Уголок читателя - 10

МЕСТЬ (По-собачьи)

У моей соседки бабушки Веры, было два сторожевых пса. Один большой и один маленький. Оба были на привязи, но при этом один их них, (тот который был раза наверное в четыре крупнее), каким-то непостижимым образом, умел избавляться от ошейника.
Первое что он делал после освобождения бежал к мелкому и пользуясь преимуществом в размере и тем что малыш, будучи на коротком поводку не мог убежать, чуть было не загрызал его до смерти.
При этом делать это он умудрялся всегда так (/втихаря)/, что хозяйка даже подумать не могла о подобном коварстве.
И вот однажды, каким-то непостижимым образом избавиться от ошейника смог и малыш. И первое что он сделал после освобождения, он тут же с максимальной скоростью покинул территорию "охраняемого объекта".
Казалось, что обратно он не вернется никогда. Но он вернулся. И не просто вернулся а приволок с собой курицу, (дохлую, но еще теплую можно даже сказать свежую, с ближайшей мусорки), и положил ее перед своим гнобителем.
Гнобитель расценил подобный шаг как акт доброй воли, некое подхалимство, или заискивание перед ним, как более крупным и доминирующим самцом.
И принялся пробовать, скажем так "принесенные дары", как вдруг открылась дверь и из дому вышла хозяйка и естественно заметила процесс дегустации.
И расценила его как дерзкое покушение на ее частную собственность. По всей видимости, именно на это и рассчитывал мелкий. У бабушки Веры, как у любой нормальной хозяйки были куры, и одним из самых страшных ее кошмаров, было именно поедание одной из них ее сторожами..
В качестве орудия возмездия, была использована металлическая труба, которая ровно столько раз прогулялась по голове и туловищу ничего не понимающего кобеля, во сколько старушечий ум оценил нанесенный им ущерб.
А для ее деревенской натуры, потеря курицы, (мясо, яйца, перья, помет), это был ущерб просто катастрофически огромен.
После длительной экзекуции, она отобрала у него свою пернатую собственность и унесла в кухню, намереваясь завтра утром сварить ее, для обоих охранников. Не пропадать же добру!
И уже возвращаясь из кухни, она решила на всякий случай зайти в курятник, что бы пересчитать своих несушек, а то может изверг не одну несушку, а несколько погубил, и к своему величайшему изумлению обнаружила что все куры и петух на месте. Она снова и снова пересчитывала сидящих кур и все ни как не могла понять откуда тогда взялась та курица, которая сейчас лежит в чугунке на кухне.
Утром она сварила курицу и желая скажем так искупить свою вину перед избитым до полусмерти псом, решила всю ее отдать ему.
Но "невинно пострадавший" не оценил ее щедрость, и за весь день даже не притронулся к еде, поглядывая то на курицу то на мелкого кобелька, который как ни в чем не бывало иногда так с лукавинкой, поглядывал из будки на своего постоянного обидчика.
С наступлением сумерек, крупный пес освободился от ошейника, взял в зубы вареную курицу и подойдя к будке мелкого так сказать в знак примирения и даже восхищения его сообразительностью и хитростью, положил ее перед его будкой.
По-видимому, под градом ударом трубы, в его собачью голову пришла мысль о том что сила, это не всегда самый главный аргумент, даже в жестокой собачьей жизни…
                                          Hijon.U.

-Мишка, я чего зашёл то - мял кепку в руках отец - Не подмогнете нам с матерью картоху выкопать? Стыдоба какая, у всех уже прибрана, а у нас как бельмо на глазу. Мы бы сами. Но у меня артрит прихватил, а матери спину пересекло -
Мишка натягивая сапог, пробурчал - Ну и куда вы её столько сдадите? Не голодаете чай. Сегодня, бать, не могу, в район еду - Отец хотел сказать что нибудь порезче, но махнул рукой и вышел.
Во дворе схватил вилы и прихрамывая пошёл на огород. Анфиса перетянувшая пуховым платком больную спину, засеменила рядом - Ну чё, Миколай, придут дети? - Он рявкнул - Ага, жди. Бери вон ведро и собирай картошку. Народили пятярых, етить их за ногу, а им некогда родителям помочь. Шевелись, старая. К вечеру хоть немного пройдём -
А тем временем Ирина, жена Михаила ему выговаривала - Ну что вы за порода такая Тумановы. Все себе, все по одиночке. Господи, родителям не помочь. Стыд то какой. Были бы мои живы, на крыльях бы полетела - всхлипнула она.
Михаил обнял жену - Что-то и правда, нехорошо получилось. Живём вроде и недалеко, собираемся редко. А давай так. Я в правление, отгул возьму. А ты на телефон. Отбрыкиваться будут, скажи, приеду, свяжу и привезу - захохотал он.
Ирина села за аппарат и открыла записную книжку. - Как не можете? Работа? Она у всех не заканчивается. Отгул берите. Не стыдно, старики надрываются, а им лень пятую точку поднять. Детей не с кем оставить? С собой берите. На природе то всяко лучше, чем с планшетом на диване. Все ждём..
Где уговорами, где угрозами, уговорила Ирина всех.
А тем временем дед Николай сел перекурить. - Да, Анфиса, видимо до снега мы картоху копать будем. И на хрена столько насадили? А все ты. А вдруг ребятам не хватит. А где твои ребята то? Палец о палец ударить не хотят. А раньше помнишь? Как кучей навалимся, к обеду уже все выкопано. Эх,ма, были времена!
Анфиса прислушалась - Слышь, дед, подъехал вроде кто-то? Сходи, посмотри.
Николай поковылял в сторону ворот. Оттуда сразу смех, крик. Анфиса, держась за больную спину, пошла на шум.
Господи! Народу сколько. И дети приехали и внуки. Радость то какая. - Ну, бать, показывай где у тебя тут лопаты, вилы, ведра? - командовал Михаил. Отец давя слезы, грубовато прикрикнул - На месте. Чё забыл уже?
И началось. Кто копает, кто собирает, кто картошку для сушки по навес носит. Анфису в дом отправили. Снохи рукава засучили, накормить всех потом надобно. Но не лежится Анфисе. Там покажет, там подскажет. Как без хозяйского пригляда.
А на огороде веселье. - А помнишь, Мишка, ты мне в детстве картофаном в лоб запустил? Держи отвётку - смеётся Сергей. Дед шутливо ворчит - Чё удумали, пострелята, в пулялки играть. Самим под с@аку лет, а они как пацанва.
Ура! Огород выкопали, ботву аккуратно в кучу сложили, картоха под навесом. Пора и перекусить.
Накрыли большой стол во дворе. Весело. Детство вспоминают. Анфиса нет, нет, да слезу вытирает. Хорошие у неё дети. Мимо односельчане проходят. Здороваются вежливо. Хвалят. Кто-то с грустью своих вспоминает, давно не приезжают.
Иринка тихо спросила Мишку - Ты то что на работе сказал? - Он обнял её за плечи
- Так и сказал, что родителям помощь нужна. Сразу отпустили, говорят, родителям помочь святое дело.
из сети

ЗА ОБЛАКАМИ РАДУГА...




- Коленька? Какими судьбами? Случилось что? — удивилась Мария Игнатьевна, увидев племянника на пороге.
— Случилось! Примешь? Мне больше некуда идти…— кивнул на увесистый чемодан.
— Конечно! Ты ещё спрашиваешь… Проходи, родненький…
В душе женщина сразу обрадовалась, увидев племянника на пороге. Вот уже несколько лет немолодая учительница жила одна. Всю жизнь она отдала своему призванию, делала то, что любила и умела, —преподавала историю.
С замужеством у нее не сложилось. Жила всю жизнь с матерью, но, когда мамы не стало, почувствовала себя чуть ли не сиротой. Спасала работа и ученики, которые души не чаяли в учительнице. Единственным родным человеком был Коля. Мария с племянником редко общалась, лишь по праздникам поздравляли друг друга и созванивались иногда.
— Спасибо, теть Маша! Даже не знаю, что делал бы без тебя, — Коля отхлебнул чая и откусил черничного пирога.
— Пирог у тебя отменный! Вспомнил вкус детства… — улыбнулся парень.
— Кушай на здоровье, — умилялась женщина.
— Может, объяснишь, что произошло?
Коля в двух словах объяснил, что прогорел с бизнесом:
— Квартиру кредиторы забрали за долги, сам еле ноги унес! Вот решил ехать к тебе. Начать все заново!
— Правильно сделал! Я ведь одна совсем, — одобрила тетка.
Николай сразу же ударился в работу. Целыми днями парень где-то пропадал, домой приходил поздно вечером, чаще с какими-то баулами. На теткин вопрос «чем занимаешься?" отшучивался, что снова открыл бизнес.
— Что за бизнес? Может, расскажешь? — пыталась расспросить Мария Игнатьевна.
— Зачем тебе эти подробности? Я же помогаю тебе материально, живем вроде неплохо, — уходил от разговора Николай.
— Может, ты и прав… — соглашалась женщина.
Как-то незаметно племянник уговорил тетку переоформить квартиру на него. Женщина и сама не была против. Коля был заботливым, добрым парнем, а старость не за горами.
— Все равно мы уже никуда не денемся друг от друга, — шутил парень. — Одни ведь с тобой остались.
— Ты прав! Одни мы остались. Ничего, скоро, может, женишься, я еще внуков успею понянчить.
Через пару дней Николай пропал. Целую неделю Мария Игнатьевна не находила места, чего только не передумала за это время. Уже собралась идти в полицию, но, к счастью, племянник явился. Подавленный и расстроенный.
— Коленька! Ты где был? — бросилась к нему женщина.
— Я места себе не нахожу, извелась вся!
— Проблемы у меня, тетя. Очень серьезные. Бизнес прогорел. Снова долги большие. Кредиторы требуют вернуть, два дня дали. Иначе… — Коля замолчал и пустил скупую слезу, обняв тетю.
— Иначе что? — испугалась женщина, хотя сама знала, что за такое бывает. Видела не раз по телевизору. — Сколько ты должен?
Услышав сумму, она чуть не подпрыгнула от радости. Именно столько у нее было отложено на старость. Моментально бросилась в спальню за деньгами:
— Вот, держи, родненький.
— Спасибо. Я отдам, все верну сполна! — слезно пообещал племянник.
Взяв пакет с деньгами, Коля сразу же ушел. Больше она его не видела. Ждала день и ночь, от окна к окну бегала, вздрагивала от каждого шороха. А потом пришла полиция…
Как выяснилось, племянник состоял в банде квартирных воров.
Те сумки, которые Коля носил домой время от времени, были с ворованными вещами. В квартире провели обыск, все перевернули вверх дном`. Были какие-то понятые, свидетели… У женщины голова шла кругом, она отказывалась что-либо понимать.
Поначалу хотели привлечь и Марию Игнатьевну к делу, но потом все-таки поняли, что учительница не имеет никакого отношения к преступлениям банды, и оставили в покое. Николая с дружками осудили на разные сроки.
продолжение следует...

Процесс был громкий, с привлечением общественности и прессы.
После всего Марию «попросили» уволиться из школы, в которой проработала больше двадцати лет. По городку поползли слухи, что бывшая историчка устроила воровской притон у себя дома. От нее отвернулись все: ученики, коллеги, друзья, соседи.
Женщину никуда не брали на работу, даже уборщицей невозможно было устроиться. Как известно, беда не приходит одна. Через месяц заявился огромный детина и, размахивая какими-то документами, сказал, чтобы освободила квартиру, которую он купил два месяца назад.
«Почему? За что?» — плакала Мария, но ответа так и не нашла на свой вопрос. Она решила бороться: пошла к нотариусу, потребовала оспорить куплю-продажу. Вот только с пустым кошельком борьба против детины была заранее обречена на провал.
Собрав необходимые вещи, фотоальбом и несколько любимых книг, Мария села в электричку и уехала из родного городка. Выйдя на перрон, женщина поставила чемодан и заплакала, присев на лавочку.
Некогда уважаемая и любимая всеми учительница стала никому не нужна. Совсем недавно у нее было все, что нужно для счастья: теплый, уютный дом, работа, в которой души не чаяла, которой отдала всю свою молодость и жизнь.
Сейчас она стояла на перроне с парой сотен рублей в стареньком кошельке. Куда ей идти, не знала. Но знала одно: нужно бороться. Найти выход из сложившейся ситуации и вновь поднять высоко голову…
Всю ночь Мария Игнатьевна бродила улочками чужого города. Женщина находилась в состоянии транса, ее мозг отказывался принимать происходящее. К утру очень устала, хотелось выпить горячего чая`. Увидев небольшую столовую у привокзальной площади, решила перекусить.
От запаха ароматных щей закружилась голова. Пересчитав последние копейки, Мария встретилась взглядом с милой девушкой-раздатчицей.
— Половину порции щей и три кусочка хлеба, — тихо произнесла женщина, опустив голову.
Девушка окинула посетительницу внимательным взглядом. Потом налила полную порцию, да еще
и зачерпнула со дна, погуще. Щи были горячими и ароматными, именно такие, как готовила когда-то мать, в той далекой, прошлой жизни.
***
Мария старалась есть медленно, но была так голодна и продрогла, что ничего не могла с собой поделать — хлебала очень торопливо. Не успела закончить, как перед ней поставили тарелку с пирожками и чай.
— Приятного аппетита! — улыбнулась девушка, пододвигая тарелку.
— Но я не заказывала…, — дрожащим голосом произнесла женщина.
— Заведение угощает, — улыбнулась девушка так тепло, что на душе стало светлее и солнечней.
— Спасибо, милая! — прослезилась Мария.
— Прости, мне очень стыдно…
— Не плачьте. С вами что-то стряслось? Может, я как-то могу помочь? — девушка окинула взглядом пустой зал и присела возле посетительницы.
Почему-то в тот момент Мария почувствовала, что эта милая девушка самый родной и близкий человек для нее. Сама не понимая зачем, женщина рассказала ей о своих злоключениях.
— Да… Не думала, что такое возможно… — вздохнула девушка. — Вам необходимо найти работу. Убирать сможете?
— Конечно! — обрадовалась Мария Игнатьевна.
— Отлично! После работы сходим в одно место. Возможно я смогу вам помочь. Кстати, меня Леной зовут, — улыбнулась она.
— Спасибо, Леночка! Скажи, почему помогаешь мне? Ведь я совсем посторонний человек…
— Вы напомнили мне маму… Очень похожи. Ее нет уже несколько лет. Когда увидела вас, даже сердце сжалось от боли и тоски… — объяснила Лена взмахнув слезу.
Мария решила привести себя в порядок. Забрала вещи с камеры хранения на вокзале. Умылась в дамской комнате, переоделась в приличный костюм, и в завершении нанесла несколько капель французских духов, которые остались из той, прошлой жизни.
Леночка не сразу узнала в красивой, приличной женщине, ту несчастную особу которая жадно хлебала щи утром.
— Вас не узнать! Очень хорошо выглядите! — подмигнула девушка`.
— Надеюсь, у нас все получится!
— Леночка, куда мы идем? — поинтересовалась Мария. Она была подобна наивному ребенку, полностью доверилась малознакомому человеку.
— К моей бывшей хозяйке. Я убирала у нее как только приехала в город. Платит неплохие деньги, но объем работы слишком большой. Справитесь?
— Конечно справлюсь!
У них получилось. Марию приняли на работу без лишних вопросов, достаточно было рекомендации Лены. Девушке пришлось соврать хозяйке, представив Марию своей тетей.
— Спасибо, моя милая! — сияла от счастья Мария. — Даже не предполагала, что мне так повезет.
— Необходимо придумать что-то с жильем на первое время. Могу предложить вам нашу раздевалку в столовой, в качестве ночлега. Там есть маленький диванчик и умывальник. Но нужно будет уходить в пять утра, чтобы сотрудники не заметили, — произнесла Лена.
— Даже не знаю, как мне благодарить тебя… — от волнения и растроганности у Марии перехватило
в горле. Потекли слезы. — Наверное Господь послал мне тебя в качестве ангела-хранителя.
продолжение следует...

Через неделю Мария получила зарплату и сняла койку в крохотной комнатке коммунальной квартиры. Она очень радовалась этому жилью, расценивала, как свою первую победу. Работала женщина на совесть и благодаря рекомендациям хозяйки, стала убирать еще в двух домах.
В свободное время женщина заходила в столовую, к Леночке. Они болтали о разных пустяках, Мария неустанно благодарила подругу за помощь, и чувствовала себя самой счастливой. Наверное, нужно было испытать все, через что прошла Мария, чтобы понять то, о чем знала давно: человеку для счастья нужно совсем немного. Достаточно даже крыши над головой и чтобы рядом был светлый, добрый человек, который всегда поддержит и в горе, и в радости.
— Леночка, тебе выучиться нужно. Так и проведешь всю жизнь в раздаточной привокзальной столовой? Ты ведь молодая красивая девушка.
— Это невозможно, — грустно улыбнулась девушка.
— Мне и так повезло, что сумела вырваться из нашей деревни. Делать там совсем нечего, старики доживают, а молодые стараются выехать. В городе хоть какая-то жизнь…
Вскоре Марию ждал очередной удар судьбы. Рано утром женщина пришла как всегда убирать квартиру, но за дверью ее ждал сюрприз, в виде двоих полицейских.
— Гражданка, вы арестованы по подозрению в ограблении квартиры. Только у вас были ключи и свободный доступ к данному жилью, — произнес хмурый капитан.
Мария от неожиданности чуть не лишилась чувств. Когда пришла в себя, то долго пыталась объяснить, что никогда в жизни чужого не брала.
— Поговорим в отделении! — рявкнул полицейский.
Допрос длился больше трех часов. Следователь, узнавший прошлое женщины, был уверен, что именно Мария Игнатьевна замешана в ограблении.
— Ваш племянник осужден за подобное преступление? И насколько мне известно, вас хотели привлечь еще тогда за соучастие, но не смогли доказать вину.
Женщина не понимала все эти термины, не понимала, что от нее хочет этот лысоватый, угрюмый мужчина. Она вообще отказывалась что-либо понимать…
— Мария Игнатьевна? Вы что здесь делаете? — услышала над собой удивленный голос.
Прищурившись, женщина пыталась узнать этого человека. Она понимала, что видела его раньше,
но не могла вспомнить где и при каких обстоятельствах.
— Не узнали? Юра Иванцов, — улыбнулся парень.
— Юрочка! — улыбнулась женщина, узнав в человеке в форме своего бывшего ученика.
Ознакомившись с протоколом допроса Юра растерялся:
— Что все это значит? — обратился к следователю. — Эта женщина учительница. Уважаемый, благородный и чистейший человек.
Следователь развел руками, показывая на протокол. Мол, что я могу сделать…
— Я возьму это дело. Не против? — спросил Юра, забирая бумаги. — Мария Игнатьевна, пойдемте в мой кабинет.
Юра заварил горячего чая, поставил перед учительницей вазочку с печеньем.
— Рассказывайте, — произнес спокойным тоном.
— Что? — растерялась женщина.
— Все! От самого начала. Что произошло в нашем городке? Почему вы уехали? И что делаете здесь?
продолжение следует...

Мария отпила глоток крепкого чая, и не торопясь, погрузившись в воспоминания, все рассказала Юре. Мужчина хмурился время от времени, но слушал очень внимательно, не перебивая.
— Я правильно понял? Вы не ставили своей подписи при продаже квартиры?
— Нет, конечно. Я пыталась добиться справедливости, но адвокат запросил баснословные деньги
за помощь. Мне пришлось смириться и отступить, что я могу одна сделать? — грустно произнесла Мария.
— А почему к отцу не обратились? Он очень хорошо относится к вам, с большим уважением. Помните, как в седьмом классе помогли мне? Если бы не вы, вряд ли из меня человек бы получился. Отец до сих пор вспоминает вас, ставит в пример.
— После случая с племянником, от меня все отвернулись. Многие поверили, что я была замешана в тех преступлениях. Думаю, твой отец был такого же мнения. Он ведь начальник полиции в нашем городке, не мог быть не в курсе…
— Ладно. Я свяжусь с ним, попрошу, чтобы разобрался в этой ситуации. Подумаем потом, что можно сделать. Вы свободны. Как я могу вас найти, Мария Игнатьевна ?
— Адрес, где я живу у тебя есть. Еще, каждый вечер мы встречаемся с приятельницей в сквере, напротив главного входа. Сидим на скамейке пока не стемнеет, болтаем. Она единственный близкий человек, который у меня остался. Мой ангел-хранитель…
***
Спустя два месяца Мария с Леной, как всегда гуляли в сквере. Женщины ходили тихими аллеями, наблюдая, как опадает желтая листва с деревьев, как уходит лето, и осень вступает в свои права.
Навстречу шел красивый молодой мужчина в форме. Поравнявшись с женщинами, он улыбнулся.
— Добрый вечер, прекрасные леди, — засмеялся Юра. — Я с хорошими новостями! Мария Игнатьевна, вам необходимо возвращаться домой. Отцу необходимо ваше присутствие.
— Получилось? — застыла в восторге учительница.
— Да! А вы сомневались? Как выяснилось, Николай проиграл вашу квартиру в карты. Новый владелец мошенническим путем завладел имуществом`. Отец очень легко и быстро вывел его на чистую воду.
От счастья и радости Мария даже не находила слов. Женщина просто плакала…
— А как я? С кем гулять буду вечерами? — погрустнела Леночка. — Я так привязалась к вам.
— Леночка, я не останусь в том городе. Слишком много плохих воспоминаний связано с ним. Продам квартиру и куплю здесь жилье. Заберу тебя к себе, — улыбнулась женщина.
— А пока Мария Игнатьевна будет заниматься делами, я могу гулять с вами вечерами, — улыбнулся Юра.
Лена покраснела, и женщина поняла, что Юрий очень понравился девушке. Между молодыми людьми вспыхнула взаимная симпатия.
— Отличная идея! Юра, пока я приеду, оставляю Леночку на тебя! Пообещай, что присмотришь за ней! — подмигнула парню.
— С удовольствием! — пообещал Юра.
Друзья засмеялись и пошли уже втроем вдоль аллеи. Все были счастливы по своему. Юра радовался, что смог помочь любимой учительнице. Лена была рада, что встретила парня, о котором мечтала всю жизнь. Мария Игнатьевна, была рада тому, что этим двоим людям, Лене и Юре, удалось вернуть ее к жизни.
Подарить надежду на то, что после дождя всегда бывает солнце, а за самыми темными облаками — всегда прячется радуга.....
Милана Лебедьева

Хозяин не любил её. Он подобрал эту бродяжку на улице из жалости, спустя некоторое время, как украли красавчика Джека.
Вот где была любовь всей жизни. Но Джека так и не нашли, слишком красив был, зараза. Скорей всего из-за своего чёрного руна и приглянулся людишкам с нечистыми помыслами.
Ещё не отболело... да, видно, боль потери глубоко угнездилась в сердце.
А тут подвернулась Шельма, до безобразия некрасивая собака, больше похожая на свинью с коротенькими ножками-копытцами. Видать, Сущий задумал создать собаку, а потом на полпути остановился. Вот и получилось, что получилось.
Серёга пытался пробудить своё сердце для любви, но всё было тщетно, видимо, в душе гнездилась надежда, что ещё увидятся с любимчиком Джеком. А Шельма таскалась за хозяином повсюду, как привязанная. Серёга ходил быстро, собачка не поспевала на своих коротеньких ножках и жалобно скулила. Тот лишь убыстрял шаг, словно внутри просыпался злой демон, и он готов был мучить бедную дворнягу.
Тогда Шельма начинала заливисто визжать, ни дать, ни взять, порося, пятака только не хватает. В глазах мучителя мелькало некое подобие раскаяния, он возвращался и нависал грозно над собаней. В нём, помимо воли, росло чувство брезгливости, даже некой гадливости. А благодарная и верная тварь пыталась лизать его в щёки, смешно подпрыгивая, но, промахнувшись, упиралась в равнодушную руку, просовывала голову под ладонь, прося погладить. Ей в жизни не перепало ласки. Серёга нервно отдёргивал руку.
Но однажды их глазам довелось встретиться. Сердце его захолонуло. Сколько же тоски и мольбы о милости увидел он в этих глазах. Там глубоко, в мерзком тельце, жила Душа необыкновенной красы. А глаза, эти прекрасные глазки так и лучились благодарностью за приют. Шельма всем видом показывала, что готова пожертвовать жизнью за счастье хозяина, за его улыбку ей, девочке.
Серёга присел на корточки перед собакой и потрепал бедное животное по голове. Шельма, не своя от счастья, перевернулась на спинку и засучила лапками. "А ведь мила",- подумалось Сергею. Так они породнились душами.
Серёга теперь не бежал скоро, а вымерял шаг, чтобы собака поспевала за ним. Однако, имечко, что сразу же и приклеилось к собачке, было в самую точку. Эта дамочка обладала неимоверной хитростью, впрочем, как и все существа женской породы. Надо было видеть, к каким уловкам прибегала эта хитрюжка, выпрашивая очередной лакомый кусочек. Она научилась ходить на задних лапках, потешно вытягивая и без того длинное тельце и виляя хвостом. Чтобы сохранить равновесие, ей приходилось откидывать голову далеко назад. Видя над собой только небо, Шельма беспорядочно крутилась вокруг, будто пританцовывая. Серёга долго смеялся, нежно трепал свою собаку за ушами и давал заслуженное лакомство.
А сколько ещё таилось нераскрытых талантов в этой дворняжке. Как-то взгрустнулось, и Серёга под гитару запел о чём-то высоком и недосягаемом. Вдруг в его соло ворвались посторонние аккорды. Это пела Шельма. И делала она это самозабвенно, отдаваясь песне всей своей собачьей душой. 
Так по вечерам они обзавелись обычаем сидеть с гитарой на крылечке под раскидистой берёзой. Их дуэт прерывался шумными овациями набежавших зрителей. От Шельмы особенно в восторге были дети. Они самозабвенно хлопали в ладоши, когда Шельма обходила ряды на задних лапках с зажатой в зубах шляпой. Медяки со щедрым звоном падали на дно шляпы. Так Шельма стала зарабатывать на своё пропитание...
Но ничего не бывает постоянного в мире. Не успев обрести хозяина, Шельма в одночасье потеряла его...
Серёгу поздно вечером увезла скорая, инфаркт. Всё-таки разлука с Джеком не прошла даром, а свилась змеёй в самом сердце. Но не жить бы Серёге, если бы не Шельма. Это она забила тревогу, когда Сергей, подкошенный внезапной болью, упал на пол без сознания. Шельма суетилась вокруг, лизала лицо и руки хозяина, жалобно скуля. И вдруг она рванулась из избы на улицу и стала громко лаять. На лай прибежали добрые соседи.
Серёгу увозили, а собачья душа рвалась за ним. Николай, сосед, крепко держал собаку, уговаривая успокоиться. Шельма так и осталась на крыльце в ночь ждать своего хозяина.
Утром Николай зашёл проведать собаню и покормить. Шельма лежала, безучастная ко всему. Николай постоял, повздыхал горько, да и удалился. Он заходил ещё несколько раз. Шельма к еде так и не притронулась.
- Ишь, бедолага, как тоскует, - поцокал языком сосед,- не горюй, вернётся твой хозяин, а тебе нужны силы. Собака только равнодушно повела ухом.
- Не веришь?..
Прошло полмесяца. Исхудавшая Шельма сидела на крыльце, греясь в лучах заходящего солнца. Она стала ещё более безобразной, шёрстка потускнела, облазила клоками, из-под обвислой кожи проступали мослы. Недолго осталось ей куковать на белом свете...
Но она была счастлива тем малым, что получила кусочек любви от своего Серёги. Глаза бедняги затуманились и слезились.
- Шельма, Шельмочка, - со стороны послышалось слабое, будто прошелестел ветер.
Шельма напряглась и вдруг, о чудо, собака подскочила и стремглав ринулась с крыльца.
Это был он!
И откуда только взялись силы, Шельма прыгала и визжала, лизала руки, тыкалась в ноги. Оба обессиленные, они повалились в обнимку на траву. Мужчина, весь седой, и его самая красивая собака, они так долго лежали, обнявшись так крепко, что, казалось, никакие силы не могли их больше разлучить.
Серёга в больнице медленно шёл на поправку. Мысли его были заняты тем, как его там Шельма справляется одна. Николай навещал его и врал, отводя глаза в сторону, что всё хорошо. Но за несколько дней до выписки, придя в очередной раз к больному, Николай не выдержал и выпалил, что Шельма умирает.
Нет, не мог больше Серёга отлёживать бока на жёсткой больничной койке. Попросился домой ровно тогда, когда Шельма была уже на волосок от гибели.
Но для любящих сердец нет преград, и чудеса случаются. С любимым хозяином вернулась и тяга к жизни, ведь роднее душ не было на земле...


*Мой Мир*

Ванька в деревне считался пришлёпнутым. Не дурачком, а мальчиком с лёгкой придурью. Ну, вроде, с одной стороны – нормальный, а с другой – не совсем. Живность вокруг него кругами ходила: коты, собаки, куры всякие. А однажды Ванька упросил отца выкупить с фермы выбракованного телёнка. Телёнок был кровей, элитных, но родился слабеньким и чуть не ушёл под нож. Не ушёл, потому что парень его увидел. Увидел и выпросил себе. Баловство, конечно, но и отец сына любил. Приобретённый телёнок был назван Пупсиком. 
 Первый год телёнок провёл в стойле, не выходя на пастбище. Уже на второй год парень стал выгонять бычка на выпас. Поведением своим телёнок напоминал собаку. Возвращаясь с поля, он терпеливо ждал, пока хозяин наиграется в футбол, а потом, вёз хозяина на своей спине домой. 
 За три года полудохлый телёнок превратился в огромного быка. Люди искренне хохотали, глядя, как Пупсик таскал за собой Ваньку на лыжах. Тот хватался за бычий хвост и кричал: 
- Гони! 
 То зимнее утро парень не забудет никогда. Выскочив на задний двор, он решил надёргать сена из копёшки, стоявшей в огороде. Нагнулся и почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, Ванька увидел, что на крыше заметённой снегом овчарни стоял волк. И вид его был весьма недружелюбным. Что было дальше, парень помнит плохо. Он помнит, что успел закрыть горло, и серый комок свалил его с ног. А потом раздался жуткий вой. Пупсик, выскочив во двор, с первого же удара пропорол брюхо хищника рогом. Добил серого ударом копыт. 
 Это был единственный в селе бык, умерший от старости... 
 
Сергей Сергеевич Серёгин

Целый день под окнами класса звучало протяжное "мяу". Периодически оно затихало, потом возобновлялось с новой силой. В свой двадцатиминутный обед я выскочила на улицу и тщетно пыталась отыскать источник этого звука.
Ближе к двадцати часам, когда класс был убран и приготовлен к следующему учебному дню, "мяу" затихло окончательно. Закрывая входную дверь, я рассказывала мужу о суматошном дне, как вдруг... стон. Всего раз. Да, это уже не было "мяу".
Уже вдвоём мы принялись искать. Стремительно наступавшие сумерки усложняли поиск. Я была готова разрыдаться, когда стон повторился практически рядом. 
Мы нашли его. У подвальной двери, в углу, в вонючей луже лежал двухмесячный рыжий котёнок. Взяв в руки холодное тельце, я не смогла сдержать слёз.
Дальше всё очень быстро: кусок шерстяного одеяла из машины, в которое завернули найдёныша; круглосуточный зоомагазин, где взвесили и взяли препараты для обработки, определив возраст до трёх месяцев; купили "детских" паштетов и домой.
Вымытый и высушенный, он не стал есть, а заснул у меня на груди.
Следующий день котёнок сидел в своей коробочке, изредка попискивая. Ел мало. А когда шёл к миске - промахивался...
Наш любимый ветеринар сказал, что малышу повезло. Со всеми диагнозами он бы не протянул на улице и суток: ушной клещ, дерматит, отит, ушиб внутренних органов и сотрясение мозга; как следствие всего этого глухота и слепота. Как он оказался на улице, так и осталось для нас загадкой. Но то, что из дома - факт, так как будучи в полусознательном состоянии,  котёнок пошёл на лоток (у нас уже жил взрослый кот).
Мы начали лечение. Сложнее всего пациент переносил уколы. Их было много. По мере того, как у нашего нового жильца улучшалось самочувствие, всё активнее включалось его сопротивление.
Шла третья неделя, а рыжий полосатик был без имени. Какие только варианты мы не подбирали! Мурзик, Рыжик, Барсик, Кузя и многие другие. Были дни, когда варианты клички менялись несколько раз. Но ничего не подходило к шустрому, боевому, деловому и бесстрашному зверю. 
Как-то по телевизору шёл фильм про собаку, и наш кот среагировал на кличку Рекс.
И он стал Рексом. При этом мы стали замечать присущие ему собачьи замашки...
Через месяц я поняла, что у Рекса была чёткая миссия в этой жизни - пошатнуть мои убеждения в области взаимодействия с животными. Дело в том, что я была уверена, что питомца можно и нужно воспитывать, чтобы мирно сосуществовать на общей территории. Рекс смог убедить меня в ошибочности этих выводов. Вылечить и вырастить его у нас получилось, а вот воспитать...
С появлением рыжего урагана мы в корне изменили свою жизнь, главным образом из-за его талантов, которые он являл нам не без удовольствия. Например: крышки на кастрюлях и сковородках не спасали еду от вторжения лохматых лап; дверцы шкафов и ящики комодов вообще не преграда; коврики регулярно вставали дыбом и были "украшены" бахромой по всему периметру; обои также "закудрявились", а дверные наличники  стали тоньше на глубину когтей зверя; а шторы мы просто сняли. Что там говорить, если в прихожей Рекс периодически вгрызался в стену и реально вырывал куски штукатурки! В довершение всему, он был отчаянным воришкой. И если в доме что-то пропадало (носки, ключи, карандаши, полотенца, кошельки, зарядки, диски и т.д.), то надо было посмотреть в "гнезде" у Рекса. 
Единственное, что нас спасало, это то что после сотрясения мозга вестибулярный аппарат у котика так и не восстановился до конца, поэтому по шкафам он прыгать не мог. И мы этим активно пользовались, когда что-то надо было спрятать.
Мой огородик в тот год так же потерпел фиаско: луковицы тюльпанов были выкопаны и раскусаны, кусты смородины и даже роз завалены и поломаны, рассада помидоров и перца выкапывалась со старательно настойчивостью, даже поливочный шланг был прокусан в нескольких местах и регулярно мигрировал по огороду. Почему, зачем и для чего - эти вопросы так и остались без ответа.
А ещё Рекс "построил" наших старожилов кота Бусика и кавказскую овчарку Берту. Просто в какой-то момент им тоже надоело реагировать на выходки рыжего бандита, и они его просто терпели.
Мы приспособились друг к другу. Точнее, Рекс просто жил, а мы к этой жизни как-то приспосабливались.
За вечернее урчание на груди мохнатого бандита с заглядыванием через глаза прямо в душу прощались все выходки. Это сложно объяснить словами...
Всё закончилось так же быстро, как и началось. 
Как-то поздно вечером Рекс вдруг упал, вытянувшись в судороге... Одеяло, машина, ветеринар... Снимки, УЗИ, анализы, обезболивающее, капельница... Кома... К утру был готов список диагнозов и неутешительный прогноз... У меня много вопросов: почему не углядела, что пропустила, где ошиблась... Слёзы... И слова ветеринара:"Вы подарили ему три года счастливой жизни".
А на самом деле это Рекс за три года своей жизни подарил нам бесценный опыт: принимать каждого таким, какой он есть. Ведь этот каждый приходит в Мир со своей миссией. И я сейчас не только о животных...


Елена Арабаджи

- Але! Мама!?
- Лара, а шо с Левочкой?
- Ничего.
- А шо ты звонишь? У миня же нервы....Давай.
- Шо давай?
- Давай рассказывай, шо ты там натворила.
- Ой, мама, вы, как всегда, правы.
- Та ты шо! Неожиданно. И где?
- Ойц, ну это надо рассказывать в красках.
- Итог положительный?
- Или!
- Тада погоди, я себе микстурку у румочку плесну....Давай, я готова.
-  Сидит, значит, Лёва... ужинает..
- Шо на ужин? Чем травила рэбёнка?
- Чо это , сразу,.....травила? Нормальный ужин. Макароны и сосиски.
- Ну я говорю, шо....травила. Ладно, хоть не жареное. На ужин жареное вредно. Ну и?
- Ну, вот. Кушает Левочка сосисочки...
- Горчицу положила?
- А как же! Кушает он, значит, сосисочки...
- Ножик дала?
- Мама!
- Ну всё...
- Макароны ковыряет..
- Почему ковыряет? Переварила шо ли?
- Та нет. Альденте, как вы учили.
- А чо ковыряет? Без сыра что ли?
- Сыром потрусила. Как же без сыра.
- Ну?
- И говорит ... такой..."Я бы рыбку, с удовольствием..." А я ему " какую, Левочка, рыбку?"
- Погоди. Я закурю. Интересный сюжет.
- А он мне значит " Та...какую- какую, любую "
- Ну ,а ты?
- А ему на стол.. о-па...
- Шо! Рибу!?
- Почти.
- "Почти "в Одессе не бывает.
-Ойц! Я ему на стол...о- па Атлас пресноводных рыб. " На", говорю,  "смотри".
- А он?
- А он....офигел.
- Шо-то сказал?
- Та...пролистал, прочитал....и говорит:" Спасибо".
- Ага! Значит....наелся. Лара! На сосисках он долго не протянет. Пора готовить мясо.
- Та я знаю,шо пора. Но! Пусть сначала извинится. 
- А он шо, ещё не извинился?
- Так в том то и дело шо нет.
- А сколько дней он на сосисках?
- Эх..... сегодня...второй.
- Ну ещё один день можно. Потерпи, Лара. Здесь спешка не нужна, очень важно выдержать момент. Пусть знает ,провинился- будешь наказан. Ну не в угол  же его ставить,как маленького. Отсутствием секса тоже нельзя наказывать,пойдет на сторону, а вот три дня подряд сосиски - это можно. Пусть прочувствует свою вину. Кстати, а шо он сделал?
- Мама! В том то и дело, шо я не помню....
- А я тебе говорила, шо лучше тупой карандаш,чем острая память. Записывать надо. Шая!
- Ну, всё...в следующий раз обязательно запишу.

 М. Гарник

Вот не люблю я свидания, кафе всякие... Нервы, потеря времени, вечно что-то происходит.. не люблю — и все тут.
Но неожиданно, подруга решила встретиться с незнакомым ей ранее, мужчиной. Место встречи - кафе. Он выбрал. Там Рождественское меню особенное, какая-то программа, цыгане ... И она меня попросила тоже прийти. Минут через 15 после начала встречи, зайти в зал, сесть за столик. И, если мужчина нормальный в целом, то она меня "не узнает". Я тогда сижу, немного ем, дожидаясь конца свидания, и потом иду себе домой.
А если она меня "узнает", то мужчина — не очень, и мы ,опять же, немного сидим, за своими столиками, и потом уходим, друг за другом. А если мужчина неприятно пристает, то я вроде как предлагаю ей подвезти ее на такси. Чтобы 2 машины не брать и тд. Мое меню она мне оплачивает, кстати, выдав определенную сумму денег. Я соглашаюсь, мне от дома недалеко, и еда вкусная, и вообще, весело.
Захожу. Она - радостно меня узнает. Тут же. Ах Натальвикторна, какими судьбами ? Ах, часто ходите сюда ? Прямо, чуть не каждый день? А мы вот - впервые ! А это - Михаил, а вот - моя коллега, какая нечаянная встреча и тд.
Я все понимаю, сажусь за стол, надо что-то заказать, небольшое, и следить за ходом свидания. Подлетает официант. Давайте сделаем вид, что я тут часто бываю, говорю я. Тут ситуация ... мужчина вон тот, он с моей подругой ... короче, надо изобразить, вроде, я тут - завсегдатай.
Не вопрос, говорит официант. Все понял !
Я - Серж. А Вы ? Наталья? Щас все сделаем, в лучшем виде!
Рад очень видеть Вас ! Кричит вдруг мне Серж. Давно, давно не были, забыли совсем ! Но у нас сегодня - все, все свежее, все - любимое ! Вам ведь - как обычно ? А какой сегодня салат ! А медальоны с грибами ! Коктейли все есть, все, сразу по коктейльной карте, как на подбор! Сначала легкий аперитив, а потом уж разгончик, разгончик - основное, и десерт тот, я помню, помню все, не переживайте ! Кричит Серж, меняя скатерть и зажигая свечи на столе. На меня удивленно смотрит ползала, подруга и ее Михаил.
Секунд через 10, я не шучу, предо мной: комплимент от шефа, что-то горячее и овощное, с травами и соусом. Язык отварной. Семга слабосоленая с лимоном. Салат с креветками. И зеленоголубой коктейль с шампанским, зонтиком, вишнями и ананасом. Я выпиваю коктейль. И начинаю закусывать. Все - изумительное. Тает семга, язык исчезает, салат просто волшебно уходит за минуты. Комплимент от шефа отзывается в памяти, как первый поцелуй. Тоской и нежностью. Через минуты - медальоны. С грибами, сливками и чем-то еще. Второй коктейль, реально крепче, что-то прозрачное и внизу - красный шар.
Залпом, залпом, пока ледяной, не нагрелся, просит официант, и тут же, тут же на контрасте, вот гарнир, острого надо, а потом уже мясо. А ? Как Вам ?
- Изумительно, - говорю я. Волшебно ! Мои поздравления повару. Говорю я. Сегодня - как никогда, говорю.
Я так рад, так рад, Наталья ! Кричит Серж.
И на меня уважительно смотрит уже весь зал, обалдевше - подруга и восхищенно - Михаил. И я поднимаю в их сторону уже третий коктейль, типа, хорошего вечера, чин-чин, понимаете ли. И они тоже что-то там пьют бледное желтое под какие-то скучные салаты с огурцом. А мне неспеша выносят десерт, поджигают его на высокой тарелке, там что-то горит, плавится и стекает вниз. И я это ем, длинной ложкой, задумчиво глядя в окно. Замечаю, что многие просят такое же. И коктейли. Серж нарасхват. Айриш кофе ? Наталья ? За нашу долгожданную встречу ! Кричит он, пробегая. Несите ! Разрешаю я. Зал в восторге. Михаил тоже. Подруга закатывает глаза в сторону выхода, дома, бегства и эмиграции. Делает страшные лица. Я пью айриш кофе. 
С ванилью и кардамоном! Кричит Серж. Специально для Вас ! Ползала хочет такое же. Серж, в мыле, оптом носит коктейли, горят десерты, плавится кухня. 
Шампанского ! Неожиданно восклицает Михаил. Они пьют с подругой шампанское, для них выносят закуски, коктейли, горячие медальоны, и им тоже поджигают десерт.
В воздухе дым. Кружится голова. Визги и смех. Пахнет сигарами, цыганами, и катанием на тройке вдоль Тверской. Пора валить, понимаю я. 
Серж, мне бы такси. Прошу я шепотом.
Уже ждет, вот номер, внизу, главный вход ! На дорожку, на дорожку! Кричит Серж и подает мне что-то темное, крепкое в узкой рюмке. Я пью это стоя, в центре зала. Подходит Михаил, тоже что-то пьет и шепчет мне на ухо. Мы смеемся. 
Конечно, непременно, завтра - обязательно ! Кричит Михаил. Серж приносит счета. Я порываюсь оплатить, но Михаил протестует "я обижусь!" И платит сам. Подруга с Михаилом провожают меня до такси. Серж прощально машет полотенцем в дверях...
Утром дико болит голова. Подруга не походит к телефону. Три раза звонил Михаил. Вот не люблю я эти ваши свидания, кафе... вечно что-то происходит, разгребай потом ... Не люблю— и все тут.

ИвановаНа
Источник inpearls. ru

Свидетелем этой забавной истории я стал в начале 80-х годов в Экибастузе. Напротив здания на тихой улочке Матросова, где размещалась редакция газеты, в которой я тогда работал, стояли несколько пятиэтажных «хрущевок». И вот из проулка между двумя такими домами по утрам регулярно выходила на прогулку странная парочка – маленькую вертлявую болонку сопровождал огромный, раза в полтора массивней своей спутницы, мохнатый дымчатый котище. Похоже, они жили вместе в одном из этих домов.
Болонка мелко семенила рядом с котом, степенно и неспешно переставляющим свои толстые лохматые лапы. Весь вид этого крупного мурлыки, величественно раскачивающего вертикально поднятым пушистым хвостом и медленно поводящего по сторонам желтыми бесстрашными глазами, свидетельствовал о его независимости и опытности. Нет, не случайно болонка чувствовала себя в безопасности рядом с ним.
Обычно они проходили вдвоем вдоль пятиэтажки и скрывались за углом здания с другой стороны. Так повторялось практически ежедневно и почти в одно и то же время, где-то в районе десяти часов утра. А в тот день накануне прошел дождь. И когда эта «сладкая парочка» вновь вышла на прогулку, на пути их привычного маршрута встала большая лужа. Болонка радостно зашлепала прямо по водной преграде. А чистоплотный кот замешкался и стал осторожно обходить лужу.
Надо же было тому случиться, чтобы как раз в это время мимо пробегала стайка бродячих собак, штуки три-четыре. Болонка их тут же визгливо облаяла. Лохматым бомжам это не понравилось, и они с ответным лаем набросились на чистенькую собачонку. Болонка отчаянно завизжала и в страхе упала на спину, поджав хвост к мокрому перепачканному животу.
И тут в воздухе мелькнула взъерошенная, с растопыренными когтистыми лапами крупная тень. Это был он, спутник болонки. Котище, руля своим пушистым хвостом, перелетел через двухметровую лужу, свалился сверху на спины сгрудившихся над болонкой псов и с отчаянным шипеньем и фырканьем стал их драть когтями и кусать. Шерсть с оторопевших собак клочьями летела во все стороны. Кот был страшен в своем гневе, и в этот момент в нем ничего не осталось от милого домашнего мурлыки. Это был настоящий зверь, решительно и беспощадно карающий обидчиков своего маленького друга.
Несколько секунд – и посрамленные псы, поджав хвосты и скуля, позорно разбежались в разные стороны. Они даже не сопротивлялись! Болонка же, поднявшись с мокрого асфальта, тут же просеменила к коту и благодарно лизнула его в усатую морду. И они, как всегда, бок о бок продолжили свой обычный моцион, как будто ничего не произошло. И лишь нервно подрагивающий хвост кота выдавал еще не оставившее его возбуждение...

Автор Марат Валеев
#опусыирассказы

На блошином рынке она, конечно, и раньше бывала, но исключительно в роли зрителя. Заходила время от времени полюбоваться антикварным фарфором. Чайнички, сахарницы, молочники, блюдца. Золотые, сверкающие в солнечном свете ободки, ручная роспись, чудные узоры. Изящество - достойное витрин Эрмитажа. От такой красоты радовалась и улыбалась душа. Хотелось бы подержать в руках эту невесомую прелесть, но боялась уронить: с годами приходит мудрость, но никак не ловкость.
Другими маленькими и, что самое главное, бесплатными удовольствиями, были прогулки в парке, где росли столетние вязы и до поздней осени цвели яркие клематисы, и еженедельные посещения библиотеки. Она обожала славные детективные истории Агаты Кристи и Гилберта Честертона. И так она жила и дышала и позволяла себе быть счастливой.
Но жизнь - штука непредсказуемая...
Пропал кошелёк, а с ним и вся, только что полученная небольшая пенсия. Может украли в метро, а может сама обронила. Вдвоём с кошкой продержались дней десять благодаря скромным продуктовым запасам. Незначительные сбережения ушли на оплату коммунальных услуг. Остались сахар, заварка и пачка печенья. Постаравшись, она, наверное, смогла бы протянуть на этом до следующей пенсии. Но вот кошка...
Просить у кого то взаймы? Стыдно и унизительно. Никогда не просила и сейчас не станет. Выкрутится. Например, что-нибудь продаст. Сделает непроницаемое лицо, стиснет губы, как застёжки кошелька и пойдёт. Ради кошки. Ради себя не пошла бы.
Она внимательно осмотрела свою тесную квартирку. Здесь было всё, с чем она жила и старела. Но всё это имело только личную ценность, как память о счастливых и светлых моментах жизни. Малиновая скатерть с кистями, настольная лампа на ажурной керамической ножке, пара венских стульев и даже герань на окне, всё это осталось ещё от матери и было слишком значимо и дорого для души. Тогда, может быть, медведь?
Медведя она купила сама много лет назад. Увидела в магазине среди других игрушек и влюбилась. Потратила на него всю премию, отложив покупку нового пальто до весны. И никогда не жалела.
Медведь был чудесного шоколадного цвета из шерстяного плюша. Мягкий и тёплый, с голубым бантом на шее. Он тихо сидел на комоде, покрытом ажурной салфеткой, скрашивая своим присутствием её одинокую жизнь. Его можно было обнять, поцеловать в пластмассовый чёрный нос, заглянуть в блестящие круглые глаза, поделиться своими горестями и радостями, что она и делала, пока в её квартиру, через открытую форточку, не запрыгнула кошка.
Ей как-то сказали, что у неё короткая линия жизни и она никогда не заводила домашних животных. Кошка, видимо, понятия не имела о недостаточной длине её линий и потому счастливо и безмятежно жила с ней вот уже восемь лет, выслушивая короткие монологи о несоответствии погоды официальным прогнозам.
Решение было принято и на следующий день она уже стояла на рынке, прижимая к себе медведя. Рядом топталась женщина в элегантном сером пальто с чуть пожелтевшим от времени песцовым воротником и с картиной в руках. Может сама написала, а может известный художник, чего только люди не продают. Она в этом не разбиралась.
В воздухе кружились снежинки, дыхание вырывалось изо рта белым морозным паром. Мимо сновали покупатели и просто любопытные прохожие. Некоторые улыбались и, показывая на медведя, говорили "ой, какой хорошенький". А она всё крепче сжимала его в объятиях, вдруг осознав, что можно и лицо сделать равнодушным, и губы стиснуть, а вот сердце не обманешь и не заставишь молчать. И оно ноет и болит от того, что она хочет продать друга. Беззащитного, молчаливого, верного друга. Ему могут причинить боль, оторвать лапу или ухо. Как она будет жить дальше, зная, что такое может случиться? Он же всё чувствует. Слышит и видит. И он уже, наверное, совсем замёрз. Лучше бы лампу принесла.
Она посадила медведя в сумку, закутав в старый шерстяной платок, оставив снаружи шоколадного цвета голову, так теплее. Поцеловала в мягкую макушку. Стряхнула с ушей и носа холодные снежинки.
Женщина в сером пальто это заметила, но не подала виду. Заговорила с покупателем, интересующимся картиной. Мужчина достал увесистое портмоне и стал отсчитывать красно-коричневые купюры...
Она отвела глаза и даже отвернулась, что ей чужие деньги. Домой пора. И вдруг услышала: - Сколько стоит ваш медведь? Она вздрогнула, обернулась. Это женщина, что продавала картину. Еле разомкнув замёрзшие губы, тихо ответила:
- Простите, он не продаётся.
- Ну и правильно! - женщина счастливо засмеялась, наклонилась над сумкой, потрепала медведя по плюшевой голове и заспешила к выходу...
Снова пошёл снег. Густой, белый, чистый. На душе, несмотря на пережитые волнения, было светло и легко. Необъяснимое умиротворение и спокойствие заполнили сердце. Войдя в прихожую, сняла пальто и ботики, расстегнула на сумке молнию.
- Вот мы и дома, мой хороший. Устал? Замёрз? Сейчас согреешься, всё будет хорошо, - приговаривала она.
Аккуратно достав медведя, понесла в комнату, на ходу разматывая старый платок. Что-то упало на пол. Когда разглядела, окружающая действительность расплылась от навернувшихся слёз. Это была денежная купюра, дающая возможность спокойно дожить до следующей пенсии. Ей и её кошке.

Gansefedern.

Божия Коровка



Жила в некотором огороде небольшая такая Коровка из семейства Adalia, виду неброского, нраву спокойного, потихоньку кушала всякие огурцы, капусту и тыквенные семечки, да немножко киви, если повезёт.
Была она тихая и незлобивая, но очень не любила беспорядок и несправедливость всякую. И всегда помогала другим, если попросят, а иногда и просто так, без просьбы, потому что была у неё любовь внутренняя ко всем тварям Божьим. Вот только тлей красножопых она не любила – очень пакостные, мусорят везде, ходят группами и никогда не здороваются. А ещё они кровососы заядлые – где увидят какую оголённую часть беспомощную, сразу всем скопом наползают и сосут до изнеможения. Тьфу!
Вот только никто с ней, скромницей Коровкой, особенно не дружил и на танцы-вечеринки всякие не приглашал – уж очень она была просто одета и цвета какого-то неопределённого, серо-бурого, если точнее.
Коровка тихо завидовала сверстницам в нарядах импортных: как они с кавалерами разгуливают и угощаются сахарной ватою. Вздохнёт, бывало, и за какое-нибудь дело, отвлекающее, примется: кому дров напилить, кому воды принести, или заготовить чего на зиму, а муравьям помогала за детьми присматривать, совершенно бесплатно, к вашему сведению.
Конечно, она, как любая нормальная девушка, тоже интересовалась пареньками-жучками всякими и даже мечтала в мыслях своих постоять на сцене с «Битлсами» или посидеть в шикарном ресторане с лощёными прямокрылыми кавалерами. Особенно нравился ей местный красавец Долгоносик, а он никакого на неё внимания не обращал – всё время проводил с местными красотками чешуйчатокрылыми, угощал их берёзовым соком и вином из одуванчиков.
Только один старый Жук-пердун с Коровкой слегка заигрывал, очень ему нравилась такая работящая – прошлая жена его недавно померла от непосильных обязанностей, а он один никак не справлялся с заботами домашними.
Случайно встретит Коровку на глухой тихой веточке поздним вечером и давай её своими усищами ощупывать, всю, как есть, облапает. Коровка отбивается, а пердун только ухмыляется – мол, радуйся, что хоть кто-то внимание обратил с твоей-то неказистой внешностью. Вот и вся любовь.
Собралась однажды Коровка на майские выходные навестить свою бабушку в соседний огород, напекла пирожков всяких с корицею, киселя овсяного наварила и отправилась с котомкою и палочкой в дорогу неблизкую.
Идёт себе неспеша по тропинке, на пейзажи прекрасные любуется, музыкальными руладами соловьиными наслаждается и совсем позабыла про свои проблемы девичьи. Забралась на пригорочек и видит картину ужасную – лежит в овражке местный старец Улитий немощный в совершенном забвении и неподвижности, а на нём тли красножопые в несметном количестве топчутся и сосут из старца кровушку совершенно безнаказанно.
Возмутилась Коровка от такого ужасного зрелища, неправедного отношения к лежащим старцам, бросила котомку, и с палочкой наперевес начала крушить поганые полчища. Кого палкой прибьёт, кого ловким ударом 6-й нижней лапки опрокинет, а кого и зубами в дырья порвёт. Целый час Коровка с тлями мудохалась, совсем уже уставать начала, а тут старец Улитий глаз один открыл и спрашивает: «Как звать тебя, милая?» – и последних тлей уже сам с себя стряхивает. «Коровкой зовут все местные» – стеснительно отвечает ему спасительница. Улыбнулся старец, посмотрел с прищуром и говорит проникновенно: «С этого часу будешь зваться не просто Коровкою, а Божией Коровкою, потому что не убоялась врагов несметных и не щадя живота своего оборонила старца Божия! Будешь отныне в наряде блестящем алого колеру и надлежит тебе изводить вчистую, где встретятся, покусителей на житие – тлю гнусную». Да ещё присудил всему роду тлей впредь питаться исключительно соками и позабыть начисто о мясоедении.
Встал старец Улитий, покряхтел, перекрестился и пошёл себе по делам с Божией помощью, а Коровка подобрала свой узелок с гостинцами и дальше пошла к бабушке.
А по дороге отчего-то все знакомые и незнакомые с Коровкой раскланиваются и смотрят на неё с восхищением, даже верная подружка Гусеничка подбежала и всё просится познакомиться – совсем не признала, поди. Долгоносик – лощёный гулёна рот открыл от изумления, да так и застыл, как скульптурка малая, типа «лошадка Петра Первого». Одна лишь родная бабушка сразу её признала, спросила только: «Ты чой-так вырядилась?».
Тут только и поняла Коровка, что произошли с ней какое-то чудо-изменение от вещих слов старца Улития, подбежала к стёклышку бутылочному, которое замест зеркальца использовалось, и изумилась отражению зеркальному – стала у неё обновка алого колеру, с красивыми чёрными пятнышками-горошками и всё такое блестящее, что смотреть невозможно без узкого прищура.
Тут сразу набежали всякие жуки и жучилы всевозможные – уж очень хочется им лапку коровкину облобызать и какой-нибудь презент на память подарить, а некоторые, понаглее которые, пытаются даже на свидание намекнуть ненавязчиво.
Но Коровка Б. хоть и стала красавицей в наряде немыслимом, но в душе была всё той-же сердечной сострадалицей всем нуждающимся в поддержке и помощи. И не стала она заводить знакомства новые с обольстителями бесполезными – снова пошла к муравьям помогать за детками присматривать и воды, кому надо, принести вёдрами.
В скором времени Божия Коровка встретила Жука-Плавунца прекрасного, поженились они, народили много деток хороших непривередливых, а Долгоносик так и остался с носом своим, бобылём живет.
С той поры Божия Коровка только тлёй питается, а тля позорная лишь соки из растений потягивает, оттого и сама такая зелёная.
из сети

Три желания



Джамал не в первый раз пересекал пустыню, и он знал, что главное – не пропустить Точку Невозврата. Это когда ты ещё можешь повернуть назад, понимая, что запасов воды на оставшийся путь не хватит. Джамал пропустил.
У него оставалось семь литров воды, а идти было ещё несколько дней. В день уходило около пяти литров воды, и то если не очень жарко. Вот и посчитайте.
Пока он был способен переставлять ноги, Джамал шёл и тянул за собой тележку. Чалма съехала на глаза, но он её не поправлял. Не на что ему было смотреть. Всё то же самое: чёртово солнце, чёртов песок. Вдали на горизонте мерещатся то стены древнего города, то колодцы и пышные оазисы. В пустыне глазам нельзя доверять.
Он почувствовал, как теряет сознание от изнеможения и жажды. Прикусил язык – не помогло. Раньше помогало. Видимо, всё, нет больше у организма сил. Джамал отвязал от себя тележку, которая тут же увязла в песке как раненое животное. Путник упал на колени, в последний раз поднял глаза к небу и послал проклятие всем богам этого мира. После этого сознание окончательно оставило его – ещё до того, как Джамал ощутил жар песка под щекой.
Темнота сомкнулась и разомкнулась. Со стоном Джамал приподнялся на руках, огляделся – не пришёл ли кто-нибудь спасти его? Нет, всё та же проклятая пустыня. До самого горизонта никого не видать. У него не было сил на то, чтобы долго находиться в таком положении, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги. Джамал снова упал. Но и на этот раз он не умер. Опять пришёл в себя на короткий промежуток времени. Так продолжалось несколько раз.
Очнувшись в очередной раз, он в отчаянии прохрипел (будь он в нормальном состоянии, прокричал бы): «Когда же ты ниспошлёшь мне смерть, Аллах? Или тебе нравится надо мной издеваться?».
Что-то твёрдое коснулось его руки. Джамал скосил глаза: из песка торчала бутылка. Откуда она тут взялась?
Поразмыслив, Джамал понял: всё дело в ветре. Ветер выгреб из-под него песок, пока Джамал покорно ждал смерти. Эта бутылка, должно быть, торчит здесь очень долго. А вдруг там вода?
Надежда придала ему сил. Трясущимися руками Джамал схватил бутылку. В течение минуты он силился сорвать намертво впечатанную пробку. Затем просто отбил горлышко о край тележки. Из горлышка вырвалась струя дыма, точнее какой-то похожей на дым субстанции, которая перед его потрясённым взглядом сложилась в силуэт человека. Минута, и перед ним стоял человек средних лет, босоногий, в просторной белой тобе, с торжественным и немного лукавым выражением лица.
Да это же джинн! Как в сказках, что рассказывала ему мама. Джинны опасны, непредсказуемы, всегда несут вред человеку. Ни в коем случае не связывайся с джинном. В другой, менее безнадёжной ситуации, Джамал бы не стал связываться, но… В данной ситуации джинн - его единственный шанс.
– Добрый день, - вымолвил он пересохшими губами.
– Не очень-то он добрый для тебя, я смотрю. Ты умираешь от жажды, – джинн улыбнулся уголком рта.
Ох, это плохо кончится…
– Молю… Воды.
– Всего-то? – явно издевательски произнёс джинн. – Он шевельнул пальцами, и перед умирающим возник кувшин с водой. Несколько минут Джамал пил, давился, захлёбывался, потом отплёвывался и снова пил. Джинн терпеливо ждал, скрестив руки на груди и склонив набок голову. Лукавая полуулыбка не сходила с его уст.
Один из песчаных вихрей, спонтанно возникающих в пустыне, двинулся в их сторону. Джинн грозно зыркнул на него. Вихрь рассыпался.
– Ну-с, ты освободил меня, чего ещё ты хочешь? Ты знаешь правила. У тебя ещё два желания.
Почувствовав себя немного лучше, Джамал призадумался. Конечно, он мог загадать, деньги, славу, власть, красавицу-жену… Но во всех историях, что рассказывала его мама, желания всегда выходили боком хозяину джинна. На этом строилась мораль историй. Как правило, чем ненасытнее были аппетиты желающего, тем страшнее оказывалась цена.
И сказал Джамал, глядя в насмешливые глаза джинна цвета тёмной карамели:
– Самую малость я желаю. Запасов воды и еды, чтобы я мог закончить путь.
Джин расхохотался. Отсмеявшись, произнёс:
– Какой скромняга! Не хочешь ли ты, чтобы я доставил тебя туда мгновенно?
Джамал помотал головой. Джинн пожал плечами, небрежно махнул рукой. Тележка, наполовину засыпанная песком, в мгновение ока стала нагруженной водой и едой. А кроме прочего, избавилась от мелких поломок и проколов резины.
– Это в счёт первого желания. Не благодари, – ухмыльнулся он.
– Как первого? Первым желанием я заказал воды!
– Но ты не уточнил сколько. Вот тебе тележка воды и немного пищи заодно.
- Спасибо! – Джамал взялся за ручку тележки и побрёл прочь, надеясь, что джинн оставит его в покое. Очень не хотелось ему становиться героем одной из тех историй, что рассказывала мама.
продолжение следует...

Джинн материализовался впереди тележки.
– Я знаю, что ты думаешь. Я знаю, что говорят про нас. Но я хороший джинн, я люблю исполнять желания. Настолько люблю, что если ты сейчас уйдёшь, я очень расстроюсь и перестану быть хорошим. Ты этого хочешь, смертный? – к концу фразы его голос возрос до громоподобия, приобретя нечеловеческую глубину и силу. Эхо далеко разлетелось по пустыне.
Джамал обречённо вздохнул. Джинн не мог навредить своему хозяину, однако лишь до тех пор и лишь в том случае, если тот не отказывался от роли хозяина.
– Раз так, то я хочу пир! Чтобы вино рекой лилось, а стол ломился от яств.
Джинн раздулся в три человеческих роста, исполином навис над бедным Джамалом. Ноздри его раздувались. Он явно был недоволен.
– Я могу сделать тебя подобным богу, могу отправить к звёздам, даровать вечную жизнь, а ты… Всего-то?
Джамал не потерял самообладание. Он знал, что единственный способ, каким джинн может навредить хозяину – это хитростью и посредством желаний последнего. К примеру, загадал ты много денег и обнаружил, что твой дядя умер, оставив тебе наследство. Загадал стать царём и стал, но был убит в дворцовом перевороте. Загадал славы, но не уточнил, какой именно… В таком роде.
– Ты обязан исполнять любое моё желание, так?
Джин сдулся, успокоился.
– Будет тебе пир, – сказал он презрительно.
В мгновение ока пустыня куда-то исчезла. Джамал очутился богато украшенных хоромах. Джинн слегка перестарался. Добавил изумруды, алмазы и брильянты в таких количествах, что глаза слезились от их блеска. Вина были такие дорогие и изысканные, каких Джамал никогда не пробовал. Тридцать три красавицы на подбор, одна другой краше, окружали Джамала, строя ему глазки, и зазывно улыбались.
Интересно, может ли джинн создать живую душу? Наверняка нет. Это может только Аллах. Стало быть, девушки ненастоящие.
– Очень даже настоящие, – ответил на его мысли джинн. Джамал завертел головой, но обладателя голоса не обнаружил. Видимо, джинн решил, что он в этой картине лишний и оставил от своего облака только бесплотный голос, доносящийся сразу со всех сторон. - Если сомневаешься в их настоящести, пригласи любую из них на танец или…
– Я имею в виду, у них нет души.
– А зачем тебе их души, Джамал? – хохотнул джинн.
– Знаешь, это всё немного перебор, – Джамал уткнул взгляд в баральеф на потолке, изображающий русалку, так как это было единственное место в зале, на которое он мог смотреть без боязни ослепнуть от блеска драгоценностей.
– Ты хочешь отказаться от своего желания? Не стоит этого делать. Предупреждаю, я очень чувствительный джинн.
«Мне конец, – подумал Джамал и тут же отмахнулся от этой мысли. – С другой стороны, как он может навредить мне, давая еду и напитки? Не отравил же он их. Для джинна это слишком…. Прямолинейно, что ли».
Джамал принялся есть и пить. Надо признать, что ничего вкуснее в своей жизни он не пробовал. Он почувствовал себя султаном, алкоголь ударил в голову. Если джинн всё равно обманет его, и отказаться от даров нельзя, почему бы не получать удовольствие, пока это возможно? А если не обманет, ну так тем более.
Одна из красавиц подошла к нему. Ласково улыбаясь, положила руку ему на плечо. Джамал накрыл её руку своей, затем посмотрел девушке в глаза и вздрогнул. Он тут же отбросил её руку. Девушка не расстроилась ни капли, просто растворилась в воздухе.
Глаза у неё были абсолютно пустые, как у куклы, только у куклы они смотрятся естественно, а на лице человека – жуть. Будто заглядываешь в два пустых чёрных колодца. Не напиться из них, ни лицо умыть, и солнце в них не отражается, и даже просто смотреть на них опасно – как бы они из тебя самого душу не высосали.
Чтобы сгладить неприятный осадок, Джамал налёг на спиртное.
«Коварный джинн мне ничего не сделает, – думал он, осушая бокал. – Аллах на моей стороне».
В этом русле размышлений, осмелев под действием изрядного количества выпитого, решил Джамал подшутить над джинном. Не всё же тому над ним издеваться.
– Слушай, джинни, или как там тебя…. – сказал он заплетающимся языком.
– Моё человеческое имя Латиф, – сказал голос.
– Хочу, чтобы ты мне прислуживал за столом. Наливал и подносил напитки и делал всё, что я тебе повелю.
К огорчению Джамала джинн не разозлился. Он лишь уточнил:
– Это твоё третье желание?
– Да!
– Хорошо, но лишь до тех пор, пока не сядет солнце.
– А оно скоро сядет? – Джамал поглядел в окна. За окнами был город. Иллюзия, понятное дело.
– Через два часа.
продолжение следует...

Что-то Латиф стал подозрительно молчаливым и неостроумным. Не к добру. Но опять же, по правилам джинн не может напрямую вредить хозяину, выходит, бояться нечего? Ну кроме собственных желаний. А желания у него более чем скромные, если сравнивать с героями сказок, услышанных им в детстве. Все они поплатились за свою алчность.
– Воистину мудр ты, Джамал, - сказал джинн, наливая хозяину бокал вина и поднося его на инкрустированном бриллиантами подносе.
– Ты правда так считаешь? Ну тогда… за моё здоровье? – Джамал поднял бокал и чокнулся им об лоб джинна. Сейчас, когда сам джинн признал поражение, Джамал осмелел. В животе приятно плескалось, в голове мерно гудело. – Станцуй мне что-нибудь, джинни! Станцуй танец живота, во!
– Я ведь мужчина! – вспыхнул джин.
– Солнце уже село?
– Нет.
– Тогда ты обязан повиноваться.
И джинн со страшным выражением лица повиновался. Облачился в женские одежды, включил музыку. Вдоволь насмеялся Джамал над столь чудовищной несуразностью. Ничего ему не сделает этот джинн. Он сам коварнее любого джина! Коварнее и мудрее. Джамал довольно улыбнулся в бороду.
– Хорошо, красавица, достаточно! – смилостивился он.
Снова став собой, джин стоял и мрачно глядел на господина.
Джамал пил, пока не стал валиться со стула. В глазах рябило, бешено вращались стены. Мерный гул в голове превратился в колокол. Бокал с остатками вина на дне выскользнул из онемевших пальцев. На пышном зелёном ковре расплывалось красное вино. Как будто кровь. Джамал поскорее отвернулся.
– Сока асалась та схата? – промямлил он, уронив голову на грудь.
– Двадцать минут, – ледяным тоном ответил униженный джинн.
– И хто снас варнее, ты или я?
– Ты коварнее, – признал Латиф.
– Ты же поня шо я сдела, да?
– Ты нарочно загадывал простые желания, чтобы я не смог тебя обмануть.
– Да. Тепе астафишь мня?
– Но как же, у тебя осталось ещё одно желание.
– Пгоди, не поня шота, - Джамал нахмурил брови. – Пелво желне, воды! – Он разогнул палец. – Фторо, лежка полная.
– Нет, это было в счёт первого, – поправил джин.
– Холосо. Потом пил! – Джамал разогнул второй палец.
– Да.
– Потом я захотел, чтоб ты плисужавал мне за столом.
– Это в счёт второго желания.
– Как эт? Ты сё, охленел сё ли? – от возмущения Джамал попытался встать, но пошатнулся и плюхнулся обратно.
– Ты загадал пир. Прислуга входит в это определение. Воды и пир. У тебя осталось третье желание.
– Лады, тода слуш, – не растерялся Джамал. – Хосю пить, но не пьянеть быстла. Понимашь? Хосю пить до утла, пьянеть, но не напваться!
Джамал был доволен собой. Ещё одно желание, которое джин не сможет обернуть против загадавшего. Ведь оно ещё тривиальнее, чем предыдущие два.
К его ужасу, джинн расплылся в улыбке.
– Вот сейчас порадовал ты меня, Джамал. Ох, порадовал. Пить много хочешь? И не напиваться быстро? Да будет так!
Улыбаясь до ушей, Латиф щёлкнул пальцами, и в тот же миг превратился Джамал в верблюда, стоящего посреди пустыни. Взгляд у верблюда был грустный и обречённый.
Латиф взобрался на спину животного.
– Напился? Наелся? Поехали!
Он ударил верблюда голыми пятками. Тот понуро побрёл вперёд. Латиф достал из складок белой ткани бутылку джина. Откупорил.
Верблюд повернул голову и посмотрел с толикой презрения.
– Мне можно! Я вообще-то тысячу лет не пил, в бутылке был заперт. Хаха, в бутылке… Игра слов, улавливаешь? Как думаешь, кто из нас раб бутылки, ты или я?
Непринуждённо болтая, Латиф пересекал пустыню на спине верблюда, ещё совсем недавно бывшего человеком. Ехал он в ту же сторону, куда держал путь Джамал – на запад, к ближайшему крупному поселению. Их силуэты ярко выделялись на фоне заходящего солнца.
Илья Шевченко

Часы должны идти



У входа в мастерскую, прижавшись к двери, сидел котенок. Щуря глаза, он пытался впитать в себя последнее осеннее тепло, которое скоро сменит сибирский мороз, выжить на котором малышу будет практически невозможно...
- Евгений Сергеевич, прошу Вас, - Александра Федоровна, не вставая с инвалидного кресла-каталки, сделала приглашающий жест рукой.
- Чем могу служить моей императрице? – доктор почтительно склонился перед собеседницей.
- Ах, оставьте, дорогой Евгений Сергеевич! Была императрица, пока жива была империя. Нет империи – нет императрицы… - она судорожно прикрыла рукой глаза, словно не желая видеть творящейся вокруг мерзости.
Доктор – Евгений Сергеевич Боткин внимательно наблюдал за поведением Александры Федоровны. В отличие от своего супруга, она тяжело перенесла переезд из Петрограда в Тюмень, и далее – в Тобольск.
Во всяком случае, Николай Александрович, в отличие от нее, не выказывал признаков отчаяния. И без того слабое, ее здоровье было еще более подорвано. Не прекращались боли в ногах, участились нервные срывы. Причиной всему – потрясения последнего года…
Доктор поднес ей стакан с водой, но она отвела его руку. Справилась с собой, задышала ровней, успокаиваясь.
- Дело в том, что мои часы остановились, – произнесла она, немало удивив доктора резкой сменой темы разговора. – Меня это беспокоит. Это подарок моей бабушки, королевы Виктории. Часы в золотом корпусе с бриллиантами и со швейцарским механизмом.
- Ничего странного в этом нет, – успокаивающе произнес Боткин. – Часы имеют свойство ломаться. Необходимо починить их, всего лишь. Если Вы не можете обходиться без часов – позвольте предложить Вам мои – подарок Вашего венценосного супруга. «Павел Буре» - в золотом корпусе с изумрудом и дарственной надписью. Можете пользоваться ими, пока Ваши будут в починке.
- Ах, Евгений Сергеевич! Вы не понимаете! Я вполне могу обходиться без часов. Дело в том, что часы не должны стоять! Это плохая примета! Часы должны идти, отсчитывать время! Если они остановились, значит, время вышло!
Она вновь впала в отчаянье:
- Приметы... Только плохие приметы! Почему меня не слушал Ники!? Ведь просила я его не стрелять бродячих кошек! Какой грех! Не слушал, и вот – расплата!
Еще немного - и вновь начнется истерика. Доктор привычно взял со стола стакан с водой, но Александра Федоровна усилием воли вновь взяла себя в руки.
- Евгений Сергеевич, я прошу Вас, – совершенно спокойным голосом продолжила она. – Завтра, в праздник Рождества Богородицы, нам разрешили посетить службу в Благовещенской церкви. Ники разговаривал с комиссаром Панкратовым – начальником охраны. Комиссар разрешит Вам во время службы отлучиться, в сопровождении солдата, разумеется. Рядом с церковью есть лавка по продаже и ремонту часов. Я прошу Вас передать мастеру, который будет их чинить, мою просьбу. Он должен справиться с ремонтом, пока идет служба…
*****
Яков Маркович Цеперович, старик лет восьмидесяти, шаркающей походкой, постукивая тросточкой, шел по тротуару к старому зданию, на первом этаже которого размещалась часовая мастерская.
«Когда я родился – мастерская уже была, - размышлял Яков Маркович, - Когда я уйду – мастерская так и будет стоять, но уже без меня. Да. Должна стоять, потому, что часы должны идти…»
«Часы должны идти!» - такой рекламный слоган был начертан на окне мастерской, которая без малого век обслуживала жителей города. Горожане с удовольствием несли сюда часы, требующие починки – настенные, настольные, будильники, наручные и реже – выходящие из моды - карманные.
Все знали, что если часы попадут в руки Якова Марковича – то они вновь пойдут и будут долго еще служить хозяину, радуя его точным отсчетом времени.
У входа в мастерскую, прижавшись к двери, нагретой скупым осенним солнцем, сидел котенок. Щуря глаза, он пытался впитать в себя последнее осеннее тепло, которое скоро уже сменит суровый сибирский мороз, выжить на котором такому малышу будет практически невозможно.
Укоризненно покачивая головой, Яков Маркович отпер входную дверь, вздохнул, с трудом нагнувшись, подхватил котенка за впалый животик и втолкнул его внутрь.
- Кошачья шерсть и часовой механизм – несовместимы! – ворчал старый часовщик. – Но для тебя, бедолага, я сделаю исключение. Будешь жить здесь, пока живу я. Потом – посмотрим...
продолжение следует...

Через год в часовой мастерской, на полке, устроенной специально для него, возлежал серый кот по кличке «Бендикс» и внимал нескончаемым рассказам хозяина:
- Я, Беня, ровесник века. А здесь раньше мой папаша держал часовой магазин «Цеперович и сын». Сын – это я. Всю жизнь возился с механизмами и никогда мне это не надоедало. Но чувствую – приходит мое время...
Передам дело внуку, младшенькому. Есть у него талант, как у меня. Я ведь молодым еще пацаном был, лет семнадцати, а уже считался первейшим мастером. Против мастерской церковь стояла, красивая, ее в пятидесятых снесли.
Так вот, в семнадцатом, папаша по коммерческим делам уехал, я один в заводе остался. Заходит мужчина интеллигентного вида, а за спиной – конвойный с винтовкой. Посмотрел на меня посетитель – не впечатлил я его по причине молодости.
«Ты мастер?» – спрашивает. «Я и есть!» – отвечаю.
«Передаю тебе просьбу императрицы Александры Федоровны, – говорит, – Почини часы, золотые с бриллиантами, пока служба в церкви идет. Если починишь, заплачу сполна».
И подает часики, женские – корсетные.
А мне - что золотые с бриллиантами, что в стальном корпусе – все едино. Главное – механизм. Открыл я часы, механизм посмотрел под увеличительным стеклом. Хороший механизм, анкерный, сейчас таких не делают. А на анкер – ворс намотался, вот и не идут.
В пять минут удалил ворс, продул, смазал, собрал и подаю интеллигенту. Тот послушал – идут. Как он меня благодарил, за то, что быстро все починил:
«Теперь и я службу успею отстоять!» - радуется. Достал из жилетного кармана «Буре» в золоте, с камнем. Подает мне:
«Это тебе, - говорит, - Денег у нас не водится, возьми и помни доктора Боткина, верного врача императорской фамилии! Видит Бог, недолго нам еще… Так хоть часы жить будут».
Перекрестился, вздохнул и с тем ушел...
Кот слышал эту историю много раз. Если бы он умел говорить, то мог бы продолжить историю о том, что часы эти, от греха, были спрятаны в щели за доской.
И когда придет время – можно будет их достать и пустить в дело, на пользу мастерской. Кот мог даже сам достать их из щели, аккуратно зацепив когтями тряпочку, в которую они были аккуратно завернуты…
Однажды Яков Маркович не пришел в мастерскую. Пропал, впервые за долгое время, и навсегда.
Вместо него теперь за рабочим столом сидел его внук, которого тоже звали Яков Маркович. Он так же ласково общался с котом. Поначалу веселый, с годами он становился все озабоченней. Пришел век электронных часов, которые вытесняли механические.
Молодой Яков с усмешкой называл себя «батареечником», потому, что основной работой теперь стала – замена батареек в часах. Но как он оживлялся, когда ему приносили в починку семейные реликвии – настенные «Густав Беккер», каминные «Кинзли» и настоящие хронометры!
В один из дней в мастерскую вошел человек с требованием освободить помещение:
- Здание приватизировано, идет на слом! Здесь будет строиться торговый центр!
Яков Маркович после ухода посетителя остался сидеть с потерянным видом, уставившись в угол мастерской:
- Вот и все, Бендикс, – наконец выдохнул он. – Все кончено. Придется закрыть дело. Помещения у нас не будет, а купить или арендовать – мне не по карману. Дела наши в последнее время шли не очень. Значит, на мне остановится наше фамильное дело…
Кот внимательно посмотрел на хозяина. «Вот и пришло время, о котором говорил старый хозяин», - решил он. Он поднялся, запустил лапу в щель деревянной обивки и вытянул на свет аккуратно завернутые в тряпицу часы…
Яков стоял у стойки старого ювелира, который, задыхаясь от волнения, в десятый раз осматривал часы, держа лупу в трясущихся руках.
- Без сомнений – часы доктора Боткина, с дарственной надписью от царской семьи, - шептал он. – Почему Вы решили избавиться от столь выдающегося раритета? Если выставить их на аукцион…
Услышав причину затруднений мастера, он взмахнул рукой:
- Это помещение Вам подойдет? Тогда, предлагаю оформить сделку!
*****
Дела в новой мастерской налаживались. Люди, понимающие толк в часах, все чаще отдавали предпочтение механическим. Дорожа памятью предков, несли они в мастерскую старые карманные часы, наручные – трофеями привезенные с Великой войны, винтажные советские, снискавшие славу во всем мире.
Бывало, что попадали на восстановление бабушкины настенные, с густым боем. Страничка мастера в интернете изобиловала восторженными отзывами. Часы в работу шли со всех концов страны и даже из-за рубежа.
В мастерской, на полке, лежал и посматривал на посетителей старый Бендикс. А когда посетителей не было – просто смотрел в окно, на котором красками были начертаны сказанные кем-то давно правильные слова: «Часы должны идти!»
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Мы обязательно встретимся



Однажды ночью доктора умоляли помочь псу, попавшему под машину и он уехал в свою клинику. Всю ночь он спасал его жизнь. Жена Людмила негодовала и вызвала мужа на откровенный разговор...
Ветеринарного врача Александра Петровича, пожилого высокого мужчину с внимательным взглядом и доброй улыбкой, уважали и любили практически все владельцы четвероногих питомцев города. А было их немало.
В небольшую, сияющую чистотой, по-домашнему уютную ветклинику Александра Петровича привозили кошек, собак, попугаев, канареек, кроликов, миниатюрных минипигов, хомяков, простуженных африканских ёжиков и других домашних животных.
Никому не отказывал местный айболит и брался за самые сложные случаи. В этой клинике принимали всех пациентов, старательно выхаживая, и возвращая любимым хозяевам.
Для этого увлечённого своим делом человека в работе не существовало мелочей. Всё было важно и ничто не ускользало от глаз внимательного доктора.
Люди это видели и шли со своими любимцами нескончаемым потоком, доверяя своих друзей заведению, добрая слава о котором продолжала расти и распространяться по всей области.
К сожалению, домашние питомцы подвержены различным болезням также, как и люди, а потому работы было много. Часто Александру Петровичу приходилось находиться в ветклинике круглыми сутками.
Он, конечно, не работал бесплатно, но расценки на услуги были более низкими, чем у его конкурентов.
Практически всю прибыль врач тратил на усовершенствование своего детища. Владелец клиники приобретал самое современное оборудование и выписывал самые эффективные и дорогие лекарственные препараты.
Работал врач со своей ассистенткой и незаменимой верной помощницей Настей. Эту расторопную хозяйственную женщину, с которой работал с первого дня открытия своей ветклиники, он не променял бы и на десяток врачей - так ему повезло.
Они понимали друг друга без слов. В экстренных ситуациях достаточно было взгляда - и нужный инструмент был в руках врача. Настя всегда понимала, что нужно делать, команды и указания ей были не нужны. Конфликтов между доктором и ассистенткой никогда не было..
Несмотря на то, что Александр Петрович был владельцем ветклиники, жил он очень скромно. Его жена, бывшая учительница и преданная подруга жизни - Людмила Витальевна, была женщиной мягкой, неконфликтной, она любила своего мужа, но с недавних пор между супругами возникло недопонимание.
Пока росли их дети и жизнь её проходила в постоянных хлопотах между домом и работой, Людмила относилась к постоянному отсутствию мужа терпимо.
После того, как дети выросли и стали жить отдельно, ей стало грустно. А после того, как она перестала работать, ей и вовсе стало совсем одиноко. Людмила пробовала заняться вязанием, но её не прельщало такое скучное монотонное занятие.
Женщина совсем заскучала и стала ревновать своего супруга к работе. Она не могла понять, как он может проводить там всё свободное время. Когда же тогда просто жить?
Мужа и жену крепко связывали не только семейные узы, но и любовь к животным. Когда на работе у супруга был аврал, жена помогала, но постоянно ворчала:
- Ты, Саша, свою работу любишь гораздо больше, чем меня…
Нередко посреди ночи ему звонили, умоляя о помощи, и он мчался на работу. Людмила возмущалась, даже пробовала не разговаривать, но и это не помогало.
Он не мог поступать иначе, это была его жизнь, его призвание. Доктор жил, только когда спасал, он жил, когда выхаживал самых безнадёжных маленьких пациентов. Всё остальное время его словно не существовало.
Чем старше становился муж, тем усерднее он работал без отдыха, и это беспокоило Людмилу.
Однажды ночью усталого Александра Петровича разбудили хозяева пса, попавшего под машину. Он, как всегда, поехал в клинику. Случай оказался тяжёлым, и он до утра спасал жизнь своего хвостатого пациента.
Работая один в ночной тишине, Александр Петрович в тысячный раз вспоминал, как в детстве умирал его любимый пёс и лучший друг Самсон, а он ничем не мог ему помочь.
Врачи беспомощно разводили руками. Самсон умер у него на руках, и горю мальчика не было предела. Тогда-то он и решил стать ветеринарным врачом.
В студенческие годы Александр поверил в существование реинкарнации - переселения душ, услышав старинную легенду.
Суть её заключалась в том, что горячо любимые питомцы, умирающие на руках хозяев и память о которых живёт в их сердцах, способны заново рождаться, приходя в мир в другом теле. Они обязательно встретятся со своими хозяевами и узнают друг друга, благодаря этой памяти.
В дальнейшем, создав свою клинику, врач упорно искал встречи с Самсоном, но никому не рассказывал об этом, опасаясь прослыть чудаком.
Благодарность хозяйки спасённой ночью собаки не знала границ. Она уехала счастливой, увозя своего обожаемого шпица. Александр Петрович приехал домой только вечером, после очередного рабочего дня.
Терпение Людмилы Витальевны закончилось, и она вызвала мужа на откровенный разговор:
- Саша, ну зачем тебе всё это? Неужели ты не можешь работать, как все?
И тогда муж рассказал ей о своей мечте, ничего не скрывая.
- Когда я встречу своего любимого пса, мой долг будет выполнен, – заверил ее доктор.
И жена, вздохнув, поняла его. Фотография Самсона все эти годы висела над рабочим столом Александра Петровича, как призыв к спасению.
И рано или поздно они обязательно встретятся. Ради этого стоит жить и спасать во имя жизни!
НАТАЛИЯ С.

День страха ( по мотивам фильма «День сурка»)



Кот потёрся головой о подбородок Тома. Он посмотрел в человеческие глаза и жалобно закричал, а потом поднял голову вверх. И Том вслед за ним поднял голову…
Он попал в странный город...
Собственно говоря, он слегка свернул с трассы, чтобы проехать мимо знаменитого Солт Лейк Сити. Машина у него была новая, надёжная и мощная, с большим салоном и специальным отделением для отдыха, а сзади - багажник, где были аккуратно сложены вещи.
Он переезжал. Его ждала новая и интересная работа. И в общем-то, не было ничего необычного в том, чтобы проехать мимо знаменитого соленого озера.
Но когда ещё выдастся такой случай? Разве специально кто-нибудь поедет сюда? Разумеется, нет. А тут - просто по дороге. Разве что, немного в сторону. Он и свернул...
Выехал он задолго до восхода солнца. И сейчас утренний туман окутал всё вокруг. Так что, вместо того, чтобы остановиться, он включил противотуманные фары и поехал дальше. Что поделаешь? Придётся пропустить такую достопримечательность.
Ведь в новую квартиру надо приехать днём. Разложить вещи, а завтра - на работу в фирму...
Он слегка удивился, когда перед ним в рассеивающемся тумане возник небольшой городок.
GPS упорно молчал и рисовал ровную линейку шоссе, проходящего по краю соленого озера, хотя... Экран слегка мигнул и показал, что машина свернула вправо и теперь он находился посреди соляной пустыни...
Том несколько минут стучал по монитору и выключал его, но паршивец упорно показывал точку дислокации, где-то в двадцати километрах от шоссе. Причём, естественно, посреди соляной пустыни, где сушь несусветная и жара, не могло быть никакого города.
Том заглушил двигатель и, положив ключи в карман, пошел по направлению к щиту с надписью.
“Добро пожаловать в Сьюдад де лас Альмас Ольвидадас!” - прочёл Том и задумался.
Вытащив телефон из кармана, он с удивлением заметил, что сеть отсутствует, потому переводчик молчал. Ну, делать нечего. Надо зайти и посмотреть, что там. Может, перекусить, раз уж так случилось, и заодно выгулять единственную родную душу для него на всей земле - кота Персея...
Большой серый любимец упорно не желал выходить из отсека для отдыха. Он шипел, упирался и всем своим видом давал понять Тому, что ему не нравится эта идея.
Но, в конце концов, Тому удалось вытащить шипящего и упирающегося кота, пристегнуть к его шлейке поводок и отправиться в город.
По дороге Том разговаривал с Персеем и осуждал его некрасивое поведение. Персей жалобно мяукал и пытался всё время свернуть в сторону оставленной машины.
Чем ближе подходил Том к первому зданию, тем более прохладно становилось, что было очень странно. Ведь это была соляная пустыня.
Когда Том с Персеем пересекли городскую черту и подошли к небольшому Макдональдсу, туман рассеялся, и перед их глазами предстал обычный себе небольшой городок с открытыми магазинами, людьми на улицах, с машинами, снующими между зданиями...
Том зашел перекусить в небольшой ресторанчик и попросил пустить и его кота. Хозяйка, женщина лет шестидесяти, очень обрадовалась посетителю и разрешила зайти и Персею.
Они перекусили, а потом она подсела к Тому и стала расспрашивать его о цели путешествия и жизни вообще. Так, за разговорами, прошло несколько часов, и когда Том засобирался назад...
Он вдруг почувствовал усталость. Том посмотрел на Персея и сказал:
- Отдохнём немного и поедем.
Персей явно был не согласен, но Том поступил по-своему. Он нашел небольшую гостиницу и оплатил одну ночь. После чего пошел пройтись по городку. Ему хотелось больше разузнать об том месте.
Он разговаривал с жителями и с удивлением узнал, что те думают, будто живут всё ещё в пятидесятых годах. В свою очередь, все встреченные им люди с удивлением рассматривали его одежду и смеялись при виде кота на поводке.
Постепенно Том решил, что на самом деле он находится на съёмочной площадке какого-то фильма о Второй мировой войне. И просто никто ему ничего не рассказывает, чтобы не нарушать дух времени, но вскоре к нему наверняка подойдёт режиссёр и предложит покинуть это место...
Так он и развлекался. Подмигивал заговорщицки женщинам, заходил в магазины и рассматривал товары пятидесятых годов. Пока...
Пока часы не показали 21:00…
Том стоял на улице, когда услышал высоко в небе рокот мотора. Он поднял голову и явственно различил на фоне звезд тёмную фигуру самолёта.
И в эту минуту из-за туч вышла луна.
С ужасом Том увидел, как в самолёте раскрылся бомбовой люк и оттуда вывалилась огромная бомба! Схватив на руки Персея и дико закричав, Том бросился бежать.
Взрыв превратил город и всех, кто в нём находился, в пепел...
И воцарилась мёртвая тишина. Только мириады звёзд и безмолвная луна освещали бесконечную соляную пустыню. Как будто минуту ранее тут ничего и не было…
*****
Утром Том шел по улицам города. Он не очень понимал, как оказался здесь и что ему делать. Он упорно пытался вспомнить, но не мог найти в своей памяти хоть что-нибудь...
Вот и странный серый кот почему-то всё время шел за ним и жалобно мяукал. На нём была одета непонятная сбруя.
Пожалев серого пушистика, Том погладил его и пошел в старенький ресторанчик, который по непонятной причине приглянулся ему.
продолжение следует...

Хозяйка, пожилая женщина лет шестидесяти, стала расспрашивать его о жизни, но Том ничего не мог ей рассказать и стал плести что-то о том, что он живёт в городе, находящемся неподалёку, и заехал сюда по делам, а кот...
Этого кота он видит первый раз в жизни.
- Наверное, вы очень хороший человек, - сказала хозяйка ресторана, - раз незнакомый кот так к вам жмётся. Мы сейчас обязательно покормим его. Ведь у нас в городе любят животных.
Том весь день бродил по городу совершенно бесцельно. Он разговаривал с горожанами и разгуливал между магазинами. Вечером ему в голову пришла мысль, что неплохо бы найти гостиницу и переночевать, а завтра...
Завтра, возможно, он вспомнит, каким образом оказался здесь и что теперь делать...
Когда Том подходил к гостинице, странный кот стал бросаться ему в ноги и отчаянно кричать. Том присел и погладил пушистого.
- Ну что? Что ты так убиваешься, - улыбнулся он. - Возьму тебя с собой.
Кот встал на задние лапы и потёрся головой о подбородок Тома. Он посмотрел в человеческие глаза и жалобно закричал, а потом поднял голову вверх. И Том вслед за ним поднял голову…
Бомбовой люк, хорошо освещённый луной, выплюнул огромную бомбу!
- Что это, Господи?! - закричал Том.
Но было поздно...
Через минуту над соляной пустыней воцарилась тишина. Будто и не было здесь никогда никакого города…
*****
На следующее утро всё повторилось. И снова Том бродил по улицам, не понимая, что он тут делает, и снова он обедал в ресторанчике с пожилой хозяйкой, и снова странный кот шел за ним всю дорогу, пытаясь привлечь его внимание. А вечером...
Вечером бомба, вываливающаяся из люка, стирала всё. И память тоже. Но боль...
Боль имеет особенность накапливаться в клетках. И клеточная память начинает влиять на человека, превращая его в агрессивное и недоверчивое существо.
Именно это и случилось с жителями городка. Все они попали сюда, как Том - однажды забыв, кем были когда-то на самом деле.
И теперь все их страхи, накопленные за жизнь и вся ненависть выплеснулись на улицы города.
Просыпаясь каждый день, они чувствовали, как их организм насыщается страхом и ненавистью. Они боялись всех и каждого. Они считали, что в их страхах виноваты все окружающие, и вскоре...
Город захлестнуло насилие.
С утра и до вечера жители занимались тем, что преследовали друг друга. Они дрались не на жизнь, а на смерть, считая, что таким образом избавятся от страха и ненависти. И останутся живы, но...
Каждый вечер, ровно в 21:00 бомболюк открывался, и оттуда падала бомба, стирая вчерашний день и увеличивая ужас и ненависть…
*****
В один из дней, когда Том прятался от агрессивных граждан, искавших, на ком сорвать своё плохое настроение, он заметил, как крысы из подвала ресторанчика, где он обычно обедал, потянулись цепочкой в одном направлении.
Они уходили из города, где люди стали слишком опасны для крыс...
А кот, имени которого он не знал, стал тереться об него и звать за собой. Он смотрел на крыс.
- Что тебе? Что ты хочешь?
Кот выбежал на улицу, осмотрелся и призывно мяукнул.
Том вышел из укрытия и пошел за странным котом. Собственно говоря, ему было совершенно всё равно, куда идти. Главное, подальше от жителей, ставших слишком опасными.
Том шел за котом, а тот шел за крысами. А рядом с ними шли все остальные животные. Они покидали слишком опасное место. Не из-за бомбы, нет. Из-за людей.
Они не могли больше выносить уровень агрессии и ненависти, которым был теперь наполнен город.
Точно перед девятью вечера Том и кот оказались за щитом с названием города.
Том с удивлением рассматривал машину, смутно напоминавшую ему что-то знакомое. Опустив руку в правый карман, он изумился ещё больше - там были ключи.
- Попробуем? - спросил он у кота, и тот согласно мяукнул.
Том вставил ключ в замок зажигания. Аккумулятор крутанул из последних сил, и автомобиль заурчал и засветился огнями.
- Куда едем? - пошутил Том, обращаясь к коту, но тут...
Включился GPS и сообщил точку назначения, поинтересовавшись, не собираются ли они начать поездку. Том удивился и поехал.
Отъезжая всё дальше от городка, Том оглянулся и увидел в лунном свете, как бомба отделилась от самолёта.
- О, Господи!!! - закричал Том и утопил педаль газа до упора.
И чем дальше они отъезжали от места взрыва, тем быстрее память возвращалась к Тому. Он уже помнил, что его кота зовут Персей. И что в Ричфилде его ждёт новая квартира и работа.
В фирме, куда он явился на следующий день, очень удивились. За два месяца, прошедшие со дня его выезда, многое переменилось. Но, в конце концов, его взяли.
Том ничего не помнил, кроме того, как покинул границы Сьюдад де лас Альмас Ольвидадас.
Он сказал всем, что вынужден был заехать к родителям, а у них не было связи.
Глупость, конечно. Но это всё же лучше, чем объяснять, что сам не помнишь, где был. Ведь так можно попасть в сумасшедшие...
И только Персей иногда по ночам вскакивал и страшно кричал. После чего залезал к Тому под одеяло и, обняв его лапами, долго трясся.
Том гладил его, успокаивал, и они засыпали, а ночью… Тому снился странный сон, будто он жил в одном городе, который никогда не существовал.
Том никому не рассказывал эту историю. Он больше не ездил к солёному озеру. И старался не думать о потерянных двух месяцах...
Вот и всё.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

"Плохой" Робин Гуд



Кот стоял и спокойно смотрел в глаза стрелку. Смерть для него не была чем-то особенным. В этих лесах это было частью жизни. Сегодня ты жив, а завтра... Уже нет. Он просто хотел есть...
В давние-предавние времена, когда Робин вернулся из крестового похода и обнаружил, что его поместье разграблено и захвачено, люди неблагородного сословия работали на земле.
Проще говоря, обрабатывали землю, принадлежащую владельцам и получали за это плату.
Всем известны причины, по которым Робин Гуд ушел в леса со своими работниками. Нищета, грабёж шерифа и церкви, плюс налоги и запреты охотиться в королевских угодьях. За нарушение запрета могла последовать смерть.
Ну, так вот...
Уйдя в леса, шайка Робина не только грабила королевских вояк, собиравших налоги. Они охотились, ведь надо было что-то есть.
Однажды, подстрелив оленя и уже собравшись его разделать, они заметили обоз, перевозивший награбленное у простых людей золото.
Оставив тушу оленя наполовину разделанной, они напали на солдат. А когда вернулись назад, то... У туши оленя сидел кот.
Кот, надобно вам заметить, дамы и господа, был знатный - большой и пушистый красавец. Коты появились в Британии очень давно. Их привезли с собой ещё римляне. Римляне ушли, а коты остались...
За прошедшие века они очень изменились. Одичали, расплодились и стали совсем не похожи на тех, самых первых.
Но морозы, дожди и хищники внесли свою лепту. Котов было немного и напоминали они, скорее, своих южных собратьев - пантер или леопардов. Только были намного меньше.
Ну, так вот...
Вернувшись к оленю, компания, разгоряченная боем с королевской охраной, возмутилась:
- Он ест наше мясо! - закричали они хором.
Один из помощников Робин Гуда, а если точнее, то его правая рука, большой и решительный мужик по кличке Медведь, сказал:
- Робин, а ну-ка, продемонстрируй нам своё мастерство! Тут всего метров пятьдесят. Попади в кота, потешь нас. Пусть все знают, что нельзя трогать нашу добычу!
Робин Гуд снял с плеча лук и достал стрелу. Он натянул тетиву и взглянул на кота. Тот стоял и спокойно смотрел в глаза стрелку.
Смерть для него не была чем-то особенным. В этих лесах это было частью жизни. Сегодня ты жив, а завтра... Уже нет.
Он просто хотел есть.
Кот стоял и смотрел в глаза Робина абсолютно спокойно. В его взгляде не было страха. Благородное животное знало, что пришла его смерть, и хотело встретить её достойно. Лицом к лицу, не поворачиваясь спиной и не убегая…
И Робин вспомнил свои голодные годы в крестовом походе, когда делил кусок черствого хлеба и глоток воды со своими уже погибшими побратимами.
За что они воевали и умирали? За что? Одному Богу известно. Хотя, нет. И ему не известно. Разве что, церкви, которая послала их в далёкие и жаркие земли...
Всего один миллиметр вправо - никто ничего не заметил, а кот даже не моргнул, и стрела прошла мимо.
– Он промазал!!! - выдохнули все. - Промазал всего с пятидесяти метров!
- Ты плохой Робин Гуд, - сказал Медведь и нахмурился, - так промазать настоящий Робин не мог.
Робин посмотрел на него и ответил:
- Да. Я плохой Робин Гуд. Я мазила.
Он улыбнулся коту. Тот моргнул и, схватив кусок мяса, исчез в лесной чаще.
Молва о позорном промахе легендарного стрелка быстро разнеслась по лагерю повстанцев. И все осуждали Робина.
Как он мог так промазать? Всего с пятидесяти метров. Оставил кота-вора безнаказанным...
И только одна старая женщина подошла к нему и, погладив по плечу, сказала:
- Дай тебе Бог здоровья, сынок. Потому как, сердце у тебя чистое. Так тебя и запомнят...
И так его и запомнили. Не как вора и убийцу, и не как грабителя и преступника. Потому что было у него сердце, полное благородства и жалости. И не убивал он за то, что ты был голодным.
Даже кота. Даже, если это приносило ему позор. Потому что, никакой позор не может затронуть чистое и благородное сердце.
За это и любила его Дева Мэрион. Именно за это, а не за удаль и меткость...
Это одна из историй о Робин Гуде. Может, я её и придумал, а может, и нет. Это уже вам решать.
А этих историй - их ещё есть у меня. И о благородном Робине тоже.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Пророчество атамана



Кот сиганул в открытый проем и скрылся за грудой кирпичей, Сережа с Валерией услышали, как там что-то зазвенело. Потом высунулась недовольная морда кота: «Ну, чего же вы!?»
- Все ли казаки на кругу? – громко провозгласил есаулец.
Казаки умерили гомон и стали рассаживаться по местам. Станичный атаман - есаул Кравцов Иван Павлович, осмотрел зал. Круг решили провести в здании станичной школы – в управе места на всех бы не хватило.
Последними в зал вошла делегация с хутора Теренкульского – четыре казака азиатской внешности. У стены стоял стол, накрытый скатертью – для атамана и писаря, справа уже восседал священник Ильинской церкви – отец Николай, слева - длинная скамейка для стариков.
- Здрав будь, атаман! – есаулец поклонился атаману.
Все, кроме стариков и священника, встали. Иван Павлович прошел к столу и уселся на положенное место:
- Господа старики, покорнейше прошу занять почетные места в Совете стариков…
Весна 1918 года выдалась ранняя. Середина апреля, а снег уже сошел. Казаки готовили плуги, бороны, упряжь. Но немногим из них приведется в этом году собрать урожай...
В начале апреля пешим добрался до станицы Семка Кравцов – сын атамана. Коня потерял дорогой, в отступе из Оренбурга, где держал оборону с атаманом Дутовым.
Город взяли красные, Дутов с остатками войска ушел в зауральские степи, поднимать казаков, готовить новое войско на борьбу за российское казачество, за Россию-Матушку.
С тем же пришел домой и Семка, сумевший уйти от преследования. Если в городе установилась новая власть, то в станице и хуторах царило двоевластие, верхушка казачества пыталась игнорировать Советы, вот – даже круг решили собрать.
Сняв головной убор, Семка взял слово и начал агитировать казаков за вступление в войско Дутова. Казаки в большинстве – сомневались, фронтовики – так вовсе были против:
- Власть поменялась! – бузили фронтовики. – Димка Тарасенко теперь заправляет станичным советом! А советы – против помощи Дутову! Круг теперь ничего не решает, это пережиток!
- Плетей отступникам! – визжали старики, но их уже никто не слышал – в зал вошел Дмитрий Тарасенко со своим заместителем Иваном Зверевым.
- Казаки! – негромко, но убедительно увещевал он. – Расходитесь, казаки, иначе – быть беде.
Но увидев, что к его словам никто не прислушался, повысил голос:
- Круг и его решения – не имеют юридической силы! – ошарашил он присутствующих непонятными, а потому пугающими словами. - Предлагаю всем разойтись! Или вызову из города отряд красноказаков, и все, кто ослушается моего приказа – будут арестованы!
- Ты! - вскочил с места вахмистр Демин, здоровенный детина, свято чтивший заветы казачества. – Кто ты такой, что на кругу слово взял? Голытьба, лапотник!
- Так его, так! – посмеивались старики.
- Кто тут против законной власти? – взвился Иван Зверев. – Ар-р-рестую лично! – вынув из-за пояса наган, он направил его на атамана.
Круг замер. В звенящей тишине вжикнула шашка вахмистра. Синие лампасы казаков, сидящих рядом, забрызгала кровь Зверева…
Семка Кравцов с Иваном Павловичем, отправив женщин и ребятишек на ночевку к деду, половину ночи прятали станичную казну в погребе дома. Казначей станицы, опасаясь расправы властей после круга, сдал деньги атаману под расписку и, в тот же день, отбыл с семейством к родителям жены, в хутор Каракульский.
Забравшись в погреб, выложенный обожженным кирпичом, отец с сыном аккуратно выбили пару из них, выгребли землю, уложили казну. Денег было более двух тысяч рублей – последние годы казну почти не тратили, копили на строительство больницы и общественной паровой мельницы.
Аккуратно упакованные столбики червонцев, завернутые в промасленную бумагу, много места не заняли. Кирпичи вставили в пустые гнезда, аккуратно замазали глиной. Постучали – звук вновь уложенных кирпичей не отличался от звука, издаваемого другими.
В погреб спрыгнул домашний кот Василий, обнюхав кирпичи, он повернулся к ним задом и, задрав хвост, пометил.
- Заклятье наложил! – хохотнул Семка. – Теперь только кот и сможет добраться до клада!
- Ничего, - улыбнулся проделке кота атаман. – Кот – животина добрая, плохому человеку казну не выдаст. Вот вернемся – пустим деньги на пользу станичникам, а нет – так пусть хранит их Бог. Может когда-либо откроются доброму человеку...
Уже на рассвете оседлали пару коней, третьего нагрузили переметными сумами. Вскинули за спину карабины и тронули верхами вброд через речку, в киргизские степи.
Поднявшись на пригорок, остановились, чтобы взглянуть еще раз на родную станицу, освещенную лучами восходящего солнца. Здесь их и настиг залп красноказаков, прибывших из города и скрытно окруживших станицу…
***
Если бы кто спросил у Валерии Сергеевны – счастлива ли она, то без сомнений она бы ответила – «Да!»
Оставшись без мужа, горького пьяницы, с сыном-подростком и трехлетней дочкой-инвалидом, она не пала духом. Продав квартиру в городе, приобрела дом в деревне – бывшей казачьей станице.
Взяв кредит и добавив к нему вырученные за квартиру деньги, она потратила их на дорогостоящую операцию дочке Леночке, избавив ее от смертельно опасного недуга. Это ли не счастье?
Устроилась работать в администрацию сельского поселения – бухгалтером, и через пару месяцев глава поселения удивлялся – как он все это время обходился без такого грамотного специалиста? Это тоже поднимало настроение.
продолжение следует...

Сын Сережа увлекся огородом. Расчистив запущенный участок, он все лето возился на грядках, выращивая овощи и ухаживая за кустами ягод. Внимательно выслушивал советы бабушек-соседок, которые прониклись к нему уважением за приветливость, трудолюбие и готовность внимать их болтовне.
С гордостью он нес с огорода первые плоды своих трудов: зеленый лук, молодую картошку и морковь, зелень. Как не порадоваться настойчивости сына? Это было хорошим подспорьем семье – зарплата Валерии Сергеевны почти полностью уходила на погашение кредита.
С котом Сережа подружился в первые дни, после заселения в дом. Кот вел себя, как хозяин, и поначалу отнесся к появлению людей с недовольством, но после того, как Сережа угостил его хлебной тюрей на молочке – проникся к нему доверием и теперь всюду сопровождал своего хозяина, помогая ему в работе.
Особенно ему нравилось копать ямки, но, как выяснил Сережа, вовсе не для посадки овощей...
Ближе к осени парень озаботился сохранением урожая. Бабушки-соседки посоветовали ему подготовить для этого погреб. Отыскав люк в полу, Сережа с трудом вскрыл его, но под ним оказалась лишь груда кирпичей, с наваленным поверх нее мусором. Может, здесь и был когда-то погреб...
- Сереженька! – соседка, бабушка Марья, подозвала его к ограде. – У меня зимник в огороде есть. Я им не пользуюсь. Можешь там хранить овощ, не замерзнет зимой.
- Спасибо, бабушка Марья! – обрадовался мальчик.
- Смотрите, сами не замерзните зимой, – бабушка участливо смотрела на него. - Холода придут, а вы – ни дров не запасли, ни печку не отремонтировали. Разве ж можно так? А у вас дите малое в доме, заболеет, не приведи Господь. Эх, городские…
Но выделить деньги из скудного бюджета на дрова и ремонт печи не получалось. Валерия Сергеевна просрочила оплату кредита – надо было собрать Сережу в школу. А еще с некоторых пор почувствовала неусыпный надзор органов опеки.
Это бывшая свекровь подключила свои связи в надежде лишить ее детей. Как оказалось – основания такие у органов нашлись. Дом они признали негодным к проживанию в зимнее время, доход матери – не позволяющим обеспечить детям нормальное существование. На исправление ситуации дали два месяца.
Сережа делал уроки, Леночка возилась с куклой, а кот прислушивался к звукам, доносящимся с кухни. Валерия пыталась свести семейный бюджет. Бюджет не сводился, дефицит представлял приличную сумму и покрыть его было невозможно.
Позвякивая монетами, Валерия пыталась отогнать мысль о том, что у нее могут отнять детей!
Коту знаком был звон мелких металлических кружочков. Мама-кошка родила его в подполье этого дома, уже необитаемого, забравшись туда в отдушину в фундаменте. Там он и провел первые месяцы своей жизни.
Природное любопытство и избыток времени позволили ему изучить каждый сантиметр подполья, и с краю груды кирпичей, в самом низу ямы, он обнаружил желтые металлические монеты, завернутые в полуистлевшую бумагу.
Монеты звенели, если поддеть их лапкой, и он часто развлекался с ними, слушая мелодичный звон...
Кот присел рядом с Валерией и внимательно наблюдал за ее подсчетами.
- Плохо дело, кот, – тихо, чтобы не слышали дети, поделилась хозяйка. – До зарплаты придется отказаться от молочка – не хватает денег…
- Как от молока!? – взвыл кот. – Из-за каких-то кружочков отказываться от вкуснятины?
И возмущенно мяуча, он засеменил к Сереже.
- Вставай, хозяин! – мяукал кот с подвывом. – Пошли, я покажу тебе, где взять эти кружочки! А то – без молока! Ишь чего удумали!
Он уселся рядом с люком погреба, не переставая возмущенно мяукать.
- Сережа, - попросила Валерия, - открой ему люк, он, наверное, там мышей учуял.
Кот сиганул в открытый проем и скрылся за грудой кирпичей, Сережа с Валерией услышали, как там что-то зазвенело. Потом высунулась недовольная морда кота:
«Ну, чего же вы!?»
- …Двести двадцать золотых монет царской чеканки! – резюмировал представитель налоговой службы и взглянул на участкового и председателя сельского поселения. – Дом в вашей собственности? – обратился он к Валерии.
- Да, – кивнула она.
- Значит, Вам причитается половина стоимости клада. А тут есть довольно редкие монеты 1897 и даже 1896 года чеканки.
- А сельскому поселению ничего не полагается? – робко вопросил глава поселения. – Это ж наши предки складывали рубль к рублю…
- По соглашению с владельцем, – тот кивнул на Валерию. – Можете поделить причитающуюся сумму поровну.
- Остатка хватит на то, чтобы погасить мой кредит и отремонтировать дом? – Валерия вопросительно взглянула на налоговика.
- Хватит, чтобы еще и дворец отстроить! – засмеялся тот.
- Тогда я не против, – согласилась Валерия.
Глава поселения бухнулся ей в ноги.
«Ну вот! – довольно мурлыкал кот, – А то - «Без молока!»
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ