Уголок читателя 11

Я шёл выносить мусор и увидел на снегу полбуханки хлеба. Я поднял его, хлеб оказался высохшим и больше напоминал камень, и кинул в контейнер. Только я отошёл, как услышал сзади ругательства. Я обернулся. Наклонившись, в контейнере ковырялся очень пожилой человек. Бомж!?, - подумал я, - Хотя, нет. Одет прилично. Что же его так заинтересовало в этом ящике? Дед достал тот самый хлеб, стряхнул его и бережно убрал в пакет. Чудной! - опять подумал я и пошёл домой.
На следующий день я снова встретил этого деда, но уже на остановке. Он понемногу доставая хлеб из пакета кормил птиц. Я присел рядом с ним на скамейку. Я внимательно наблюдал как птицы подходят и берут крошки хлеба, причём делают это аккуратно и неспешно.
- Им важно очень хорошо питаться. Зимой без еды очень тяжело и можно погибнуть, - внезапно еле слышно сказал старик, - Я никогда не думал, что настанет тот день, когда люди перестанут ценить хлеб. Каждый день я собираю его на улице, в помойках. За последние годы я видел кучу всякого хлеба, который просто был никому не нужен. Куча хлеба, - он задумался, - Моей маме не хватило лишь маленького кусочка, а тут куча...
Какая-то медленная дрожь прошлась по мне. Я сидел и тупо молчал, смотря на его старые скукоженные руки, которые всё доставали и доставали нескончаемые крошки из пакета. Я даже не заметил как подошёл мой автобус, открыл двери, закрыл и уехал. Тогда мне почему-то хотелось слушать его голос. Я как будто всю жизнь был знаком с этим человеком.
- Тогда нас эвакуировали, - снова услышал я - Несколько дней мы ехали на поезде в неизвестность. Мне было восемь, а Сашке полгода. Мама всегда крепко прижимала нас к себе, чтобы согреть. Было очень холодно. Еды практически не было. Каждый сухарик мама делила на две половины, один что побольше отдавала мне, а другой клала себе в рот, долго жевала и отдавала Сашке. Вон прям как эта ворона.
Я посмотрел и действительно та, что побольше кормила изо рта того, что поменьше. Старик достал кусок побольше и кинул вороне и продолжил:
- Нас тогда бомбить стали и поезд встал. Дальше ехать нельзя было. Я не знаю где мы были? Кругом леса, поля и зима. Многие тогда погибли. Хоронили прямо в снегу, не было сил совсем, да и лопат тоже не было. У кого ещё были силы, то те уходили. Но куда никто не знает. Мама взяла Сашку и мы пошли через лес. Шли долго и сколько я тоже не знаю. Ели снег, тогда он казался таким вкусным. Мама говорила, что это такая белая вкусная каша. А потом закончился последний сухарик. А потом...Потом мама не проснулась. Я понимал, что нужно идти. Во чтобы не стало, но нужно идти. Я взял Сашку на руки и мы шли, шли, шли... Я помню как я упал. Казалось всё! Я смотрел на Сашку, а он улыбнулся и посмотрел куда-то в сторону. Я из последних сил поднял голову и увидел недалеко огромную собаку, тогда я ещё не знал, что это был волк. Я никогда их не видел. Он подошёл к нам и обнюхал. Сашка протянул ему руку. Что-то такое знакомое было в этих глазах. Волк пошёл, остановился и будто зовя меня, снова пошёл. Я не знаю откуда у меня взялись силы, но я прихватив брата пошёл за ним. Через два поля мы вышли к деревне и тут я снова упал. Очнулся я от того, что меня кто-то гладил. Я открыл глаза и закричал - Мама!Мама! Но это была не она. Напротив сидела женщина и растирала меня чем-то. Сашка лежал в люльке и пил молоко. Очухавшись, я рассказал всю нашу историю этой женщине и про большую собаку тоже. Она лишь тогда улыбнулась и сказала, что в их краях никогда не видели волков. Эта женщина приютила нас и стала нашей мамой. Но мы с Сашкой ещё долго таскали и прятали хлеб под кроватью. Мы ждали, что придёт мама и мы обязательно её накормим.
Последний автобус! - услышал я чей-то голос. Я обернулся, но рядом никого не было. Я ехал домой и всё время думал об этом старике. Впервые в жизни я стал уважать хлеб. Если я находил засохший хлеб, то размачивал его и отдавал птицам. Лишь тогда, сидя там на остановке, я понял, что тот кто знает, что такое голод, никогда не выбросит хлеб.
Когда-то давно говорили, что хлеб всему голова и я очень надеюсь, что прочитав этот рассказ люди будут более бережно относиться к хлебу. И я очередной раз не увижу его на мусорке.
Игорь Шихов

Сергей Егорович с утра был в предвкушении праздника. Вчера приехала дочь с семьей, на своей машине, погостить недельку в родном курортном городе. Остановилась у брата – сына Сергея Егоровича. У отца – однокомнатная квартира, не развернуться. Свою они сыну оставили, когда еще супруга жива была. Вчера дочь навестила отца - обнялись, она чмокнула его в щечку, поинтересовалась здоровьем и заторопилась на встречу с подружками. А сегодня – семьи сына и дочери решили съездить к морю. Надумали выехать на двух машинах. Предупредили отца, чтобы был готов к восьми утра – заедут, заберут. Радость от предстоящего общенья с детьми и внуками будоражила. Еще вчера он начал готовиться к поездке – прикупил резиновые тапки-сланцы, новую футболку с какой-то иностранной надписью, шорты. Недорогие, зато новые. Потратился, конечно, но как-нибудь дотянет до пенсии. Не каждый день такое событие!
С раннего утра привел себя в порядок и сел в кресло, напротив настенных часов – ждать. Время тянулось медленно. Он прислушивался к шуму за окном – не подъезжает ли к подъезду машина? Ожидание прервал телефонный звонок. Звонил сын.
- Батя, – голос звучал виновато. – Тут такое дело – не получается тебя забрать – мест в машинах не хватает. Понимаешь, забили багажники, салоны, сами еле разместились. Тебя посадить некуда.
Сергей Егорович молчал, чувствуя, как меркнет радость и ее место занимает горькое разочарование. Но, совладав с собой, ответил:
- Ничего, сынок, езжайте без меня, – и освобождая сына от чувства вины, добавил: – я и сам думал отказаться - чувствую себя как-то не очень...
- Вот и ладненько! – обрадовался сын, не поинтересовавшись у отца причиной недомогания. – Тогда мы поехали...
Так и не переодевшись, Сергей Егорович сидел в кресле, тупо вперив взгляд в пустоту. Бродили в голове невеселые мысли:
- Вот так. Был когда-то нужен, было время ни дня без меня прожить не могли. Теперь – не до меня им. На что им старый отец? Старики, они никому не нужны...
Одно хорошо – сын и дочь не забывают друг друга. Объяснил им в детстве, что брат и сестра – самые родные на свете люди. Родней – не бывает. Даже муж с женой – по сути абсолютно чужие друг другу люди, а остальная родня – та еще дальше. А брат и сестра – от одного отца и матери – одна кровь, общие предки. Хорошо они это усвоили. И в детстве друг друга в обиду не давали, и сейчас не забывают.
- Ну и ладно, – вздохнул Сергей Егорович. – Чего уж обижаться? Может и впрямь места не было? Не детей-же высаживать. – Он гнал от себя мысль, что мог бы сын сделать еще один рейс – до места отдыха час езды. Но мысль возвращалась, поднимая со дна души осевшую муть обиды.
- Есть же прицеп у сына, перегрузи на него вещи из салона, - не пришлось бы тесниться. Глядишь и мне место нашлось бы. Так это ж лишние проблемы – прицеп цеплять, грузить в него вещи. Не стоит, видно, отец этих забот...
Солнце за окном припекало. Сергей Егорович закрыл балконную дверь, задернул плотную штору, спасаясь от дневного зноя.
- Когда ж жара спадет? Хоть бы дождик прошел, все легче станет. А на берегу моря сейчас хорошо – прохлада от воды и ветерок свежий... Пойти, что ль на лавочку, пока там тенек. Подышать свежим воздухом.
Он тяжело поднялся, размял затекшие ноги и двинулся к выходу.
На скамеечке уже сидела Петровна – соседка с первого этажа, подружка покойной супруги Сергея Егоровича.
- Здравствуй, Петровна, – поздоровался он. – Сидячая прогулка?
- Привет, Егорыч, – улыбнулась соседка. – Ты сегодня, будто на пляж собрался, шляпы соломенной только не хватает. – Она, сдерживая смех, читала надпись на новой футболке. – Ты знаешь, что тут написано?
- Да откуда? – махнул рукой тот. – Удобная, легкая – и ладно!
- Ай вонт ту мейк лав, – прочитала она. – Я хочу заниматься любовью!
- Кто? – удивился Сергей Егорович.
- Ты! – засмеялась Петровна. – На футболке у тебя так написано!
- Тьфу ты! – возмутился Егорович. – Хорошо хоть дети не увидели! Спрячу ее куда подальше.
продолжение следует...

Посмеялись. Настроение старика несколько поднялось.
- Давно сидишь? – поинтересовался он. Не то, что ему это надо было знать. Так – завязать разговор.
- Вышла Бродягу с котятами покормить, – кивнула она головой в сторону куста сирени. Под кустом, в тенечке, дремал старый кот.
Жильцы подъезда уважали кота, когда-то домашнего, но причудами судьбы ставшего бездомным. Был он ненавязчив, аккуратен и по-доброму относился к своим собратьям, живущим в квартирах. Нарекли его Бродягой, подкармливали. Зиму он проводил в подвале, благо зимы здесь теплые. Месяц назад появились у него воспитанники – два котенка, неизвестно откуда взявшиеся – может сам нашел сироток, а может кто из жителей ему подкинул. Бродяга взял над ними опеку и нес свои обязанности, на удивленье, ответственно. Защищал от бродячих псов, водил на прогулки, учил премудростям бродячей жизни. За еду принимался, когда котята отходили от мисок, насытившись.
- Бродяга здесь, а где котята?
- Забрали сегодня, – вздохнула Петровна. – Хорошие люди, из соседнего дома.
- А его, значит, оставили?
- Да кому он нужен, старый? Я его думала к себе взять, чтоб пожил как человек. Так моя Матильда мне такой скандал устроила! Всю жизнь со мной прожила, любимой и единственной кошкой! Разве она кого-то чужого в доме потерпит? Неделю потом еще на меня обижалась.
- Да. – Опустил голову Сергей Егорович. - Старики никому не нужны. – И вновь его окатила волна обиды. Хотя – чего обижаться? Кому-то и хуже приходится. Вот – старый кот, который никому в жизни злого не сделал. Был добрым домашним котом, детей, наверное, любил, хозяев веселил. А теперь с завистью смотрит на домашних собратьев, вспоминает свою прошлую, счастливую жизнь. Понимает, что никому он не нужен. Был нужен котятам – и тех унесли.
- Бродяга, – позвал он. – Пойдем ко мне. Хоть и остался нашей жизни лишь хвостик, но все-же лучше ее дожить, зная, что о тебе есть кому заботиться.
Кот, словно не доверяя ему, взглянул печальными глазами и отвернулся. Сергей Егорович осторожно взял его на руки, прижал к себе и что-то зашептал на ухо. Тело кота расслабилось, он прижался головой к старику, закрыл глаза и замурчал, словно котенок.
- Вот и хорошо, Бродяга, – шептал Сергей Егорович, поглаживая кота, – хотя, какой ты Бродяга? Ты теперь настоящий домашний кот. Пойдем домой. Соскучился по дому?
- Футболку испачкаешь, Егорыч! – покачала головой Петровна.
- Да ну ее, футболку эту...
В квартире надрываясь названивал телефон. Не отпуская кота с рук, он нажал кнопку ответа.
- Папка! Папка, что случилось?! – рыдая кричала в трубку дочь. – Я звоню, звоню, а ты не отвечаешь! Я уж подумала...
- Нормально все, дочка, – успокоил ее Сергей Егорович. – Выходил на лавочку, телефон дома оставил.
- Мы тут чуть с ума не сошли! Я мужа за тобой послала, – все еще всхлипывая рассказывала дочь. - Скоро должен подъехать. Мы тут тебя ждем, собирайся.
- Хорошо, только футболку переодену. Со мной еще кот будет. Мой, домашний! – недавней обиды на детей будто и не было!
- Да хоть все коты города! – уже смеялась дочь. – Только приезжай, папка!
- Вот так, Бродяга! – Сергей Егорович отключил телефон. – Нужны мы еще кой-кому!
Бродяга согласно подмигнул и... Улыбнулся!
Тагир Нурмухаметов

mamusia пишет:

Сергей Егорович с утра был в предвкушении праздника. Вчера приехала дочь с семьей, на своей машине, погостить недельку в родном курортном городе. Остановилась у брата – сына Сергея Егоровича. У отца – однокомнатная квартира, не развернуться. Свою они сыну оставили, когда еще супруга жива была. Вчера дочь навестила отца - обнялись, она чмокнула его в щечку, поинтересовалась здоровьем и заторопилась на встречу с подружками. А сегодня – семьи сына и дочери решили съездить к морю. 

 неделю назад....

Я ПОГИБ,ВЕНКОВ НЕ НАДО. ЖЕНА ЛИЛЬКА БРОСАЕТ МЕНЯ С ГРУДНЫМ РЕБЕНКОМ НА ШЕЕ. ПРОЩАЙТЕ БРАТЬЯ! 

 Провожая жену, долго рыдаю. Лилька что-то талдычит мне на пороге, суёт какой-то список – чем кормить Егорку, как пеленать, менять подгузник, - я ничего не вижу и не понимаю. Глаза мне застилают слёзы. Вытираю их списком и Лилькой. Отныне я – отец-одиночка. Навсегда и навеки, то есть на два часа, что в принципе одно и то же! Умоляю Лильку остаться, но эта женщина черства. Лилька говорит, что ей надо удалить зуб и взять на работе справку, а может, заодно заскочить в парикмахерскую. С тем же успехом Лилька могла бы сказать, что быстренько съездит на велосипеде в Гондурас туда и обратно. Она просто крест на мне поставила! Мне уже фиолетово, что Лилька будет себе стричь и вырывать. Шансов выжить с грудным Егоркой на руках у меня ещё меньше, чем у нашей сборной – обнаружить на поле ворота противника и попасть в них хоть каким-нибудь предметом, похожим на мяч.
Откровение первое. В ЗАГСе я честно обещал делить с Лилькой все горести и радости. Но о том, что я останусь дома с грудным ребёнком, меня ни одна сволочь не предупредила! 
 Уходя, Лилька кормит и усыпляет Егорку сама. У меня тлеет робкая надежда, что может, проканает? Если повезёт, то моя единственная задача – за два часа не разбудить эту машину рёва, этого гения душераздирающих воплей, эту фабрику по производству мокрых памперсов, которая по паспорту значится моим сыном. 
 Жена убежала, Егорка спит. Стою в прихожей не дыша. Боюсь почесаться, боюсь шевельнуться, боюсь переваривать пищу. По возможности сдерживаю кровообращение. Если паук вздумает вить на мне паутину – не прогадает, она останется целёхонька. Я человек-монолит и соляной столп. Не дышу, не движусь, не моргаю. Я дерево. Деревья умирают стоя. Я всё выдержу, сыночек, только спи! 
 Откровение второе. Лилькиного усыпления хватает ровно на полторы минуты. Егорка уже завозился, проснулся, начинает издавать озадаченное мяуканье. По примеру Лильки я тихо и вкрадчиво шиплю как лопнувшая камера: ш-ш-ш-ш-ш… У жены иногда прокатывает. Спи, Егорка. Не травмируй бедного папу. 
 По-моему, во мне умер профессиональный шипун. Я шиплю так здорово, что могу загипнотизировать всех соседей отсюда и до Тамбова. Даже птицы засыпают на лету. Егор в кроватке задумчиво чмокает – он ещё не решил, отмочить мне подлянку или вздремнуть ещё? 
 Но едва в комнате восстанавливается хрупкое равновесие… Не-е-е-ет! 
 На долбаном комоде самым долбаным голосом звонит мой долбаный мобильник! Почему я его не вырубил, кретин? 
 Моя песенка спета - Егор открыл глаза. Соблюдение маскировки с моей стороны теряет всякий смысл. Заливаясь слезами, хватаю мобильник. В выходной день мне зачем-то звонит начальница. Да какого хрена? 
 Откровение третье. Уважаемая начальница Ирина Васильевна! Если вы позвонили мне в выходной, чтобы напомнить, какая вы безмозглая курица, то вы достигли своей цели. 
 Сбрасываю звонок. Егор совсем проснулся и для затравки выдаёт вой под сто пятьдесят децибел. Шторки выдувает в окно, за ними вылетает ваза с кактусом. Снизу стучит сосед-ФСБшник и спрашивает, какого хрена я испытываю звуковые бомбы, не посоветовавшись с органами? 
 Мне хочется плакать вместе с сыном и ФСБшником, хочется выскочить и догнать Лильку, самому удалить ей все зубы, выдать любую справку и остричь налысо, только бы она вернулась. 
 Егорка заводится громче. От воя закладывает уши. Слушать этот крик на трезвую голову невозможно. Сын, что плохого тебе сделал твой папа? 
 Орёшь на весь дом, а я тебя родил, между прочим, Егор Александрович... Я ночей не спал! Знал бы ты, как твоя мама от меня отбивалась, то у неё голова болит, то опасные дни… но я смог, Егор! Я дал тебе жизнь, а ты… такой маленький, а уже бессовестный. 
 Откровение четвёртое. Я не помню возраст своего сына. 
 Как-то не вникал, знаете ли. Пытаюсь сообразить, когда Лилька перестала быть беременной, но вой Егора сбивает меня с мысли. Мне кажется, Лилька была беременной всегда и даже до сих пор в животе у неё осталась ещё пара таких же Егорок. Может, моя жена выпускает детей мелкими партиями и кое-кого держит про запас, чтобы не перенасытить рынок? 
 Егорка воет как сирена и брыкается в пелёнках как пьяный кикбоксёр. По моим прикидкам, ему может быть от двух до десяти месяцев, но весит он как шестнадцатилетний бугай. Всё время норовит вывернуться и выпасть. Как Лилька его удерживает? Может, у женщин на груди есть присоски как осьминога? 
 Вспоминаю про оставленные бутылочки. Читать Лилькины инструкции некогда. Попасть сыну в рот бутылкой нетрудно – он сейчас весь состоит из одной орущей пасти. Я попал с первого раза! 
 Откровение пятое. Мой сын способен плеваться и рыгать молоком во всех направлениях, включая потолок, небо и космос. По этому виду спорта он может запросто пройти в высшую лигу. 
 Заплевав молоком всю квартиру и космос, Егор теряет интерес ко мне и к бутылочке. Он снова орёт. Качаю Егорку во всех направлениях, подкидываю, кручу-верчу, обмануть хочу. Исполняю ему колыбельную на мотив «Сулико», читаю рэп о настройке углошлифовальных машинок на мотив «Подмосковных вечеров» и рассказываю об основах волновой механики в условиях пониженной гравитации. 
 Дохлый номер. Пробую развлечь сына рассказом о послании президента Федеральному собранию. Мулька про послание зашла! Егорка вдруг захохотал, пукнул и обкакался. Похоже, он что-то знает. 
 Откровение шестое. Если где-то существует ад, то он выстлан использованными детскими памперсами. 
 Сосед-ФСБшник снизу предлагает мне напрокат костюм химической защиты. Глаза режет от вони. Егорка верещит и рвётся из рук. Очень трудно понять, где памперс, где сын, а где я. 
 Тащу визжащего сына в ванную, пускаю тёплую воду и тут же меня настигает 
 Откровение седьмое. Сколько отец ни отмывает сына, один из них всё равно будет в дерьме. 
 Та жуткая субстанция, которую Егорка произвёл в памперс, с переменным успехом переходит с него на меня, с меня – на раковину, с раковины - на зеркало, с зеркала – снова на Егорку. Похоже, ему доставляет море кайфа размазывать это вещество по родному отцу. 
 Лилька, зачем ты ушла? Лилька, зачем мы родили Егора? Мама, зачем ты родила меня? Господи, зачем ты создал всё человечество? Это же жопа какая-то. 
 А с ухода жены прошло всего пятнадцать минут. Мрак! Сколько будет ещё откровений?... если вообще доживу... 
 
Автор: Дмитрий Спиридонов

Из дневника таракана Феди. 

Сегодня переехал с хозяевами на новую квартиру. Квартирка - отпад: евроремонт, евроокна, евродвери, евромебель, евроковры, еврохолодильник. 
Господи, неужели всё это мне?! 
В дороге простудился, нашёл у хозяйки в сумочке какую-то таблетку, грыз-грыз - не помогает. Разве это лекарства? Разве это врачи? Только деньги дерут - никакого толка! 
Лечился старым способом: сначала к хозяину в рюмку с водкой, потом у хозяйки в чашке малинового чая попарился, хорошо! 

Гуляли новоселье. Было много шума, еды и выпивки. Я так набрался, что уснул прямо в салате, рядом с хозяином. 
Вчера встретил у мусорного ведра свою любовь. 
Как только увидел, так и понял: это ОНА! 
Рыженькая, глазёнки крохотные, усищи - во! 
Фигурка обалденная - брюшко и лапки. 
Познакомился, зовут Машей. 
Пригласил вечером в кино, это телевизор с хозяевами смотреть. 
Крутили боевик, такая дрянь! 
Как можно такое показывать, это же культ насилия! 
Насмотрятся, а потом тапочком - бац! 
Или брызнут какой-нибудь гадостью, а у меня после нее голова болит. 
Да и втянуться можно, потом остаток дней проживёшь в «Химтоварах».
И вообще это, говорят, для здоровья вредно, я в одной рекламе слышал. 
Кино не досмотрели, пошли в бутылку из-под шампанского. 
Там хорошо посидели с Машкой, вылезли уже никакие. 
А тут хозяин фильм включил, ну вроде как про любовь,а там такое...
Маша увидела - усы дыбом стали! 
Ну, я не дурак, шасть ей под крылышки. 
Машка - женщина, что надо оказалась, договорились встретиться завтра, там же, у мусорного ведра...
Маша сказала, что у нас будут маленькие. Я так рад! 
Свадьбу решили сыграть на хозяйкин день рождения, прямо на именинном пироге, Маша хочет, чтоб при свечах. 
Жизнь продолжается! 

️инет

Отец Артёма был алкоголиком...

Самое удивительное, что первое время Тёмка не видел ничего плохого в том, что отец пьёт, ведь пьяный папка становился добрым и веселым, шутил, покупал ему много сладостей и выгонял погулять на улицу. 
- Мама, когда я вырасту, тоже начну выпивать, - как-то сказал Артем матери и радостно улыбнулся. 
- Сыночек…мать прижала голову сына к груди и горько заплакала. 
Со временем отец из весёлого и жизнерадостного мужчины превратился в агрессивного, неуравновешенного человека. Каждая пьянка сопровождалась дракой, крушением мебели, скандалом с соседями. Иногда отец слышал и видел то, чего не было на самом деле. В такие моменты соседи вызывали скорую помощь, которая увозила отца на какое-то время в больницу. 
А однажды мать спрятала бутылку водки. Отец долго кричал на неё, требуя вернуть, потом сбегал за канистрой и облил бензином пол в зале. Он взял в руки коробок и начал чиркать. В это время Тёмка зашел с улицы. Отец обернулся на шум, замешкался. Этого мгновения хватило матери, чтобы выбить коробок спичек из рук мужа. 
Через пятнадцать минут Наталья с сыном стояли на автобусной остановке. 
- Уезжаем, сынок.. 
К бабушке в деревню. Нам без него будет лучше. 
- Мама, как без папы может быть лучше?- слезы покатились по щекам мальчика, оставляя извилистый след на щеках. - Как папка-то будет без нас? 

А потом в жизни Артёма появился отчим. Наталья с сыном переехали к нему в большой деревенский дом, который стоял на краю деревни. К отчиму Тёмка поначалу относился очень настороженно, но со временем привык. Матвей был суровым, немногословным человеком. Мальчик никогда не называл его отцом, только по имени. 
Матвей интересовался школьными делами пасынка, помогал разобраться с уроками. Часто брал на рыбалку, а когда Артём подрос, стал брать на охоту в лес. Мужчина научил мальчонку трудиться, выполнять несложную столярную работу, ведь у отчима были золотые руки. Матвей никогда не разрешал Наталье кричать на сына: «Наташ, криком ты ничего не добьешься. Сейчас я ему всё спокойно объясню». Отчим садился на лавку, и начинался долгий мужской разговор. 
А ещё Артем запомнил, как отчим бегал по всему селу, разыскивая его после пьянки с друзьями, как учил водить машину, как продал свой снегоход, чтобы отправить Тёмку на учебу в город. 

- Артем, приезжай! - рыдая в трубку, кричала мама.- Матвей три дня назад уехал на рыбалку и не вернулся. Поиски ведутся. 
- Мама... ты только не волнуйся так. Я сегодня же приеду. 

- Куда ты собрался? Матвея ищут милиция, МЧС. Не отпущу! Места у нас глухие, сгинешь, не найдут! - мать кинулась к Артёму, перегородив дорогу. 
Тёмка нежно обнял мать, посадил на лавку и спокойным голосом сказал: 
- Матвею нужна моя помощь. Я это чувствую, мама. Обещаю, со мной ничего не случится. 
Артём отлично знал местность, ведь отчим постоянно брал пасынка с собой на рыбалку. Первый день поисков не дал никаких результатов. Всю ночь Тёмка ворочался за печкой, слыша, как мать, всхлипывая, шепчет молитву. На второй день Артем поехал на стареньком «Урале» на Глухие болота. 
Через шесть часов поисков парень увидел отчима на берегу озера. Матвей повредил ногу и не мог самостоятельно передвигаться. Тёмка кинулся к нему. 
- Батя, ну ты чего… Напугал нас! Я уж не знал, что думать! - сквозь слезы крикнул пасынок. 
Матвей внимательно посмотрел на Артёма, у него задрожал подбородок. 
- Как я хотел услышать это слово, сынок. Думал, умру, а не услышу… - всегда суровый отчим вдруг заплакал, как ребёнок. Впервые в жизни Тёмка видел слезы в глазах отчима. - Я очень тебя люблю, сын. 
- Стареешь, отец... Ты стал таким сентиментальным... - Артем крепко стиснул отчима в объятиях. 
Они сидели на берегу озера, забыв про усталость и боль. Такие счастливые и самые родные друг другу люди. 

Автор: Родной огонёк.

Однажды родня попросила меня сводить к логопеду младшего кузена Сашку. Крепким здоровьем он не отличался. Зато неплохо играл в дyрака и шахматы. Разница в возрасте между нами – 12 лет, поэтому я спокойно мог выступить взрослым родственником в беседе с врaчом.
В назначенный день мы пришли в поликлинику и заняли место в конце длинной очереди. Казалось, весь город, сговорившись, искал логопеда. Принимала она небыстро, то и дело из кабинета были слышны крики и ругань. Мамаши выскакивали в коридор, как ошпаренные, таща за руку заплаканных детей. Мой брат и так не отличался смелым нравом, а тут и вовсе притих. Я тоже сильно не шумел.
Примерно через два часа подошла наша очередь. Все это время мы еле слышно болтали или играли на щелбаны в «камень, ножницы, бумага». Пытались сыграть в карты, но соседняя малышня начала просить красивые картинки. Пришлось спрятать колоду.
В медкарте брата было указано: «Иногда заикается. Необходима консультация логопеда». Чем ближе к заветной двери, тем страшнее нам становилось. Оттуда порой доносились жёсткие удары твердого о твердое. Врaч орал без умолку. Дети плакали, мамочки вопили. После очередного пациента медсестра выглянула в коридор и сказала, пока не входить.
Впереди нас оставался один человек. Бабушка привела на прием внучку. Судя по набыченному виду, старушка могла запросто перекричать сенегальского льва. Она уверенно разминала пальцы и делала круговые движения шеей. Так перед схваткой разогревают себя самбисты-профессионалы. Внучка не отставала. В драке с моим брательником я бы поставил все деньги на нее.
— Чай пьют, контра! – просипела пожилая амазонка. — Хоть бы у них там мочевой пузырь лопнул. Мы тут уже полдня волокитимся. Да, Харакири?
Девочка злобно кивнула. С таким именем ей никто не страшен. Даже логопед. Кулаки малютки внушали уважение.
Мой кузен, услышав редкое имя, прыснул со смеху. От неминуемого пинка под дых его спасло появление медсестры.
— Следующий!
Самурайские бабка с внучкой, зыркнув по сторонам, вошли в кабинет. Почти тотчас же там началась какая-то возня. Никто не кричал. Потом снова застукало твердое о твердое. Мы с братом сжались в стену. Вся очередь мигом притихла.
Дверь шумно распахнулась. Самураи вышли с победным видом, держа в руках какие-то бумаги. Оказалось, за них уже попросили. Поэтому битвы «гризли – бенгальский тигр» не получилось. Медсестра пригласила нас войти.
Логопедом оказалась плотная краснолицая женщина средних лет. Ее дикий взгляд мог отправить в нокаут людей и посмелее нас.
Я робко протянул ей Сашкины документы. Врaч сердито схватила их и начала листать.
— Как зовут?
Я вежливо представился.
— Да не тебя, олень ламповый! – логопед зaoрала так, что хлопнула форточка. — Брата твоего как зовут?!
— Шаша, – промямлил кузен.
Врaч еще больше побагровел.
— Чего?! А?! Шта?! А ну, повтори!
Сашка перевел дух и издал самый глyпый звук в своей жизни:
— Саса.
Тетка открыла рот и приготовилась к крику. Мы с братом мысленно попрощались. Сейчас нам не поздоровится.
Внезапно врaч начала смеяться. Вернее, мы позже поняли, что звук, похожий на рев подбитого фокке-вульфа, на самом деле является смехом. Медсестра тоже похрюкивала, не забывая что-то строчить в медкарте брата.
Логопед прекратила смех так же быстро, как и начала.
— Клоуны, блин. Ты заикаешься, что ли? – мeдик в упор посмотрела в лицо Сашке. Брат перестал дышать от страха. Даже если бы он не заикался, в тот момент легко мог начать. — А ну, прочти-ка несколько строк. Громко!
С этими словами тетка вытащила из ящика стола старый букварь.
Проблема была в том, что Сашка еще не умел читать, хотя ходил уже во второй класс. Почему-то на них испытывали какую-то новую учебную программу, по которой дети к концу года только начинали складывать буквы в слоги. Сказать врaчу об этом нюансе мы не решились, и Сашка внезапно научился читать.
— Ма-ма мы-ла ра-му, — прозвучало в кабинете легендарное предложение родом из CCCР. Мeдик ободряюще хлопнула брата по плечу.
— Ну, понятно все с тобой. Смотри не заикайся. А не то будешь ко мне ходить каждый день на лeчение. Мы тебе электрический ток к телу подключим, и ты сразу начнешь нормально говорить. Показать?!
Кузен побелел. Врaч вытащила огромный прямоугольный штамп, подула на него, примерилась и со всей дyри хлопнула по Сашкиной медкарте. Потом перевернула страницу и опять мощно приложилась. Я втайне зауважал мастера, сделавшего ее рабочий стол. На нем можно было рубить индеек.
— Всё, вон отсюда, клоуны. Шаша, смотри мне, еще раз увижу, будем лeчиться.
Саса пулей вылетел из кабинета. Очередь и медсестры в регистратуре смотрели на нас с уважением. Еще никому не удавалось рассмешить злобного врaча. Иногда доходило до драки. А у нас получилось.
Необычный поход в поликлинику имел несколько последствий. Сашка резко перестал заикаться и вообще бoлеть. В школе он быстро исправил двойки на тройки и даже четверки, особенно по чтению. В его медкарте твердой рукой логопеда было написано: «Здоров». И спорить с ее диaгнoзом доселе часто бoлевший брат как-то не хотел.
И кто бы мог подумать, глядя спустя годы на бравого вояку, что когда-то этот крепыш едва не упал в обморок в кабинете логопеда и сдуру назвал себя «Шаша». Оказывается, иногда нужны и такие врaчи.
️ Евгений Шовунов

Прабабушка осталась вдовой в 27 лет. И две девочки на руках. А крошечный мальчик умер. Денег очень мало, жить тяжело…
Жалованье маленькое, надо быть очень, очень бережливой. Экономить и разумно расходовать деньги на ведение хозяйства. Она так и делала. Так и жила.
А потом увидела в магазине эти туфли. Роскошные, модные, лакированные, на каблучке-«рюмочке». И купила. Они как раз по ноге пришлись, как влитые. И дома завела патефон и станцевала немножко — она ведь два года не танцевала. И два года вела бережливую жизнь, рассчитывая каждую копейку, хотя жить не очень-то и хотелось. Она тосковала по мужу и по мальчику. Туфли были очень дорогими, ей пришлось потратить все деньги. И она с ужасом думала, как будет жить с детьми и что будет завтра.
А ничего плохого не случилось. Заняла денег, потихоньку отдала, наливала себе поменьше супу и мясо отдавала дочкам. А сама хлеб ела и кипяток пила — это пустяки, потому что были туфли. С бантами!
Она в этих туфлях пошла на вечеринку к знакомым, там в нее влюбился директор завода пивного, сделал предложение и через год она вышла замуж.
И довольно счастливо жила. И девочки были одеты и сыты, и обе получили высшее образование.
Хотя война была и всякие ужасы, но туфли, воспоминание о туфлях — они износились, конечно, — очень поддерживало! Это было самое радостное воспоминание! И в девяносто лет прабабушка вспоминала покупку этих восхитительных туфель и улыбаясь, рассказывала в деталях и в лицах тот волнующий момент… Она редко улыбалась, жизнь была суровая.
И вот что я думаю: купите себе то, что душа просит. Даже если денег очень мало. Займите немножко, перекрутитесь, отложите покупку обоев или садового инвентаря. Или унитаза. Или еще чего-то важного. Некоторые покупки могут спасти жизнь и изменить судьбу, хотя без них вполне можно обойтись — без туфель с бантами. А вы всё равно купите. И что-то хорошее произойдет. И жить захочется. И танцевать под патефон. И познакомитесь с кем-нибудь
интересным. А потом правнучке расскажете про туфли. В девяносто лет.
Улыбаясь…
️ Анна Кирьянова

Целый месяц пилила дочь, что она не может найти время помыть кота. В очередной раз придя с работы понимаю, что её не допросишься, иду отмывать нашего блохастика. Дочка, вернувшись с прогулки и видя моё недовольное лицо, запирается в ванной. Через некоторое время приходит ко мне на кухню и несёт в полотенце мокрого с вытаращенными глазами Масика. Я спрашиваю:
- Ты что сделала?
- Кота помыла.
- Я его уже мыла.
В этот момент открывается дверь и заходит моя сестра:
- Вы что сделали?
Мы в один голос:
- Кота помыли.
- Я его уже мыла.
Дочка задумчиво:
- То-то я смотрю чегой-то он такой тихенький, обычно вырывается, царапается, а он наверное молчал и думал "бабы сегодня с ума сошли".
из сети

Придурь



— Ты с мужем своим припыленным еще не развелась? – спросила Оля по телефону.
— Я как бы и не планировала, — растерялась Света.
— Пришли мне его в магазин, нам привезли постельное белье хорошее, я тебе отложила пару комплектов. Чистый хлопок! Надо брать! – затараторила Оля.
— Постельное, это хорошо, а с каких пор мой Илья стал припыленным? – возмутилась Света.
— Не придирайся к словам! – Оля решила свести все в шутку, но не тут-то было.
— Нет уж, погоди! А не ты ли случаем, еще до нашей свадьбы, перед ним свое богатство из декольте вываливала? Не ты ли ему котлетки на работу привозила? А не ты ли, случайно, теряя сознание, ему в руки падала?
— Ой, когда это было? – даже через телефон было слышно, как она учащенно задышала, пытаясь унять волнение.
— Тогда он, припыленным не был, а как мне мужем стал, так сразу припылился?
— Все! Я поняла! Приношу извинения солнцеликому и богоподобному, а особенно, его расчудесной жене! Постельное брать будешь?
— Буду, — буркнула в трубку Света.
— Отлично! – сказала Оля, — Только ты это, Илье не говори, что я его припыленным назвала, хорошо?
— А что так? – Спросила Света удивленно, — У тебя на него еще какие-то планы остались?
— Нет, что ты!
— Я скажу один раз, а ты на всю жизнь запомни: я не Фредди Крюгер, но разрисую лучше любой рассохами!
— Какая ты агрессивная! Жуть! – Оля решила шутить, не дай бог угрозы к делу перейдут.
— Это я еще добрая и ласковая! Смотри мне!
— Привет! – сказал Илья, стремительно вбегая в магазин, — Чего забрать?
— Ой, Илюша! – Оля расплылась в улыбке и начала выкладывать на прилавок запакованные комплекты, — Вот с цветочками, а это березки, а вот египетская тема, а еще с другими цветочками! – тараторила она, выгибая спинку и поправляя локоны.
— Это мне что, выбирать надо? – он сделал большие глаза, — Издеваетесь?
— Ну, ты хозяин в доме, твой выбор важнее! – сладко промурлыкала Оля.
— Бардак и безобразие! – выпалил он, достал телефон, сфотографировал все комплекты и отправил Свете. – Мне сейчас позвонят и скажут, что брать. А я пока покурю!
— Хорошо, или кури, — поникнув, сказала Оля.
Она имела виды на Илью все то время, что его знала. Балагур он был и весельчак, чем и покупал всеобщее внимание и расположение. Только одно с ним было не так, любил он свою жену, да так истово, что на других женщин, как на женщин, не смотрел вовсе.
И пусть он уже пять лет был женат на Олиной подруге, попыток его отбить Оля не оставляла.
— Березы и Египет, — сказал Илья, вернувшись.
— Может, кофейку попьем? – предложила Оля, чтобы задержать его в дороге и вызвать ревность подруги.
— Жэншчына, — сказал он, перейдя на акцент президента Беларуси, — Мне только пастель! А кофу я дома папью!
Илья собрал комплекты, оплатил картой и ушел, бросив, странное:
— Да пабачэння!
продолжение следует...

Илья не был идеальным мужем. Как и за любым мужчиной за ним водилось множество грешков. Оставленная тарелка возле мойки, забытая чашка у компьютера, купленное что-нибудь не то в магазине. А из того же магазина мог принести прокисшее молоко, потому что зацепился языками со знакомым и проболтал больше часа на солнцепеке.
Нет, молоко он потом честно перерабатывал в оладушки, но факт остается фактом. До идеала Илье было так же далеко, как от Земли до планеты Ялмез. Но в одном моменте, который перекрывал все недостатки, он был уникален. Илья был патологически верным мужем.
— Я без тебя больше к ней не поеду! – это первое, что он сказал, принеся постельное белье.
— Она тебя обидела? – спросила Света, намереваясь проредить пряди своей подружке.
— Не так, чтобы обидела, — Илья улыбнулся, — Но на кой ляд мне сдались ее инсинуации? Просто стыд и позор! Оно мне, конечно, льстит, отрицать не буду, красавиц я еще тот! – он изобразил Квазимодо, — Просто так явно себя предлагать, — он почесал переносицу, — Противно, что ли.
«Отличный повод для скандала», — подумала бы любая женщина, но Света была несколько иной. Она рассуждала так: «Пока рассказывает, волноваться не о чем. А вот если начнет скрывать, а молва донесет, тогда надо будет задуматься!»
А Илья всегда рассказывал обо всех знаках внимания, которые ему оказывали. Буквально хвастался! А еще и приговаривал:
— Вон, какого орла отхватила! Все еще востребован и интересен! Гордись и наслаждайся, это все только твое!
— Ну, раз тебе противно, то будем ездить вместе, а ходить к ней я буду одна, а ты в кафешке меня ждать будешь, — сказала Света.
— О, нормальный вариант! Только надо будет в телефон новых книжек накачать!
— Опять ты со своими книжками! – рассмеялась Света.
Книжки у Ильи были отдельной болезнью. Или страстью, или зависимостью. Лучше всего подходило определение «придурь». Иначе и не назовешь.
Свое свободное время он проводил за книгой. А если появлялась возможность прочитать несколько страниц между делом, или между делами, то он это с удовольствием делал. Его не пугали очереди ни в магазинах, ни в поликлиниках, ни государственных учреждениях.
В транспорте – это святое. Поскольку машину Илья не водил, то перемещение из одной части города в другую занимал невыносимо много времени. А книга скрашивала любые расстояния.
Если бы он не освоил смартфон, но на покупке книг давно бы разорился.
А в связи с книжной зависимостью возникли две проблемы. Первая – со сном. Если Илья не почитает перед сном хотя бы полчаса, он не сможет уснуть, и будет крутиться или до утра, или пока не почитает заветные тридцать минут. А вторая проблема, таковой была для Ильи, а вот для окружающих его людей – катастрофа.
продолжение следует...

Если в книге, которую в конкретный момент читал Илья, был качественно и ярко прописан какой-нибудь персонаж, Илья перенимал его характер и манеру общения. Сознательно он это делал, или бессознательно, остается тайной. Но такое поведение бесило очень многих.
На людях или в общественных местах он старался сдерживать себя. Но дома или в знакомой компании отрывался на всю катушку.
Больше всего доставалось, конечно, Свете. И, если она примерно знала, чего можно ожидать, то подружки, которые заглядывали к ним в гости, очень часто были шокированы до самой глубины их тонкой организации.
— Тысяча чертей! – входя на кухню, пробасил Илья, — Где мое адское пойло? Без него жалкие испанцы отказываются сдавать галеон!
— В кофеварке твое пойло, — спокойно говорила Света, а присутствующая при этом подружка, вытирала выступивший пот.
А налив в чашку кофе, уходил со словами:
— Пиастры! Пиастры! И-о-хо-хо и бутылка рома!
— Света, — спрашивала подружка, — С ним все в порядке?
— Я думаю – да. У него сейчас книжка про пиратов.
В другой раз, и уже при другой подружке:
Илья с каменным лицом вошел на кухню, сел на свободный табурет и сказал:
— Бледнолицые скво, моя знать ваше коварство! Вы захватить плодородные прерии! Это наша земля! Мы будем растить наш маис и пасти наших лошадей! Но если вы предложите мне трубку мира, я посмотрю сквозь черное перо на ваши жадные руки. Я все сказал!
Света задумалась, что могла значить эта речь, а потом хлопнула себя по лбу:
— Сигареты в тумбочке, я вчера переложила и забыла тебе сказать!
— О, коварная самка буйвола! – сказал Илья, медленно встал, закатил глаза и надменно вышел.
— Твою мать, — вырвалось у подружки, — Я чуть в принудительной форме в туалет не сходила, не вставая с места!
— Про индейцев читает, — объяснила Света.
Для справки. Она предупреждала всех подружек, которые попадали к ней в гости, что Илья любит шутить и балагурить. И, если он что-то отмочит, не принимать на свой счет, и вообще не относиться к этому слишком серьезно.
Но предупрежден, не всегда вооружен. Подружки одна за другой благополучно выпадали в осадок, сколько бы явлений заигравшегося Ильи они бы не наблюдали.
Тем более забавной была их реакция, когда они сталкивались с Ильей. Не стоит объяснять, что все подружки считали Илью, мягко говоря, эксцентричным оригиналом, а говоря проще – придурком. Но Свете этого не говорили, опасаясь ее реакции, потому как ее все устраивало.
К Светиному папе подкрался юбилей, восемьдесят лет. Дата достойная, поэтому всей семьей решили устроить полномасштабные гулянья в ресторане. Пригласили гостей со всех краев великой Родины. Родных, близких, бывших коллег, друзей и всех, кто знал юбиляра. Собралось примерно две сотни приглашенных. А пока, суть да дело, Илья развлекал их историями на самые разные темы.
Поскольку читал он много, за словом в карман не лез. К тому же мероприятие ожидалось радостное, то все его рассказы носили юмористический оттенок.
Не часто доводилось Илье выступать на публике, поэтому старался он изо всех сил. Кавказский акцент перемежался еврейским, сленг блистал словечками из всех эпох и сословий. А сверху это приправлялось политикой с пародиями голосов видных деятелей.
Укатайка перед рестораном была полная. А когда позвали в зал за столы, многие могли похвастаться разводами туши и слезами на щеках.
У Светы, мимоходом спрашивали:
— Ты в каком цирке его нашла? Он у тебя артист? Как ты с ним живешь? А он не дурачок, часом?
Света не отвечала, просто провожала гостей на места. Как дочь, они взяла на себя роль распорядителя.
Пошел пир, тосты, подарки. Илье тоже было, что сказать юбиляру. Он поднялся, взял микрофон и подошел к тестю.
Среди гостей поднялся шумок:
— Сейчас шутить будет! Весельчак!
— Дорогой мой человек! Я хочу поздравить тебя с твоим праздником и пожелать тебе долгих лет счастливой жизни, — Илья обвел гостей рукой, — Посмотри, сколько людей пришло разделить с тобой твой радостный день! Это говорит о том, что жил ты правильно и честно.
Потом он обратился к гостям:
— Вы все прекрасно знаете юбиляра, любите его и цените! А вы посмотрите на его душу!
— Нормальная у него душа! – выкрикнул кто-то за столом, — Хорошая душа! – поддержали с другого края.
— Да, — продолжил Илья, — Душа его прекрасна, хотя вся она в дырах! Он не прятал ее под подушкой, а встречая хорошего человека, отрывал от нее кусочек и дарил на память о себе. Он всех нас согревал кусочками своей души и никогда не жалел, отдавая кусочек за кусочком. И пусть она вся в дырах, но, может, так и должна выглядеть по-настоящему хорошая душа! Душа честного, чистого и хорошего человека! За тебя, мой дорогой!
Гости молчали. Илья выпил в тишине и сел на свое место.
А потом троюродная тетя спрашивала у Светы:
— Твой-то, как глубоко и красиво сказал! Я даже прослезилась. И не я одна.
— Он такой. Он может сказать так, что прямо душу наружу выворачивает, — улыбнулась Света.
— А чего он тогда перед рестораном клоуна из себя строил?
— А он просто веселый человек.
️ Наталья Потапова

 

— Мама, поздравьте меня. Я получил очень хорошую премию. Очень. Теперь я могу себе купить машину. Ну, конечно, не супер-пупер.... и скорее всего в рассрочку.... Но все таки. 
— Ой, божечки...как хорошо. Вот тока с машиной надо подумать. 
— Шо тут думать, я давно хочу. 
— Ну мало ли шо ты хочешь. Во- первых, если твоей премии хватает тока на часть машины, то же ты возьмёшь остальные деньги? Следующая премия када? Неизвестно. Второе....куда ты будешь на ней ездить? На работу тебе два квартала...пешком полезней . На базар....,так для картошки это слишком шикарно. Дачи у нас нет.... И самое главное....не надо людям брызгать в глаза..... кислотой. Зависть - плохое дело. 
— Мама,...ну как же, а шо же делать? 
— А шо тебе деньги руки жгут? Надо срочно потратить. Если хочешь срочно потратить с пользой для жизни...., то купи маме путевку в санаторий. 
 
Марина Гарник

 
  

- Федя, Феденька, иди ко мне! - на весь пляж кричала симпатичная фигуристая блондинка, обращаясь к ближайшим кустам. - Я жду тебя, моя радость! Федюша! 
Федя не появлялся. 
- Феденька, любовь моя! Иди скорее, домой пора! Ну что ты смотришь, милый? Тебе уже кушать надо! 
Пляж, по причине нежаркой погоды, был полупустым. Немногочисленные отдыхающие с интересом следили за блондинкой, ожидая появления загадочного Федора. Но тот идти на страстный зов не спешил. 
- Федя, ну пожалуйста, дорогой мой мальчик, счастье мое, красавец неповторимый, - голос блондинки тек медом и патокой. - Иди ко мне, котик мой пушистый, зайка любимый! 
Наконец кусты зашевелились, из них высунулась ушастая голова с печальными глазами. 
- Феденька! - заискрилась радостью блондинка. - Ну сколько можно в кустиках лежать? Иди сюда скорее, сладкий мой! 
Печальная голова вздохнула, подалась вперед, таща за собой длинное тело. Бассет-хаунд неторопливо и скорбно поволокся по песку к хозяйке. 
Блондинка обняла его, звонко расцеловала: 
- Вот какой умница, вот какой молодец! Сейчас кушать пойдем! 
Она подхватила пляжную сумку, пристегнула пса на поводок, и собралась уходить. 
- Извините, девушка, - робко сказал длинный, с печальными глазами, чем-то похожий на бассет-хаунда мужчина, вставая с соседнего лежака. - А вы не могли бы это повторить? 
- Что именно? - удивилась блондинка. 
- Ну вот то, как вы собачку звали. Мне никогда никто не говорил таких ласковых слов. 
Блондинка молча смотрела на мужчину. 
- Федор, - представился тот, слегка поклонившись. 

С пляжа они ушли все вместе

Инет...

«Эта история подлинная, и произошла она в небольшом поселке Сосново . Когда-то этот поселок назывался Раута, и его основным населением были финны. В одном из домов жила финская семья. 
Когда они уезжали из поселка, очень просили своего соседа деда Николу передать будущим хозяевам дома, чтобы те никогда не вырубали и не выкапывали сирень, растущую около дома, 
потому что она посажена на могилке их маленького ребенка. 
 В скором времени в доме поселились новые жильцы, и дед Никола сдержал свое слово, рассказал им обо всем. Новую хозяйку это мало заинтересовало, а вот Иван Кузьмич, ее муж, человек на первый взгляд очень суровый, проникся этой историей, и с тех пор красавица сирень приобрела для него какое-то особое значение.
 Время шло, и все было хорошо, пока рядом с ними не стали строиться дома. И гараж одного из соседей почти вплотную приблизился к сирени. Но кусту, казалось, ничего не мешало, он становился все выше, гуще и прекрасней, а Иван Кузьмич часто ловил себя на мысли, что любуется им. 
 Сирень, создавая большую тень, стала мешать огородным растениям, и хозяйка принялась уговаривать мужа вырубить куст, но тот не соглашался, помня историю финской семьи и их просьбу. 
Тогда жена Ивана Кузьмича сама в его отсутствие спилила несколько крупных ветвей... Через некоторое время она тяжело заболела и умерла. Спустя год Иван Кузьмич предложил моей маме стать его женой, мама согласилась и переехала к нему. 
 Первое, что я узнаю от нее, - это про необыкновенный куст сирени, растущий прямо под окнами. Действительно, сирень поражала своей красотой. А как она цвела весной! 
 В то время моя мама работала учительницей в школе, и каждую весну они с учениками составляли большие букеты - дарили их выпускникам, украшали классы, относили на братские могилы и просто раздавали хорошим людям. Глядя на букеты, невозможно было насмотреться на необычайно крупные цветы, аромат которых просто опьянял. 
 Но не всех радовал сказочный куст. Сосед, хозяин гаража, ранней весной ставя забор, подрубил со своей стороны корни красавицы сирени. Мы очень боялись, что она может погибнуть, но, нам на радость, сирень разрослась еще больше. Мама и отчим сообщили мне об этом, как о самом важном событии в их жизни.
В тот же год по странному стечению обстоятельств загорелся гараж нашего соседа, того самого, который обидел сирень. В гараже у него находилось много бензина, и пожар был такой сильный, что пламя грозило перекинуться на дом. 
Подоспевшие пожарники потушили огонь. Дом удалось спасти, незначительно обгорел только фасад. Все пожарники в один голос заявили, что произошло это благодаря сирени, которая весь огонь взяла на себя, будто заслонив дом собою. Сиреневый куст обгорел весь, и многие оплакивали его как нечто живое и родное... 
 Спустя некоторое время умерла от сердечного приступа жена хозяина гаража, а он сам уехал из поселка. Иван Кузьмич так и не смог вырубить обгоревший куст - рука не поднималась.
 К великому удивлению жителей поселка, через два года после пожара сиреневый куст снова зацвел, как и прежде, удивляя и радуя всех своей изумительной красотой.Слух о необыкновенной сирени облетел всю округу.
 Многие приходили посмотреть на нее и попросить побеги столь загадочного куста. Мой отчим прожил почти до девяноста лет. Перед смертью он завещал мне никогда не обижать сирень, ставшую уже членом нашей семьи, и всегда приносить ему на могилу веточку... 
 В год, когда его не стало, вся левая половина куста сирени засохла, а оставшаяся не цвела уже так пышно, как раньше. Я помню наказ Ивана Кузьмича и всегда ухаживаю за ставшим уже легендой кустом, с которым связано так много таинственных событий.
 Моей маме скоро исполнится 87 лет, она почти не слышит и плохо видит, но каждое утро подходит к окну и спрашивает: «Как там наша доченька-сирень?»

---Евгений  Петров.---

Написал письмо владельцу небольшого отеля:
– Я хотел бы взять с собой собаку.
Она хорошо воспитана, конечно, не доставит хлопот.
Вы не возражаете?
На что получил ответ:
– Я содержу отель в течение многих лет, и никогда ни одна собака не украла мои полотенца, постельные принадлежности или картину со стены.
Я никогда не должен был вызывать полицию из-за того, что собака напилась и начала скандал среди ночи.
И никогда не случалось, чтобы собака не оплатила счёт.
Поэтому с радостью приветствую собаку, и если она поручится за Вас – Вы также можете приехать.
из сети

Дoлгое вpeмя я xoдилa по домy в pacтянутой мaйке и штaнax, до бoли удобных и мягких, но вид их вызывaл приступ пaники у всех зaшедшиx в дoм. Но кaкой-то момент я ocтaновилaсь и зaдyмaлaсь: "A сколько можно? Когдa же будет крaсиво?"
И я зaкaзaлa себе роскошную дорогую домaшнюю одежду, которaя окaзaлaсь не менее удобной, но ее вид рaдовaл меня и все тех же пришедших.
Долгое время я пилa кофе из обычной серенькой чaшки, одной из многих в моем ящике. "Кaкaя рaзницa?" - думaлa я, кaждый рaз вытягивaя эту стремную посудину, нaливaя в нее кипяток, зaвaривaющий темный порошок.
Но в кaкой-то момент жутко зaхотелось крaсивую, светлую, в цветaх и определенного рaзмерa.
Я открылa интернет и зaкaзaлa. Не жaлея денег, мaксимaльно кaйфуя от процессa.
Тот кофе, что я зaсыпaлa, долгое время не предстaвлял особой ценности! "Кaкaя рaзницa, кaкой пить? – думaлa я. – Что дешевый, что дорогой, я не кофемaнкa, мне и тaк хорошо"
Но однaжды я подумaлa, a может есть этa рaзницa? A может попробовaть? И я попробовaлa.
Зaйдя в супермaркет, я купилa итaльянский, достaточно дорогой кофе, который издaвaл нереaльно крутой aромaт из моей новой чaшки белого цветa в цветaх!
Долгое время я жилa с мужчиной, который мягко скaзaть не очень ценил меня. Больше времени он уделял друзьям, зaбывaл поздрaвить с днём рождения, никогдa не дaрил цветы и чaсто нaзывaл "дурой".
Злился, когдa я плaкaлa, не дaвaл денег, говорил чaсто, что кому я тaкaя нужнa... Я верилa и терпелa.
Но мой дискомфорт стaл тaк велик, что я подумaлa, a может это все не верно, может я не совсем прaвa, что терплю, может нaдо попробовaть по-другому, тaк же кaк с крaсивой чaшкой, пижaмой и кофе?
И я попробовaлa.
И знaете, у меня получилось!
Все окaзaлось легко, a глaвное прикольно!
Нaмного прикольней чем тянуть нелепые отношения, думaя, что тaк и нaдо,...пить ужaсный кофе, повторяя – кaкaя рaзницa!
Достaвaя из шкaфa некрaсивую посуду, не получaя от нее рaдость!
Нaдевaть aбы кaкую одежду, убеждaя себя, что и тaк сойдет!
Сойдет!
Жизнь нa нeт тaк coйдет...
️ Вaсилисa Caвицкaя

Своё всегда возвращается



Калерия Викторовна прислушалась. За дверью соседней квартиры нарастал односторонний скандал. Даша что-то темпераментно доказывала, требовала объяснений, не давала вставить ни слова, опять доказывала...
— Пойдем, Масенька, мусор сам себя не вынесет, — она перехватила мешок поудобнее и направилась к лифту, черный пудель последовал за хозяйкой.
Два года назад в доме заварили мусоропровод. Она сама собирала подписи и объясняла, почему стоит отказаться от блага цивилизации. Когда дом только построили, все друг друга знали. Сломанную мебель выкидывали в контейнер, а не пытались по частям засунуть в мусоропровод. Да и мусор выкидывали по старинке, из ведра. Если что просыпалось, убирали сами, не ждали дворника.
Жильцы менялись, появлялись новые лица. Молодежь начала таскать мусор в бесплатных пакетах из супермаркета. Контейнер тогда стоял в центре двора, все выходили из подъезда, выкидывали мусор и шли на остановку или стоянку. Но пространство оптимизировали, баки поставили в торец дома, приходилось делать крюк. Пакеты стали выкидывать в мусоропровод, тот засорялся сначала раз в месяц, а потом почти ежедневно. Поползли тараканы. Калерия не выдержала первой и пошла в управляющую компанию.
***
На выходе из подъезда их с Масей обогнал Иннокентий. Долговязый парень скомкано поздоровался и размашисто пошагал к парковке. Через минуту взревел мотоцикл. Весна — прилетают грачи и байкеры. Масенька недовольно тявкнул: слишком громко.
Почти у самой мусорной площадки ее догнала Даша, воинственно размахивающая пакетом.
— Калерия Викторовна, мы же договаривались! Зачем вы сами выкидываете? Оставили бы у двери, я каждый день на мусорку хожу.
— Дашенька, в моем возрасте нужно использовать каждый повод, чтобы двигаться. Мы с Масенькой сейчас еще по двору погуляем. Тепло, погода хорошая.
— Не наговаривайте на себя, вы прекрасно выглядите.
— Движение — жизнь. Вы с Иннокентием очень выручили зимой, когда было скользко. А сейчас я сама.
— Вот и я — сама... Инк умчался, даже мусор забыл. Да вы слышали, наверное, — девушка смутилась, но ей явно хотелось поговорить.
— Я зимой Катерине уже говорила: прокричаться всегда полезно. Лучше, чем копить в себе, а потом понять, что все отгорело и даже ругаться не хочется. Нарывы надо вскрывать сразу.
— Мама никогда не кричала, она отцу по пунктам рассказывала, где он не прав. Так сорок лет вместе. А я чуть что — сразу взрываюсь. Каждый раз боюсь, что Инку надоест и он уйдет.
— Что твое, всегда к тебе вернется, Дашенька. Поверь старухе.
— Масенька, твоя хозяйка снова на себя наговаривает, — Даша наклонилась, чтобы погладить пуделя, но того не было рядом. — Масенька? Калерия Викторовна, кажется, он пропал.
— Пойдем к лавочке, подождем. Мы всегда без поводка гуляем, сейчас прибежит.
Через пятнадцать минут пудель не появился. Калерия Викторовна невозмутимо сидела, подставив лицо солнцу. Даша волновалась за двоих. Она пять раз сбегала к мусорной площадке, посмотреть не вернулся ли пес. Трижды заходила в подъезд: вдруг Мася проскользнул с кем-то из соседей, а они не заметили.
— Даш, ты что по двору мечешься? — Оля с Алексом появились незаметно и с любопытством смотрели на подругу. — И где Инк?
— Инк сбежал, Мася сбежал. А я ищу.
— Инка? — хохотнул Алекс. — Он в этом дворе ни за одним кустом не спрячется, рыжая голова все равно торчать будет.
— Да Масю же, пуделя Калерии Викторовны! А где Лаура? Вдруг она поможет.
— Лаура как раз знакомится с дамой на скамейке. Видимо, от нее пахнет чем-то съедобным. Это и есть ваша личная ведьма? Ни за что бы не подумал, очень милая пожилая леди.
Черный лабрадор увлеченно обнюхивала сидящую женщину. Та явно знала, как обращаться с собаками: опустила ладонь, не смотрела в упор, не рвалась почесать за ушком. И пахло от нее кобелем и еще чем-то вкусным и хрустящим, хозяйка к сыру всегда такое режет. Лаура ткнулась носом в коленку и сама подставила морду: мы познакомились, чеши!
— Лаура, не приставай к людям! Алекс, прогуляйся с ней до мусорки, вдруг она учует не только еду. Калерия Викторовна, здравствуйте. Мася так уже убегал?
— Здравствуйте, Оля. Убегал... Первый раз я все окрестные помойки облазила, а он р-раз и вылез откуда-то. Вы завели собаку?
— Мне иногда кажется, что это они с хозяином завели меня. Р-раз и вылезли. Сейчас поищем вашего пуделя, не переживайте.
— Да я и не переживаю, вернется. Это Дашенька всполошилась.
Оля недоуменно посмотрела на подругу. Даша, конечно, эмоциональная и за последний год сдружилась с соседкой, но что-то тут не клеилось.
— Что случилось? — спросила она, когда они пошли вокруг дома.
— С Инком с утра поскандалила, теперь сама не своя. А тут пудель еще...
— С пуделем все понятно, с Инком что?
— Мама зовет в гости, намекает, чтобы не одна приезжала. А он отказывается. И меня с семьей не знакомит. Мы почти год вместе!
— И поэтому вы поругались.
— Это я с ним поругалась, а он выслушал, выскочил и был таков. Оль, вдруг он не вернется? — Дашка шмыгнула носом.
— Не говори глупости. Он так красиво за тобой ухаживал, а теперь не вернется?
— Ухаживал красиво, а к маме не хочет.
— Он это как-то объяснил? Или ты прооралась, а спросить парня не успела?
— Ммм...
— Значит, не успела. Смотри, Алекс с Лаурой у школьного забора топчутся. Неужели нашли?
Девушки быстром шагом подошли к школьному двору. Под забором лежал застрявший пудель и что-то жевал. Лаура, увлеченно попискивая, копала передними лапами.
— Вкусняшка, и не у нее, — меланхолично заметил Алекс, увидев жену. — Мы совсем не кормим собаку.
— Как я его пропустила?
— Он на той стороне был. Унюхал еду, полез туда. Решил вернуться с добычей в зубах и застрял. Я сам внимание обратил, потому что Лаура от этой щели отходить не хотела.
продолжение следует...

Общими усилиями беглеца-обжору извлекли из-под забора и торжественно вернули хозяйке. Калерия Викторовна подхватила Масеньку, строгим голосом пообещала промывание желудка и удалилась.
— Она такая спокойная сидела, — произнесла Даша. — Сказала, что свое всегда возвращается.
— Ты не хандри, а иди переодевайся. В лес собирались, забыла?
Когда Даша вернулась, Инк уже был дома. Сидел на кухне и что-то рисовал. Длинные ноги привычно не помещались под столом, и огромные тапочки торчали в проходе. Даша хотела возмутиться, почему он ей не позвонил, но не успела.
— Завтра мы едем в гости.
— Куда?
— В родовое гнездо, — невозмутимо ответил рыжий. — Буду знакомить тебя с кланом. Вы с матушкой сегодня дуэтом выступили. У прабабки юбилей, меня поставили перед фактом, что одного на порог не пустят.
— Вот так просто? — прищурилась Даша. — Собирайся, поехали.
— Родная, третий раунд я сегодня не выдержу, пощади! Давай ты убьешь то, что от меня останется, завтра вечером? Куда мы хоть едем?
— Деревня сразу за Кольцом. Мы в теплое время года там собираемся.
***
Следующим утром Даша стояла перед дощатой калиткой. За забором и небольшим палисадником был старинный дом с резными наличниками. Она думала, таких вблизи города уже не осталось. Но нет, висели табличка с именем владельца и старый пожарный знак. Инк объяснял, что раньше за каждым домом был закреплен инвентарь, который нужно нести при пожаре. Специальную табличку вешали у крыльца. Висит.
— Пошли, все за домом! — Инк подтолкнул ее к дорожке.
В старом яблоневом саду действительно собрался клан. Старушка в пуховом платке, сидевшая в большом кресле, явно была той самой прабабушкой. Господи, сколько же ей лет? Бегали дети, женщины сновали между домом и длинным столом. Мужчины расставляли стулья, кто-то колол дрова, кто-то разжигал огонь. Инк помахал всем рукой и потащил Дашу к матриарху.
— Ба, я ее привез! Это моя Даша! Даша, это моя прабабушка, Антонина Тимофеевна.
Дальнейшее помнилось с трудом. Круговорот лиц захватил ее, она помогала детям снимать самолет с дерева, носила бесконечные подносы с пирожками, и не могла не любоваться бабушкой Тоней. В этот дом та вышла замуж почти сразу после войны, родила четверых детей. А теперь у троих из десяти правнуков уже свои дети... Клан, как есть клан.
— Почему ты передумал? — спросила она вечером.
— Во-первых, вас двоих с матушкой мне не переспорить. А во-вторых, понял, что был идиотом.
— Поподробнее с этого момента, пожалуйста!
— Я вырос в счастливой и большой семье, сама видела. У нас, как говорят, глубокие и крепкие корни. Прабабка родом из соседней деревни, семья там с восемнадцатого века жила, пока Москва не расстроилась.
— И ты не хотел делиться?
— Я не хотел все испортить. Пообещал себе в шестнадцать, что приведу только жену. Насмотрелся, как одноклассники, а потом однокурсники сходятся-расходятся, и каждый пассий домой таскает. А вчера понял, что я дурак. Это испортить невозможно, зато можно поделиться огромной любовью.
— Ты сентиментальный болван, — Даша сморгнула слезы. — И я тоже, раз реву.
— А ты, родная, попала. Представляешь, какое количество семейных праздников тебя ждет?
Засыпая в тот день, Даша подумала, что Калерия Викторовна в очередной раз оказалась права. Своё всегда возвращается, даже с лихвой.
️ Татьяна Токарева

— Папа, откуда я взялся? — спросил маленький Коля, залезая к родителям на диван.
— Из мамы, — автоматически ответил папа, потом опомнился, и с ужасом стал ждать уточняющих вопросов.
— А мама откуда взялась?
— Из Воронежа, — облегчённо выдохнул папа.
— А Воронеж откуда взялся?
— Воронеж? Странный вопрос… А! Вспомнил! Его же архитектор нарисовал. Дяденька такой. По этому рисунку Воронеж и построили.
Колю этот факт очень заинтересовал.
— А меня, прежде чем я из мамы появился, тоже дяденька рисовал?
Мама засмеялась, а папа возмутился.
— Какой ещё дяденька?! Тебя я рисовал! Понятно?
— Ага… - Коля задумался. – Зачем ты мне веснушки нарисовал?
— А мне дети с веснушками нравятся, — выкрутился папа. — Весело же.
— Не очень… — насупился сын. – И уши мне большие зачем? Меня из-за это лопоухим дразнят.
— У папы, когда он тебе уши рисовал, рука дрогнула, — улыбнулась мама. – Он, вообще, у нас плохо рисует.
— Да что ты?! – опять возмутился папа. — Могла бы и поправить мой рисуночек!
— Да, — согласился Коля. — Мама, ты почему мне не нарисовала другие уши?
— Ну, если честно, и у меня с рисованием в школе было не очень, — призналась мама.
Коля тяжело вздохнул.
— Да ты не переживай, — отец взъерошил сыну волосы. — У меня тоже в детстве уши были как у слона. А потом, ничего, прошло.
— Да я не про это…
Коля внимательно посмотрел на маму, потом на папу, потом слез с дивана, и серьёзно так сказал:
– Когда сестрёнку мне рисовать будете, меня позовите. Я прослежу, чтобы вы ничего не испортили. Девочка ведь должна быть красивой...
️ А. Анисимов

"Добрый день, Анастасия. Вы меня вряд ли помните. Два месяца назад мы купили у Вас кошечку, и Вы обещали нам, что она вырастет милой, умной и ласковой кошкой.
Так вот, что-то пошло не так.
В первый же вечер малышка, которая даже не умела лакать, чуть не откусила палец мужу, отнимая у него жареные свиные ребра. Это был первый звоночек.
Мы старались о ней заботиться, но она демонстрировала независимость и нетерпимость к стереотипам.
Так однажды я обнаружила бедняжку в наполняющейся ванне и попыталась её спасти.
Но она, мощно оттолкнувшись от пола задними лапами, с грацией кенгуру перелетела бортик ванны, где и уселась в лужу всей пушистой попой, чтобы дальше созерцать текущую из крана воду.
На следующий день она пыталась искупаться в унитазе.
Потом её вообще вшторило.
Сын так и сказал :
– Мам, кошку вшторило, она на шторе катается.
Поймите меня правильно, мы не в претензии, просто хочу поделиться впечатлениями и задать вам несколько вопросов.
… Кушает она хорошо, любимые блюда – омлет с зеленым горошком, дренаж из цветочного горшка и цветные карандаши. Карандаши - это ничего, недорого и лучше, чем пальцы.
Но позавчера она грызла дверь в ванной, грохот стоял страшный, пока муж не подошёл и не разжал ей челюсти.
Мужа она уважает, потому что он сильнее. Она носит ему в зубах шарик из фольги, выполняя команду «апорт».
А вчера даже позволила ему победить в схватке за пирожное «корзиночка».
Но кошечка растет, и, боюсь, через месяц-другой расстановка сил может поменяться.
… Ещё я хотела спросить. Кошечка вроде должна бояться лопающихся воздушных шаров, нет?
Эта же, прежде чем прикончить негодяя, аккуратно берет его за пуцку (я специально погуглила это слово) и тащит его, угадайте, куда? Правильно, к нам в постель. (Не посоветуете ли хорошую краску для седых волос?)
Ещё вопрос: скажите, как избежать увечий при стрижке когтей? Нет, с кошкой всё в порядке, я про себя; склоняюсь к использованию хлороформа.
… Но я вообще о другом.
Знаете, что беспокоит меня больше всего? То, что всё это безобразие меня вообще не беспокоит.
Скорее, наоборот.
Я, как бы это сказать… счастлива.
Как человек с большим кошачьим опытом, скажите, это нормально?..."
️ Татьяна Болдырева