, потом белка сделала мне туц-туц по морди и сказала, что мне надо к чихологу бащку чинить. Ана права, я блюбляюсь сёвремя не в тех.
На той неделе в валенок блюбился, на етой вот в белку-самца. 
Потом я стал ломиться в форточку, чтоб понюхить запах пердключени. Белки пихали меня обратно, но я не пихался. Тогда дикие животнов плюнули и велели сидеть в дупле охренять арехи. А сами ускакали по делам. 
Я уже долго охреняю, часа три. Наверное, вернуся домой, жоско жёппи на арехах. Интиресно, если долго сидеть на арехах, не вылупятся ли из них маленьки арешки? Из меня вышол был заботливи атец. 
Главнои больше не блюбляться. Хотя бы минут пятнадцать. Я разви виноват, что душа просит романтики". 

Канец.

Зоя Арефьева

Джека ему подарила жена. За три месяца до своей смерти. Они хотели овчарку. Она даже курсы специальные закончила, чтобы завести этого щенка. Говорила: «Он станет верным другом нашему малышу». А потом просто ехала в автобусе, и ее придавили. Много народу. И всем было плевать на беременную. Она закричала, а водитель даже не остановил автобус… Врачи не спасли ни ее, ни ребенка. В пустой квартире ждал его только Джек, пятимесячный смешной овчарёнок, все, что осталось от былого счастья. Через месяц после похорон Джек заболел чумкой, отнялись задние лапы. Врачи предлагали усыпить собаку, но Семен Николаевич не смог этого сделать. Он решил бороться. Бесконечные уколы и капельницы, массаж и специальные занятия. Семен даже взял отпуск, и повез собаку на море. Джек поднялся. Задние лапы он конечно подволакивал, его чуть пошатывало. Но Семен был рад и такому результату… 
 В нашем доме Семена Николаевича звали бирюком. 
 «Ишь замыка, только и знает, что носится со своей собакой», - говорили соседи. А он и правда с ней носился. Одинокий, хорошо зарабатывающий, ведущий инженер из почтового ящика. Пару раз в неделю к нему заходила 60-летняя соседка по площадке, и наводила порядок, стирала, готовила. Когда мы переехали в этот дом я с ними подружилась. С Джеком и с Семеном Николаевичем. Больше конечно с Джеком. Джек был феноменально умный, знал огромное количество команд, и не меньше 200 слов. Мне кажется этот пес мог смотреть прямо в мою душу. Мы понимали друг друга молча. Я росла, а пёс старел, и к 13 годам ходил уже с большим трудом. По лестнице вверх и вниз, живший на 4 этаже Семен Николаевич, носил его на руках. Большого, крупного пса. Один раз, прозрачно ярким сентябрьским днем, Семен постучался в наше окно. Джек лег на прогулке, и не смог встать. Мама вынесла большое покрывало, мы уложили собаку и побежали к соседу, у которого был старенький «Москвич». До ветеринарной лечебницы доехали быстро. 
 - Что вы хотите? Это старость, - сказал ветеринар. 
 - Помогите , - попросил Семен Николаевич.  
Ветеринар сделал собаке уколы. Поставил капельницу. 
Врач даже ездил к Джеку 3 раза в неделю 2 месяца. Казалось, что псу стало легче. Он пережил осень и зиму. Вылезла молодая травка. Джек на прогулке нюхал ее, и смотрел на меня печально. От этого взгляда мне хотелось плакать. А Семен Николаевич вел себя так, как будто его собака бессмертна. Но как-то вечером, в мае, когда уже вокруг радовала глаза зелень, и в ближнем лесочке пели птицы, он позвонил к нам. Мама открыла дверь. Он стоял и плакал, по лицу текли слезы. Мы поднялись к Семену. Джек лежал на диване, и казалось, что просто заснул. Добрый друг моих детских игр. Мы с Семеном Николаевичем рыдали вдвоем. Мама побежала к соседу с «Москвичем» … 
 В ближнем лесочке Семен Николаевич вырыл могилу и похоронил собаку, а мама посадила на холмик молодой дубок. Семен Николаевич больше не плакал. А я кричала, прижавшись к березе. Мне было безумно больно. В тот день я попрощалась со своим детством. Оно просто ушло, растворилось в весеннем лесу. Джек унес его в неизвестную даль. 
 А потом Семен заперся в своей квартире и запил. Перестал ходить на работу, никому не открывал дверь. Сердобольная участковая выписала ему больничный. Мы звонили к нему, стучали, он даже к двери не подходил… 
 Неожиданно, дней через 10 после смерти Джека, маме позвонила сестра: 
 - Люся, ты не знаешь, кому можно пристроить щенка овчарки. У подруги сука принесла 7 щенков. И она этого седьмого не усыпила, спрятала. Он теперь без документов. А так хороший щенок, лохмач, крепенький, смышленый. 
 - Знаю, - ответила мама, - даже очень хорошо знаю. 
 Мы поехали в Купчино, смотреть овчарёнка… 
 Когда мы зашли в небольшую квартиру, я опешила. Из угла кухни маленький Джек смотрел на меня своими удивительно мудрыми глазами. Точно такой, как на фотографиях Семена Николаевича, тех, из счастья. 
 Мы посадили малыша в большую корзину и вернулись домой. Поднялись на 4 этаж к Семену, и позвонили. Он не открывал, мы стали колотить в дверь. Никакой реакции. Тогда мама просто ударила в дверь ногой и открыла. Сильно похудевший Семен, в синем хлопчатобумажном тренировочном костюме с растянутыми коленками, лежал на диване, и смотрел в потолок. Недельная щетина топорщилась, глаза был красными. Бардак в комнате стоял просто феерический.Везде лежала пыль, она даже клубилась в воздухе. 
 - Поднимайся Семен, - сказала мама, - хватит душится горем. Лучше погляди, я принесла тебе кусочек счастья. 
 Семен ничего не сказал, не отвернулся, так и продолжал лежать, и смотреть в потолок. 
 Я вытащила щенка из корзины и посадила Семену Николаевичу на живот. Малыш чихнул, и напрудил громадную лужу. Семен приподнялся и сел. Маленький Джек слез с подмоченного Семена, прошелся по дивану, спрыгнул на пол, и увидев валявшуюся на полу газету, наделал туда большую ароматную кучу. А Семен Николаевич смотрел то на щенка, то на ту свою старую фотографию. Так мы их и оставили. Примерно через час в окно я увидела, как выбритый, аккуратно одетый Семен Николаевич бежит в магазин, а потом обратно. 
 Когда, на следующий год, мы переезжали, все соседи, кроме владельца старенького «Москвича», и участковой врачихи, по прежнему звали Семена Николаевича бирюком, и говорили: «замыка, только и знает, что носится со своим Джеком". А он и правда с ним носился… 
 
Елена Андрияш

- Софочка, а шо это у нас, сегодня, на ужин?
- А шо ...не видно?
- Видно, конечно. Я, просто, боюсь ошибиться.
- Это плов.
- Это?
- А шо...не видно?
- Ну, больше похоже на рисовую кашу.
- Там есть мясо.
- Ну я ,пока, мяса не нашел.
- Там есть мясо. Ищи.
- Тут только морковочка.
- Морковочка, тоже еда.
- Тогда это...не плов, а каша.
- Здрасте. Я шо, не знаю,шо готовила.
- Ну я не знаю,шо ты готовила, я знаю, шо я ем.
- Ну и ешь.
- Ну, а мясо какое должно было быть....тама?
- Тама должна быть курица.
- Понятно. А какая часть курицы должна была быть в каше?
- В плове!
- Ммм... в кастрюльке.
- Ну, какая.... какая-то. Я не помню. А шо, разве, не вкусно?
- Что ты! Очень вкусно. Мне, просто интересно. С какой части курицы такая вкусная каша.
- Это плов. По рецепту из телепередачи.....я не помню какой.
- Может он....вегетарианский?
- Кто? Плов?
- Рецепт.
- Но ведь вкусно!?
- Та кто бы спорил!? Но это всё - таки....каша....рисовая....с овощами.
- С овощами!? Красивое название! 
- А ты ела....это?
- Не, я такое ..,.не ем. Я на диете. По моей диете мне на ужин отварное филе.
- Куриное?
- Ну.
- Сколько штуков?
- Кого?
- Филе.
- Два.
- Так, понятно. Уже пол- курицы найдено.
- Слышишь ты....следопыт. Сейчас вытащу из морозилку куриные лапки и будешь с них снимать отпечатки и по ним определишь...куда ушли остальные части курицы.
- Сонечка, ну шо ты...не кипишуй. Давай лучше запьём этот шикарный ужин.....Там, в  буфете....стоит....
- Всё то ты знаешь...и де, и шо стоит. Сразу видно, кто в доме... хозяин

Автор Марина Гарник 
Художник Ирина Бабиченко

Мужики



Спустившись по ложбине к воде, Михаил оценил шансы кота на спасение. Шансов не было. Кот молча смотрел на Михаила. В его глазах застыли осознание неминуемой гибели и надежда. Надежда на человека...
Плавное течение реки, закованной в скалистые берега, успокаивало. Плеск волн о прибрежные камни, словно громкий шепот живого существа, предупреждал: - «Полчаса. Полчаса до сброса»...
Михаил это помнил. Вверх по течению, примерно в километре от этого места, возвышалась плотина местной тепловой электростанции. Весеннее половодье переполнило водохранилище, и вчера всем хозяйствам, расположенным ниже плотины, пришло предупреждение о резком увеличении сброса воды, что вызовет подъем уровня реки.
Некритично, затопления не будет, поскольку река закована в крутые скалистые берега, и лишь местами, где берега опускались к урезу воды, возможно временное подтопление нескольких соток луговых земель. Однако, осмотреть имущество насосной станции будет не лишним...
Михаил, пожилой мужчина, лет пятидесяти, прихрамывая и скрипя протезом левой ноги, осмотрел хозяйство. Все в норме. Еще вчера, получив предупреждение, он проверил надежность крепления труб, металлической ограды в месте забора воды, но лишний раз проверить – не грех.
Сняв картуз, он провел рукой по короткому ежику волос, сплошь седому, без единой крапинки. Бросил на плоский камень прихваченный с собой пробковый коврик и присел, с удовольствием массируя культю выше протеза.
Михаил любил наблюдать за сбросом воды из водохранилища. Действо всякий раз завораживало. Сначала слышался отдаленный шум – приоткрыли затворы плотины, и вода рванула на волю. Затем вдали появлялся пенный вал, бьющийся о кромки берегов.
И вот уже многотонный поток, сметая мусор, ветви деревьев и прошлогоднюю листву, несется мимо, унося дальше и дальше все лишнее, наносное, очищая берега, омывая их свежей, проточной водой. А пока – есть время насладиться тишиной, созерцая тихую, ровную гладь реки.
Михаил отстегнул протез, отложил его в сторонку и с удовольствием закурил, поглядывая на водную гладь. Где-то выше по течению вода подмыла корни молодого деревца, и оно, свалившись в воду, медленно плыло по реке, разворачиваясь то кроной вперед, то змеистыми корнями.
«Сядет на мель или обойдет?» - Михаил следил за беспорядочными движениями деревца. Он знал, что напротив места, которое он выбрал для отдыха, под водой скрывается мель.
Деревце царапнуло ветвями грунт, остановилось, слегка кренясь под напором течения. Недолго ему здесь оставаться. С минуты на минуту откроют затворы плотины, и набежавшая вода снимет деревце с прикола, захлестнув пенистой волной.
Докуривая сигарету, он заметил, что по ветвям деревца кто-то отчаянно пытается взобраться. Приглядевшись, увидел – кот! Или кошка? Молча, отчаянно карабкается наверх... Вот и все. Дальше лезть некуда. Кот сидит на верхней ветке, в метре от поверхности воды, а вокруг – река. Метров двадцать до берега, столько же до другого.
«Попал ты, кот», - мелькнуло в голове у Михаила. Сейчас откроют затворы и… В лучшем случае кот продолжит путешествие с деревцем в пенном бурлящем потоке, или, что более вероятно – его просто смоет первой волной.
Просчитывая варанты, Михаил быстро и привычно крепил протез. Спустившись по ложбине к воде, он оценил шансы кота на спасение. Шансов не было.
Кот молча смотрел на Михаила. В его глазах застыли осознание неминуемой гибели и надежда. Надежда на человека. Михаил однажды видел такое выражение глаз и понял, что, как и тогда, не сможет остаться в стороне…
*****
Почти тридцать лет назад, он, будучи на службе в по контракту, попал в «горячую точку». Таких, как он, там было немало – молодые ребята, отслужившие срочную и не найдя себя в гражданской жизни девяностых годов, возвращались в армию, где порядка было хоть чуть, но поболее.
В одном из рейдов ему, сержанту, выпало идти в паре с молодым срочником, Дмитрием, в головном дозоре. Местность гористая, тропа еле заметна. Дмитрий, поторопившись, вышел на открытое пространство и упал, дико закричав!
Пуля снайпера раздробила ему колено, болевой шок обездвижил молодого парня. Вот тогда Михаил и увидел этот взгляд...
продолжение следует...

Раненый Митька понимал, что напарник рискует оказаться жертвой следующей пули снайпера, если кинется ему на помощь, и осознание близкого конца овладело им, но надежда, маленькая надежда еще жила в нем и сквозила мольбой во взгляде.
Каждую секунду, не увидев второго бойца, спешащего на помощь, снайпер может добить раненого. И патрон уже в патроннике, и взгляд стрелка зацепился за небольшую площадку между камней, на которой лежит Митька. И Михаил решился.
Выглянув из-за камня, он дал очередь в сторону предполагаемого врага, чтобы предупредить об опасности идущую следом роту. Затем, не теряя ни секунды, рванулся к Митьке, на бегу ухватил его за пояс разгрузочного жилета и рванул, увлекая за валун.
Долгими показались ему эти три-четыре секунды. Пуля едва чиркнула о каску, повредив чехол и оголив металл. Повезло! Подошла рота и, закрыв площадку «дымами», эвакуировала Митьку. Михаил той же ночью наступил на «лепесток»...
Так, уже на следующий день они с Митькой вновь встретились. Вместе эвакуировались в госпиталь, вместе перенесли ампутации, вместе осваивали протезы. Один на левой ноге, другой – на правой…
*****
Михаил не стал раздеваться, скинул только ватник и, прихватив пробковый коврик, шагнул в тихую пока еще воду. Она обожгла, апрель - еще не время для водных процедур на открытом воздухе.
До дерева метров двадцать, метров пять придется проплыть. Шаг, другой, уже по грудь. Шевелиться, не стоять! Схватившись руками за коврик, Михаил поплыл. Надо было снять протез, в воде он только мешал, но поздно, раньше надо было думать. Вот и отмель.
Стуча зубами, Михаил подошел к застрявшему посередь реки дереву. Выше по течению послышался шум – началось!
«Надо успевать! Давай, котик, не бойся, иди ко мне!»
Кот, сообразив, что это его последний шанс, продрался сквозь ветви и вцепился Михаилу в плечо, глубоко вонзив когти в тело. Ладно, потерпим! Развернувшись, Михаил прошел несколько шагов по отмели и попал на глубину.
Надо плыть, но тело уже сотрясала крупная дрожь, сводило судорогой мышцы живота, не получалось вздохнуть. А тут еще протез – хитрая металлическая конструкция тянула вниз. Шум уже ближе и ближе.
Вот и показалась волна, которая сейчас обнимет его вместе с котом, завертит в мутной, бешенной пене и швырнет на дно реки, откуда уже не выбраться.
- Еще, еще немного, котик! - выстанывал из себя Михаил, что есть силы загребая к берегу.
Но сил уже не оставалось. Он почувствовал под ногами дно, сделал шаг, другой и повалился в воду, не в силах больше двигаться. Последнее, что он почувствовал – как кот, оттолкнувшись от плеча, сиганул на берег...
*****
Река ярилась. Вода плескалась почти у края скалистого берега. Ложбина, по которой Михаил спускался к реке – затоплена. На берегу горел костер, у которого грелись два человека и кот.
- Вот стоит тебя, инвалида, оставить на пару часов одного, как ты тут же попадешь в переплет! – ворчал черноволосый мужчина с глубокими залысинами. - Взрослый ведь мужик, а как ребенок – в воду лезешь! Хорошо, что я решил наведаться, как чувствовал что-то неладное, едва успел за ворот ухватить, а не то…
Михаил в ватнике, накинутом на плечи, обжигаясь, пил чай, заваренный смородиновым и малиновым листом. Кот уже успел вылизать себя, отогреться у костра и теперь молча сидел рядом с Михаилом, посматривая на игру языков костра.
- Не ворчи, Митька, – Михаил уже согрелся и мог говорить, не дрожа голосом. – Я ж знал, что не дашь пропасть ни мне, ни этому вот обормоту, – он указал на кота. – Плечо мне изодрал когтями, зар-р-раза!
- Отогрелись? Тогда собираемся. До насосной дойдем – там в сухое переоденешься.
Мужики неторопливо собрались и двинулись в сторону насосной станции, снабжающей речной водой садовые участки. Михаил прихрамывал на левую ногу, Дмитрий – на правую. Кот шел рядом, не отставая от своего спасителя.
- Смотри-ка, - улыбнулся Михаил, - этот бродяга от меня теперь ни на шаг.
- Он теперь с тобой – на всю жизнь. Ты ж его спас – он тебе жизнью обязан и всегда это помнить будет, – объяснял Дмитрий. – Так что, гони – не гони, теперь уж не отвяжешься, как и от меня.
Мужики негромко засмеялись…
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Мужики. Окончание



Чужие! Здесь были чужие... Кузьма явно ощущал приближение беды, которая может случиться с его друзьями, с людьми, которых он беззаветно любил, которые спасли ему жизнь!
Каргин – местный авторитет, курил одну сигарету за другой. С минуты на минуту должны подъехать бригадиры, отчитаться о сделанном, получить очередные задания. Одно из них касалось садовых участков.
Десятилетиями местные жители обрабатывали несколько гектаров каменистой земли, превратив ее в плодородный оазис в окружении березовых лесов. Близость реки только поднимала стоимость садовых участков.
Босс местной строительной компании положил глаз на это благолепие. Если удастся его освободить, то здесь можно возвести шикарный микрорайон для тех, у кого скопилось много денежных знаков. Маржа обещала превзойти мыслимые пределы...
Но владельцы садовых участков наотрез отказывались оставить землю, которую десятилетия возделывали и обрабатывали еще их родители. Сами уже пенсионеры, они крепко держались за сады, единственную отраду и смысл жизни.
По закону удалить их невозможно – все документы у садового общества в порядке. Пробовали натравить на садоводов местных гопников, но пенсионеры организовали дружину, которая с помощью местного представителя полиции отвадила непрошенных гостей. Предложили заняться этой проблемой Каргину.
Карга – такую кличку он получил еще в юном возрасте, в дни отсидки первого срока, сурово оглядел братву. Кому поручить дело и с чего начать?
- Маркел! – обратился он к одному из бригадиров. – Тебе нарезаю задачу персонально. К осени от садовых участков не должно остаться ни одного домика. Весь стройматериал – кирпичи, шлакоблок, дрова и металлолом – твои. В наглую действовать не советую. С чего начнешь?
- Дело плевое, – хмыкнул Маркел. – Не будет насосной – не будет воды, а без нее это уже будут не сады, а пустыня. К августу все куплю за копейки, в сентябре там будет чистое поле.
- Добро, действуй!
*****
Насосная станция работала как часы. Сегодня – дежурство Михаила. Они с Дмитрием менялись через сутки, но в летние напряженные месяцы помогали друг другу, не считаясь с личным временем.
Михаил, успокаиваясь, поглаживал Кузьму – котика, спасенного им из реки ранней весной. Достав из пачки сигарету, закурил. Он только что послал по известному адресу неприятного типа, который представился Маркелом.
Из недолгого разговора Михаил понял, что тот требует остановить работу насосной станции. Навсегда. За некоторую плату. Причем, повел себя нагло и вызывающе, а услышав адрес, по которому его отправил Михаил, злобно ощерился и, пригрозив расправой, упылил в своем «круизере».
- Ну что, Кузьма, – Михаил потрепал кота по большой, ушастой голове. – Похоже, нажили мы очередных врагов. Дождемся Димку и будем думать – как жить дальше…
Дмитрий, прибыл на зов друга, бросив домашние дела. Выслушал его и ободряюще хлопнул по плечу:
- Все правильно сделал, братан. Мы с тобой люди маленькие, и дело у нас не шибко ответственное, но это наше дело! И мы за него отвечаем! Тысяча семей молятся на нас. Не бездельники-мажоры, а труженики. Похоже, решили отобрать у них последнюю радость, так я – против, думаю, и ты такого же мнения.
- И я! – мявкнул Кузьма, глядя на своих друзей так, что те, услышав его, расхохотались.
Неприятности начались уже вечером. Включив рубильник питания насоса, друзья не услышали обычного гудения двигателя. Пройдя по линии от рубильника до насоса, обнаружили, что метров двадцать кабеля исчезло. Кабель явно был обрублен топором.
Вернувшись к вагончику, увидели толпу встревоженных садоводов, участки которых остались без полива. Михаил рассказал о случившемся, упомянул про визит Маркела. Садоводы приуныли...
продолжение следует...

Неужели кончаются их счастливые дни, которых они ждали всю зиму в душных клетках квартир. Дни, полные веселья, приятных забот и душевного общенья с соседями на свежем воздухе? Неужели больше не будет слышен веселый визг ребятишек, которые все лето не вылезают из бассейнов и баков?
- Кабель починить – не проблема, – заявил старичок в соломенной шляпе. - Через час привезу, сколько надо, и муфты соединительные заодно. К вечеру с сыном починим. А вы пока подумайте – как сделать, чтобы такого больше не повторилось!
Уже через день на столбах по всей трассе, от жилого вагончика до водозабора висели светильники, оборудованные датчиками движения и видеокамерой. Обо всех подозрительных личностях садоводы докладывали майору полиции, который рьяно взялся за сбережение участков, поскольку и сам был членом садового общества, его родители и родители жены – тоже.
***
- Маркел! – Карга свирепел, когда его поручения не выполнялись. – Ты напартачил! Ты подставил меня и серьезных людей! Решай проблему, как знаешь, но к осени чтобы все было, как надо!
- Все сделаю, Карга! Там два ветерана-инвалида всем рулят. Так я их устраню, и все будет на мази!
- Делай, как знаешь, но, чтобы чисто!
…Михаил и Дмитрий возвращались с вечерней рыбалки. Кузьма, в предвкушении свежей рыбки, подгонял друзей требовательным мяуканьем. Но, подойдя к вагончику, вдруг остановился и потянул носом воздух.
«Чужие. Здесь были чужие. Недавно. Боялись и торопились»
Кузьма явно ощущал приближение беды, которая может случиться с его друзьями. С людьми, которых он беззаветно любил, которые делили с ним еду и кров, которые спасли ему жизнь!
Осторожно обойдя вагончик, он нырнул под него, и под старым куском ветоши увидел то, чего еще утром здесь не было. Истошно вопя, он тянул к вагончику то одного, то другого, пока наконец не привлек их внимание.
- Митька! – Михаил всерьез обеспокоился поведением кота. – Сходи с ним. Впервые вижу, чтобы он так себя вел.
Кот сунулся под вагончик, Дмитрий протиснулся следом. Кот закогтил кусок ветоши и потянул на себя. От увиденного у Дмитрия округлились глаза – к днищу вагончика был закреплен пластид, взрывчатое вещество убойной силы.
Внимательно осмотрев его, подсвечивая фонариком, он обнаружил детонатор с тянущимися к нему тонкими проводками. Другой их конец нырял в корпус дешевенького телефона. Стоило телефону принять сигнал, и кроме воронки на месте вагончика не останется ничего!
Дмитрий выдохнул, только когда осторожно перерезал проводки и вылез наружу с телефоном в руках...
*****
- Кузьма! Ты понимаешь, что ты нам жизнь спас? Дай-ка я тебя обниму, дружище! – Михаил, не стесняясь майора и Митьки, поднял кота на руки и поцеловал его в усатую морду. – Что дальше? – он повернулся к майору.
- Отдыхайте, но лучше – подальше от вагончика. Бог знает, что там еще может быть. А я в свою контору - опера уже ждут. Дождусь сигнала на телефон, его можно сделать только с другого телефона. Пробьем кто и откуда. А дальше – дело техники.
Уже утром Маркел, в наручниках, ходил в сопровождении следователя и понятых вокруг вагончика и рассказывал, как он хотел устранить работников насосной станции, свалив все на взрыв газового баллона. Уже прозвучала фамилия – Каргин. Все сказанное аккуратно заносилось следователем в протокол и снималось на камеру.
…Дмитрий и Михаил занимались уборкой в бытовом вагончике, позволив Кузьме бездельничать, когда тот мяуканьем привлек их внимание. Мужики выглянули в окно – к ним от садов, по полевой дороге направлялась процессия. Удивленные, они вышли на крыльцо и очутились в центре внимания.
- Мы пришли пригласить вас на праздник! – объяснил председатель садового общества.
- Что за праздник? – улыбнулся Михаил.
- Нам очень нужен был праздник! А сегодня я рылся в бумагах и нашел постановление Горсовета о выделении земельного участка под садовое общество. Документ еще пятидесятых годов, но число и месяц – сегодняшние. Так что сегодня – день рождения нашего общества! Очень просим!
На улице, за накрытыми столами, собрались многочисленные садоводы. Столы ломились от снеди, большей частью выращенной на участках. Вино - из собственного винограда, пироги с местной ягодой, все это под веселые звуки гармошки и удалые частушки раззадоренных пенсионерок. Кузьма угостился курочкой-гриль и, разомлев, подремывал на мягкой травке.
- А ваш Кузьма всегда с вами? – интересовались моложавые женщины, с симпатией поглядывая на Дмитрия и Михаила.
- А как же! – улыбались те. – Он наш друг. Такой же мужик, как и мы!
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Глаза цвета Солнца



- Брысь, прокля́тая! – снятый с мужской ноги тапок шумно приземлился возле кухонного стола. Кошка стрелой пронеслась мимо Ивана и забилась под тумбочку в прихожей. Испуг в жёлтых глазах сменился обидой.
источник фото: get.pxhere.com
«Взяли на свою голову...» - проворчал Иван. А всё для неё, любимой, с которой они жили в гражданском браке, притираясь друг к другу, так сказать. Это она когда-то, в гостях, поглаживая чужую кошечку, под влиянием эмоций невинно спросила: «А может, мы такую же заведём?».
Он уже и не помнил, где нашёл это существо: то ли сам подобрал на улице, то ли сунули друзья, в чьей компании он частенько распивал пиво за просмотром футбольных матчей.
Существо оказалось ласковой девочкой месяцев шести от роду, которую окрестили Мусей. Свозили в ветклинику, привили, стерилизовали. А потом Иван, как и полагается главе семейства, взялся за её воспитание...
Да только Муся не оценила благородных порывов и каждый раз оставляла на руках «воспитателя» колоритные следы зубов и когтей. А вскоре и вовсе перешла к позиции атакующего.
Вылетев из укрытия, она вцеплялась в мужские ноги отнюдь не с желанием поиграть, и быстро пряталась вновь. Так и разладились у них отношения, превратившись в вынужденное проживание на одной территории.
Муся старалась лишний раз не маячить перед Иваном, ограничиваясь подлыми нападениями. А тот, злясь, остерегался ходить по дому в шортах.
- Опять твоя кошка чуть на стол не залезла, - высказал он хлопочущей у плиты Карине и водрузил брошенный тапок на место.
- Чего это «моя»? - огрызнулась в ответ супруга. - Вместе брали. И потом, Муся хорошая, она всего лишь лапки потянула, а на кухонный стол в жизни ещё не залазила. Да что ж ты за человек-то такой, ни с кошкой общего языка найти не можешь, ни жене по дому помочь. Я после работы пришла, ещё здесь кручусь, тебя обслуживаю, а ты бы хоть мусор сходил выкинул...
«Ну всё, понеслось…» - мрачно подумал Иван. Карина в последнее время стала особенно нервной, сказать ничего нельзя. Но и терпеть её нападки надоело, сколько можно, по десять раз одно и то же. И Иван не выдержал.
Слово за слово, и вот уже «дура и истеричка» скидывала свои вещи в большую сумку.
- Права моя мама, - в ярости заявила она, - не спешите с браком, посмотрите вначале друг на друга. Посмотрела. Насмотрелась!.. Хватит!
- Давай, вали, - поддержал её не менее раздражённый «урод и козлина», - такси вызвать?
Хлопнула дверь, осыпав с потолка штукатурку, и тут же Иван ощутил жгучую боль в ноге.
- Ах, ты, дрянь! – он с размаху опустил руку, но та лишь рассекла воздух. А два жёлтых фонаря сверкали из-под тумбочки злобой. – Погоди, доберусь я до тебя!
Прихрамывая и морщась от боли, Иван доковылял до аптечки. Вот зараза, сквозь ткань трико разодрала до крови. Вышвырнуть бы кошку вслед за хозяйкой, которая даже не вспомнила о ней.
Но, во-первых, для этого нужно облачиться как минимум в брезентовый костюм, а во-вторых, и главное – что он, зверь что ли…
Иван дожарил котлеты и приготовил пюре. Открыл ещё одну банку пива. Злость и так потихоньку испарялась, а, придавленная сытым желудком, исчезла совсем.
Иван позвонил Карине – никто не ответил. Набрал номер гипотетической тёщи. «Да, приехала… Спасибо… Правильно делает…», гудки. Отломил кусок котлеты и бросил в миску, присыпав кошачьим кормом.
Дни потекли чередой, воздух свободы дурманил. Никаких обязательств! Иван возвращался домой без страха нарваться на скандал. Привычно бросал пельмени в кипяток, корм в миску, а свежий наполнитель – в лоток, убрав предварительно старый.
В выходные приготовил вполне сносный обед, пропылесосил в единственной комнате, закинул одежду в «стиралку». Не так уж и сложно вести хозяйство, чего Карина была недовольна?
продолжение следует...

Муська его сторонилась. Вообще, о наличии в доме кошки Ивану напоминали лишь опустошаемая миска да заполняющийся лоток. Ну, ещё иногда скинутые с письменного стола вещи, пригодные для катания по полу. Он их даже не убирал – пусть развлекается животинка, за ноги теперь не хватает, и ладно.
Девушки строили ему глазки везде – на работе, в транспорте, в баре. Фигуристые дамы и раскрашенные куколки загадочно улыбались и томно вздыхали. Он поддавался влечению, но лишь до первых фраз.
После них понимал – куда им до его Карины, его Королевы. Самой красивой, умной, милой. Сколько нет уже её рядом, сколько времени молчит телефон? Три недели как…
Воздух свободы исчез, оставив после себя пустоту. Холодную, неуютную, сидящую в каждом углу. Поселилась она и на свободном стуле за кухонным столом, и за занавеской в ванной, и в кровати, вдруг неожиданно ставшей такой широкой для одного.
Иван нашёл в столе блокнотик в твёрдой обложке. Каринин. От него исходил чуть уловимый аромат её духов. На пол выпали два сухих лепестка роз. Иван помнил их, такие чудны́е, нежно-розовые с темно-красной каймой.
Это те самые, первые цветы, которые он преподнёс ей как символ зарождающихся отношений и любви. Она их хранила…
Страницы покрыты стихами. Вот вверху надпись: «Моему Ванюшеньке, любимому».
Мне часто говорили – принцев нет,
Ты не принцесса, и живёшь не в сказке.
Но ты открыл однажды тихо дверь
И доказал, что есть любовь и ласка...*
Она писала их для него, и так ни разу ему и не прочла.
Иван набрал номер. Молчит. Ну конечно, два часа ночи! Он подошёл к окну. Жёлтыми квадратами светились единичные порталы в чужие тепло и уют. Тоска разрывала грудь, а яркая Луна так и манила взвыть от одиночества.
Всё, что рядом – коллеги, приятели, девочки – это так мимолётно и зыбко. Толпа, которой он, по сути, не нужен.
Его руки коснулось что-то мягкое. Муся. Взгляд цвета Луны и манящих порталов проник под футболку и дальше, вглубь... Иван осторожно коснулся кошки, боясь спугнуть.
Она боднула руку и замурлыкала, забирая боль и баюкая израненную душу в своих мягких объятиях. Он посадил её на плечо и ласково гладил, наслаждаясь прикосновением нежной шёрстки к небритой щеке и мелодичным урчанием под самым ухом.
- Муся… Скажи, ведь я ещё ей нужен, да?
- Мяу.
*****
Иван выбирал розы – красные или нежно-розовые с каймой, как тогда? Пусть будут первые, как символ его горячего сердца.
Прикупил гостинцы будущим тёще и тестю, они ими обязательно станут, никуда не денутся!
И колечко, пока простенькое, серебряное. Другое, цвета проникновенных кошачьих глаз, он преподнесёт ей на свадьбе...
*****
Карина уютно расположилась на кухне, поглаживая округлившийся животик. Иван разлил по тарелкам собственноручно сваренный суп – всем троим. Муся, поднявшись на задние лапки, ухватилась коготками за край стола.
- Ах, ты, разбойница... – игриво пожурил мужчина, угощая её с руки кусочком любимого сыра.
Он часто возвращался к мысли: чего стоило этому маленькому беззащитному созданию перебороть собственный страх перед ним?
Но она сделала это, чтобы дать частичку своего тепла тому, кто в нём нуждался. Она не смогла поступить иначе. Иван никогда не забудет этот урок. Отныне поступок Муси будет служить ему примером.
Он взглянул в глаза цвета тепла и Солнца и заговорщицки подмигнул им.
НАТАЛЬЯ ШЕНН

Беглецы



Почувствовав волнение и опасение, он развернулся и пошел к управлению зоопарка. Он решил попросить показать ему момент, когда большая кошка поймала суслика...
Большой серый кот по имени Хряк был себе на уме. Короче говоря, чем он занимался с кошками, одному ему известно, кошкам и Богу...
Тем более, что он был кастрирован. И цель беготни за кошачьими женского полу была абсолютно непонятна, но... Не это главное.
Хряку важно было доказать всему двору, что он тут главный. Поэтому, все коты были избиты по мере его сил, а собаки, завидя издалека Хряка, спешили оттащить своих хозяев подальше.
Мужчине надоели бесконечные жалобы собачьих владельцев и кошачьи визги, и поэтому он стал брать Хряка с собой на работу.
А работал он в зоопарке, где и выяснилось, что огромный и сильный кот является самым внимательным и благодарным слушателем. Мужчина работал там экскурсоводом, водя группы и рассказывая им о разных животных.
И день его начинался так. Сперва, рано утром, он обходил весь зоопарк с Хряком в маленьком нагрудном рюкзачке и рассказывал ему о животных, с любопытством наблюдавших за котом.
Кот же, с нескрываемым интересом смотрел на сидящих за решеткой или стеклом существ. Особенно ему нравились суслики-сурикаты.
Маленькие, юркие, с забавными хвостиками и умеющие стоять на задних лапках. Хряк мог часами наблюдать за ними. И если бы мужчине не надо было работать, то так и было бы, но...
Работать было все же надо...
И экскурсовод, переодевшись в более удобную одежду, закрывал Хряка в своей маленькой будочке. Он, собственно говоря, мог этого и не делать. Всё равно Хряк торчал бы всё время возле сусликов.
Особенно ему нравился один, всё время подбегающий к стеклу - малыш пытался протянуть к коту свои маленькие и потешные лапки, чем очень волновал Хряка.
Так они и сидели - Хряк с этой стороны стекла, а суслик, которого про себя мужчина назвал Ждун, с другой стороны.
И Ждун всегда их ждал, начиная прыгать и радуясь возможности повидать своего кошачьего знакомца. Хряк тоже ему радовался и даже мяукал что-то в ответ на писк малыша.
Работа не прибыльная, но и не пыльная. Провёл несколько экскурсий - и иди себе домой, тем более, его кормили на работе, что было немаловажно.
Вечером мужчина переодевался, а Хряк сам забирался в спортивную сумку. После чего они отправлялись к стоянке, где мужчина садился в машину, и они ехали домой, перекусить немного и посмотреть телевизор.
Так и шли дни. И ничего не предвещало изменений в скучной и ежедневной рутине, в которой и протекала жизнь экскурсовода и Хряка, если бы не тот вечер...
Утром, как всегда, придя на работу, мужчина с удивлением увидел, что охрана зоопарка мечется по всей территории и всех обыскивает.
- Что случилось? - спросил он у начальника охраны, с которым его связывали нередкие посиделки в вагончике за стаканчиком виски.
- Да вот, - ответил охранник. - Какое-то животное ночью запрыгнуло в вольер к сусликам и утащило одного.
- Да ну? - изумился мужчина. - И какое же это животное так исхитрилось?
- Да в том-то и дело, - полушепотом ответил охранник. - Камеры у нас не очень. Тем более, это было вечером. Освещение слабое. Похоже очень на ирбиса.
- Да ну тебя, - отшатнулся мужчина. - И откуда тут такая редкость? Не иначе сбежала откуда-то...
- Вот-вот! - согласился охранник. - Не иначе, сбежала. Потому мы и бегаем. Кто теперь знает, где её искать? Никто ничего не заявлял. Не иначе, смылась из частного зоопарка, а они молчать будут. Ты тут не распространяйся никому. Мы паники не хотим.
И он, оставив мужчину, пошел дальше заниматься поисками ирбиса. А экскурсовод направился к вольеру с сусликами, но на своё изумление не нашел Ждуна.
Почувствовав волнение и опасение, он развернулся и пошел к управлению зоопарка. Он решил попросить показать ему момент, когда большая кошка поймала суслика.
Ему очень не хотелось травмировать своего кота Хряка. Он боялся, что Ждун и стал дичью.
Устроившись в кресле, мужчина смотрел на экран компьютера. Прямо до того момента, когда ирбис схватил Ждуна и потащил вверх по дереву, росшему в вольере.
- Видал, видал? - восхищённо воскликнула охранница, отвечавшая за видео. - Что творит! Прямо за шею и - утащил!
- Да, - сдавленным голосом процедил мужчина. - Жуткая картина. Настоящий дикий хищник...
- Сейчас по всем частным зоопаркам поехали, - продолжала дама. - Всех опрашивать будут. Это ведь очень опасное существо.
- Очень… - согласился экскурсовод и пошел в свой вагончик.
продолжение следует...