Уголок читателя - 12

С мужем рыдали взахлеб минут 10

Мужик выложил видео по приготовлению пьяного кваса на ютуб. И вот комментарии людей которые попробывали его рецепт. Я читала и плакала. 

1. Чудной квас! Выпил 1 банку, а надристал целых три! Вот, откуда берется материя — из кваса! 

2. Сварил квас по рецептуре автора, попробовал, минут через 15 почувствовал бурление в животе бегом помчал в туалет, успел..., только сел раздался хлопок, думал жопу разорвало, голова закружилась по всей видимости потерял сознание минуты на 2-3 пришел в себя на толчке сижу чувствую тепло и тесноту, осознал что забыл снять штаны, итог вещи в стирке, а я с белого коня не могу слезть часа 2, такое чувство, что высрал важные органы, а так квас вкусный спасибо автору. 

3. Приготовила мужу Квас по Вашему рецепту. В выходной он остался дома один. Говорит, лег на диван, положил на колени ноутбук, сижу - отдыхаю, потягивая квасок. Тут ему захотелось пукнуть. Ну, говорит, дома один. Стесняться некого. Короче пукнул от души и обосрался. Говорит, что с детского сада такого не было. Спасибо Вам большое за теплые воспоминания о детстве. Квас Огонь! Рекомендую. 

4. Ехал на маршрутке на дачу, перед выездом выпил кваса. Прихватило живот на половине пути, водитель остановился. На второй раз, я понял, что это не последняя остановка и вышел с маршрутки с сумками. Мне уже было насрать абсолютно на всё. Только бы этот срач прикратился через каждые 10 минут. В итоге шёл до дачи оставшиеся 8 километров около 8 часов. Мне уже ничего не нужно было. Квас вкусный, одобряю! 

5. Питаюсь только этим квасом уже месяц. Вкус хоррший, но живот бурлит как атомный реактор. За время питья килограмм на 40 "похудел". И вкусно и полезно. Только вот на толчке по 6 часов в день как раб на галлерах... рекомендую. 

6. Сделал по вашему рецепту Квасок, решил друзей удивить. Приехали на дачу, сели поели шашель, кваском вашим запили.... Дрыстала вся компания, а туалет один!!! Обосрали все грядки, парник, за баню вообще страшно зайти

Из сети

Сегодня случилось страшное: я не смогла влезть в свои горячо любимые джинсы 42-го размера. Собственно, на этом можно было бы и закончить, но не каждый может стоически принять факт превращения в корову. Я – то уж точно. 
 Итак, роба американских грузчиков намертво застряла на мне где-то в районе огузка. Такое чувство, что штанины договорились между собой оборонять этот последний рубеж до последней нитки. Но я тоже не пальцем деланная - на этот случай знаю парочку чудодейственных заговоров. Их нужно произносить на выдохе, тихо и сквозь зубы. Обычно помогало, но сегодня был явно не мой день. Коварное изобретение Леви Страусса категорически было против того, чтобы сдвинуться с мертвой точки хотя бы на миллиметр. В любом направлении. 
 Расколдовать джинсы не получилось, зато получилось вызвать кота. Жуть зашел в комнату, нахально уселся посередине и уставился на меня, всем своим видом выражая презрение. «А я ведь просил отдать мне тот кусок котлеты, который ты жрала вчера в час ночи, - красноречиво читалось в его желто-зеленых глазах. - Но кто-то у нас слишком жадный, чтобы поделиться с котиком. Вот и расплата, дорогая. Бумеранг, он такой». Посверлив меня испепеляющим взглядом еще минуту, кот встал, и с чувством выполненного гражданского долга вышел, пошло виляя жирным мохнатым задом. «Хрен тебе теперь, а не четырехразовое питание!» - крикнула я вслед животному, но его уже и след простыл. 
 Ладно, к воспитанию домашних питомцев вернемся позже. Сейчас же на повестке дня стояла другая проблема, требующая немедленного решения. 
 Самое время применить магические ритуалы. Вполне допускаю, что многие женщины меня распнут за раскрытие сокровенных женских тайн, но что не сделаешь ради искусства. Итак, для начала я попрыгала зайчиком. Не помогло. Потом попыталась втянуть живот. Бесполезно. Втянуть попу тоже не получилось. Ни вместе, ни отдельными полупопиями. Пришлось вспомнить уроки физкультуры в школе и сделать березку. Затраты титанические, эффект нулевой. 
 На этом известные мне методы борьбы с вышедшей из-под контроля деталью гардероба были исчерпаны. Я прошла практически все стадии горевания: отрицание, гнев, торг, и впала в депрессию. Осталась последняя ступень – собственно, принятие, но до него было еще далеко. 
Мои стенания услышал муж, так некстати оказавшийся в этот злополучный день дома и ставший свидетелем моего позора. 
 - Зай! Ты так неприлично стонешь, а меня нет ряд…, - супруг вошел в комнату, увидел меня во всем «блеске» и, не успев договорить, сполз по стенке от смеха. 
 Как вы считаете, на мужчину, который не понимает самой страшной беды в жизни женщины, можно нагавкать или достаточно обойтись человеческими ругательствами? 
- Что смешного? У меня трагедия, я не могу надеть джинсы! – огрызнулась я. 
- Так сними их, - в перерыве между приступами хохота выдавил из себя муж. 
- Не могу! Они застряли! – мой вопль был похож на крик психически неуравновешенной чайки. Которая, как и глупый пингвин, робко прячет свое тело в утесах. 
 - «И-и-и-и уносят меня, и уносят меня 
В свисающий складками жир 
Три вкусных коня, эх, три вредных коня 
Пельмени, шашлык и пломбир!» - муж сегодня явно был в ударе. 
- Убью! – прорычала я и сделала шаг вперед, чтобы совершить акт домашнего насилия над бездушным чурбаном. Этот нехитрый маневр оказался роковой ошибкой. Запутавшись в штанах, я эпично рухнула на пол и соблазнительно извиваясь, поползла к мужу, полная решимости придушить его прямо здесь и сейчас. 
 - Это все твои пироженки виноваты! – рыдала я по пути. 
- Так ты же и просишь меня их купить! – нелепо пытался оправдаться супруг, благоразумно отступая к выходу от разъяренной гусеницы. 
- А зачем ты меня слушаешь? Видишь, как меня разнесло? Как мне жить теперь? 
- Где тебя разнесло? Ты просто приятно округлилась в бедрах, - благоверный, как мог, пытался сгладить ситуацию. 
- И в животе! И в спине! Еще и грудь висит! – я продолжала истерить. Все равно терять было уже нечего. 
- Оставь грудь в покое! Она выкормила двоих детей, так что висит она заслуженно! Считай, что это - медаль «За выслугу лет». Бесполезная вещь, но помацать приятно, - армейский юмор супруга сегодня однозначно взял новую высоту. Контраргументов на такой выпад у меня не нашлось. 
- Все, хватит, - сказал муж, внезапно посерьезнев, и одним резким рывком поднял меня на ноги. – Если бы ты не влезла в 62-ой размер, то я бы огорчился. А так… Сейчас поедем в магазин и купим тебе новые джинсы. Раз попа требует! 
- Не хочу новые джинсы. Хочу влезть в старые! Хотя нет. Новые тоже хочу. Но сначала нужно снять эти! – растерялась я. 
- Без проблем. Ложись на кровать и держись крепче. Буду тянуть, - оптимизма мужу было не занимать. 
 Я послушно выполнила все указания и операция под кодовым названием «ДЖИНСЫ» («двигай жопой и не сцы») началась. 
 Экспериментатор мертвой хваткой взялся за штанины, подопытная вцепилась в изголовье кровати. В любой другой ситуации я бы томно постанывала и говорила что-то вроде: «Да-да, сделай это, дорогой! Стяни их с меня быстрее!» Но тут было не до ролевых игр. Сие действо больше походило на спектакль «Репка» в постановке Романа Виктюка: сюжетная линия прописана пунктиром, актеры явно переигрывают, смысл отсутствует. 
 Муж пыхтел как паровоз братьев Люмьер. Я старалась не оторвать от кровати какую-нибудь важную несущую деталь. Процесс забуксовал. И тут, в самый разгар представления, в спальню снова вошел кот. Ну, правильно, какой же театр без зрителей? Невозмутимо прошествовав в партер (проще говоря, запрыгнув на постель), Жуть, с видом уставшего критика, повидавшего и не такое на своем веку, воззрился на хозяев. «Не верю!» - закричал его внутренний Станиславский. «Пшёл вон, тебя ещё не хватало!» - закричали мы с мужем вслух. Конечно Станиславскому, а не коту. 
 Жуть фыркнул, задрал лапу и начал демонстративно вылизывать то, что вылизывать на нашей кровати категорически запрещено. От такой наглости муж пришел в ярость, и со всей силы дернул многострадальные брюки. Мы с кроватью и котом отъехали в противоположный угол комнаты и с грохотом врезались в батарею. Муж, обнимая джинсы как родные, отлетел в другую сторону. Апофеоз ярок, кульминация выше всяких похвал. Конец. Зрители аплодируют и рыдают от избытка чувств. 
 Вечером, уставшие, но счастливые, мы обмывали обновку 44-го размера и в красках вспоминали еще один прожитый день. Он, несомненно, войдет в историю нашей семьи. Ровно как и фраза мужа, которой он резюмировал всю эту трагикомичную ситуацию: «Запомни, дорогая, пока твоя попа помещается в детские качели, надежда еще жива!» 
 А я, отправляя в рот очередную пироженку, решила, что впредь буду утешать себя тем, что «нет толстых женщин, есть маленькая одежда». Спасибо Вам за эти слова, несравненная Фаина Георгиевна! 
 
Автор: Юлия Чаглуш
Худржник Темури С

«Был у меня один товарищ в начале двухтысячных с обычным именем Володя. На тот момент он усердно изображал из себя этакого начинающего олигарха. Не помню на чем конкретно он слегка приподнялся на фоне менеджеров очень среднего звена, но с тех пор, как он купил себе Ауиди взамен старенького Фордика, мужчину, как подменили. Правда Ауди тоже было старенькое.
Решив, что достиг пика карьеры, он начал любить все лучшее. Правда лучшее в его глазах было как бы очень своеобразным. То рубаху в турецкий огурец купит, то перстни из позолоты на все пальцы, то начинает курить настоящую капитанскую трубку.Одним словом, всяческий показывал окружающим, что является не каким-то там *нецензурная брань* говном, а вполне респектабельным бизнесменом с отменным вкусом.
И вот, на фоне всего этого причащения к прекрасному, Володя завел себе новую телку. Понимаете, я за то, чтобы женщин звали женщинами. Но есть некоторые женщины, которые все-таки больше телки.
Так вот, телку звали Эльвира. Она была прекрасная, как рубаха в турецкий огурец. Только в леопардовых лосинах, очках "Тортила" и туфлях на километровом каблуке.
В довес к телке Володя получил собачку, вернее мелкую пучеглазую срань на кривых ножках и вечным оскалом маленьких, как комариные хоботки, зубами.
Срань звали, как не трудно догадаться, Лорд. Из всех собачьих достоинств Лорд этот имел исключительно злобный характер. Я практически уверен, что он был не менее, чем очередной реинкарнацией дьявола на земле.
Малейший раздражитель, будь то телефонный звонок или музыка, или громкий голос вызывали у Лорда истерику с визгами, воем и попытками покусать ближайший предмет.
Иногда он громко пердел и настолько сильно пугался своего же пердежа, что едва не падал в обморок от ужаса и заходящегося лая.
Но, к несчастью, Эльвира эта очень любила своего *нецензурная брань* на всю башню питомца и никогда с ним не расставалась. На время секса с его хозяйкой, по рассказам самого Володи, Лорда запирали в специальный ящичек с решеткой, где тот устраивал такой Холокост и вопль, что по признанию того же Володи, секс у него получался не всегда, хотя ранее проблем с этим никогда не наблюдалось.
И вот однажды, телка Володи, вероятно насмотревшись какого-то кино, попросила подарить ей прыжок с парашютом. Володя даже вздохнул с облегчением, ибо обычно подарками служили брендовые шмотки с соседнего рынка и ювелирные бронзулетки, что стоило достаточно дорого даже для такого неистового олигарха, как Володя.
И вот, наступил день Икс, Володя с Эльвирой сидят в вертолете, который болтается где-то высоко над землей.
И тут откуда-то раздается душераздирающий визг, инструктор аж головой чуть потолок не пробил.
Оказывается любовь всей жизни Володи этого пучеглазого обморочного Лорда взяла с собой.
И тут происходит сцена.
Володя орет, что Эльвира *нецензурная брань* овца, инструктор орет, что с собакой прыгать не будет, и что все долбоебы, Эльвира орет, что без Лордика никуда не полетит, а Лордик устраивает такой адский *нецензурная брань*, что пилот орет, что будет немедленно экстренно садиться в чистом поле во избежание теракта.
Попытки оставить кривоногую *нецензурная брань* пилоту ни к чему не привели, потому что *нецензурная брань* норовила покусать всех вокруг, включая вертолетные иллюминаторы и впиться в палец инструктору. Володя стал выебываться, что, мол, если прыжок не состоится, то он требует деньги назад, и это послужило успокоительным катализатором.
А фамилия у инструктора была, к слову, Рабинович, поэтому деньги назад он отдавать не хотел. И вот картина акварелью. Инструктор с привязанной к нему Эльвирой, к которой плотно зафиксирован *нецензурная брань* Лорд делают шаг в бездну.
По рассказам инструктора полет выглядел так: Эльвира, как и полагается впервые прыгающему с парашюта человеку, орет благим матом, где-то под ней на ультрочастотных волнах разрывает пространство килогерцами Лорд, охуевшего от неведомого страха настолько, что прямо в полете стал срать и сцать одновременно.
И вот все это кинетическое сооружение, издающее смертельные для всего живого звуки, приближается к земле. Несколько ворон упали вниз, прекратив полет от инфаркта, а в радиусе нескольких километров еще несколько дней не появлялась ни одна птица или летающее насекомое.
Когда наконец безумный десант совершил посадку, Лорд на удивление замолчал. Он просто смотрел куда-то вдаль остекленевшими выпученными глазами и молчал.
Надо сказать, что он больше никогда так и не залаял. Никогда.
Володя потом с этой Эльвирой расстался и женился на другой девушке, у которой был кот. Что было дальше я не знаю…»

А. Гутин

Одна женщина, приехав летом из отпуска и распаковав чемоданы, увидела ползущего из этих чемоданов  жирного постельного клопа  (со своими чемоданами..!)
Пока женщина отдышалась от ужаса, клоп уже залез туда, куда им, клопам, и полагается залезать, а именно в щель между тахтой и обоями. И затащил туда свои чемоданы.
Женщина, успокоившись, решительно отодвинула тахту от стены, клопа не нашла, но нашла кучу пыли, кольцо, в пропаже которого подозревала «разных там», и 58 рублей мелочью.
В последующие две недели женщина пропылесосила под тахтой и под всеми шкафами, потом раздобыла у друзей парогенератор и отпарогенерировала всю квартиру, потом от страха, что клоп ушёл от пара жить в шкафы, выкинула половину одежды, которую уже много лет не носила, потом выкинула два шкафа из четырёх, потом сняла старые пыльные мрачные шторы, помыла окна, переклеила обои, поменяла все лампочки на более яркие, выкинула все трусы размера S и купила себе, наконец, трусы размера М, и ей стало намного легче, да и дышать, в том числе...
Выбросила умершие духи, которые очень любила в студенчестве, попросила уже, наконец, не звонить нескольких людей, которых давно надо было попросить не звонить, а ещё…
В общем, женщина просит вас, если кто встретит того клопа, передать ему огромную благодарность и сказать, что она ему кланяется в ноги..!                                                                                                        
Мария Стрельцова

"Как я вожу машину"

Сразу предупреждаю - жуть и ужос на каждом повороте.
В качестве предисловия. В Израиле зарядили дожди. Льет, ветрище завывает, лужищи. Пришло понимание, что дети сами в школу не дойдут.
В качестве второго предисловия. Водила давно, в юности, и совершенно не понимаю, как я это делала. Права были, есть (и надеюсь будут).
Все. Перехожу к повествованию.
Вчерась по утру, отчаявшись разбудить папу (который так хотел спать, что небрежно посоветовал взять ключи от его любимой дорогой ненаглядной ласточки) и отвезти самой. Я храбрилась до последнего, когда поняла, что если не поехать - дети точно опоздают в школу.
Спустились. Кое как загрузись. Перед этим все втроем искали на пульте кнопку - как это открыть. Сели. Ага думаю. Щас я поеду. Завелись (и я и машина). Ремни там, мне кресло подогнали, зеркала не нашла как поправить (ну да Б-г с ними!) и тут. До другой машины впереди метр, и сзади тоже самое. Со стоящими дыбом волосами и божьей помощью вырулила.
Под бурные восторги детей доехала до школы. Даже не ползла (или мне показалось), а довольно живенько.
Пока ехала туда молилась, чтоб не пошел дождь. Ибо рычажок, который включает дворники нашла, а вот как его запустить, чтоб без остановки работал - нет.
Пока ехала обратно, уже молилась, чтоб было место для парковки. Причем надо было много места. Ибо передом криво-косо, но припаркуюсь. А вот задним ходом, не повредив все машины на улице - тот еще вопрос. Молитвы были услышаны, места было до хрена, и там, где спокойно встали бы 4 машины - я одна (гордо, но медленно) проехала, все равно встав не то чтобы ровно.
Заглушила мотор. Резко на уши стала давить тишина. Оказалось, что весь путь проделала под бодренькую музычку, которую с перепуга не заметила.
Кое-как вышла и на негнущихся ногах пошла в сторону дома, попеременно пощипывая себя - уж не приснилось ли.
Сегодня.
На улице тоже самое. Дети в надеждой смотрят мне в глаза. Папу будить вообще не стали.
Я взяла ключи о машины...
День Сурка прошел нормально. Вернулась почти опытным водителем.
Наверное завтра тоже поеду. А че?
Только бы не дождь и было б место для парковки!
Eva Soelle

Из коробки одна за другой высунулись любопытные мордашки котят. Вскоре малыши разбрелись по кабинету, а Лапочка озабоченно следила за ними, изредка бросая взгляды на посетителя… 
 — Благотворительность – штука тонкая, – делился своими соображениями Константин Сергеевич, преуспевающий бизнесмен, с приглашенным для разговора фотографом. 
 Фотограф – Борис Павлович, пожилой мужчина с умным, внимательным взглядом кивал, соглашаясь. Он знал, что его собеседник несколько лет бескорыстно помогает местному детскому дому, в котором когда-то вырос. Это вызывало уважение. 
 — Я решил несколько изменить подход к благотворительности, – делился своими планами хозяин кабинета. – Необходимо привлечь к этому жителей города, и вот каким способом: хочу выпустить к Новому году пару видов календарей, из тех, что вешают на стену. А весь доход от их продажи пойдет на счет детского дома. И детям – прямая выгода, и люди будут себя считать причастными к помощи детям. 
 — Хорошая идея, – согласился Борис Павлович. – Какую тему хотите отразить на календарях? Пейзаж или виды нашего города, а может, другое? 
 Константин Сергеевич предложил собеседнику cигaрeту, зaкyрил сам и, откинувшись в кресле, задумчиво взглянул в окно. 
 — С типографией вопрос решен. Заказ напечатают вне очереди. Бумага для календаря будет самого высокого качества. А вот с изoбражением — надо подумать, для того и пригласил Вас. Тираж необходимо реализовать полностью, а значит, изoбражение на календарях должно радовать глаз, чтобы люди раскупали их с удовольствием. Думаю, задача Вам по силам. А темы – одну я предложу сам, вторую – выберите Вы. Я видел Ваши работы и доверяю Вашему вкусу и профессионализму… 
*** Второй час съемок в студии Бориса Павловича подходил к завершению. Работа с моделью для него не внове, но в этот раз нервы отказывались беспристрастно исполнять свою функцию. 
 Еще минут десять, думалось ему, и он выставит эту жеманную девицу за дверь, настолько она была ему неприятна! И только обещание, данное Константину Сергеевичу и гонорар, уплаченный заранее, заставлял его, стиснув зубы, продолжать съемку. 
 Идея бизнесмена запечатлеть на одном из календарей победительницу местного конкурса красоты поначалу воодушевила фотографа, но воплотить ее в жизнь оказалось задачей довольно сложной. 
 Девица, обладая эффектной внешностью, стервозным характером и манерой поведения, скопированной с участниц «Дома-2», напрочь отказывалась следовать его рекомендациям. 
 Напротив, она требовала от мастера снять ее в том, либо другом ракурсе, выгодно подчеркивающем ее прелести. Разговаривала она при этом, словно с нанятой прислугой. Наконец, терпенье Бориса дошло до предела: 
 — Так, милая моя, либо ты слушаешь меня, либо идешь отсюда вон! – едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, процедил он сквозь зубы. 
 Девица, не ожидавшая подобного к себе обращения, надула губки и хотела хлопнуть дверью, но перспектива остаться непризнанной звездой ее не устраивала. Пришлось смириться. Поиграв с освещением и сделав несколько удачных снимков, Борис с большим удовольствием распрощался с капризной красавицей. 
 «Уж лучше снимать пейзажи», — думалось ему, когда он подруливал к типографии. Необходимо было оценить фактуру бумаги, на которой впоследствии распечатают календари. От ее качества будет зависеть насыщенность цветовой гаммы, контраст и наличие полутонов. 
 — Борис, рад тебя видеть! – встретил его в приемной директор типографии – Николай Лукин, его стaрый знакомый. – Что-то хочешь нам предложить? 
Услышав о предстоящем заказе, он согласно закивал, распорядился, чтобы принесли образец бумаги и, взяв Бориса под руку, повел к себе в кабинет. 
 — Не волнуйся, Лапочка, это я, – негромко оповестил он неизвестно кого и прошел за свой рабочий стол. 
 — Кого это ты Лапочкой назвал? – поинтересовался Борис. – Я что-то никого не вижу. 
 — Загляни в коробку – ту, что в углу. Только осторожно, не пугай. 
 На лице директора расплылась добрая улыбка. Борис, осторожно ступая, подошел к коробке, оттуда высунулась мордочка молоденькой кошки и с тревогой уставилась на него. 
 — Ох ты, Боже мой! – непроизвольно вырвалось у него. – Откуда это чудо? 
 — Месяц назад наборщицы подобрали у дверей, – рассказывал Лукин. – Сама к нам пришла за помощью. В тот же день окотилась. Я ее забрал к себе – у наборщиков шум постоянно, а Лапочке с детками покой нужен. 
 Из коробки одна за другой высунулись любопытные мордашки котят. Потешно перевалившись за борт коробки, они разбрелись по кабинету. Лапочка озабоченно следила за ними, изредка бросая взгляды на посетителя. Убедившись, что деткам ничего не угрожает, она успокоилась. 
 Принесли образец бумаги. Действительно — качество было превосходное. За чашкой кофе поговорили о заказчике – Константине Сергеевиче. 
 — Хороший мужик – Костя, – видно было, что и с ним Лукин давно знаком. – Доброе дело затеял. Нам предоплату сделал. Так что давай-ка постараемся, не будем подводить человека. 
 Борис смотрел на хвостатое семейство. Трудно было отвести от них взгляд. Заботливая Лапочка, мурча, подзывала к себе деток, вылизывала каждого. Глаза ее светились счастьем и нежностью. Котятки зарывались в ее шерсть, ласкались и немного озорничали, вызывая у людей непроизвольную улыбку. 
— Николай, — обратился к директору фотограф. – Найдешь пару часиков? Съездим ко мне в студию с этим семейством, на фотосессию. Думается мне, что эти снимки будут удачнее тех, что я уже сделал сегодня. 
 — Сам не смогу, – развел руками директор. – Пошлю с вами секретаршу, только ты привези их до окончания смены — у них режим, в пять – время кормежки…  
*** Через пару дней Борис Павлович с двумя альбомами фотографий вновь был в кабинете заказчика – Константина Сергеевича. Тот внимательно рассматривал фотографии, представленные ему на выбор. 
 Перелистав несколько из первого альбома, он остановился на одной, где модель позировала с букетом ромашек на фоне ромашкового-же поля за спиной. Простенькое платьице гармонировало с пейзажем, снятым отдельно и помещенным на фото. Даже на снимке чувствовалось легкое дуновение ветерка из спрятанного за кадром вентилятора. 
 — Эта! Мне кажется, наиболее удачное фото! – принял решение он, обнаружив хороший вкус. 
 — Абсолютно с Вами согласен, – искренне согласился Борис. 
 Большого труда стоило ее убедить нарядиться в это платье. «А ей это фото о-о-очень не понравилось», — мстительно подумал он. 
 — А это… — Константин Сергеевич просматривал альбом Лапочки с котятами, – Это то, что предлагаете Вы? И Вы уверены, что календари с этим фото будут иметь спрос? 
 — Уверен! – кивнул Борис. – Здесь нет пoзы, кошка не может выглядеть неестественно — это не под силу даже признанным моделям. Более того — скажу, что эти календари будут брать более охотно, нежели с позирующей красавицей. 
 — Пари! Заключим пари! – вскочил со своего места Константин Сергеевич, – Новый год покажет – кто из нас прав! 
 *** Уже в ноябре типография распечатала два вида настенных календарей и направила на реализацию в магазины города. Они пользовались спросом, тем более что на ценниках указывалось, что весь сбор пойдет в помощь местному детскому дому. 
 Хорошая бумага и изумительного качества фотографии никого не оставляли равнодушными, и к Новому году рабочие кабинеты и квартиры украшали календари местного производства. 
 Через неделю горожане тщетно пытались найти календари, на которых была запечатлена Лапочка с котятами. Мастерски сделанное фото передавало зрителям ощущение заботы и нежности, с которым бecпородная, бeздoмная в прошлом кошка смотрела на свое потомство, которое беспечно играло рядом с ней. 
 И каждый, кто это видел, представлял себя маленьким, счастливым ребенком, рядом с Мамой. 
 Дополнительный тираж календаря со своей любимицей, типография с большим удовольствием напечатала во второй половине декабря. Он был мгновенно раскуплен. 
Пари Константин Сергеевич проиграл… 
 *Автор: Тагир Нурмухаметов

Израильская медицина



Приходит мужик в больницу в Израиле, говорит, что у него болит локоть.
Доктор его отправляет сдавать анализ мочи.
Мужик, возмущенно: - Доктор, какая моча, локоть болит!
Доктор говорит: - Пришёл лечиться, сказали сдавать, значит сдавай, а не пререкайся.
Ну мужик озлобленный приходит домой, взял мочи у жены, у дочки, у тёщи, у кошки, воды с батареи отопления, добавил и тормозной жидкости с машины, потом пошел и сдал всю эту смесь на анализы.
Приходит за результатом, доктор ему и говорит:
- Кошка у вас абсолютно здорова, за неё можете не переживать.
Батареям ремонт ещё не скоро понадобится.
У тёщи развивается страшная болезнь, надо делать операцию, дорого и только за границей.
За дочь не беспокойся, организм молодой сильный, несмотря на тринадцатилетний возраст, плод сформировался удачно, будет двойня.
Чего не скажешь о жене, у жены твоей сифилис уже полгода, и в связи с болезнью она тебя игнорирует, и ты в сортире ..........., а там тесно, локтем бьёшься о стену, вот локоть и болит.
Мужик встает и обалдевший уходит.
Доктор кричит ему вслед: - Ты еще тормозуху смени и клапана отрегулируй!
из сети

Жара градусов тридцать. Да и хрен бы с этой жарой, но уж очень доставали комары. Эти твари долбили нас, как дембеля вокзальных шлюх. Они умудрялись залезать в штанину и проделав нелегкий путь наверх, кусали в шею. Поэтому, несмотря на жару, приходилось закутываться очень плотно.
Шел пятый день охоты.
Жара и комары достали окончательно, и уйдя за три километра я разделся до «в чем мать родила». Сложил одежду на берегу и полез в воду.
Ооооо! Какое это наслаждение лежать голым на перекате, на глубине сантиметров в двадцать, в ледяной северной речке. Лежать, смотреть в чистое небо и думать не о чем. Комары, офигевшие от такой наглости жертвы ушли на совещание, а я лежал и дремал. Может быть я и уснул бы, но мешали гольяны, то и дело бьющиеся в иаца, поэтому то и дело приходилось отгонять их. Любопытные рыбки на минуту отплывали, а затем поняв, что им не чего не грозит с удвоенной силой атаковали меня.
Вдруг вдалеке послышался рокот вертолета. Поскольку нас должны были забрать только через неделю то я особо не забеспокоился. Ну летит себе куда то по своим делам.
Рокот нарастал. Я раскрыл полусонные глаза и уставился на небо.
Вдруг из за сопки, закладывая красивый вирах стремительно появился вертолет и завис надо мной.
И вот лежу я , значит, в позе морской звезды как раненый ихтиандр пялюсь на пилотов, а из открытой двери на меня смотрят офигевшие рожи. Я конечно могу их понять, в трехстах километрах от ближайшего жилья увидать в реке такое! Ну посмотрели, поудивлялись. Ну и валите отсюда! Но нет. Эти недоумки что то там засуетились, закопошились и я с ужасом увидел наставленные на меня объективы фотоаппаратов и видеокамер!
Блин, для календаря что ли снимать собрались? – мелькнуло в голове. Вот неудобно -то как получилось…. А куда деваться? Голышом бежать на берег? Ну нет! Нет ничего унизительней бегущего голого человека. Решение остаться, скажу честно, далось мне не легко, но приняв его я продолжал спокойно разглядывать зависший надо мной вертолет, как будто они тут каждые десять минут пролетают, и надоели уже пуще комаров.
Только лишь ладошки я сделал домиком и прикрыл ими причинное место.
Гольяны задрав головы и увидя вертолет, что то закричали пуская пузыри и махнув хвостиками понеслись к берегу.
А я лежал, голый, как курица на противне, и мысленно гнал этих не в меру любопытных товарищей прочь.
Наконец, сделав кучу снимков голого мужика в тайге, эта толпа кино- фото — операторов взяла курс на свою точку.

*****Рассказ пилота:
Взял по приказу начальства на борт несколько иностранцев и повез с экскурсией в соседний поселок. Пока летели, вспомнил, что вас недавно забросил. Дай думаю, проведаю, тем более от курса почти и отклоняться не надо. Лечу низко, что бы эти буржуины дети, красоты природы рассмотрели.
Пролетаем сопку, смотрю, оппа, кто то отмокает. Ну значит все в порядке, выпили накануне, теперь в водичке балдеют. Только хотел на курс лечь, как эти недоумки что то орут по ненашенски и на тебя показывают. А переводчик мне переводит. Говорит, наши гости спрашивают, кто это. Ну а ваша заброска несанкционированна, и что бы не спалиться, возьми и ляпни — да снежный человек это! Их здесь много. Тут эти дятлы как накинулись на меня, давай доказывать, что снежные люди волосатые и размерами поболе, руками машут, слюной брызжут. Ну я им и говорю, что это у вас там, они волосатые. А наши на лето шерсть скидывают, а к зиме обрастают. И вообще, продолжаю, вы живого йетти видели? Нет? Вот то то же! А я таких (кивает на меня) постоянно вижу.
Хосподи, как они засуетились, ручонками машут, орут что то такое, что и переводчик перевести не смог. Полезли в сумки, подоставали фотоаппараты и видеокамеры.
Глаза пучат, орут, что им срочно надо приземлится, чтоб значит зафиксировать йети в среде его обитания.
Ну думаю, влип. Ну, раз уж начал врать… Говорю, что нельзя к ним подходить, пугливые они очень. Вот напугаем детеныша (опять, гад, на меня кивает) и у него потом от страха что то там происходит и детей у него больше не будет.
Поутихли буржуины, начали сверху снимать.
…А снизу на них смотрел удивленными глазами ничего не подозревающий детеныш йетти.

  Сергей Кобах

Змея подколодная


Генка вдрызг разлаялся с женой. А все потому, что жена Кристинка вдруг сошла с ума. Кто-то из подружек, наслушавшись всяких интернетных «коуч-наставников», заразил «коучами» Кристинку, и Генкина спокойная и покладистая супружница решила, что живет с мужем неправильно.
— Надо кардинально менять нашу с тобой жизнь! – сказала она во время завтрака.
Гена взглянул на Кристину, но значения ее словам не придал. Допив чай, пошел в прихожую, надел куртку и ушел на работу.
Вернувшись вечером, обнаружил свою Кристину, лежащей на диване.
— Ты чего это? – спросил.
— Отдыхаю. Я тоже отработала восемь часов. Почему бы мне не отдохнуть? – сказала Кристя, при этом не забывая методично щелкать пультом от телевизора.
Гена пожал плечами. Он прилег рядышком, но долго лежать не смог: есть хотелось зверски.
— А у нас на ужин что?
— Ничего, — ответила жена.
И это был номер, так номер. Гена всегда приходил в квартиру, по которой витали аппетитные запахи. А Кристинка всегда торчала на кухне. Улыбчивая. Причесанная. В нарядном фартучке. Гена усаживался за стол, и она подавала ему картошку, салат и котлеты. Или курицу с макаронами. Или отбивные. В общем, Гену всегда ждал вкусный ужин. И компот!
Эта Кристинкина подружка, эта змея подколодная, начиталась! Мол, жена – не посудомойка, не служанка, а тоже личность. Это всякие Клары Цеткин и Розы Люксенбург бились за независимость баб. И добились того, что бабы пошли работать, бросив свои дома на произвол судьбы. А раньше – ухаживать за главой семейства считалось женской святой обязонностью. А теперь – везде бардак.
Правда, в СССРе женщины были не такими баловными: они и на производстве трудились, и дома, позволяя мужу отдохнуть. Ему и так тяжело. А уж стирка и готовка только унижали мужское достоинство. И ничего – жили десятки лет – не жаловались. И только с приходом интернета, когда расплодились все эти «коучи», выяснилось, что русские женщины – несчастные, угнетенные дремучими, ленивыми русскими мужиками.
— Я ужасно устаю на работе, — завела свою шарманку жена, — с какой это стати я должна колбаситься по дому целый вечер?
— Так ведь кушать-то надо? – возразил Гена.
— Закажи что-нибудь в ресторане. Привезут. Купи посудомойку. И отстань, — отрезала Кристинка.
Гена сатрапом не был. Заказал себе «что-нибудь». Привезли. Кое-как перекусил, и даже Кристинку угостил. Сам вымыл посуду. И завалился спать в надежде, что завтра дурь из жены вылетит как-нибудь сама.
Но и назавтра Кристя вновь лежала на диване.
— Ты опять? – Гена раздул ноздри.
— Не опять, а снова. Где, кстати, посудомойка? – Кристя тоже начала раздуваться.
Посудомойку Гена не стал покупать. Из принципа. Он разозлился не на шутку. Не сколько на жену, сколько на ее безмозглую подружку Надю Курочкину.
— А с каких это пор Курочкина для тебя – авторитет? – спросил он Кристинку на пятый день голодовки.
— Она меня жалеет! В отличие от тебя, — огрызнулась жена.
— Ах, так, блин? – вскипел Гена.
— А вот так! – вскипела Кристина.
Гена не выдержал, хлопнул дверью и ушел гулять. Равноправие, так равноправие! Анархия – мать порядка! Так не доставайся же ты никому! Свобода, равенство, братство! Гена цедил сквозь зубы еще много всяких лозунгов, пока шел до ближайшего клуба. Вскоре туда потянулись его холостые приятели. И женатые – тоже потянулись. Чокаясь рюмками, они весь вечер поносили распустившихся донельзя женщин и подначивали Гену на развод.
продолжение следует...

Геннадий вернулся под утро. Но Кристинка даже не вышла на разборки. Она мирно дрыхнула, повернувшись зубами к стенке. Гена, настроенный пацанами против строптивой супружницы, хотел поставить все точки над «и», но не смог. Богатырский сон свалил его прямо на коврике у кровати. Проснувшись утром с тяжелым похмельем, Гена искренне поблагодарил Бога, что тот послал ему сегодня субботу, а не понедельник.
Кое-как поднявшись с пола, Гена поплелся на кухню в надежде на какой-нибудь горяченький и остренький супчик. Кристя всегда подавала ему такой. Кристя на кухне была. А супа не было. Был какой-то «смузи» из авокадо и манго. Кристя сотворила это пойло для себя. И Гена обошелся водичкой из под крана.
Вечером у Кристины появились гости. Курочкина – среди них. Все они весело смеялись, чирикали что-то свое. Будто Гены и не было вообще в квартире. Он психанул, ворвался на кухню и крикнул бабам:
— Тупые идиотки, чтоб вы все сдохли!
Оделся. И снова ушел гулять. Пока Гена веселился, в бар явились знакомые лица. Те же подружки-идиотки, которые так и не сдохли… И Кристя. Они танцевали и пили коктейль. Гена в отместку жене тоже решил потанцевать и попить коктейль. Танцульки зашли. Коктейль – не очень. Видимо, у Гены был очень довольный вид, потому что Кристинка, чего-то психанув, вскоре бар покинула.
К счастью, все ее подружки остались в полном составе. Геннадий решил разобраться с ними по мужски, подкатив к Курочкиной.
— Ты, Курочкина, обалдела, что ли? Слышишь меня, Курочкина? Эй?
Курочкина не отвечала. Ее лицо выглядело размытым. Гену мутило. Он хотел вмазать Курочкиной по крашеной морде, но не смог попасть. А та все смеялась, смеялась. Будто ей было весело от того, что Гена желал ее не просто побить, а выучить раз и навсегда не лезть в чужой монастырь со своим уставом.
Проснулся Гена в чужом доме. Его снова мутило. Хотелось пить. Он кое-как сполз с кровати и начал искать кухню по странным аппетитным запахам. И нашел! У плиты стояла Надька Курочкина!
Блин!
— Драться потом! Потом! А то ведь ласты склеишь, пока не поправишься! – сказала ему Курочкина, наливая что-то вкусное и горячее в бульонную кружку.
— А почему я тут?
— Так ведь увязался за мной, рыцарь! – засмеялась Курочкина, — убить все обещал.
Она усадила Гену за стол. Поставила перед ним чашку, бахнула в суп целую ложку сметаны.
— Ешь. Потом убьешь!
Гена принялся за еду. И так ему стало хорошо.
Курочкина в это время звонила по телефону. О чем-то беседовала на повышенных тонах. С кем? Гена сразу догадался, кто там, на другом конце провода.
— Сама ты дура! – издевалась Курочкина, — нечего мужика бросать одного было. Ну и что? Был твой, стал мой! Мало ли, что я тебе говорила!
Надя отключилась, зашла на кухню царственной походкой.
— Ну что, Геннадий? Набрался сил? Убивать желание еще осталось? Если что, я готова!
Курочкина вдруг распахнула пеньюар. А там – кружевное белье – высший пилотаж.
— Курочкина, ты совсем дура, что ли? – спросил ее Гена.
— Слушай, хорош стесняться! Нафиг тебе Кристинка сдалась? На меня смотри! – Курочкина расстегнула бюстгалтер.
— Так ты все подстроила? – догадался Геннадий.
— Ну и подстроила. И что? Я тебя любить буду. Ты подумай, Гена, зачем тебе глупая жена? А если бы я посоветовала ей тебя отравить?
— Дура ты, Курочкина. Тебе, Курочкина, замуж надо. А то ты, Курочкина, совсем с катушек съедешь!
В дверь кто-то отчаянно барабанил.
— Сама пришла, — догадался Гена.
Он сам открыл дверь. В дверях стояла Кристинка, лохматая, невыспавшаяся и зареванная.
— Прости меня, Ген. Пошли домой, Ген. Я, Гена, совсем с ума сошла. Я, Геночка, так не хотела…
Надька там еще что-то орала. Возмущалась. Ногами топала. В распахнутом пеньюаре выскочила:
— У тебя гордость есть? Мы спали! Мы ночь провели в одной постели!
Геннадий аккуратно Надю подвинул.
— Не слушай ее, Кристя. Мало ли она скажет. Спали и спали.
Кристина взяла мужа за руку.
— Вот если бы вы не спали в одной постели, я, может быть, и заволновалась. А так… Гена мой всегда, когда выпимши, спит, как убитый. Поэтому можешь свои прелести нам тут не демонстрировать. У меня белье намного красивее, — сказала она Наде.
Потом она обратилась к Гене.
— Пойдем, милый, домой. Я пельмешек тебе налепила. А потом телик включим, отдохнем. Завтра на работу надо ведь.
***
Надька так и осталась Курочкиной. С замужем ей все как-то не везет. А Гена купил жене посудомойку. И частенько сам к плите становится, помогает. Кристинка, хоть и дура, но ведь и правда устает на работе. Тем более, беременная она. Надо ведь беречь свою женщину. А то и правда, долго ли до развода из-за всякой ерунды дойти…
Оксана Волкова

Милые сердцу руины



Получаса не прошло после подъема, как разразился скандал:
— Павел Антонович, ну вы бы хоть совесть имели! Дышать же невозможно!
— Ты, Ленка, молодая еще, потому самого смаку не знаешь!
— Вы бы хоть форточку открыли, в самом деле! — Лена, крутя полотенце, пыталась прорваться к окну.
— Не сметь! — Вскричал Павел Антонович. — Аромат выпустишь!
— Дым столбом и вонь несусветная! Вы издеваетесь?
— Оставь его в покое, — грозно сказала Анна Васильевна, входя на кухню, — он в своем доме и в своем праве!
— Во-во! Я в своем доме! — кивнул Павел Антонович, помешивая что-то в огромной утятнице.
— Паша, — Анна Васильевна улыбнулась мужу, — а что это ты тут затеял?
— «Бабка» — национальное белорусское блюдо! — гордо проговорил он. — Как положено, на сале!
— Ты ж моя умничка! — Анна Васильевна поцеловала мужа в щеку, а потом повернулась к невестке. — Ты бы хоть «спасибо» сказала, что папа нас кулинарными шедеврами балует! Ему не двадцать лет, тяжело ему. А посмотри, как старается!
— Спасибо, — проговорила Лена, сдерживая рвотные позывы, — наверное, будет очень вкусно, — и все же побежала в ванну. На всякий случай.
Из зеркала на Лену смотрела молодая женщина с покрасневшими слезящимися глазами. То, что на работу придется идти без макияжа, понятно, а вот от покраснения надо избавляться. Лена смочила ватные диски холодной водой и приложила к глазам.
«Пять минут, и надо бежать, — подумала она, — на работе уже что-нибудь на лице нарисую». А еще она трижды прокляла свекра за его любовь к «изысканной» кухне.
Присев на бортик ванной и выжидая положенные пять минут она услышала:
— Паша, где ты взял это сало?
— В холодильнике, на верхней полке, — ответил Павел Антонович.
— Оно еще неделю назад протухло! Выбрасывай свое жаркое, я своим здоровьем рисковать не собираюсь!
— Аня, а что испорченный продукт делал в холодильнике? — спросил Павел Антонович. — Надо было выкинуть!
— Он там лежал в воспитательных целях! — важно заявила Анна Васильевна. — Надо же как-то невестку к порядку приучать. То, что Витя на нее не жалуется, еще не говорит, что она хорошая хозяйка и жена.
Лена чуть не задохнулась от возмущения: «Ничего себе заявочки! И это после восьми лет брака!»
— Сворачивай свою кулинарию, — сказала Анна Васильевна, — твою «бабку», кроме тебя, все равно есть никто не будет, я лучше макароны сварю, потому что картошку ты уже всю испортил своим салом.
— Ай, ничего ты не понимаешь, — огорченно проговорил Павел Антонович. — Хорошо приготовленная «бабка», да со сметанкой! М-м! Деликатес!
— Из-за твоего деликатеса вся квартира уже провоняла! — последовала пауза. — Когда Ленка уйдет, надо будет к ним в комнату дверь открыть, пусть у них все вещи провоняют!
— Аня, может не надо так? — робко спросил Павел Антонович.
— Надо — не надо, тоже мне, поборник счастливой семейной жизни! Запомни, крепость настоящего брака проверяется только во время испытаний!
— Это не испытания, а издевательства, — сказал Павел Антонович.
— Это твоя кулинария — издевательства!
продолжение следует...

Сдерживая слезы, Лена выскочила из ванной и побежала в комнату, чтобы как можно быстрее сбежать на работу.
— Леночка, — донеслось вслед, — ты после работы не задерживайся, а сразу езжай к Вите. Ему там одному трудно без помощи, а с Гришей мы тут сами разберемся!
«Разберется она, как же! — проскочило в голове у Лены, — сначала накормят непонятно чем, что потом таблетками придется откармливать, потом мультики дадут смотреть без контроля или в планшете играть. А что уроки надо делать, как всегда, никто и не вспомнит. А потом бабушка с дедушкой хорошие, а мама плохая!»
Но вслух Лена ничего не ответила, схватила сумочку, закинула туда косметичку и сбежала на работу.
***
Очередной рабочий день у Лены начался со слез. За те две недели, что они жили с родителями мужа, Лена еще ни разу не пришла на работу с макияжем, и не приступила к работе, не выплакавшись в туалете.
Ей очень хотелось пожаловаться мужу на его родителей, но пока она сдерживалась. Можно сказать, из последних сил.
— Витенька, ну как там дела? — Лена звонила мужу каждое утро, потому что тот не всегда приезжал к ней на ночь.
— Сложно, — проговорил Витя, — постоянно возникают проблемы. То страховая отказывается подписывать акты, то Валера лезет с помощью. Да я даже мусор не могу выбросить толком, потому что он еще как ущерб не посчитан.
— Я могу после работы приехать, — предложила Лена, — помочь, чем смогу.
— Милая моя, не надо тебе сюда ехать, — проговорил Витя с улыбкой, — ты просто не представляешь, какой тут разгром. Клянусь, не вру, проще уже было бы новую квартиру купить, чем нашу в порядок привести.
— Может, вдвоем быстрее будет? — наивно спросила Лена.
Лена услышала грустный смешок в ответ:
— Леночка, любимая моя, не надо тебе в эту грязь.
С одной стороны, Витя проявлял заботу, а с другой, просто не знал, в каком кошмаре ей приходится жить каждый день. Одна сегодняшняя «бабка» чего стоила! Да и подслушанный разговор не добавил счастья.
Вообще у Вити с Леной была своя собственная квартира. И жили они там счастливо молодой семьей. Воспитывали сына Гришу и ковали благосостояние. И продолжалось так до того момента, пока их соседи сверху не решили разнообразить жизнь молодой семьи, устроив им филиал аквапарка.
Валера с Наташей, соседи сверху, постоянно выясняли отношения. То ли мирно жить не могли, то ли хобби у них было такое эксцентричное. А может быть, это была своеобразная форма отношений.
продолжение следует...

Сначала они громогласно ругались, билась посуда, ломалась мебель, проклятья звучали всех мастей и калибров, снизу-то все слышно, а потом не менее страстно мирились.
Как потом было установлено, в процессе ссоры они свернули в ванной кран, не обратили внимания, а потом мирились, пока водой не залило их квартиру и три квартиры под ними. И, соответственно, подвал.
А максимальный урон пришелся как раз на квартиру Вити и Лены.
Вот оно, проклятие, где оба родителя работают, а ребенок после школы идет в группу продленного дня. Валера с Наташей повздорили утром, мириться начали к полудню, а когда вечером пришли жильцы домой, катастрофа была уже налицо.
Вите пришлось в спешном порядке брать отпуск и сразу договариваться на работе, что, возможно, ему после отпуска еще дадут отгулы. Чтобы квартиру привести в пригодное для жизни состояние, нужны были силы, время и деньги.
Силы у Вити были, времени тоже было предостаточно, а вот с деньгами, как всегда, возникли сложности. Это еще хорошо, что и квартира, и ремонт, и обстановка были застрахованы. Но страховая компания билась за каждый рубль, пытаясь переложить ответственность и, соответственно, выплаты на кого-нибудь другого.
Для «галочки» стоит отметить, что это происшествие выявило множество недочетов строительства дома. Там и с изоляцией проблемы были, и с электрикой, и со стыками перекрытий. Развернулись полномасштабные суды, разбирательства, претензии, но все это молодую семью касалось лишь косвенно.
У молодой семьи было горе. Все, что нажито за восемь лет брака — было превращено благодаря соседям в мусор. А еще важнее было то, что пока составлялись акты и проводились расследования, ничего нельзя было трогать.
— Черт с ними, с вещами, — обреченно говорил Витя, — за что-то страховая заплатит, за что-то с соседей деньги стрясем, без чего-то и обойдемся. А вот где нам жить, пока тут все более-менее утрясется, чтобы можно было квартиру привести в божеский вид?
Перебираться в гостиницу было не по карману, таких друзей, чтобы приютить всю семью, они не нажили, поэтому выбор пал на родителей.
— Ну, уж кто-кто, а родители в помощи и приюте не откажут, — сказал Витя.
Выбирали по географическому признаку. Родители Лены жили намного ближе.
— Вот и хорошо! Вот и живите! — София Марковна была сама радушие.
Спасенный минимум перевезли одним рейсом и постарались обустроиться на временное проживание.
Три дня было тихо и спокойно, а потом началось:
— Лена, позвони зятьку, пусть прибежит ненадолго, надо дверки в шкафу подрегулировать, — звонила София Марковна дочке на работу.
— А папа что, не может?
— У него спина, а там согнуться нужно.
Потом надо было перевесить полочку, повесить карниз, прочистить стоки, поменять прокладки, поменять лампочки, передвинуть шкаф и список этот не имел ни конца, ни края.
И Витя бегал. Туда, сюда, обратно. Раздражался, конечно, но молчал. Да и Лена была не в восторге, что Витю приходится постоянно дергать. Но тоже молчала, родители все-таки.
Терпение лопнуло прекрасным утром, когда папа Лены вышел к завтраку с гениальной идеей:
— Ремонт будем делать! Нас сейчас тут много, быстро справимся!
— Давно пора, — поддержала мужа София Марковна, — сколько лет собирался.
На Витю было жалко смотреть. Мало того, что он уже начинал восстанавливать их с Леной квартиру, так еще ремонт у тестя с тещей дома вообще в планы не укладывался. Нет, он бы не отказался, но не параллельно же!
— Папочка, — Лена взяла слово, — а кого ты подразумеваешь под «всеми нами, которых тут много», кто будет делать ремонт?
— Ну, все мы, — Леонид Семенович обвел рукой присутствующих.
— А теперь конкретно, — грозно сказала Лена, — я работаю, а после работы мне ремонты уже не нужны. Мама даже в качестве подсобника бесполезна, потому что это не ее стезя, — это она так охарактеризовала мамину криворукость, — ты со своей спиной только языком хороший работник. Получается, что все будет должен делать Витя. Так?
— Так он же зять, — встряла София Марковна, — мог бы и помочь по-родственному.
— Мама, ты путаешь понятия. Говоришь ты «помочь», а подразумеваешь «все сам сделать».
— И что? Он еще молодой, не переломится!
— А ты не забыла, что он нашу квартиру сейчас восстанавливает? Так что-то ни ты, ни папа, туда ему помогать не рванули!
— Вот мы какую дочь с тобой вырастили, — проговорил Леонид Семенович, — ночей не досыпали, куска не доедали, а она нам такое прямо в лицо!
К вечеру Витя с Леной и сынишкой Гришей переехали к родителям Вити. А Лена все поверить не могла, что ее родители их откровенно и прямым текстом выгнали.
А родители Вити, как и родители Лены, встретили с распростертыми объятьями, дали день-два отдышаться и обустроиться. А потом, по неписаному закону предков начали предъявлять:
— Леночка, раз уж вы тут живете, так надо и хозяйством заниматься, — проговорила с гаденькой улыбочкой Анна Васильевна, когда Вити не было рядом.
Так Лену назначили старшей по уборке. Как говорится, русская женщина может вынести многое. Физически, но не морально. А когда постоянно капают на мозги, что пыль вытерта недостаточно тщательно, полы вымыты плохо, за шкафом и под кроватью не подметено, нервы натягиваются до предела.
Единственное отличие родителей Вити от родителей Лены было то, что при Вите его родители Лену не третировали. Только Витя почти все время находился на квартире и делал ремонт.
***
— Витенька, мы можем найти сорок тысяч? — спросила Лена, звоня с работы.
— Какой своевременный вопрос, — ответил Витя, немного удивившись, — а тебе зачем?
Лена выдохнула. Жаловаться на свекра со свекровью она все равно не хотела, а жить с ними она уже не могла.
— Мне тут путевку предложили для Гриши на двадцать семь дней. Там и спорт, и развлечения, и языки. Я подумала, если мы его отправим в лагерь, а я возьму отпуск и мы с тобой быстренько за это время отремонтируем квартиру. Нет, можно, конечно, оставить его с родителями, но им ведь сложно будет справиться с ребенком, годы уже не те.
Она и кривила душой, и откровенно врала, и выдавала желаемое за действительное. Нет, с путевкой как раз все было точно. Хороший лагерь, прекрасная программа, замечательные отзывы. А во всем остальном — тьма непролазная.
— Сорок тысяч, говоришь… — Витя задумался. — В принципе, с учетом всего этого дурдома, — пауза, — я в долг возьму.
***
Засыпая на матрасе, который лежал просто на бетонном полу, в окружении остатков старой мебели, без обоев на стенах и торчащими из гнезд под розетки проводов, Лена была счастлива.
В ближайший месяц будет очень много работы, тяжелой и грязной. И пусть они с Витей не раз переругаются, потому что оба еще те профессионалы. Но лучше быть хозяйкой в своих руинах, чем жить с родителями и чувствовать себя всегда и во всем виноватой и обязанной.
из сети

Слезы застилали ей глаза, но она гнала машину по междугородней трассе со скоростью сто двадцать километров в час.
Вдруг у обочины нарисовалась машина с синей полоской на боку, затем раздался свисток, и человек в форме с полосатой палочкой показал, что нужно немедленно принять вправо и остановиться.
Дина ругнулась, вытерла слезы и повиновалась.
— В чем дело? — почти закричала она дрожащим голосом в открытое окно к приближающемуся инспектору.
Тот козырнул, представился и протянул руку.
— Предъявите водительское удостоверение.
— В чем дело? — опять нервно спросила Дина. — Я ничего не нарушала.
— Дайте мне ваши документы, пожалуйста, — настойчиво попросил в форме. – Я должен их проверить.
Она опять выругалась, полезла в сумочку, трясущимися руками достали права и протянула их инспектору.
— Пройдите за мной, — спокойно сказал он, взял её права, и не заглядывая в них, пошёл к своему автомобилю.
Она выскочила из машины и побежала вслед за ним.
— Что такое?! Я буду на вас жаловаться! Вы не имеете права просто так задерживать водителя.
— Девушка, сядьте в мою машину, — сказал он строго, уже из своего авто.
— Да что такое?! – Но она опять подчинилась и села рядом с ним. — Почему вы меня остановили?
Человек в форме откинулся в водительском кресле и промолчал.
— Эй! — насторожилась Дина. — Что происходит? Верните мне документ.
— Когда вы успокоитесь, я вам всё верну, — сказал он.
— Что значит успокоюсь?
— То и значит. Вы ехали за рулём и плакали.
— Откуда вы это знаете? — спросила она с вызовом.
— Не важно, откуда. У вас глаза красные. Рыдать и одновременно мчаться на высокой скорости по трассе опасно. Можно улететь в кювет.
— Ах, вон оно что… — Она с подозрением уставилась на него. — Но я же уже не плачу. Вы же это видите.
— Не плачете, — подтвердил он. — Но внутри у вас всё клокочет.
— Это у меня от злости на вас всё клокочет, — со злостью парировала Дина.
— И в таком состоянии тоже опасно ехать. Вы успокойтесь, девушка. Посидите молча, подышите. Смотрите, какая прекрасная погода.
— Прекратите надо мной издеваться, — опять вскипела она. — Быстро верните мне права.
— Нет, Дина, пока вы не успокоитесь, я ничего вам не верну.
— Откуда вы знаете моё имя? — Она замерла.
— Как откуда? У меня в руках ваше водительское удостоверение. Там всё написано.
— Но вы в него ни разу не заглянули.
— Я успел. Так что сидите, отдыхайте.
— Что значит отдыхайте? Меня ждут. Мне ехать надо.
— Не лгите, никто вас не ждёт. Ваша мама даже не знает, что вы к ней едете из другого города.
— Что? — Дина опять уставилась на этого человека. — А про маму вы откуда знаете?
— У каждого человека есть мама, — улыбнулся он.
— Но не каждый инспектор знает, что я еду к маме.
— Кстати, зачем вы к ней едете? – Он всё улыбался. — У вас же есть своя квартира. Это же муж от вас ушёл, а не вы от него. Ну, подумаешь, признался он, что уходит к другой женщине. Зачем вы сразу помчались в другой город? В таком состоянии вы далеко не уедете. Если так захотелось к маме, ехали бы на автобусе. Или в такси.
Дина сидела открыв рот и слушала его как завороженная. Потом осторожно спросила:
— Кто вы, чeрт возьми? Уж не ангел ли?
— Ага, — обрадовался он. — Точно. Считайте меня ангелом.
— Что значит, считайте? Откуда вы всё про меня знаете?
— Оттуда. — Он пальцем показал наверх. — Ну, что, успокоились? Руки не дрожат?
Она удивлённо посмотрела на свои руки, потом опять на постового.
Он, заметив её странный взгляд, опять улыбнулся, и наконец-то протянул ей документ.
— Всё, Дина. Счастливого пути. И умоляю, не спешите так. Всё плохое у вас уже произошло, впереди ждёт только хорошее.
— Правда? — неуверенно улыбнулась Дина.
— Правда.
— И всё-таки, кто вы? — она всё смотрела на него с вопросом, пытаясь осознать происходящее.
— Вы же сами сказали, что я ангел. Дорожный ангел.
Дина неуверенно вышла из машины, медленно пошла к своему авто, села в него, ещё раз оглянулась, завела двигатель и нажала на газ.
Инспектор покачал сокрушённо головой, достал мобильный и набрал номер.
— Алло, — стал он говорить в трубку. — Да, Вадик, я её остановил… На самом деле, она плакала. Теперь, кажется, успокоилась… Да, поехала дальше… Я не могу понять, Вадик, как ты мог бросить такую женщину? Понимаю, что полюбил другую, но всё равно… Ты же о ней беспокоишься, позвонил мне, попросил остановить, успокоить… А если бы у тебя не было друга постового? Понимаю, что ты её понимаешь. Все мы друг друга понимаем, но постоянно делаем друг другу больно. Всё-всё, я не читаю тебе нотации… Я отключаюсь… Мне нужно работать. Пока.
Он отключил связь, грустно хмыкнул и протянул:
— Да… Сегодня я побыл немножко ангелом… Странное состояние…
Рассказы Анисимова

Парк. Утро. Пробежка.
Вдруг меня обгоняет девица. Любуюсь на её круглую задницу, думаю: «Обгоню, посмотрю, кто такая!». Девице, оказывается, лет 40. Несётся, как шустрая козочка.
Ресторан. Вечер. Читаю меню.
Вдруг в мой «кадр» попадают женские ноги: облегающие джинсы, тяжелые зелёные «мартензы». Что за модная красотка? Поднимаю глаза. Красотке лет за 40..
Им за сорок! Они спортивны, веселы, угарны. Их юность пришлась на 1990-е, тогда они вдохнули веселящего газа свободы и до сих пор летают и резвятся. «Пили всю ночь, гуляли всю ночь до утра», как примерно пел Цой.
Маникюр и педикюр – обязательно. Косметолога и парикмахера не пропустят ни за что. Тем, кому за 40, это феномены нашего времени. Я от таких женщин балдею.
У таких красавишен нет проблем. Они собой довольны. А если и недовольны, подмигивают себе в зеркало и – шмыг за дверь. Вперёд, в театр, на тусовку, в фитнесс- зал. Они классно выглядят, им прикольно жить. Они приводят в зал своих дочек-подростков. А дочки вполне могут привести такую маму в свою компанию, та зажжёт так, что чахлая молодёжь упадёт.
На модных выставках сплошь – они, за 40. Молодых мало, молодые смотрят сериалы или гипнотизируют компьютер. Крутые же тётки везде успевают. У них ровное дыхание, горячее сердце, насмешливый взгляд.
У них за плечами – трагедии, потери, несчастья. Измены мужа, скандалы с детьми, первые морщины. «О, боже, нет!»
А теперь всё отболело, дети очень взрослые. Морщины? Ну не сходить же с ума от них. Они не делают пластические операции, они не сумасшедшие. Хотя кремчики утром и на ночь – святое. И волосы подкрасить – может, рыжей стать? Они лихо наряжаются. И не выглядят нелепо. Нелепо можно выглядеть в молодости: дурацкая сумка, дешёвое платье, немодные джинсы. В молодости вся эта чепуха важна. У тебя «контракт» с обществом, ты должна вписываться в каноны, регламент, протокол. Ты – социальный планктон.
Когда тебе за сорок – контракт разрывается. Как сказала мудрая Изабелла Росселлини, «Возраст – это свобода!».
Ты уже никому ничего не должна, ты живёшь, как тебе хочется, ты – свободна. Тебе плевать, будут ли мужики пялиться на твою задницу, тебе начхать, что скажут занудные подруги. Рыжие кудри, цветастое платье, кеды. «О, моя маленькая бейба!», как пел Сукачёв. И, черт возьми, в этой свободе, в этом смехе, в этой развинченной походке сексуальности больше, чем вон в той юной полногрудой цыпочке, которая сидит в ресторане и глядится ежеминутно в смартфон: как помада, как челочка лежит, как реснички хлопают? Цыпочка головой шевельнуть боится, цыпочка вся на нервах, цыпочка себя продает. Она на «контракте».
А рядом сидят три крутых леди за сорок, пьют вино и хохочут. У них впереди весёлый вечер. У них впереди большая интересная жизнь.
Девчата, можно я к вам присяду, а? Хочется угара, а с юными скучно.
Алексей Беляков

Дочь слесаря



Виталик познакомился с Катькой случайно. Ну не совсем случайно — он её затопил. Утром в субботу сорвал кран в ванной и тщетно пытался прикрутить обратно. Зазвенел звонок, в дверь принялись колотить. Похожий на мокрую курицу, Виталик пошлёпал по залитому полу открывать.
— Ты меня затопил!
Катька прелесть как была хороша в гневе: копна рыжих волос, горящие глаза, а в руке туфля, которой она стучала в дверь.
— Ага, — Виталик скорбно вздохнул и продемонстрировал оторванный кран.
— Ну, ты блин!
Катька отобрала у него железку, отодвинула в сторону и, разбрызгивая воду, пошла в ванную.
— Что встал? — крикнула она, перекрывая стояк, — Собирай воду быстрее!
Виталик ползал по коридору с ведром и тряпкой, а Катька гремела ключами, сердито ругаясь вполголоса.
— Всё, починила я твой кран.
Катька вышла из ванной и насмешливо смотрела на парня, раскорячившегося на полу.
— Где ты краны научилась чинить?
— Я — дочь слесаря шестого разряда.
Виталик смотрел снизу вверх на спасительницу очень задумчивым взглядом. Она заметила взгляд на мокрую футболку, прилипшую к телу, и хмыкнула.
— Сегодня вечером, ровно в шесть, жду тебя с цветами. Сводишь меня куда-нибудь в качестве извинений за потоп.
И, потрепав парня по макушке, ушла.
Поздно вечером, когда Виталик, наконец, решился на поцелуй, Катька спросила:
— А ты кто по профессии?
— Я это… Пианист.
— Понятно. А рояль твой где?
— У меня пианино. Всё никак не перевезу, оно тяжёлое.
— Грузчиков наймём. Его потом настроить надо будет, напомни мне.
— Ты и настраивать можешь?
— Милый, я — дочь слесаря шестого разряда! И не такое умею…
Больше в этот вечер они музыкальные инструменты не обсуждали. А Виталик долгие годы благодарил тот сломанный кран. И только вздыхал, когда у него отнимали молоток и просили сыграть что-нибудь весёлое, пока жена повесит новую полочку.
️ Александр Горбов

– Роллы она заказывает. А самой приготовить не судьба? Неизвестно, что туда положили, а ты этим сына моего кормишь, - Валентина Степановна пришла в гости, ни свет ни заря, проверять, как я веду домашнее хозяйство.
Перед её длинным носом я приняла заказ и отпустила курьера, заплатив наличными. Свекровь видела, сколько купюр я отдала, и не смогла промолчать.
– Я бы на эти деньги всех соседей смогла накормить, а ты вот так легко расстаёшься заработанными моим сыночком. И не стыдно сидеть на шее?
– Вообще-то, я в декрете, - поставив на стол коробки, я включила электрический чайник.
– И сколько ж за энергию платить? Газ для чего проведён, для тепла? А за отопление?
– Не переживайте. Совсем немного, - я решила угостить её чаем, который мне привезла подруга из- за границы, разложив чайные пакетики в чашки.
– А заварник, зачем я вам на свадьбу дарила, чтобы он пылился за стеклом? – Валентина Степановна села на стул. – А где скатерть, что я передавала с Костиком? И что за мода, стелить коврики на стол? – потыкала пальцем в силиконовую салфетку. 
– Это, чтобы ставить горячее и не испортить столешницу, - поставив перед ней чашку, я достала сахарницу.
– А это что? - Вытаращив глаза на коробки со смесью, которые стояли в ряд на полке, она злобно ухмыльнулась. – Кормить ребёнка искусственным молоком? Да у тебя сердца нет. Ты не мать!
– Помнится, Вы этим же молоком Костика выкормили, - напомнив ей, я села напротив.
– А чем это воняет? - свекровь опустила голову над чашкой и принюхалась. – Ты что мне подсунула?
– Китайский чай.
– Чего? Откуда? А что, у нас русского не продают?
– Индийский, но мы с Костиком любим и китайский.
– Совсем с ума посходили! Фу! Дышать невозможно! Ты знаешь, чем эти китайцы питаются? Запах такой, как будто сюда собачьей шерсти насыпали! Убери эту гадость и дай мне воды!
Я встала, открыла нижнюю полку и вытащила пятилитровый бутыль с водой.
– А это ещё что такое? – глаза Валентины Степановны вот-вот лопнут. 
– Покупная?
– Да. Самая чистая. Мы её Славику даём и сами пьём.
– С каких это пор? Да мы! Мы! Из колодца самую чистую доставали, когда к бабушке на лето приезжали! Чище не бывает!
– Считайте, что эта тоже из колодца. Открывать? – я смотрела на неё и еле сдерживала смех, чтобы не разозлить ещё пуще.
– Ну я с Костиком поговорю. Тратить деньги на воду?! Это ж какими расточительными надо быть? Так, - легонько стукнув по столу, свекровь поднялась и подошла к окошку, - герань неухоженная, совсем засохла. У меня цветы десятилетиями стоят, а у тебя и двух лет не живу.
– С чего Вы взяли? Этот цветок мне соседка дала.
– А где мой? Тот, который я на ваше новоселье принесла?
– Высох.
– Вот видишь, какая ты неряха. У тебя даже цветы сохнут. Скоро и мой Костечка засохнет с такой едой и расточительством. Воду они покупают. Могли бы и фильтр поставить.
– Стоит, смотрите, - открываю дверь под мойкой и демонстрирую фильтр новой модели.
– И что это? – она наклонилась, чтобы лучше видеть.
– Система фильтрации…
– Что за ерунда? В Наше время была специальная насадка, а это что? И деньжищ, наверное, стоит…
– Сто тысяч, - выпалила я, специально, чтобы позлить.
– О, божечки мои! – замахала руками Степановна и чуть не упала в обморок. – Сколько? Сто? Ой, люди добрые, что делается! Она ж моего сыночка по миру пустить хочет!
– А ещё мы посудомойку купили, - и меня понесло в разнос. – Вот.
Откидываю дверцу встроенной мойки и показываю трёхпалубную мачту.
– И зачем это? – захрипела свекровь, краснея, как бурак.
– Как зачем? Чтобы маникюр не портить, - сую ей в лицо недавно наращенные ноготки с наклеенными стразами.
– И к чему это? – свекровь медленно нащупывает стул и усаживает на него своё колыхающееся от нервов тело.
– А чтобы Костечке спину чесать, - съязвила я и специально открываю кухонный пенал.
– А там, что? – голос мамы мужа провалился за грудину и вещал уже оттуда, выкарабкиваясь из раздувшихся лёгких.
– А там у нас электрическая мясорубка, миксер, мультиварка, йогуртница, а это, - отодвинув мультиварку, я выдвинула вперёд ма-аленькую вещицу, - а это подогреватель детских бутылочек. 
– Подогреватель? А? – прислонившись спиной к стене, свекровь икнула два раза и вытерла испарину на лбу. – Мы в своё время ночами не спали. Ребёнок орёт, а ты встаёшь и идёшь греть на газу, в воде и ковшике. Никаких электрических приборов не было, всё ручками, ручками. – покосившись на меня прищуренным глазом, она положила руки на колени и хлопнула в ладоши, озвучив то, что я ждала последние пятнадцать минут. – Ах ты ж, лентяйка, - её голова трепалась из стороны в сторону, чтобы придать позорных ноток моему «лентяйству». – В доме не метено, полы не помыты, а она сидит тут и чаи с собаками распивает.
– Ну почему же, моющий пылесос – лучший помощник.
– Какой пылесос?
– Моющий. Набрал воды и вперёд.
– И сколько раз за день моешь?
– Один, а там уже робот-пылесос справляется.
– Какой робот?
– А вот он, сюда бежит, собачью шерсть засасывать.
Круглый работяга с мелким шумом прикатил в кухню и встал перед ошарашенной свекровью. Покрутился на месте, пару раз стукнулся о её от страха загнувшиеся внутрь пальцы и оббежал кухню, заглянув в легкодоступные места. Вновь приполз к свекрови, поморгал датчиком и укатил на базу – заряжаться.
– Он меня сглазил, - застонала Степановна, положив руку на сердце в районе живота. – Ой, я сейчас помру.
– Чтобы полегчало, выпейте чаю, он уже остыл, - моему ехидству можно только позавидовать. Валентина Степановна не в первый раз приходит, но раньше она не цеплялась ко мне так привередливо. И про цветок знает, и про заварник. Но сегодня, видимо, особенный день, а возможно и праздник под названием «Проконтролируй невестку, и тебе на том свете воздастся».
– Иди ты со своим чаем, - глаза свекрови заблестели от нахлынувших слёз. – Мне Костечка про стиралку говорил, мол, в ремонт сдали…
– Уже новую купили. Она и стирает, и сушит.
– Где сушит?
– В себе. Пойдёмте покажу.
– Спасибо, не надо, - Степановна встала, сделала два шага в сторону прихожей, задержалась у ванной и всё-таки заглянула за дверь.
– Стоит, - убедилась в наличии стиральной машины и пошла к себе домой. Видимо, плакать от зависти.
Вечером ко мне пришла подруга и отблагодарила за сохранность её бытовой техники бутылочкой красного вина.
– Через двадцать минут грузчик приедет, а завтра жду на новоселье. Наконец-то я купила отдельную квартиру, подальше от родителей! – ликовала она.
Ближе к ночи с работы вернулся Костик, сел на диван и уставился в телевизор. По его отрешённому взгляду я поняла, что-то случилось из ряда вон выходящее. 
– Мать совсем головой тронулась, - переключив на другой канал, он выдохнул через ноздри и уставился на меня. – Требует посудомойку и какой-то ходячий пылесборник. Что за сборник, я так и не понял, но судя по описанию, она желает завести в доме мохнатую собаку. А я как раз у подъезда объявление видел: «Отдам пятилетнего комондора в хорошие руки по семейным обстоятельствам». Утром заберу пса и отвезу маме. Вот она обрадуется!

Автор: Ольга Брюс

Случилось это в прошлую пятницу. Муж был на сутках. Я вечером приехала с работы домой, поставила чайник, включила компьютер и, удобно усевшись перед монитором и покуривая, стала звонить мужу на мобильный. Такая у нас традиция: я всегда ему звоню и сообщаю, что никто меня по пути не yкрал, дyраков не нашлось. 
 В общем, всё как в песне: был обычный серый питерский вечер. На плите шумел чайник, в руке тлела сигaретка, на мониторе светились буковки и картинки. Ничто не предвещало. Звоню. Муж не берёт трубку. 
 Я особо не волнуюсь: может, на выезде, может, начальство почтило вниманием, может ещё какой пердЮмонокль. Минуты через две перезванивает. Расспрашивает привычно, как дела, что нового на работе, как доехала, а у самого голос печальный-печальный. 
 — Апчом загрустили, мой юный корнет? — лениво интересуюсь я, позёвывая и стряхивая пепел в пепельницу Раису. 
 Ответ прозвучал, как гром среди ясного неба: 
 — Я с котом подрался. 
 Я думала, что ослышалась. Во-первых, моему мужу пятый десяток. У него взрослая дочь, погоны на плечах и автомобиль марки «Жигули» в личном пользовании. Он состоялся как личность, нафига ему драться с котом, да к тому же находясь при исполнении служебных обязанностей? А во-вторых, он обожает котиков, всегда их подкармливает и никому не позволяет их обижать. И вдруг — подрался. 
 «Нет-нет, это какой-то сюр, — подумала я. — Абсурд чистой воды. Видимо, я к старости становлюсь тугоухой». 
Я затушила cигaрeту о бок Раисы, выдохнула, собрала волю в кулак и сказала: 
 — Повтори. 
 — Я. Подрался. С котом. — yбитым голосом ответил муж. 
 Примерно минуту мы оба молчали. Мне понадобилось время на осознание того факта, что я 15 лет живу с человеком, который дерётся с котами. 
 Поняв, что моя жизнь никогда уже не станет прежней, я достала из пачки новую cигaрeту, нервно закyрила и безапелляционным тоном произнесла: 
 — Выкладывай подробности. 
 Неподалёку от места службы моего мужа проживает семейство кошачьих: мама, папа и котята. Муж их подкармливает. Ну, не только он, конечно — многие мужики что-нибудь им приносят. 
 Сколько там котят — никто точно не знает, ибо котята ходят то поодиночке, то парами, то толпой, да к тому же, все на одно лицо (вернее, на одну морду). Но один котёнок отличается от других. Он самый пугливый, возлюбленные братья и сестры его, видимо, постоянно обижают и гоняют от миски, поэтому он самый маленький, зачуханный и несчастный. Все бодро и весьма нахально бегут на обед, сметают всё подчистую и вопят, требуя добавки, а этот заморыш сидит в сторонке и ждёт, пока все наглецы наедятся и уйдут. 
 Ну и приходит потом к шапочному разбору на пустые миски посмотреть. 
 Мужики это дело просекли и теперь оставляют специально для него немножко корма. Ждут, пока вся семейка отобедает и убежит, и только тогда выкладывают еду для бедолаги. И сразу отходят подальше, иначе он не подойдёт — трусит. 
 — Я его очень жалею и полюбил больше других, — сказал мне как-то муж. — И даже назвал его в твою честь Задрыгой. 
 Это приятно. 
 И вот в прошлую пятницу вся кошачья семейка пообедала и разбежалась, а мой тёзка Задрыга уныло сидел на безопасном расстоянии и с тоской смотрел в сторону пустой миски. 
 Но у мужа моего, конечно, был оставлен паёк для маленького. Причём, самые лакомые кусочки. 
 В тот день кошачьим бог послал курочку с макаронами (очень вкусную, я сама готовила), и муж для Задрыги отложил поменьше макарон и побольше мяска. 
 И вот выложил муж еду, покискискал и отошёл в сторонку. Задрыга, испуганно озираясь, осторожно стал подходить к миске, и тут, откуда ни возьмись, появился Задрыгин папаша. Который, на минуточку, только что плотно отобедал. 
 Задрыга прижал ушки и сравнялся с асфальтом, а папаша нагло начал наяривать детское питание. 
 Этого мой муж стерпеть не мог. Чтоб родитель объедал собственного дистрофичного ребёнка — да как такое вообще возможно? 
 Далее я просто почти слово в слово передаю рассказ мужа, потому что «yмри, Денис, лучше не напишешь». 
 Всё это муж рассказывал мне печальным голосом, в котором явственно прослеживались трагические нотки. 
 — Просто отогнать кота от миски, запустив в него ботинком, я не мог: всё-таки живое существо. Но я же знаю, что это существо уже нажралось от пуза и уходило, икая, а теперь вернулось просто из вредности. Поэтому я решил провести с ним воспитательную беседу. 
 Подошёл к нему и говорю — заметь, тактично: 
 — Ты не oxрeнел? Давай, вали отсюда, обжора. 
 Никакой реакции. Нагло продолжает жрать. 
 Я спрашиваю: 
 — А лозунг «Всё лучшее — детям» тебе разве незнаком? Известно ли тебе, подлец, что многие родители отказывают себе буквально во всём, лишь бы их дети не голодали? Да хороший-то отец последнюю шерсть с хвоста продаст, чтоб дитя накормить, а ты объедаешь собственного потомка и не стесняешься? 
 Кот и ухом не ведёт, как будто я все эти прописные истины сам себе рассказываю.  
Я стал тихонечко миску на себя тянуть, а он всё равно морду свою наглую оттуда не вынимает, продвигается вслед за миской. 
 Тогда я прочитал ему лекцию о ювенальной юстиции. Пригрозил заявить куда следует, пообещал похлопотать о лишении его родительских прав, намекнул, что я парень-то непростой, связи имею, и мне не составит труда сделать один звоночек и буквально через пять минут сюда явятся тётя Света Агапитова и дядя Павлик Астахов — вот тогда-то ты узнаешь, почём фунт курочки. 
 А он как не слышит. Я смотрю, а он уж половину съел. 
 Ну нет, думаю, пора переходить к радикальным мерам. Выдернул из-под его морды миску и погрозил ему пальцем. И тут он прижал уши и на меня зашипел. На меня, боевого командира, находящегося в данный момент при исполнении! Это уж какая-то вопиющая наглость. Да на меня собственная баба никогда не шипит, а если и шипит, то всяко уши не прижимает, даже если я у неё миску отбираю. Я один раз в aрмии нечаянно сожрал суп старшины, так и тот на меня не шипел. А тут какой-то бeздомный кoт такое себе позволяет. Прямо вот так: шшш! Крoвь в жилах стыла от такого страшного шипения. 
 Вот тут бы уже его ботинком по -опе отходить, но рука не поднялась. Я всё надеялся, что одумается, извинится и мы замнём этот горестный инцидент. 
 Поэтому сказал ему: 
 — Так нельзя. 
 И снова погрозил пальцем. И тут он меня за этот палец как тяпнет когтями! Крoвища хлынула фонтаном. Надо было сразу скорую вызывать, потому что я же мог и скончаться от такой потери крoви, но я, превозмогая бoль и yжас, героически боролся за мисочку с едой, потому что чувствовал ответственность за Задрыгу. Как будто это я его отец, а не этот бaндит с когтями. 
 И я решился. Истекая крoвью, я мужественно занёс над подлецом вторую руку и пальцем съездил ему по уху. А он меня и за этот палец цапнул, а потом вцепился мне в руку и повис на ней. Держался передними лапами, а задними меня добивал. А я его стряхивал. Это была битвa титанов! Счастье просто, что я был в камуфляже, иначе он измесил бы меня в фарш. 
 Я, конечно, в какой-то степени его даже зауважал. Так биться за мисочку с курицей — это сильно. Поэтому в итоге я ему эту курицу отдал, а сам сходил в магазин и кyпил Задрыге корм. 
 Воин он, конечно, отменный, но как отец — полное дерьmo. 
 Вот такая жуткая история приключилась с моим мужем. Пришёл с суток израненный, с двумя царапинами, обещал написать на кота кляузу куда следует и велел мне разузнать, не полагается ли ему теперь инвалидность и денежная премия — всё-таки при исполнении пocтрaдал. 
 Компенсировала ему моральный вред ведёрком мороженого. Остался доволен. 
 Кота великодушно простил, продолжает кормить всю семейку. Святой человек. Кот угощениями не гнушается, по-прежнему жрёт от пуза и плевать хотел на ювенальную юстицию. Всё как с гуся вода. Чуть меня вдовой не сделал — и ничего, не стыдится. А я теперь всякий раз волнуюсь, когда муж на службу уходит: как-то он там? Не напали ли на него летучие мыши? Не придавил ли своим копытом таракан? Не атаковал ли злобный йоркширский терьер? И я уже молчу про комаров. 
 Тяжкое это дело — быть женой героя…
 ️ Виталия Япритопала

Час коммунизма



У маминой подружки была дочка Оленька.
Как многие тогда, ждала, мечтала, очень хотела коммунизм - чтобы все без денег.
Только-только стали появляться магазины без прилавков.
И вот Оленька приносит домой конфеты.
Горсти две.
Говорит - сегодня в магазине был час коммунизма.
И мама, образованная, начитанная, милая, медсестра по профессии, верит!!!
Приносились не только конфеты.
Хлебцы - те самые, настоящие, хрусткие.
Печенье “Юбилейное”.
Развесные карамельки без этикеток, обсыпанные сахаром…
Однажды Оленька пришла к маме на работу не одна.
В сопровождении директора гастронома.
Коммунизм закончился…
️ Elena61

Умиляюсь, когда вижу как по магазину передвигается паровозик: впереди всегда бабулечка с тележкой, за ней вторым составом дедушка. Главный вагончик решительный и молчаливый чешет вдоль полок, выбирая продукты.
Первый с другой стороны буксируется за главным, послушно делает остановки и непрерывно бубнит:
— Зачем ты это взяла гречку? Три дня назад ели, не могу я ее больше есть.
Зачем ты этот мед берешь? Это плохой мед про него передача была, вся семья померла из-за этого меда. Я всегда знал, что ты хочешь от меня избавиться. Куда нам три пачки печенья? Они стухнут, тараканы заведутся и будут на твоем котике кататься. Котик тебе в тапки ссыт, а ты его в морду целуешь, потом пьешь из моей кружки. Нам надо анализы на глисты сдать, мы на этой неделе еще не сдавали.
Бабулечка привычно воспринимает это все как белый шум и не реагирует. Неожиданно на горизонте возникает скидка на мармелад, бабулечка делает крутой поворот и исчезает между рядов. Дедулечка еще пару минут по инерции движется в прежнем направлении, наконец замечает что чего-то не хватает:
— Катя! Ты где? Катя, ты прекрасно знаешь, что меня нельзя оставлять одного, у меня кардиостимулятор и харизма. На меня уже смотрят чужие бабы. Молодой человек, вы здесь охранник? Я сюда один пришёл или с кем-то?
— Вы были с женщиной. Давайте ее по громкой связи позовём.
— Это бесполезно. Она глухая.
— Здесь я. Сам ты глухой. — раздается сбоку.
— Да я знаю, что ты там! Порадоваться не дашь минуточку.
Паровозик воссоединяется и уезжает в сторону кассы.
️ Зоя Арефьева

Пациент ветеринара 
– Доктор, там еще одного питомца привели… – ассистентка ветеринарного врача нервно мяла в руках полу халата. 
– Так в чем проблема? Пускай заходят, посмотрю… 
– Понимаете, это очень… необычный питомец. Я бы даже сказала – пугающий. 
– Меня непросто напугать. – Усмехнулся ветеринар. – Зови. 
Ассистентка нервно сглотнула и отправилась в приемную за пациентом. 
Ветеринар,  Юрий Дятлов, улыбнулся, припоминая, как ему довелось принимать роды у  суки английского мастифа. Впрочем, вид вошедшего посетителя мигом согнал  улыбку с его лица. На пороге стоял пес, и выглядел он в самом деле  пугающе. Во-первых, ростом зверюга была с небольшого бычка. Во-вторых, у  него было три головы. 
– Цеби заболел, – заявил хозяин. – Есть отказывается. 
–  П-понятно… – кивнул Юрий, переводя взгляд на говорящего. Цилиндр на  голове последнего был как-то неестественно приподнят: похоже он скрывал  не только волосы но и… рога? – А давно? 
– Да уже третий день. Я ему чего только не готовил, а он не ест и грустный весь… Да, Цеби? 
Пес согласно заурчал. Ассистенка, побелев, осела на скамейку у стены. 
– Ага… – ветеринар пошарил в ящике стола в поисках нашатыря. – А в рационе меняли что-нибудь? Чем кормите-то? 
– Да нет, все как обычно… Десять фунтов грешных душ на завтрак, десять на обед, ну и в течении дня подъедает немного. 
–  Вы его всегда так кормили? – Юрий сунул под нос ассистенке бутылочку  нашатыря; та, стараясь не смотреть в сторону пациента, принялась  заполнять бланк. 
– Всегда, – хозяин кивнул, и цилиндр на его голове опасно покачнулся. – Ну, когда щенком был, само собой поменьше давал. 
– Понятно. Видите ли, это не совсем сбалансированный рацион. Собакам нужно мясо, кисломолочные продукты, овощи… 
Хозяин спешно достал откуда-то блокнотик и записал. 
– Так значит… – как-то удрученно спросил он. – Значит, я его неправильно кормил? Он из-за меня заболел? 
– Не думаю, – Юрию внезапно стало жаль этого… человека? – Рацион нужно поменять, но… Сколько ему лет? 
– Пятьсот восемь. 
–  Эээ… Ну, в общем, я думаю, если бы проблема была в питании – это  проявилось бы раньше. Пожалуй, – ветеринар нюхнул нашатыря, – пожалуй,  стоит его осмотреть, – Юрий встал из-за стола и подошел к пациенту. 
Пес заинтересованно повел носом и посмотрел на него. 
– Мне нужно… Осмотреть его глотку, – Юрий взглянул на ассистентку. Та вновь побелела и уронила ручку. Нда, она тут не поможет. 
– Подержите ему пасть раскрытой, пожалуйста, – обратился он к хозяину, мысленно перебирая все известные молитвы. 
– Какую из? 
– Давайте начнем с той, что посередине. 
Перекрестившись, Юрий достал фонарик и посветил в пасть пациента. Впрочем, от фонарика толку было немного. 
–  Цеби, хороший мальчик, сиди спокойно, хорошо? – ветеринар отложил  фонарик и принялся ощупывать бездонную пропасть глотки. Ассистентка  выпучила глаза. 
«Либо уволится, либо влюбится», – подумал он. 
–  Цеби у меня очень хороший, – бубнил откуда-то снаружи хозяин. – Врата  охраняет – муха не пролетит. Но если запретил – и когтем никого не  тронет. 
– Это хорошо, – пропыхтел ветеринар, с головой погрузившись в пасть пациента. 
– Такой большой уже вырос… А кажется, еще вчера на ладошке помещался. На ладошке, представляете? 
–  Да уж… – пес заинтересованно пошевелил языком. – Думаю, с этой головой  все в порядке, – заключил Юрий, осматривая безнадежно испорченный вязкой  собачей слюной халат. – Теперь давайте левую. 
Ассистентка, затаив  дыхание, наблюдала за начальником. Пес то ли довольный, то ли  разочарованный отсутствием человечка в своей пасти, громко чихнул. С  подоконника упал цветочный горшок. 
Проведя в левой пасти Цеби около пятнадцати минут и выслушав историю о любимой игрушке пса, Юрий наткнулся на что-то твердое. 
– Я, кажется, что-то нашел. Лида, дай анестезию, пожалуйста. 
Ассистентка,  встрепенувшись, набрала в шприц лидокаина. На трясущихся ногах подошла к  начальнику. Юрий подождал пару минут и, поняв, что укол она не сделает,  забрал шприц. Лида облегченно отошла обратно к стене. 
– Сейчас я  буду делать укол, – обратился ветеринар к хозяину. – Это немного больно,  так что держите его, пожалуйста, ОЧЕНЬ крепко. 
– Хорошо, – кивнул тот. – Я же говорю: он очень послушный… 
–  Да, но вы все-таки держите, – Юрий подумал и взял шприц в левую руку,  и, убрав все прочие части тела как можно дальше от пса, воткнул иглу.  Цербер даже не отреагировал. Для адского пса, по всей видимости, укол  был сродни комариному укусу. 
Юрий подождал, пока заморозка  подействует, ухватился за торчащую колючку и потянул как следует. Он  осмотрел удаленный объект, который оказался подозрительно похожим на  человеческое ребро. 
– Вот! – торжествующе показал ветеринар хозяину.  – Вот и причина. Теперь все будет хорошо. Не давайте ему больше костей и  кормите правильно. 
– Спасибо вам! – Дьявол радостно улыбнулся и  потрепал питомца за ухом. – Век благодарен буду! Я, смертный, тебя  запомнил. Ни тебя, ни детей твоих, ни внуков, ни правнуков, ни  пра-пра-правнуков в ад не заберу, клянусь. 
– Не за что, – улыбнулся ветеринар и тоже погладил пса. 
Внезапно склянки на столе задребезжали, подул ветер, и в центре кабинета образовалась зияющая черная дыра. 
– До свидания, – хозяин вежливо приподнял шляпу. – Пойдем, Цеби! – и оба шагнули в портал. 
Анна Еловая