Уголок читателя

Grizelda пишет:Накачала себе муми-троллей

недавно перечитывала купила книжку сыну (где-то Света показывала обложку, прям в точности такую же), ему конечно еще рановато, но на будущее
сама с удовольствием перечитала

Grizelda пишет:Литтиццетто конечно совсем не Маркес! Очень легкая книга.

И очень хорошо, иногда такое просто необходимо в нашей напряженной жизни

О жилищно-коммунальном

1. Напротив моего окна за пять дней, крыл своих не покладая, сороки отгрохали гнездо.
С церетелевским размахом, полметра в высоту.
Два этажа, достраивают мансарду.
В воскресенье к ним прилетала ворона, хотела снять угол.
Сороки сварливо объяснили, у них тут дом, а не общежитие.
Сквоттерша улучила момент, когда хозяева отбыли за стройматериалом, вселилась самовольно и минут пять наслаждалась роскошью, однако была изгнана явившимися собственниками.
Уязвлённая в лучших чувствах, обкаркала куркулей, снялась с ветки и на бреющем скрылась за домом.
Давеча опять заявилась, скакала по близрастущим веткам.
Демонстрируя лояльность, притащила прутик и пыталась приладить его сбоку гнезда.
Ещё надеется.

2. Одна счастливая семья поменяла квартиру.
Десять лет вчетвером в хрущёвке на первом этаже, кухня четыре метра, трубы взвывают и текут, вид на помойку. Бонусом – за стенкой буйная алкогольная семья Звонковичей с преимущественно ночным образом жизни, не люди, а камышовые жабы какие-то.
А тут три комнаты, внизу парк, и с трубами порядок.
И никаких Звонковичей: тёща семьи, Анна Яковлевна, заранее обошла новых соседей – приличные, культурные люди.
Ну, переезд.
Коробки, узлы, телевизор, холодильник, внучкино пианино, мебель.
Всё внесли, с грузчиками расплатились и приступили к обживанию.
И вот поздним вечером тёща спрашивает, а где, собственно говоря, музыкальный инструмент, приобретённый за её, тёщины, кровные для приобщения внучки Ариадны к прекрасному.
А нету.
Как вносили в подъезд – наблюдали.
Как по лестнице тащили – контролировали.
Как отъезжал пустой грузовичок – видели.
Холодильник есть, телевизор вон стоит, диван на месте, а пианино – в нетях.
Позвонили грузчикам, те оскорбились, в смысле будут они свою карму поганить из-за каких-то там пианин, тем более, что ваше поцарапанное, да и звучание у него так себе, средненькое. – Мы его внесли! – рявкнули грузчики.
– Но позвольте! – вскричала в трубку Анна Яковлевна. – Всего две царапинки! Может, внесли, а потом тихой сапой вынесли за дом и под покровом ночи забрали!
– А может, вы сами свою бренчалку пропить успели! – отбили мяч грузчики и нагло отключили телефон.
– В милицию! Немедленно! Пусть приедут с собакой! Возьмут след! Сегодня пианино, завтра нас отсюда вынесут! – отдышавшись, велела тёща.
– Какой этаж? Девятый? Поспрошайте соседей, могли по ошибке в другую квартиру занести, – сказала чёрствая милиция, не загоревшаяся желанием бежать и разыскивать.
Просто поразительно, насколько быстро слезает с людей тонкий слой приличий и культуры, когда им в первом часу ночи звонят в дверь и спрашивают, нет ли у них чужого пианино.
И таки да. Пианино нашлось на шестом этаже. – Я мусор выносил, к соседом заговорился, а дверь нараспашку, прихожу – стоит, ага, думаю, жена говорила, сюрприз мне к юбилею готовит, вот он и есть, сюрприз-то!
Утром злые давешние грузчики перетащили инструмент с шестого на девятый.
Все довольны.
Кроме внучки Ариадны.

3. Теперь о трагическом.
В нашем доме живут четыре всадника Апокалипсиса в лице одной дамы.
У дамы неприязненные отношения с ЖЭСом, ни любви, ни дружбы.
Она жалуется, ЖЭС обязан реагировать.
Дама выработала свой уникальный стиль.
Я одинокая женщина, в подъезде по ночам хлопают дверью, требую принять меры.
Я одинокая женщина, сантехник такой-то чинил унитаз, теперь с ним неладно, требую принять меры.
Я одинокая женщина, электрик отказался ремонтировать телевизор и похотливо смотрел в мою сторону, требую принять меры.
Это мне ЖЭСовская инженерша рассказывала.
С марта поток жалоб резко возрос – воительница вышла на пенсию.
ЖЭС готовится к коллективному суициду.

Настя!

Настя пишет:С марта поток жалоб резко возрос – воительница вышла на пенсию.
ЖЭС готовится к коллективному суициду.

А что? Все так и есть...Чтобы не связываться в такими,проще сделать...В нашем городе я таких пример массу знаю...один мужик с головой больной, не знаю, жив или нет сейчас, так он довел всех до инфаркта,а своего добился,ему помнится паркет перестилали в новой квартире,ну эт еще во времена СССР дело было, он жалобами закидал всех и вся...
А сейчас дама одна у нас по городу ходит,ей уже полтинник наверное,если не больше, тоже с головой не дружит, а точнее дружит...( бантик в голове огромный носит,все в кино мечтает сняться)_, в общем та донимает ЖКХ местное, пишет жалобы на гайки,смесители и прочую фигню и разговаривают с ней все вежливо и по имени-отчеству...и главное все делают ей..Иначе она у них ночевать будет...
Проще сделать,чем не сделать...
Может всем миром головй поехать,чтобы все таки ответственные люди делали свое дело,а не занимались отписками и отфутболиванием по инстанциям граждан...а?

Вишня пишет: разговаривают с ней все вежливо и по имени-отчеству...и главное все делают ей..Иначе она у них ночевать будет...

Это правда.
Мы на работе кого-нибудь вменяемого еще можем отшить, если пришел с просьбой не по адресу, а есть два мужичка - я уж поняла, что от них вообще невозможно отвязаться (ну не будешь же силой выпихивать, охрану звать - все-таки пенсионеры). Как кого-то из них вижу в дверях, сразу понимаю, что сейчас будем под диктовку очередное письмо печатать в разные инстанции.

Вишня пишет:.один мужик с головой больной,

Вишня пишет:А сейчас дама одна у нас по городу ходит,ей уже полтинник наверное,если не больше, тоже с головой не дружит, а точнее дружит...( бантик в голове огромный носит,все в кино мечтает сняться)_,

о. мой размерчик! 5 лет с такими разбиралась и отписки научилась писать с умными словами и статьи из различных кодексов через них выучила на память!

Наверное, этой картинке место здесь.

Проняло опять...

О якорях
drevo_z

Однажды в молодости мне выпала чёрная метка.
Проспала, вскочила с температурой, являя собой практическое пособие для начинающего отоларинголога, порвала новые колготки, куда-то сунула проездной и не смогла предъявить – настыдили, опоздала на работу, а у нас с этим было строго, коллективная ответственность, премию снижали всему отделу, обидела ни за что хорошего человека, и меня обидел ни за что другой хороший человек, вдрызг разругалась с начальством и коллегами, потеряла кошелёк, по пути домой опять нарвалась на контролёров, на тех же, утренних, стыдили в три глотки, штраф платить нечем, пришлось идти пешком, сломала каблук и подвернула ногу, последнюю остановку ковыляла как Паниковский, замёрзла до невозможности, дотащилась до квартиры и не нашла ключи, ждала до ночи соседку, у которой хранились запасные, наконец попала к себе с единственной мыслью в гудящей голове – влезть в горячую ванну.
И обнаружила, что отключили воду.
Всю.

Тогда был день.
Теперь что-то подзатянулось.
Никаких хлёстких ударов судьбы.
Так, по мелочам.
Но без пауз.
Чувствую себя верблюдом, думаю о соломинках.

В таком состоянии надо за что-то цепляться.
Чтоб не унесло.

В три года мальчик начал разговаривать сложноподчинёнными предложениями.
Неосторожно прислушавшиеся прохожие пугались.
Как-то спросил: – Мама, ты догадываешься, что я тебя совсем люблю?
Я сказала, что давно догадалась, и поправила – очень люблю.
Мальчик не согласился, сказал, что очень любит лошадку на колёсиках и плюшевого львёнка, а меня любит совсем.

Совсем.
Со всем.
То есть действительно со всем – с хорошим настроением, с плохим, с дурной привычкой сначала рявкнуть, потом разбираться, с тем, что мне некогда, с неумением рисовать кошку, получающуюся похожей на глазастую сосиску, с умением заставить есть кашу, с немногими моими плюсами и несметными минусами.
Со всем.

И сейчас я крепко держусь за тех двоих, которых я люблю совсем.
За большого и маленького, который на голову выше большого.
Пройдёт время, оно вообще очень быстро проходит.
Очень – не страшно, лишь бы не совсем.
И если я не помру молодой, лет в семьдесят, и доживу до знакомства с Алоисом Альцгеймером, то оставь мне, Господи, хотя бы один якорь.
Чтобы во взрослом дядьке с усами, а то и с бородой, как у папы, я смогла увидеть маленького мальчика, которого учила когда-то считать до десяти, и он досчитал, и я спросила, а дальше, что там дальше, за десятью, и мальчик, которому хотелось не заниматься бессмысленным с его точки зрения делом, а играть с лошадкой и львёнком, посмотрел неодобрительно и сухо заметил: – Я не уверен, что дальше есть числа.
Чтоб я смогла сказать, сыночек, я тебя совсем люблю.
Со всем.

Настя, спасибо, меня тоже

Настя пишет:Проняло

и растрогало, практически до слез

Настя! Спасибо!
Любим своих крошек, даже? Со всем!

Очередной супер-пост из ЖЖ автора детективов Елены Михалковой - eilin_o_connor - владелицы того самого мейн-куна, над которым хохотал весь рунет, и мы вместе с ним.

По ссылке бонусом - очень оживленная дискуссия, замечательные комментарии.

Очень Серьезный Вопрос

Читать только девочкам.

У меня была идея-фикс: сделать синий маникюр. Чтобы я шла, а у меня с кончиков пальцев стекало море. Или сочилась южная ночь. И чтобы я так небрежно пробивала талончик в трамвае, а водитель замирал, глядя в зеркало заднего вида, и забывал, в какую сторону у него рельсы. (То, что в трамвае в это зеркало не видно входящих пассажиров, меня не смущало. Ради синего маникюра принципы оптики были бы попраны).

Причем я вовсе не белокожая дева с тонкими, как травинки, пальчиками и изящными ноготками. Моим ногтям мог бы позавидовать любой хирург - в том смысле, что я всю жизнь спиливаю их практически под корень. Иначе они громко цокают по клавиатуре и я ощущаю себя персонажем романа "Кысь".

Однако, презрев природные данные и начхав на здравый смысл, я смело отправилась к мастеру и вышла из салона с синим шеллаком на всех десяти пальцах. Цвет, кажется, называется "бирюза".

Девочки, это ужасно. Во-первых, мне не идет. Во-вторых, что еще хуже, покрытие по внешнему виду - точь-в-точь надкрылья жуков-бронзовок. Не могу отделаться от мысли, что на мой маникюр пошло пять жучков.

В трамвае я пыталась сначала сунуть в щель свои пальцы, затем нервно запихала карточку не той стороной и была отчитана водителем. В магазине продавщица, подавая мне сыр с плесенью, поджала губы и сказала "двести восемнадцать" таким тоном, как будто она мать всех жучков-бронзовок и помнит поименно тех пятерых. А когда я добралась до дома, возле лифта меня поджидали мама с ребенком. Очень вежливый, милый мальчик лет четырех. Он поздоровался, подергал маму за руку и Очень Громким Шепотом сказал:
- Мам, она болеет! У нее пальцы в зеленке!

Следующие пять этажей мама извинялась и объясняла, что они недавно перенесли ветрянку. А я с улыбкой говорила, что какая ерунда, за что же извиняться, боже мой, если я сама такая идиотка, что попросила накрасить меня этим цветом!

Но последний удар нанес кот Макар. Когда я подошла к нему, чтобы обрести успокоение, он недоверчиво уставился на мои пальцы, а затем на меня. Потом встал, спрыгнул со стола и ушел в шкаф. Откуда и смотрит на меня теперь вот с таким лицом:



Товарищи! Он меня не узнаёт!

Что же делать? Отодрать зубами маникюр не-скажу-какой-стоимости? Залезть на полку с зимними вещами и отобрать у моли свои перчатки? Или терпеть насмешки и стать изгоем в собственной семье?

Шеллак на две недели!


Настя! Спасибо!

Оля, там около 200 комментов, я прочитала все!

А еще хороши последние посты в жж drevo_z
http://drevo-z.livejournal.com/

Вот я дурында. Спала уж на ходу. Про комменты-то я забыла... И про вторую ссылку -спасибо, Настя!

Настя, спасибо!

Тронуло до глубины души...
Раз шажочек - два шажочек.
Конец сентября, солнечный и теплый день, деловитые воробьи выклевывают очередные вкусные крошки на асфальте, по двору идут старичок и старушка. Обоим лет за восемьдесят. Идут медленно, старушка с тростью, опирается на неё тяжело, каждый шаг – маленькая победа.
- Ничего, Наташечка, ничего, дружочек, - приговаривает старичок, - раз дощечка - два дощечка, раз шажочек - два шажочек, мы с тобою ещё ого-го, мы с тобою молодцы!
Старушка сосредоточенно шагает, вкладывая в это шагание все силы, до донышка. Я иду за ними следом и думаю, что, если им сейчас по восемьдесят, то родились они в тридцатые годы прошлого века. В тридцатые, это ж давным-давно, для них пятидесятые – молодость, а для меня – преданья старины глубокой, удивительная жизнь, нет, всё же какая удивительная!
- Это ты молодец, - шелестит Наташечка, - а я тебя вон как подвожу, разваливаюсь вся.
- Ты это брось! – возмущается старичок молодым голосом, лишенным обычного старческого дребезжания. – Брось и даже не думай! Не разваливаешься ни чуточки, возраст вносит свои поправки – не более. Идём же? Идём! Можем же? Можем!

И тут во двор врывается серый мерседесовский джип. Я ещё только начинаю думать про то, что вот же гад, старики идут, как можно на такой скорости мчаться, а он уже тормозит, из него стремительно выпрыгивает молодой парень и немедленно начинает кричать – «Дед! А, дед! Я же сказал вам ждать меня у подъезда, ну что вы как дети, ну куда вас понесло пешком?!». Старички неспешно поворачиваются, будто танцуют только им известный медленный танец, движения плавные, синхронные, осторожные, и тот, кого только что назвали дедом, выдает голосом, не оставляющим сомнений в его военном прошлом, - «А-а-атставить крик! А-а-атставить носиться по двору! А-а-атставить блажить!». Я аж присела от акустической волны. Да и вообще присела – на лавочку, не оторваться же от зрелища, совершенно же невозможно.

Молодой человек немедленно «а-а-атставил», подошел к старикам и примирительно забурчал, что, мол, ну опоздал, ну, пробки, ну, могли бы позвонить, зачем тащить бабушку пешком, не, ну правда, дед, ну где логика…
- Логика в том, что бабушке надо ходить самой! Надо! Ходить! Самой! Нельзя лениться! - рубит этот пожилой человечище. – Развернись, езжай к поликлинике, мы дойдём сами, оттуда нас заберешь. Жди.
- Ладно, - отвечает внук и, понурившись, идет к машине.
- Павлик! – тихо окликает внука Наташечка.
- Чо, бабуль? – поворачивается молодой человек.
- Мы и сами можем обратно, если торопишься, можешь не ждать, а? – предлагает она.
- Не, я подожду, ба. Я на вас три часа выделил, всё нормально, идите, – говорит Павлик.
- Ну, ещё бы! – фыркает дед. – Выделил, конечно, куда б делся! Езжай давай!

Старички опять совершают медленный поворот, Павлик садится в джип, я встаю со скамейки и снова слышу «Раз шажочек – два шажочек, ты моя девочка, ты моя умница!».
Медленно иду за старичками и про себя счастливо повторяю «Раз шажочек – два шажочек, ты молодец, Наташечка, ты молодец!». Источник здесь

Лена!Спасибо!
Вот о такой старости можно мечтать... несмотря на некоторую слабость в теле... зато какая сила в душе!
И сами супруги любят друг друга, и внук к ним уважительно, и они к нему с любовью и уважением...

Да, Олечка, очень светло и грустно на душе, и солнечно, и слезно

Елена Сашина,
Лена спасибо!Чудесный рассказ!Любовь,уважение,взаимопонимание вот это сила,вот это смысл жизни!Дай Бог нам такую старость!

Ниелечка , приятно, что зацепило, и вообще, приятно что есть люди, с которыми на одной ноте.

kos-nielya пишет:Любовь,уважение,взаимопонимание вот это сила,вот это смысл жизни!Дай Бог нам такую старость!

, как я с тобой согласна, на все 100 %, об этом только и надо молить бога, чтобы с любовью, уважением, с близким человеком и "Раз шажочек - два шажочек" на своих ногах. Ниелечка

Елена Сашина пишет:

Леночка, готова подписаться под каждым твоим словом.

(Очень трогательный рассказ).

Может, кому-то будет интересно ...

20 лучших книг XXI века

Спасибо, Анюта!
Я ваще ни одной не читала... Хотела "Бегущий за ветром", но не сложилось...